Хорошие девочки попадают в рай, плохие - к Клаусу Ягеру

Клаус Ягер никогда не считал, что что на войне уместно слово «везение». Все победы, боевые подвиги — это тщательно выверенная стратегия, которую осуществляет человек. Но в последнее время его убеждения пошатнулись. Эта зима в России вышла для него весьма провальной. Потери и неудачи в масштабном виде тесно переплетались с его личными — он потерял товарища, с которым они прошли вместе юность, его карьера висела на волоске. — Клаус, мой мальчик, пойми — здесь для тебя закрыты все двери. Мало того, что ты допустил этот позорный разгром под Нефедово, русский танкист умудрился ускользнуть снова. Из-за этого мы потеряли стратегически важный мост, — Гудериан немного смягчился, отечески похлопав его по плечу. — Здесь у тебя будет шанс реабилитироваться. Он понимал. Точнее пытался понять."Лейбштандарт» — слишком элитная дивизия, чтобы переводить его туда после стольких ошибок. Да еще сохранив при этом звание. — И все-таки это странно, — осторожно заметил Клаус. — Я умею признавать свои ошибки. Так вот, насколько мне известно, в таких случаях поступают по-другому. Разжалование в рядовые, а то и штрафбат — вот что по-хорошему ему светило. — Ты чем-то недоволен? — усмехнулся Гудериан. — Конечно нет, — прищурился Клаус. — Я сделаю все, чтобы подобное больше никогда не повторилось. У вас не должно быть сомнений в моей преданности фюреру и готовности до конца исполнять свой долг. — На это я и рассчитываю, — Гудериан внимательно посмотрел ему в глаза и добавил. — Через несколько дней сюда приезжает штурмбаннфюрер Пайпер. Клаус едва заметно поморщился. Не то, чтобы они были соперниками. Он умел признавать чужие заслуги, и возможно другого даже уважал бы за отчаянную храбрость и хладнокровие. Дело было скорее в личной неприязни, которая тянулась еще с Берлина, когда они столкнулись в каком-то баре. Дело тогда едва не кончилось дракой — мальчишка задирал нос, уверенный что в победах на Балканах исключительно их заслуга. — И я хочу, чтобы ты выполнил поручение, — Гудериан понизил голос, — личного характера. — Вы можете на меня рассчитывать, — без колебаний кивнул Клаус. — Дело в том, что на фюрера в последнее время слишком часто пытались покушаться, — скупо пояснил Гудериан. Но этого было вполне достаточно — всем известно что этот выскочка Пайпер был адъютантом Гиммлера, к тому же женатым на его секретарше. — Мне нужно быть уверенным, по крайней мере в одном человеке. — Я охотно выполню ваше поручение, вот только сомневаюсь что он будет при мне особо разговорчив, — усмехнулся Клаус. В том что они станут здесь соперниками, он не сомневался. — Воспользуйся этим, — Гудериан достал из кармана небольшую склянку похожую на аптекарский флакон. — Последняя разработка нашего талантливого доктора. Вызывает психологическую эйфорию и легкую спутанность сознания. Вполне достаточно, чтобы узнать ответы на нужные вопросы. Правда есть один побочный эффект — препарат вызывает также сексуальное возбуждение. — Надеюсь вы не предлагаете мне соблазнить Пайпера, чтобы выяснить что у него на уме? — нервно усмехнулся Клаус. — Вот уж не думал что ты можешь быть таким недогадливым, — судя по тону, Гудериан не оценил шутки. — Беседовать с ним должна разумеется женщина. — Но почему вы не поручите это кому-то из агентов Абвера? — вполне резонно спросил Клаус. — Чтобы о подозрениях фюрера узнали все, в том числе и сам Гиммлер? — генерал посмотрел на него как на умалишенного. — Подберешь подходящую даму, но сначала опробуй капли на каком-нибудь русском. Доктор испытывал сыворотку на заключенных и это немного портит картину — те готовы сказать что угодно. Клаус задумался, неторопливо