Еres la luz en mi alma

Если бы кто-то сказал Эмити Блайт, лучшей и самой популярной ученице Хексайда, в какой-угодно период ее прошлой жизни, где-то до момента, как земная девчонка показала ей свою глупую магию (на самом деле, кажущуюся Мисс Блайт удивительной, хоть это и были руны на бумаге, ведь, черт возьми, это магия человека, а люди не владеют магией!), что однажды она потеряет голову, влюбится, втюрится, вкрашится, влипнет по самые кончики своих острых ведьминских ушей, ну и все остальные глаголы, какие только вы, детишки, сейчас используете в своей жизни для обозначения сильной и искренней симпатии... Так много слов вы точно не привыкли видеть в одном предложении, так что я постараюсь облегчить вам и себе жизнь. Если бы кто-то в прошлом сказал Эмити, что ее покорит глупая, чудаковатая и постоянно влипающая в неприятности человеческая девчонка, она бы: а) очень долго смеялась, вновь и вновь пытаясь успокоиться, но вспоминая слова того идиота, который только что произнес ей это в лицо на полном серьёзе, она бы начинала смеяться с новой силой; б) все таки успокоившись, и став серьёзной и холодной, словно камень или глыба льда, на что, бесспорно, ушло значительное время, она бы бесстрастно взглянула в глаза этому глупцу и разумно заключила бы, что он просто один из городских сумасшедших, которому нужна срочная помощь; в) не став даже тратить своего времени и сил на разговоры с тем, у кого явно едет крыша, Эмити вызвала бы чудаку лекарей из Психиатрического лазарета Императорского Ковена, где держали большинство безобидных, но причиняющих неудобства жителям Кипящих Островов, чудаков и чудачек, а иногда и разбушевавшихся маленьких демонов.       Стоит ли напоминать о том, что Блайты всегда должны быть идеальны? И нет причин, по которым вы, мой дорогой читатель, не попали бы в тот самый лазарет, если бы вдруг осмелились так сильно оскорбить лучшую ученицу Хексайда, намекнув ей на что-то столь невозможное и абсолютно глупое. Хотя, если вы все же осмелились совершить настолько глупый поступок, и читаете эту историю из небольшой мягкой палаты Психиатрического лазарета Императорского Ковена, я снимаю перед вами шляпу и передаю вам слова своего искреннего восхищения, мой дорогой отбитый друг. Если это очень длинное вступление еще не напугало вас, и не заставило с криком чистого ужаса и головной болью закрыть эту историю и найти что-то полегче, пожалуй я начну свой рассказ. В этот вечер, трудно сказать, в какой именно, ведь все они вдруг стали похожи друг на друга, Эмити вновь лежала в своей комнате, пытаясь прийти в себя или хотя бы заснуть, а не как в прошлую ночь, пролежать без сна, топя себя в мыслях и переживаниях. В руке ее была небольшая красивая книга, явно новая, в толстой обложке и со сверкающими буквами на корешке. Думаю, ведьма и сама вряд ли помнит уже, что это за книга, на которую она решила отвлечься, чтобы не думать о том, о ком она думала непрерывно уже не первый день и не первую ночь подряд. Наверное, эти мысли начались где-то за пару дней до Грома, когда Блайт осознала, что Хексайдовский праздник приближается, а единственная, кого она хотела бы видеть в качестве своей компании и пары в тот день, ну и возможно во многие другие, о чем она, конечно, старалась не думать, была человеческая девушка Луз. Эта мысль как-то внезапно проникла в ее голову и укоренилась в подкорке мозга настолько, что больше ни о чем думать было уже невозможно. Луз очень неудачно ворвалась в ее жизнь в качестве отвращения Уиллоу, но озарила ее светом, как от сотни тех теплых огоньков, которые Носеда часто создавала при ней, рисуя руну на бумаге. Это завораживало. Вся эта удивительная, безбашенная, веселая, непривычно добрая для этого и любого