***
Агеро не получает никаких вестей из дома до тех пор, пока не возвращается в родное поместье. Баам сама ничего толком не понимает, поэтому не может и объяснить, но все же выглядит странно взволнованной. Мама только улыбается, расслабленно и с крайней степенью довольства. Агеро никогда её такой не видела. Как оказалось, после закрепления Агеро в статусе принцессы, Марию вышвырнули из дома. Девушке хочется кричать. Эти… Эти… Да как они вообще!.. Её откровенно трясет. Ей, говоря по правде, самой следовало знать. Ей следовало знать, какой бывает ее семья. Точнее нет. Какими бывают Куны. Она не потерпит подобного. Они заплатят. Они все… За рукав цепляются тонкие пальчики. Малышка Баам взволнованно заглядывает ей в глаза. — Госпожа Агеро? Вы в порядке? И Кун выдыхает. — Они изгнали Марию. Баам хмурится, не понимает. — Что означает «изгнали»? — Отреклись от нее. Лишили фамилии и дома. Она больше не сможет приходить сюда. Глаза девочки испуганно расширяются. — Тогда мы должны найти и вернуть её, правда? Никто не должен быть один! Ведь Вы сами так сказали! — Найдем, — кивает Кун. — И всё исправим. А виновные заплатят. Баам решительно кивает, явно не понимая мрачного подтекста. И Кун улыбается, слегка гладя её по голове. Так больше не может продолжаться. Агеро пойдет на все ради защиты своих сокровищ. И если ей придется самой исправлять эту семью… что же, она сделает это с самого верха.***
Башня велика и в ней очень много дорог, но Кун не понимает, как так вышло, что её сестра умудрилась буквально раствориться в воздухе. Проходит все больше и больше времени, и надежда найти подсказку тает с каждым днем. Если бы не её нерешительность, этого бы не произошло. Когда она привела Баам, мама поставила условие. «Если хочешь таскать домой всякий мусор — заслужи». И так ей пришлось войти в гонку за корону. Кто-то смеялся, никто не верил. Сестра, как и прежде, обливала презрением. Не словесно правда, но взглядов хватало. Киссея… Да чёрт с ними со всеми. Главное — итог. У неё получилось. И по окончанию этого итога… Ну, вот она здесь. Баам сидит рядом, уткнувшись в книжку. А Марию вышвырнули из дома. Ей хотелось бы все переиграть, но даже сейчас она не знает — как? На начало этих событий она… ну, не была ребенком. Давайте будем откровенны, любой Кун лишается права называться так, когда ему исполняется десять. Но всё же, одна и с Баам, которая ничегошеньки не знала о мире и только начинала учиться говорить…. Это было бы тяжело. Но Марии сейчас пришлось не легче и это её вина. Ей и исправлять. Только бы найти нить… Хотя бы намек, зацепку. Ответ поражает. Что же, стоило догадаться. «Растворилась в воздухе» и весьма буквально. Её забрал Хеадон. Мария сейчас в башне. Снаружи сложно найти информацию о только вошедших избранных, и сейчас она не может даже удостовериться, жива ли ещё её сестра. Да чёрт бы их всех побрал. Хеадон стоит перед ней, скалясь. Трудно разобрать эмоцию, когда у собеседника на лице только одна щель, но почему-то ей кажется, что он глумится. Она беспомощно оглядывается на Баам. — Для девочки нет пути. Сожалею. — Явно видно, что нет. Сестра или подруга? И почему её снова ставят перед этим выбором? Если она войдет, и, найдя Марию, вернётся, она уже никогда не сможет стать офицером. Да даже если просто откажется сейчас, то другого шанса ей уже не предоставят. Она не может просто бросить Баам. Проклятье! Баам привычно хватается за ее рукав, привлекая внимание. — Госпожа Агеро, идите. Кун не понимает. — Я догоню Вас чуть позже. Обещаю. Ведь этот путь он… не единственный, так? — девочка оборачивается, пытливо смотря на привратника. Его оскал по каким-то причинам становится ещё шире. — Всё именно так, дитя. Агеро не нравится чего-то не понимать, но не похоже, что ей собираются объяснять. Однако, она верит Баам. Последний раз погладив девочку по голове, она берется за ручку Манбарондены и исчезает вслед за белым кроликом.