прикуривая сигарету. Задание довольно сложное, но он не мог упустить шанс уделать Пайпера. А по поводу кандидатуры прелестной «Маты Хари» у него тоже имелись соображения. — Если справишься с поручением — получишь достойную награду. Клаус машинально отметил, что его мысли снова стали четко выстраиваться в привычно-расчетливые схемы. Выполнить свой долг и принести пользу стране — это все, конечно, хорошо, но к чему скрывать — не только слава героя всегда влекла его в армию. Власть — вот то, чего он хотел получить. И несомненно получит, потому что больше не позволит отвлекаться на ненужные эмоции. Ведь тогда в госпитале он отвлекся наслаждаясь унижением Ивушкина, упиваясь тем, что смог взять реванш — и упустил момент. Нужно было не расслабляться и держать его в наручниках, обыскать наконец. К тому же ему явно кто-то помог — откуда бы иначе чертов танкист раздобыл скальпель? — Могу я в свою очередь попросить вас об одолжении? — прямо спросил Клаус. — Дело в том, что я уже встретил девушку, которая могла бы справиться с этим заданием. К тому же она неплохая переводчица и знает русскую культуру изнутри. — Вот как, — Гудериан заинтересованно посмотрел на него. — И в чем же проблема доставить сюда эту фройляйн? Она ведь, как я понял, русская? — Она немка, выучила русский во время командировки отца, — Клаус досадливо поморщился. — Я предлагал ей перевод, но она уперлась как мул. Дело в том, что в этом полку служит и ее жених. — Так пойдите навстречу и переведите обоих, — пожал плечами Гудериан. — Он обычный рядовой из штурмовой пехоты, — высокомерно задрал подбородок Клаус, — что ему делать в танковой дивизии? К тому же эти дурацкие любовные переживания будут отвлекать ее от дела. — Напиши ее командиру. — Я писал и не раз, но он настаивают, что тоже нуждается в ее услугах, — пояснил Клаус. — У меня нет полномочий приказывать равному по званию. — Хорошо, я улажу этот вопрос, — кивнул Гудериан. — И еще кое-что. Тебе нужен надежный помощник, а поскольку здесь ты человек новый, я предлагаю взять наводчиком моего протеже. Гудериан подошел к двери, открыл ее и что-то негромко сказал своему адъютанту. — Я думаю это лишнее, — тихо возразил Клаус. Он не планировал больше водить ни с кем дружбу, достаточно будет того, чтобы команда выполняла его приказы. — Я понимаю что Вольфа тебе никто не заменит, но по крайней мере ты сможешь доверять Хайну. Он, как и ты, предан мне. В комнату вошел молодой человек. — Унтершарфюрер Тилике, — коротко отрекомендовал Гудериан. Глаза Клауса скользнули по его лицу — на несколько лет младше; смотрит торжественно-серьезно. Впрочем в глазах нет того, что всегда отталкивало Клауса — расчетливости, цепкости. Да, пожалуй таким будет легко управлять. Разумеется дружить им необязательно, но знать что рядом человек, который не воткнет исподтишка нож в спину — неплохо. — Ну вот, команду я тебе предоставил, — Гудериан покровительственно улыбнулся. — Надеюсь ты меня не подведешь. Клаус едва сдержал ехидную улыбку, представив лицо Эрин, когда этот унылый лейтенант сообщит ей о необходимости перевода. Если честно его задевало, что девчонка с легкостью отвергла его предложение. Он конечно тогда не знал что попадет в «Лейбштандарт», но и его дивизия тоже была неплохим вариантом. Он рассчитывал, что пройдя обучение в Абвере, девчонка вернется к ним и будет приносить пользу. Что ж, планы немного меняются, но если она действительно неплохо проявит себя и его наградят очередным повышением, он пожалуй оставит ее исключительно себе. Ну а то, что у нее были свои планы — на это ему плевать. В конце концов если уж она пришла на фронт, значит обязана делать все для их победы. Разве не так?