другого мира девушка завораживала, словно один большой огонек света. Хотя порой она могла быть и раздражающей, глупой, навязчивой, и пару раз Эмити даже очень сильно хотела надрать ей задницу, особенно в первые дни их знакомства. Но все же младшую Блайт очень тянуло к человеческой девчонке. И с каждым днем для ведьмы было все труднее это скрывать и делать безразличный вид, при упоминании человека кем-то в разговоре или при встрече с Луз. И это очень часто шло на руку близнецам, когда они подкалывали младшую сестру. В частности, благодаря Эмире и Эду, она все же решилась написать ту записку и позвать Луз на Гром. Брат и сестра непрерывно устраивали свои пакости и проделки, пытаясь вывести "Миттенс" на чистую воду и узнать, отчего она еще более молчаливая и красная, чем обычно. Один раз в ее комнате даже возникла иллюзия Луз, которая шутила и смущала Эмити, а потом расстворилась, когда довольные Эд и Эма вошли в комнату к Миттенс, в полной мере понимая, что творилось с их сестрой все это время. Им очень влетело за этот фокус, и, наверное, весь особняк Блайтов слышал отборные ругательства и напуганные крики близнецов, когда Эмити давала им понять все, что она о них думает, используя не только магию, но и все, что попадалось под руку. Под конец, все трое, уставшие и красные, сидели на полу, уперевшись спинами в кровать ведьмы и устало глядя сквозь плакат с изображением Лиллит, гордо взирающей на троицу со своего почетного места на стене. –Миттенс, – произнес тяжело дышащий Эд после долгого молчания, повисшего в комнате, – просто позови своего человека на Гром. Это очень хороший шанс, чтобы произвести на нее впечатление и рассказать о том, что ты втюрилась. –Она не мой человек! И я не втюрилась! – Вспыхнула Эмити. – Но я не могу этого сделать и не думаю, что она захочет. Я не думаю, что ей будет приятна моя компания и что я хоть немного ей нравлюсь. Уж точно не так сильно, как ей нравятся еë настоящие друзья, – девушка прижала голову к коленям и еле слышно продолжила говорить из своего укрытия. – Что если она откажет? И вообще, я не смогу заговорить с ней об этом. –Эмити, не будь тряпкой, – улыбнулась Эмира, вставая с пола и поднимая кряхтящего Эда, – просто сделай это. Вряд ли это милое создание сможет отказать тебе, у нее точно есть краш на Блайтов, – старшая сестра улыбнулась и хитро подмигнула.– Ей будет особенно трудно отказать тебе, если ты будешь так же краснеть и заикаться, как делала это при виде нашей иллюзии. –Все, проваливайте! – Эмити снова покраснела, вскочила на ноги и вытолкнула ржущих близнецов за дверь, громко захлопнув ее перед ними. – Мы верим в тебя, Варежка! – Приглушенно раздались из коридора голоса уходящих брата и сестры. Думая об этом сейчас, Эмити понимает, что даже решиться написать было достаточно просто (хоть она струсила и не отдала записку), по сравнению со столькими днями терзаний себя мыслями о Луз и том, что та никогда не ответит ей взаимностью, а потом еще и оставит этот мир и разбитую вдребезги лучшую ученицу Хексайда, вернувшись в свою реальность, как только закончится лето. Если бы сейчас кто-то зашел в комнату Эмити Блайт и сказал ей, лежащей без сна вторую ночь подряд, что ее полностью покорила глупая, чудаковатая и постоянно влипающая в неприятности человеческая девчонка с круглыми, но такими милыми ушами, она бы: а) засмеялась самым истерическим смехом из всех, какие только знали Кипящие Острова, потому что это так очевидно для любого человека (кроме Луз), что даже Гас и Уиллоу постоянно бросают на нее неоднозначные взгляды, когда в очередной раз она начинает вести себя, как краснеющее месиво; б) скорее всего, немного успокоившись, Эмити действительно начала бы краснеть, как это самое месиво, но