Туман

      Ночная рефлексия занимательное занятие, особенно когда она перетекает самобичевание и пересчет ошибок за всю свою короткую жизнь. Но временами это даже хорошо – таким образом ты хоть немного, но становишься лучше. Главное к этому стремиться.       В гордом одиночестве, в наушниках, с расправленными в крест руками она лежала в своей кровати. Сложно сказать: думает она, вспоминает или просто уткнулась взглядом в потолок и ждет нового дня. Заурядная девушка, простая, насколько в принципе это возможно в безумном XXI веке.       «И почему этот век считают безумным? – прошла мысль у нее в голове. – А вдруг каждый век безумен, но по-своему, в зависимости от поколения, нравов, общества. И формы безумия меняются с каждым новым поколением…»       Скорее всего, вы бы не обратили на нее внимания. Ничего сверхъестественного. Обычное юное тельце, которое вы могли просмотреть в автобусе. Этот внимательный взгляд, направленный вникуда. Он ни за кем не следит, и она ничего не ищет. Никого не ищет. Глаза же полны мыслей, иначе как объяснить блеск за тонкими круглыми и большими стеклами, обрамленными золотистой оправой. Даже прическа, знаете ли, самая обычная. В локонах нет ярких токсичных цветов, но каждый из них лежит ровно, распластавшись короной на ее подушке.       И музыка. Тяжелая сильная музыка, накатывающая на сознание волнами. Никогда не подумаешь, что такое детское личико слушает столь жестокую музыку. И этот голос. Пафосный брутальный агрессивный голос. Каждое слово четко сказано, а характер песни меняется с злобного на огорченный в зависимости от припева и смыслового значения.       «Да нет же!» – сказала она сама себе, слушая умирающий наушник. Подтянув руку к затычке, ее сознание начало проваливаться, а сама она вздрогнула, как это бывает в фальшивом падении во сне. Но дрожь была не телесная, словно дух ее перепугался. Хватается ртом за воздух, пытается вскрикнуть, позвать на помощь, но не может. Тело предательски отказывается двигаться.       «Потолок отдаляется... или это матрас поднимается?! Господи!»       Все окутано тьмой. Глаза закрыла дымка, сквозь которую дальше собственного носа нельзя было что-то разглядеть. По телу шел ветер. «Падаю, но куда?» - задалась дама вопросом. Ответа не было. Странно было бы вообще его получить о произошедшем здесь.       Взгляд стал яснеть. «Крест. Моя комната, - двинула она едва губы, - да как это так?». И чем дольше она вглядывалась, чем дальше был этот «крест», тем более четкими были его контуры, а видневшиеся стены, плакаты на нем, потолок, тени слились в единую структуру. Понятная и правильная форма. «Нет, это не может быть правдой»…       Но полет прекратился. Как таковой остановки – шлепка о землю не было. Лишь стих ветер, а все окружающее пространство продолжало двигаться. Если, конечно, окружающий бред можно назвать пространством.       - Туман, - вслух произнесла она, - густой туман.       Темный, густой, седой туман. Не имея постоянной формы, он клубится, а каждый более-менее крупный «комок» движется в своем собственном уникальном направлении, разрывая себя, объединяя с другими, втягиваясь в самого себя, расширяясь и продолжая двигаться по своей траектории. Оглядываясь по сторонам, девушка встала и даже не вспомнила о том, что буквально минуту назад и пальцем двинуть не могла. Круглые, густые, словно шерстяные туманы отодвинулись, образуя своеобразную цирковую арену и шатер с фонарем-крестом. Сложно говорить в этом бреде где верх, а где низ, но раз героиня летела сверху вниз, значит и купол находится там. На том она и решила.       Та часть мира, которой повезло быть вне тумана, окрашена в грязно-пурпурный цвет. Как змеи, пустоты прорывались сквозь купол, но и клубы, не желая видимо прорыва своих границ, атаковали их, загрязняя собой пространство. И подобные помпезные движения проходили медлительно, неохотно, пока с новой силой не заиграл «мертвый» наушник. То ли он обрел волю к жизни, то ли иное в нем заиграло, но хрипящий, фальшивый звук обернулся в чистое звучание. Каждое слово певца слышимо так, будто он лично напевает свою мелодию в уши. И клубы засверкали.       Каждый звук, каждое слово отдавалось небесным грохотом, а каждая нота продвигала молнии. Красные, оранжевые, синие, зеленые, фиолетовые. Все они в «седине» купола отдавали ярким светом, каждый раз сменяя друг друга и возвращаясь на свои места. Спокойный, то грозный голос исполнителя продвигал тучи вперед, так и отгонял их, придавая окружению дополнительное движение.       Начался припев. Голос ожесточился, окружение засверкало красными полосами, беспорядочные движения организовались в единое кольцевое движение, закручиваясь в вихре. Ветровой столб повысился, сузился, а вспышки света начали тянуться друг к другу, соприкасаясь и давая новые искры. Касания стали частыми и стремительно заполонили собой пространство. Каждая вспышка стала касаться тела. Холодная на ощупь, но теплая впоследствии, яркая, но глазам не больно от нее. И так все пространство стало чисто белым. Даже «фонарь» над головой пропал.       И ни единого звука. Это не тишина, а полное отсутствие звуков, словно их здесь не существует и никогда не существовало. Мир темной туманности, в котором не существовало понятия о пространстве и ориентации в нем, преобразился в мир пустоты, возведенной в абсолют.       Экран не реагировал на касания, кнопка блокировки отказывалась включать телефон. «И черт с тобой» - пробурчала сама себе. Руки коснулись проводов и легкие движения не сдвинули наушники с места. Движения становились все частыми и более сильными, пока не переросли в единое движение рук попыток вытащить затычки из своей головы. Обе руки тянули свои наушники в свои стороны – противоположные друг другу. Недовольное бормотание трансформировалось в отчаянный крик боли. Тело, одежда, волосы – все, что принадлежит ей начало покрываться белыми линиями, равномерно растущими вдоль и поперек самих себя. Ее разрывает так, будто она не кровь и плоть, а плюш и ткань. Центральная линия живота неимоверно разрослась, разделила девушку пополам и стерла. И ничего. Пустота. Пу-сто-та.

***

      И с рассвета все начинается с начала. Прошедшее ранее забывается, теряет значение, как выполненная просьба или данное обещание. Люди торопятся по своим ежедневным делам, существуют, как и всегда. А наша героиня все так же лежит в своей кровати. Ее холодным рукам и юному телу больше некуда спешить. Она нашла свой покой?