***

То что фройляйн Майер была, мягко говоря, не в восторге Клаус понял сразу. После вежливого обмена приветствиями с оберштурмбаннфюрером Хансеном, она одарила его таким красноречивым взглядом, что Клаусу стало смешно. Что она может сделать теперь? Только смириться и работать дальше для их победы. — Фройляйн Майер, я рад видеть вас снова. Вам понравилась квартира? Я лично проследил, чтобы вас разместили с удобствами. — И поэтому выбрали квартиру на одном этаже с вами? — с плохо скрытой злостью поинтересовалась Эрин. — Этот дом достаточно близко к штабу, его занимает офицерский состав, — пожал плечами Клаус. — Но если вам привычнее жить в солдатской казарме… — Прекратите паясничать, гауптштурмфюрер, — перебила Эрин. — И не нужно проявлять показную и неуместную заботу, вы уже достаточно для меня сделали. Неприкрытая ирония в ее тоне заставила Клауса удовлетворенно улыбнуться. — Обычно я всегда добиваюсь своего, так что упорствовали вы совершенно зря. Но ничего, со временем вы поймете, что служить в элитной дивизии намного престижнее и выгоднее, чем болтаться среди штурмовиков. Эрин полоснула его злым взглядом, который совершенно не вязался с фальшиво-милым тоном. — О, не сомневайтесь, герр Ягер, я в полной мере выражу вам свою благодарность. — Буду с нетерпением ждать, — он негромко рассмеялся. Впрочем через несколько дней ему было уже несмешно. Сначала обнаружилось, что важные карты в его ящике стола залиты чернилами. Затем в свертке с табаком оказалась кошачья шерсть и прочий мусор. Кто инициатор этого безобразия Клаус не сомневался, вот только доказательств, к сожалению, у него не было. Клаус злился, и в тоже время понимал, что это просто детские выходки обиженной девчонки. — Надеюсь вы хотя бы получаете удовольствие, портя мои вещи, фройляйн Майер, — перехватил он ее в коридоре. — Я совершенно не понимаю о чем вы, герр Ягер, — невинно захлопала глазами девчонка. — А если вы в чем-то пытаетесь меня обвинить — напоминаю, что я сижу в другом кабинете. — Детские выходки тем и опасны, что однажды можно перейти черту и тогда придется уже по-взрослому ответить за свои поступки, — предупреждающе прищурился Клаус. — И я снова не понимаю о чем вы, — обезоруживающе улыбнулась она, поспешив скрыться в своем кабинете. Клаус пробовал прекратить эту скрытую войну — таскал ей хороший кофе, конфеты. Все без толку. На сладкое у нее, видите ли, аллергия, а кофе вреден для здоровья. Пригласил ее в ресторан, но опять получил отказ. А потом увидел, как она садится в машину с Тилике. Вечером он услышал через открытое окно веселый смех у подъезда. — Я давно так не веселилась, Хайн. — Тогда я просто обязан пригласить тебя снова. На следующий день Клаус ненавязчиво поинтересовался. — Я смотрю ты обзавелся подружкой. — Ну это слишком громко сказано, — улыбнулся Тилике. — Просто Эрин здесь недавно и никого не знает. Я подумал — раз мы вместе служим, будет неплохо узнать ее поближе. Клаус не чувствовал злости — кто она такая, чтобы ее ревновать — он просто прикидывал как можно использовать этот факт. — И много узнал? — Не особо, — Тилике прикурил сигарету. — Эрин веселая девчонка, общительная, но о себе почти ничего не рассказывает. Клаус ухмыльнулся — это его и привлекло с самого начала. Вроде бы обычная девчонка — все мысли и чувства лежат на поверхности, но в тоже время закрыта наглухо, будто скрывает какую-то тайну. На тайны у него всегда было чутье. Интересно, что может скрывать юное, невинное создание? Между тем «невинное создание» продолжало вовсю резвиться, бегая на свидания с Тилике и отнюдь не чуралась баров для солдат. Взгляд Клауса невольно задержался у барной стойки. Вот так сюрприз. В штабе значит ходит с каменным лицом, не позволяя себе ни улыбки, ни лишнего слова, а сейчас напропалую строит глазки всем подряд. И вот зачем он вообще на нее пялится, словно один из этих дурней? Эрин ведь даже не соответствовала его вкусам — Клаус предпочитал женщин постарше, пофигуристее. Хотя в этом обтягивающем платье и на каблуках, она выглядит вполне аппетитно. Но тут дело еще и в характере. Клаус ценил в женщинах прежде всего здравый смысл. Эрин конечно не была ни дурой, ни истеричкой. Стервочка — вот вполне подходящее определение. Взяв свой бокал, он пересел поближе. — Я