Ты единственный, кто заставляет меня улыбаться...

***

      Сейчас в одной из старших школ Японии, а именно в Старшей Карасуно в спортзале, где занимается Волейбольная команда, а если быть точнее тренируется там сейчас лишь только часть ребят, решившие остаться на подольше. Играли сейчас ребята трое на трое.       С одной стороны были расположились Асахи Азумане — лучший игрок команды, когда дело касается игры один на один, занимает позицию доигровщика и всегда готов подставить дружеское плечо, никогда не бросить товарищей в беде. Рядом с ним Коши Сугавара — вице-капитан команды, второй связующий Карасуно и просто ангел. Вокруг мечется из стороны в сторону Хината Шоё — неугомонный комочек счастья, радости и энергии.       На другой же половине площадки расположились Кей Цукишима — надменный придурок, с острым языком и умом, играет на позиции центрального блокирующего, Рюноске Танака — доигровщик команды, грозного вида: зловещий взгляд и бритая голова делает его похожим на преступника в бегах.       Также на этой стороне играл Тобио Кагеяма, известный под прозвищем «Король площадки». Вечно угрюмый, надменный и бесспорно вспыльчивый, прежде властный перфекционист, заботящимся только о победе и полностью игнорирующим мнения и благополучие своих товарищей, но всё изменилось, с тех пор как присоединился к Карасуно. С того момента как начал играть за воронов он очень изменился и в лучшую сторону. Обрёл друзей, команда стала для него чем-то особенным, важным, неотъемлемой частью игры было их состояние. Больше не плевал на всех, стал более спокойным и расслабленным, вырос над собой. В частности, начало меняться Тобио именно из-за своего рыжеволосого напарника — Хинаты Шоё. Этот неугомонный дурак в начале раздражал его своей постоянной энергичностью и вечной радостью. Но всё произошло быстро, Кагеяма даже и не заметил, что этот коротышка, вечно мелькающий рядом стал ему кем-то большим, чем сокомандником или же другом, он понял, что по уши влюбился.       Кагеяма полюбил эту улыбку, карие глаза, блестящие и сияющие всегда и в любой, даже самой паршивой ситуации. Тобио теперь начинает улыбаться, когда слышит его радостный, по-детски заливистый смех. Он прячет свои чувства в сердце за железными дверями, старается не замечать, но не может, просто не может прятаться. Скрываться становится с каждым днём всё труднее, особенно ситуация обострилась в последнее время в последнее время. Хината — его солнышко. Его и только его: «Пусть никто и не думает касаться, распускать руки. Не смейте, иначе горько пожалеете…»       Сейчас Карасуно играет трое натрое, Хината всё носится по площадке, отбивает мяч и атакует противников, он уже прилично устал, потратил почти все свои силы, но вот, победа почти в его руках и несмотря на то, что это тренировка, он, как всегда, играет в полную силу. Этот рыжеволосый заводила всегда делает всё возможное и даже больше, играет в любой ситуации так, словно это его последний день на площадке. Эта сила, подвластная только ему, но… когда-нибудь Хината пострадает от неё же.       Тобио невольно то и дело упирался взглядом в Шоё, метающегося из стороны в сторону всю игру. Сегодня он не рядом, а на другой стороне поля и переключится не выходит. Каждый раз как цеплялся взглядом за десятого, Кагеяма ругался. Злился на себя. Какого чёрта он вообще делает? Забыть. Забыть. Нужно обо всём это забыть, как о страшном сне. Ему ничего не светит. Нет и шанса. Очередное отвлечение и Тобио, не рассчитал сил. Со всего размаху, вложив в удар всю злость и боль, ударяет по мечу. — Какого чёрта, ты это нарочно что ли? — крикнул возмущённый Рюноске. — Мы все уже на пределе, куда так сильно бьёшь? Мы не на матче, забыл?!       Мяч летит невозможно высоко, но Хината вновь всех сейчас удивит. Вот, он отходит немного назад и бежит вперёд, затем прыжок. Шоё, казалось, забыл, что такое гравитация и, обретя крылья, воспарил. Он останавливает мяч и забирает победу, вырывает её из рук противника.       Радостный возглас. Но через миг приходит осознание, что летит Хината вниз и точно не успеет правильно приземлить. Через миг Рыжеволосый со всего размаху ударяется о пол. К счастью, он не падает на спину и не повреждает голову, но всё же очень сильно прикладывается правой стороной своего тела. — Хината! — разнеслись по залу испуганные крики ребят. Они волной доносились до Шоё сквозь гул в ушах, а самым звучным и яростным из них был возглас Кагеямы; угрюмого связующего его команды, того парня с кем он хотел быть всегда рядом и кому мечтал дарить свою самую чистую и искреннюю улыбку. — Ты как, можешь встать? — спросил его подбежавший быстрее всех Сугавара.       