пытаясь найти хоть какой-то способ оставаться гордой и не давать чувствам броситься в глаза проницательному собеседнику; в) в конце концов, не имея больше ни капли сил, она бы сдалась и тихо заплакала, задаваясь вопросом: а может, она сошла с ума, из-за этих чувств, и ей самой уже пора вызвать врачей из лазарета? Сон так и не приходит, а книжка уже откинута куда-то на пол, что не привычно для аккуратной, бережливой и повернутой на порядке Эмити. Завтра, конечно, в школе не будет никаких важных экзаменов и зачетов, но ей нельзя расслабляться, ведь она Блайт. Родители и так очень недовольны тем, что однажды ее звание лучшей ученицы досталось Уиллоу. После мыслей об обязанности быть идеальной, лицо девушки кривится, словно только что ей на язык попало что-то достаточно мерзкое, а горечь во рту, кажется, распространяется и на самом деле.       Ни один из советов по приманиванию сна не срабатывает (15 минут Эмити впустую считала прыгающих через сугроб Луз в странной старой шубе из Совиного дома, выпила уже два стакана теплого молока, о чем сильно пожалела, и даже попыталась включить курс медитации и музыки для сна на волшебном шаре). Когда небо уже начало светать, ведьма вспоминает, что после Грома имела странный разговор с Идой и приняла от Совиной Леди в качестве небольшого подарка коробку с несколькими жизненно важными зельями. «Скорее всего, они испорчены или ей просто нужно было их кому-то сбагрить», – думает девушка, пропуская через лазурные волосы свои тонкие белоснежные пальцы, а затем, свешиваясь с кровати, достает из-под нее ту самую коробку. В ней она находит зелье сна и выпивает по инструкции ровно каплю. Этой ночью Эмити все же будет спать, за что огромное спасибо Иде. ***       Утро для Луз Носеды началось со странной суеты. В комнату через окно влетел мерзко кричащей в своей обыкновенной, такой привычной манере Хути. Устало прогнав бесцеремонного демона, девушка поднялась со своей импровизированной кровати и так же устало поплелась умываться. Не то чтобы она плохо спала этой ночью или провела её половину совсем без сна, думая о том, почему же Эмити Блайт ведёт себя так странно, и не решила ли она таким способом оттолкнуть Носеду, из-за того, что не хочет с ней дружить. Нет, совсем нет. Вы думаете Луз много думает об этом? О, вы очень сильно ошибаетесь. Луз вообще никогда не думала об Эмити Блайт! Вам кажется, что она ходит в библиотеку ради того, чтобы следить из-за одной из книжных полок за тем, как лучшая ученица Хексайда читает детям сказки одним из своих самых мягких и осторожных голосов, и бросает на них самый ласковый взгляд, который вряд ли может заслужить кто-то, кроме детей? И вам действительно кажется, что вы своими глазами видели, как после каждого такого раза человеческая девушка бежит со всех ног из библиотеки, чтобы потом, отдышавшись, зайти туда вновь и сделать вид, что она только пришла в нее, ради их с Эмити посиделок в книжном клубе за обсуждением очередного эпизода книг о Доброй Ведьме Азуре или одного из новых рисунков Эмити, которые Луз так любила вешать на стены их тайной комнаты, вызывая огромное смущение у подруги, и конечно же она будет отрицать все попытки зеленоволосой доказать, что дети видели Луз несколькими часами ранее, когда Блайт только начала свое чтение? Нет, абсолютно нет. Возможно, вы обознались или у вас достаточно плохое зрение. Да и вообще, в последнее время Кипящие Острова просто кишат людьми, и все эти люди с круглыми ушами и в синелетовых милых кошачьих худи! Вы об этом не слышали? Вы определенно очень отстали от жизни, мой друг! Ну, а если серьёзно, Луз действительно делала все для того, чтобы не признавать и не видеть самого очевидного. Порой она вступала в дебаты с самой