Паника!

Ди выскочил из дома как был — в потертых тапках и легкой майке. Мороз тут же принялся пощипывать его обнаженную кожу, а снег намочил носки. — Блядь! — прокричал он. — Блядь! Блядь! Блядь! Ди тяжело дышал, выпуская облачка пара, а перед глазами все плыло от нервного перенапряжения. Ему хотелось выть, биться головой о стену, хотелось добраться до ближайшего моста и сигануть с него. — Твою мать… — обреченно выдохнул он, потирая глаза. Когда Ди вспомнил о косметике, то было поздно. Наверняка успел все размазать и теперь похож в лучшем случае на панду. Нужно было делать как отец и покупать водостойкую тушь и все прочее, но его глаза были слишком чувствительны ко всей этой химозной херне. Так что Ди предпочитал использовать сурьму, которая была классной, но, сука, осыпалась и марала все, что только можно. Мысли о косметике были неуместными, но отвлекли его от того пиздеца, в котором он оказался. Всяко лучше переживать, что выглядишь ущербно, нежели вспоминать… Ох, боже. Почему только Ди так «везло»? Поди, он единственный придурок в целом свете, который узнал имя своего соулмейта не в свой восемнадцатый день рождения, когда буквы только проступили на коже, а просто потому, что случайно увидел чужую метку. Ди схватился за голову и заорал. Не громко, в конце концов, он воспитанный парень, но достаточно дико, с рычащим присвистом. Этот звук выражал его отношение ко всей этой ситуации и конкретно к его соулмейту. Пока он самовыражался на заднем дворике родительского дома, его компанию разбавил Чес. Тот пару мгновений наблюдал за подростковыми метаниями, после чего подошел к Ди и накинул ему на плечи свою замшевую куртку. Та была теплой, чуть потрепанной и насквозь пропахшей ментоловыми сигаретами. Жуткая гадость, но Чесу нравился только такой табак. Ди испуганно шарахнулся в сторону, глядя так, словно перед ним предстал сам Сатана. Конечно, мама Чеса частенько так именовала своего сына, но тот себя таковым не считал. — Заболеешь ведь, — флегматично заметил Чес. — Чего на улицу голый-то выскочил? — Не твое дело! Чес присвистнул и ухмыльнулся. — А мне казалось, что ты хороший мальчик. Это словосочетание — хороший мальчик — в купе с вечно хриплым и тихим голосом Чеса прозвучало очень пошло. Ди бросило в жар сначала от смущения, а затем и от гнева. — Я видел твое запястье! — выпалил он, обвинительно тыкая в левую руку Чеса. — Когда ты собирался мне все рассказать? Чес стянул напульсник с изображением марихуаны и осмотрел свою бледную кожу, на которой были выведены всего две буквы — Ди. — Так вот что тебя так взволновало, — ответил он, явно веселясь. И это неуместное и неуважительное веселье вызвало несвойственное Ди желание врезать Чесу. — По-твоему, я должен был с легкостью принять тот факт, что моей парой окажется мужчина?! К тому же не кто-нибудь милый и приличный, а вечно пьяный и обкуренный хиппи возраста моего отца! Чес смотрел на него пару томительно долгих минут, а затем расхохотался. Громко, чуть хрипловато, запрокинув голову и постукивая ладонью по бедру. Ди взбесился до красной пелены перед глазами, но все же он был парнем интеллигентным и, что главное, умным. Дядя Чес рос шпаной и выживал в не самом благоприятном районе. Обычно тот выглядел мирным, но из рассказов отца выходило, что он последний псих и лучше его не злить.Так что в драке Ди получил бы по первое число. Но злость хотелось выместить хоть как-то, поэтому он зачерпнул горсть снега, скомкал его в тугой шарик и что есть силы запустил в морду Чеса. Тот угодил ему прямо в лоб и распался на кучку маленьких снежных комков. — Хочешь поиграть в снежки? — ухмыляясь, спросил Чес. — Хочу, чтобы ты перестал смеяться надо мной! Хочу, чтобы ты не был моим соулмейтом! Хочу никогда не знать правды! Чес отряхнул голову от снега, неторопясь вытащил из переднего кармана джинсов ментоловые сигареты с одноразовой зажигалкой и прикурил, с прищуром разглядывая Ди. — Ты когда-нибудь спрашивал у родителей, почему тебя так назвали? Ди растерянно моргнул, улавливая в этом вопросе некий подтекст. — Нет, никогда… — На последних месяцах беременности Вики была очень капризной, так что никто не решался с ней спорить. Сам знаешь, какой у нее характер. Она увидела на моем запястье имя «Ди» и решила так назвать первенца. Я не стал возражать, хотя понятия не имею, что эти буквы значат. Может, это какая-нибудь Диана или даже Димас. Я, в отличие от тебя, не особенно привередлив. — То есть… ты не мой соулмейт? Чес ухмыльнулся и лукаво сверкнул глазами, после чего сказал: — Как знать? Вдруг это все было не просто так. Может, нет никакой Дианы или Димаса, а есть только Ди. И на твоем левом запястье в восемнадцатый день рождения появится мое имя. Ди опустил взгляд, сбитый с толку такой информацией, потому не заметил, как Чес подошел совсем близко и прошептал ему на ухо: — Не беспокойся, пацан. Даже если там будет мое имя, то ты не узнаешь, что я твоя пара. — Что? — Ди уставился на Чеса, хмурясь и недоумевая. — Чес — это сокращение от Чеснок. Меня так твой батя прозвал, когда мы только познакомились. — Идиотизм какой-то! — возразил Ди. — Лучше знать правду, чем искать человека, которого я, возможно, никогда и не встречу. — Ну так ты же сам этого пожелал. Сказал, что хочешь никогда не знать правды. Ди ошалело молчал, злясь еще больше. Чес же продолжал спокойно улыбаться. — Я тебя ненавижу! — Ненавидишь, значит, ненавидишь, — меланхолично согласился тот. — А теперь топай давай домой, а то простынешь. Но Ди стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места или сказать хоть что-то. Его гениальные мозги не выдавали никакого мало-мальски логичного разрешения этой ситуации. Чес же пожал плечами и сказал: — Ну, здоровье-то твое. Он затушил сигарету и направился домой, оставив Ди в еще большей панике, чем накануне. Только теперь к этому чувству примешивался сумбур из самых разных чувств: надежда, шанс, возможность сделать выбор, возможность подумать обо всем. В конце концов, до дня рождения оставалось еще десять месяцев. Время у него было, а ноги в промокших насквозь носках задрогли до самых косточек. Так что он решил забраться в горячую ванну и как следует согреться. А о своем соулмейте он начнет думать после появления метки.