Рыжик вскрикнул от боли, при попытке подняться и, рухнув обратно, согнулся пополам. — Осторожно, давай я тебя донесу до медпункта, — сказал Тобио и, не дожидаясь ответа рыжеволосого, осторожно взял его на руки и под удивлённые взгляды остальных понёс горе блокирующего к медпункту. — Не вырывайся ты, всё равно никуда не денешься, — фыркнул Кагеяма, сверкнув сердитым взглядом в сторону рыжика. — Поставь меня уже, я могу и сам идти! — Шоё всё никак не мог угомониться. — Вижу я, как ты можешь идти, вон даже дрожишь от боли, — голос Тобио был строгим и с осуждением, но была в нём и некая забота. — Ты противный и вредный! — рыжеволосый надул губки и обидевшись на темноволосого отвернулся. Это выглядело так мило, что Тобио не смог сдержать улыбки. — Иногда ты такой дурачок, Хината… — сказал он, засияв как никогда прежде, но, потом вмиг, осознав что натворил, похолодел. — Не будь ребёнком и наконец успокойся, мы почти дошли! — прорычал Кагеяма.       Голос грубый и резкий. Хината испугался не на шутку, затрясся ещё сильнее. В глазах мелькнул страх. Кагеяма, заметив это, прикусил губу, стыдливо отвёл глаза в сторону и пробормотал извинения: «Прости, не хотел кричать».       Дальше они шли в абсолютной тишине, дойдя до кабинета, Тобио постучался и, услышав «зайдите», занёс Хинату внутрь и отдал его на попечение врача. — Я буду ждать за дверью, — бросил Кагеяма и вышел в коридор, где впал в раздумья.       В мыслях связующего сейчас крутился лишь Хината. Тобио задумался о том, кто для него этот крикливый мандарин. Замёрзшее сердце Тобио таяло, а маска безразличия с каждым днём держалась всё более хлипко, чувства держать под замком он больше не мог, таиться был не в силах и больше не хотел.       Погрузившись в свои мысли Тобио и не заметил, как двери открылись и из-за неё вышел Шоё, правда не собственными силами, а лишь благодаря костылям. — Спасибо вам ещё раз! — крикнул Хината врачу слова благодарности и закрыл за собой дверь. На губах его сияла улыбка, но сам рыжик был грустный, обессилевший и осунувшийся. Шоё стоял, опираясь на костыли, весь бледный, в бинтах и повязках. Он был маленьким и без всей этой атрибутике, а сейчас казался совсем крошечным и абсолютно беспомощным. Хотелось защитить и оградить от всего этого жестокого мира. — Ты как? — спросил Тобио с беспокойством, выпрямившись и сделав шаг ближе к Хинате. — Ну, в целом всё не так плохо. Ничего не сломано, что главное, только вывих локтя и лодыжки. Но, не волнуйся, через недельку смогу вернуться к тренировкам, да и на матч, следующий без проблем, выйду, — рыжик невольно засмеялся. Беспокойно и нервно, бегая глазами, пытаясь отыскать место, на которое мог бы смотреть. — Давай, я тебя до дома довезу, а то в таком состоянии ты точно далеко не уйдёшь, — предложил Кагеяма, в попытке загладить вину, но не дожидаясь ответа подхватила Шоё на руки.       Рыжик ойкнул, но более не издал ни звука, не мигая смотрел на Тобио испуганными глазами, не зная что делать и как реагировать.       Хината действительно еле-еле стоял на ногах. Недолго думая, Кагеяма забрал у рыжеволосого костыли и, подхватив его самого на руки, понёс к своей машине. Предварительно забрав сумки с вещами из раздевалки.       Дойдя до транспорта передвижения синеглазый усадил парня на заднее сидение машины, и застегнув ремень безопасности закрыл заднюю дверь. После этого сам он сел за руль и заведя двигатель уже хотел поехать вперёд, но тут осознал, что понятие не имеет, где живёт его рыжеволосый друг, и обернулся, чтобы спросить, но увидел, что тот уже спит и поняв, что другого выхода нет поехал к себе домой.       На улице был уже вечер и сам Тобио тоже с большим трудом не засыпал. Небо было тёмным, почти чёрным. Луну и звёзды закрыли собой густые, непроглядные тучи. Единственным освещением были вереницы фонарей. Неожиданно по крыше машины забил начавшийся дождь. Громко и часто падали капли. Кагеяма испуганно взглянул назад, боялся, что Хината проснётся, но, к счастью, рыжик всё также сладко сопел. Тобио улыбнулся, заглядевшись на Шоё. Отдёрнул себя: — Тебе надо следить за дорогой, ещё чего не хватало в аварию попасть.       Вскоре они добрались до дома. Не став будить Шоё, Кагеяма взял его на руки и не спеша пошёл в свою квартиру. Тобио жил отдельно от родителей и проблем с объяснениями ситуации, к счастью, не возникло. Зайдя на порог дома, Кагеяма осторожно, стараясь лишний раз не тревожить снял с Хинаты кроссовки и прошёл вглубь квартиры. Завернув за угол, он прошёл в спальню, где уложил десятого в постель и укрыл одеялом.       Сам же Кагеяма тоже был жутко уставшим, хотел просто рухнуть в постель и спать. Но Шоё, чёртов ходячий мандарин, сладко спал на его постели, свернувшись клубочком, им невозможно было не залюбоваться. Девятый любил в нём всё, знал каждую морщинку, каждую веснушку. С головы до ног. Абсолютно весь был любим и дорог. Откинув все мысли прочь Тобио вышел. Ему надо остыть. Холодный душ остудит его пыл, подумал он, но даже стоя в душе не смог отбросить мысли. Разрывался от чувств. Сердце колотилось как бешеное. Вернувшись в комнату, он снова упёрся взглядом в Хинату. — Ну… я ведь могу прилечь рядом, ничего же не будет, так? — Тобио откинул подальше, лежащие на полу сумки и, обойдя постель, осторожно насколько мог, залез на кровать. Лёг подле Шоё. — Я просто немного полежу, а потом уйду на диван, — решил он и закрыл глаза, приобняв десятого одной рукой, и прижал его к себе. Правда вот, переместиться в гостиную на диван ему было уже не суждено, он так и уснул рядом с Хинатой, приобняв его одной рукой.