собой, чтобы доказать, что на самом деле она не ведёт себя, как странный человек. Просто она самый хороший друг и самый большой фанат всего, что делала её ну о-очень хорошая подруга Эмити Блайт, и конечно же, она хотела упасть в обморок от крутости Эмити лишь потому, что та для нее и для всех действительно была примером, а не потому что каждый раз она ловила сердечный приступ рядом с ЛУЧШЕЙ УЧЕНИЦЕЙ ХЕКСАЙДА, которая просто очень обворожительно и искренне улыбнулась на очередную очень глупую шутку Луз. И Носеда даже нисколько не завидовала крашу Эмити, которого та так сильно хотела и так боялась позвать на Гром, но его ведьме пришлось чисто по-дружески провести с каким-то глупым человеком. Может, сначала эта история с крашем задевала Луз не так сильно, из-за мыслей о маме, но после она все же замечала за собой слишком частые мысли об этом дне и горечь после воспоминаниях о записке и краше зеленоволосой. Этого она не могла объяснить и просто старалась не замечать. Сейчас, стоя посреди ванной и пытаясь уложить водой непослушно торчащие в неправильную сторону волосы, Луз продолжала думать о том, что скорее всего сегодня ее вновь будут избегать с красным лицом (которое, как нам всем известно, было визитной карточкой Эмити Блайт в моменты ее злости или очень сильного недовольства), отлетая от нее подальше, если она была слишком близко, или произнося странные несвязные вещи, что означает явное нежелание продолжать разговор. Помятый вид в зеркале не впечатлял, а волосы так и не поддались манипуляциям, из-за чего все же пришлось бросить попытки что-то изменить и спуститься одетой в хексайдовскую форму. В гостинной её уже дожидались Кинг и куда более энергичная, чем обычно, Ида, готовая выпроводить ее из дома со своей типичной напутственной речью. –Хэй, ребëнок, – Совиная Леди махнула рукой с посохом, – ты сегодня не торопилась, однако. Твои друзья уже минут 15 стоят у нас под дверью, терроризируемые болтовней Хути. Думаю, еще пяти минут они не выдержат, – хитро улыбнулась ведьма. – Мой личный рекорд - всего 8, но эти ребятки заслуживают уважения за столь хорошую выдержку. –Спасибо, Ида, – более задумчиво, чем обычно произнесла Луз, накидывая сумку на плечо и направляясь к выходу. –Все в порядке, Луз? – спросила обеспокоенно женщина, переглянувшись с Кингом. –Да, а что? –Ты сегодня какая-то не такая. Слишком тихая, что-ли? Даже не зацеловала и не затискала Кинга, как обычно, – на этих словах Кинг начал протестовать и заявлять, что он, Король всех Демонов, не нуждается в какой-то любви и поцелуях, на что получил улыбку и мягкий поцелуй в лоб от человека. За дверью действительно ждали немного нервные Уиллоу и Гас. Ребята радостно вскрикнули и на большой скорости потащили Луз, не успевшую даже поздороваться, прочь от этого злосчастного Хути, что было более, чем объяснимо. –Хут-Хут! Хорошо поговорили, друзья! Возвращайтесь завтра, у меня для вас еще много историй, Хут! – доносился удаляющийся крик счастливого демона. Пока ребята шли по лесной дорожке к городу, Уиллоу восторженно рассказывала что-то о скорой поездке в какой-то магический музей ботаники, где представлены самые необычные растения и заклинания, с помощью которых их создавали, куда ее обещали сводить родители. Ведьма уже успела перебрать много тем, когда ее остановил Гас. Он был единственным, кто заметил, что Луз совсем не слушала разговор друзей и никак в нем не участвовала, а сейчас, не заметив молчание и остановку ребят, человеческая девушка продолжила идти в том же направлении. –И так уже минут пять,– сказал озадаченный парень, следивший за Луз все это время, –она где-то не здесь. Может, это какое-то заклинание или проклятие? –Давай попробуем остановить ее, для начала, – Уиллоу побежала за подругой, – Луз! Носеда вздрогнула, когда еë осторожно взяли за руку, не давая продолжать слепо идти в неизвестном направлении, очень скоро заканчивающимся достаточно резким поворотом, в который она, возможно, могла и не вписаться. Мысли достаточно сильно поглотили ее, словно зыбучие пески, из которых было очень сложно вырваться. Луз волновала учеба, а точнее ее отсутсвие из-за того, что она постоянно витала в облаках последние пару дней и не могла сфокусироваться ни на чем, кроме странного поведения Эмити Блайт, которое точно означало, что она избегает и ненавидит ее. Ладно, кому я вру? Учеба, с которой у Луз все было достаточно стабильно и средне, сейчас волновала человеческую ведьму меньше, чем возможность того, что её ненавидит её о-очень хороший друг. –Луз, что случилось? – Уиллоу смотрела на нее достаточно обеспокоенно, а рядом стоящий Гас, кажется, был уже готов в панике бежать к Совиной Леди с криками о том, что на Носеду наложили проклятие. –Простите, – девушка покраснела и виновато отвела взгляд, – Я просто задумалась. Мне кажется, что Эмити ненавидит меня. –Что за глупости? – Уиллоу посмотрела на подругу взглядом полным непонимания. – С чего у тебя вообще появились такие мысли? –Ну знаешь, в последнее время она ведёт себя странно. Она как будто избегает меня, – Носеда загибала пальцы каждый раз, когда произносила об очередной странности в поведении ведьмы, – Она постоянно краснеет, а вы ведь знаете, как часто она делала это, когда злилась на меня в самом начале. И она постоянно молчит, дергается, старается не смотреть мне в глаза и отодвигается от меня, когда я чуть ближе, чем обычно, что бывает у меня случайно, если я очень увлекусь чьим-то рассказом, и... Ну, в общем, вы поняли. –Ну, наконец-то, она заметила! – победно и восхищенно воскликнула Уиллоу, смотря на Луз счастливыми глазами. –Что? – девушка закричала, – Дак ты знала о том, что она ненавидит меня! И не сказала мне об этом? –Нет, Луз! – Уиллоу пришлось положить ладони на плечи человека, чтобы ее успокоить. – Я уверена, что ненависть – это то самое чувство, которого у нее к тебе точно не может быть. –Тогда к чему все это ее поведение? – Носеда глядела в глаза ведьмы сквозь стекла её очков, пытаясь понять, не обман ли это. –Ты помнишь ту историю с запиской и крашем Эмити? Луз помнила эту историю очень хорошо. Теперь даже лучше, чем все истории о Доброй Ведьме Азуре, которые она сотни раз перечитывала, ведь ночь Грома девушка прокручивала в голове точно не один миллион раз: куча зрителей, страх перед встречей с монстром, превратившимся в ее собственную мать, битва и побег, то, как Эмити спасла её, а потом появился тот «очень постыдный страх» - странная бесформенная грязюка, похожая на человека, что разорвала записку Эмити, и не позволила Луз узнать, кого же та хотела пригласить на Гром, их танец, руки ведьмы на её талии, и она сама на руках у Носеды какую-то долю секунды, прежде чем все закончилось, из монстра выросло дерево, благодаря их общей магии, а после ещё весь вечер танцев с друзьями и Эмити. Да, Луз точно помнила это очень хорошо, лучше, чем что-либо. –Кажется, я припоминаю что-то такое, – неоднозначно говорит девушка, отводя взгляд. – Ты хочешь сказать, что она из-за краша не хочет со мной общаться? Ты думаешь, он ей запрещает со мной дружить? –Нет, Луз, – Уиллоу очень старается быть спокойной, но у нее уже очень мало терпения, – но тот, в кого влюблена Эмити точно самый непрошибаемый тупица. Просто подумай, попробуй сложить 2 и 2. Она постоянно краснеет, смущается, убегает от тебя, вечно говорит какие-то глупости, но постоянно защищает тебя от Боши и компании, помогает тебе с магией и сидит с тобой в библиотеке часами напролет. –Черт, кажется я начинаю понимать, – Луз прикрыла рот от изумления, а на лице Уиллоу начала отражаться надежда, – Эмити влюбилась в Бошу и боится, что та подумает, что мы с ней друзья! – Видит Титан, я старалась как могла, но сил моих больше нет! – Уиллоу закрыла лицо рукой, – Я принимаю это, ведь ты мой лучший друг, Луз, но просто опускаю руки. Здесь все потеряно и даже никакая магия не поможет. Нам нужно спешить в школу, иначе урок скоро начнется без нас. – Так я не угадала? – спросила Луз, стараясь не отставать от ребят. – Нет! – крикнули хором, спешащие в Хексайд Уиллоу и Гас, а отставшая немного Луз даже не заметила того, как парень тихо произнес красной от бега подруге, что у него есть план, как все устроить. *** Эмити уже давно была в школе и озадаченно замечала, что Луз, Уиллоу и Гаса нигде не было в коридорах школы и даже в кабинетах, в которых у них через несколько минут должны были проходить занятия. Это заставило ведьму переживать до тех пор, пока в холл школы не ворвались три красных, потных и очень тяжело дышащих человека, или скорее один человек, ведьма и колдун. Блайт сразу же бросилась к ним, с одной стороны, немного более спокойная, из-за того, что ребята все же успели, а с другой, она лишь сильнее начала волноваться на счет того, что же с ними произошло. Уиллоу взяла все в свои руки и заверила зеленоволосую, что они просто немного задержались по пути, но причин волноваться нет, ведь ребята ни от кого не скрывались и не вляпались ни в какие приключения, кроме слишком быстрого бега в попытке успеть на уроки. Уже сидя в кабинете, после того, как они все разошлись, Эмити поняла, что Луз вела себя совершенно не как типичная Луз и не проронила при ней ни слова. Где-то после второго урока, который Эмити провела в раздумьях о странном поведении "ее человека", с которым абсолютно точно было что-то не так, ведь обычно Луз не упускала возможности заговорить с ней, пошутить или хотя бы просто нелепо выстрелить из пальца в ее направлении, находясь в другой части коридора, что было бесспорно очень тупо, но заставляло краснеть, Блайт нашла в своем шкафчике странную записку. Точнее, шкафчик выплюнул послание ей прямо в лицо, словно боялся, что иначе она его не увидит. На немного влажной от слюней шкафчика бумаге было выведено странное послание: «Эмити, Ты знаешь, нам нужно поговорить. Приходи сегодня в библиотеку в ту часть, где читаешь детям, сразу после последнего урока.        Луз». Сердце бешено забилось в груди, грозясь выскочить через рот от страха, вместе с завтраком. А глаза снова и снова перечитали текст записки с почерком лишь отдаленно напоминающим почерк Луз, что почему-то нисколько не смутило нашу героиню, хотя выбранное человеком место, а именно детская секция, немного напрягло Эмити, приготовившуюся к серьезному разговору. Почему Луз просто не предложила ей встретиться в их тайной комнате, где было бы намного удобнее проводить этот серьезный разговор и где никто не смог бы их потревожить? Она спрятала записку в карман формы и все оставшиеся уроки просидела, как на иголках ожидая, когда сможет поговорить с Луз, оставшись один на один. О чем вообще девушка хочет поговорить? Зачем эти тайные записки? И почему она молчала сегодня, не произнеся ни слова? Неизвестность убивала, а волнение подпитывало постоянное ощущение тошноты. Но Эмити Блайт не было известно о том, что человеческая девушка получила точно такую же записку, от самой Эмити, и прямо сейчас точно так же прибывала в жутком волнении и непонимании, о чем именно им нужно поговорить. Когда пришло время заходить в библиотеку, коленки у зеленоволосой ведьмы дрожали и подгибались. Возможно, это тот разговор, когда она наконец решится рассказать все о своих чувствах Луз, потому что сил молчать уже точно не было. Эмити очень удивилась, когда не нашла в библиотеке никого, даже работников, которые обычно переставляли книги с полки на полку или шикали на слишком громко хихикающих детей. Просто пустая библиотека. В детской секции пока что никого не было, и кажется, это из-за того, что Луз, как обычно, опаздывала. Ведьма села на стул, на котором обычно сидела, читая детям сказки про Отабина, шившего книги, или разные истории о принцессах и замках, о разных цветочных феях и прочем. Прямо сейчас на полу валялась книга об Отабине, вероятнее всего оставшаяся после прошлого раза, когда она читала малышам. На девушку нахлынули воспоминания того дня, когда они с Луз победили злого кролика-книгодела, желавшего вшить их в свою книгу, в ночь плачущей звезды. Она подняла сказку и открыла ее на последней странице - концовка всегда была ее любимой частью в этой истории. –«Мы твои друзья, и мы хотим помочь», – сказал, взвизгнув, Оловянный мальчик», – Эмити начала читать вслух, представляя, что ее снова окружают дети, завороженно уставившиеся на нее и жадно ловящие каждое ее слово, что заставило широко улыбнуться. – «Отабин улыбнулся и потопал по полу: «У меня никогда не было настоящих друзей раньше». «Тогда мы будем первыми», – прокудахтала Куриная ведьма. Отабин не мог поверить своей удаче. Так книгодел Отабин, окруженный друзьями, сплел книгу дружбы. И это Конец». Когда прямо рядом с ней что-то очень громко упало, а затем прозвучало очень тихое ругательство, ведьма напугано вздрогнула и поднялась со стула. Перед ней на полу сидела красная, как помидор Луз, пытающаяся поднять с пола гору книг, об которые запнулась, зайдя в детскую секцию, и из-за которых упала сама. –Луз, – Эмити тут же опустилась рядом с ней на колени, помогая поднять книги, – Ты в порядке? Ничего не ушибла? –Нет-нет, – девушка затрясла головой и подняла смущенный взгляд на подругу. – Прости, что напугала и прервала тебя. Я правда не хотела. –Ничего, все в порядке, – зеленоволосая, краснея, отвела взгляд, – Это, в любом случае, наверняка, очень странно, что я сижу здесь, в абсолютно пустой комнате, и читаю глупые детские книжки вслух. –Да. То есть нет, конечно нет, – Луз встала с пола и подала Эмити ладонь, поднимая ее рывком тоже. Они вновь оказались очень близко, но на этот раз ведьма взяла себя в руки и сдержалась от привычного отскакивания в сторону, продолжая смотреть человеку в глаза. Они молчали очень долго. Никто из них не решался прервать этого нисколько не неловкого, а скорее спасительного и звучавшего так, словно это самая лучшая музыка, молчания. Эмити больше не отводила взгляд, а Луз казалось, словно она никогда и не смотрела в эти глаза, потому что только сейчас начала видеть все то, что прятала в себе так долго девушка напротив. –Знаешь, – прозвучал немного хрипло голос Носеды, –Я ведь соврала тебе тогда. –Когда именно? –Когда сказала, что не прихожу в библиотеку и не слушаю то, как ты читаешь детям. Я делаю это каждый раз, сижу за той же полкой, за которой ты застала меня впервые. Можешь быть уверена, среди этих детей я точно твой фанат номер один, – Луз улыбнулась и губами и своими глазами цвета горячего шоколада. – А потом я очень быстро бегу отсюда, чтобы никто не знал, что я слежу за тобой. –Так и знала, что ты дуришь меня, – ведьма мягко рассмеялась, а затем стала намного серьёзнее. – Знаешь, а я тоже соврала тебе. –И когда же это? – Недоверчиво сузила глаза девушка. Эмити немного замялась, собираясь с силами. "Сейчас или никогда!" - решила девушка. Она закрыла глаза и постаралась унять дрожь во всем теле, а так же вырывающееся в свой обычный полет через рот сердце. Ее ледяная рука оказалась в теплых ладонях Луз, что заставило немного успокоиться. –Я соврала тебе тогда перед Громом, когда ты спросила, запала ли я на тебя, а я ответила: "В твоих мечтах", – ведьма открыла глаза и немного напугано посмотрела на Луз, опять глядящую на нее этим непонятным взглядом, эмоции которого было абсолютно невозможно прочитать. –Запала в своих мечтах, да, лимонная долька? – попыталась пошутить Луз, но виновато покраснела. –Прости, иногда я не к месту глупо шучу, когда очень волнуюсь. И не знаю, выпила ли я опять случайно молока или это действительно происходит... Но, кажется, я тоже запала на тебя не только в мечтах. –Что? – Слова человека как будто обухом по голове ударили. –Я долго не могла принять своих чувств, боясь быть человеческой тупицей, невзаимно влюбленной в самую крутую ведьму во всем Хексайде. Сегодня всю ночь и весь день думала, что ты меня ненавидишь, и поэтому избегаешь. –Ты и правда иногда такая человеческая тупица, – прошептала Эмити, притягивая Носеду в свои объятия, – Но еще ты как огонёк света в моей душе. И я очень сильно в тебя влюблена. –Знаешь, возможно это покажется забавным, но мое имя в прямом смысле переводится с испанского как свет, –произнесла девушка куда-то в шею подруги. –С испанского? – снова в шею ей произнесли утвердительное "Ага". –Скажешь что-нибудь на своем человеческом языке? Луз поднялась с плеча подруги, не покидая ее объятий и произнесла, глядя ей в глаза: –Eres la luz en mi alma. Te amo también, Amity. Ты свет в моей душе. И я люблю тебя, Эмити, – после этих слов девушка очень осторожно оставила поцелуй на лбу Эмити Блайт, заставив ее щеки залиться краской не только от поцелуя, но и от куда более сильного признания в любви. –Я очень рада, что ты написала мне ту записку и позвала поговорить, – после некоторого молчания произнесла и улыбнулась ведьма. –Что? Но это же ты написала мне записку и позвала сюда. Я еще так удивилась, почему ты выбрала именно это место, а не комнату нашего клуба, – удивилась девушка и разорвала объятия. –Что-ж, кажется, кто-то сделал это за нас. У меня даже есть догадки, кто именно. Из-за одной из книжных полок в панике раздалось: "Нас расскрыли, сваливаем, Уиллоу!" и топот бегущих прочь из библиотеки друзей Луз. –Не благодарите! – крикнула на прощание ведьма, прежде, чем захлопнулась дверь библиотеки. Если бы кто-то сказал Эмити Блайт, лучшей и самой популярной ученице Хексайда, в какой-угодно период ее прошлой жизни, где-то до момента, как земная девушка показала ей свою глупую магию, что однажды она потеряет голову, влюбится, втюрится, вкрашится, влипнет по самые кончики своих острых ведьминских ушей и ее покорит глупая, странная и постоянно попадающая в неприятности человеческая девчонка, она бы вызвала чудаку, сказавшему это, лекарей из Психиатрического лазарета Императорского Ковена. А если бы этот кто-то добавил, что точно так же влипшая по уши, по свои милые круглые человеческие уши, которые так сильно нравятся Эмити, та самая странная девчонка будет целовать ее щеки в стенах ее тайной комнаты, которую она бы не открыла ни одному, даже самому хорошему другу, скорее всего, с этим проницательным идиотом самая крутая ведьма Хексайда разобралась бы собственноручно, насылая на него свое самое большое отвращение. Но вы точно были умны, мой дорогой читатель, и скорее всего сейчас не сидите в небольшой мягкой палате Психиатрического лазарета Императорского Ковена, вспоминая встречу с тем самым отвращением. Но Эмити Блайт все же в объятиях своего человека, посреди их общего тайного книжного клуба, в окружении сотен маленьких огоньков света, которые Луз создала с помощью нарисованной на бумаге руны. И вряд ли теперь кто-то сможет сомневаться в том, что мы, проницательные городские сумасшедшие, всегда были правы.