смотрю вы вполне освоились на новом месте, фройляйн Майер, — Клаус шутливо отсалютировал своим бокалом. — Вы меня преследуете, герр гауптштурмфюрер? — В этом городе не так много мест, куда можно вечером сходить, так что не обольщайтесь, — снисходительно ответил Клаус. — Простите, вам передал это вон тот господин, — на ломаном немецком сказал официант и подвинул Эрин бокал вина. — По-моему с вас достаточно на сегодня, —присмотревшись, Клаус решил, что она уже сильно навеселе. — Позвольте напомнить, герр Ягер, — воинственно прищурилась Эрин, — что отдавать приказы мне вы можете лишь на территории штаба. — Это не приказ, а совет, — холодно улыбнулся Клаус, — я пытаюсь избавить вас от жуткого похмелья наутро. — Я в состоянии сама о себе позаботится, — беззаботно отмахнулась она. — Сами вы в состоянии только найти проблемы, — с неожиданной злостью прошипел Клаус. — Ну вы и душнила, — насмешливо фыркнула Эрин. — Кажется совсем недавно я слышал гневные речи о том, что вас жестоко разлучили с любимым женихом, — Клаус насмешливо приподнял бровь. — Так может эти страдания несколько преувеличены? — Мои душевные страдания вас никоим образом не касаются, — отпарировала Эрин и отвернувшись, заговорила с каким-то солдатом. Какое-то время Ягер медленно цедил свой коньяк, пристально наблюдая как девчонка напропалую флиртует, попивает шампанское, болтает с такими же разгоряченными алкоголем солдатами. Интересно, если не вмешиваться, в чьей постели она завтра проснется? Он бы с удовольствием припомнил ей пафосные слова о ее неземной любви, которыми она бравировала в госпитале. Мысленно послав к черту несносную девчонку, он вышел на улицу. Выпил он немного, так что вполне можно ехать на машине. — Черт! Обернувшись, он едва успел подхватить за локоть Эрин, тем самым удержав ее от столкновения с асфальтом. «Что, неужто шампанское наконец ударило в голову?» — Клаус едва удержался от ехидного вопроса. — Все в порядке? Не ушиблась? — Ушиблась, — хмуро пробормотала Эрин, потирая лодыжку. — Садитесь, я отвезу вас домой, — вздохнул Ягер. — А может я не собираюсь «домой»? — с вызовом усмехнулась Эрин. — Не боитесь, что кто-нибудь из ваших горячих поклонников сорвется и отымеет прямо за стеной этого гадюшника? А может быть и даже все. — А вы оказывается извращенец, — в глазах девчонки мелькает совсем взрослое выражение, — часто проделываете такое? Глядя на ее ироничную усмешку, Клаус отчетливо представил как эти губы сминаются под напором его губ, сначала неохотно поддаются, пропуская внутрь язык, а затем послушно размыкаются. — Если бы я хотел натянуть тебя на свой член, детка, — хищно ухмыльнулся он, — то ты давно бы уже стонала, извиваясь на нем. Не стоило ему конечно так говорить, но наградой оказалось смятение, мелькнувшее в насмешливых глазах. — Так что пойдем, я отвезу твою попку в целости и сохранности. — Я смотрю она вам прямо покоя не дает. Эта постоянная дерзость и раздражает, и забавляет его, каждый раз вызывая смешанные чувства, переплетающиеся с желанием укротить и подчинить. И такие искры между ними продолжаются с тех пор, как они познакомились. — Мне плевать кто и сколько раз тебя трахнет, — цинично цедит Клаус, — но вот разбираться потом с этими идиотами, которые передерутся и загремят под трибунал, я не желаю. — А ведь я вас предупреждала, что вы возлагали слишком радужные надежды когда добивались моего перевода, — Эрин подкуривает сигарету и нагло выпускает дым ему в лицо. — Может пора задуматься, что люди не марионетки, которыми можно крутить как хочешь? — Заканчивай курить и садись в машину, — его пальцы почти касаются ее губ, когда Клаус забирает недокуренную сигарету. Не отрывая взгляда от ее глаз, он кидает окурок на асфальт. — Сколько раз тебе повторять? — А сколько раз я должна повторить — оставьте меня в покое, — губы Эрин кривятся в саркастичной усмешке. — Или вам не дает покоя, что кто-то не ведется на вашу неотразимость? — Рано или поздно ты договоришься, детка, — голос Клауса звучит спокойно, но в нем проскальзывают легкие ноты угрозы. — Нет, ну а что, давайте раз и навсегда проясним этот вопрос, — Эрин с вызовом смотрит ему в глаза. — Я предпочитаю молодых мальчиков вместо напыщенных альфа-самцов, которые тащатся от собственной невьебенности. Надеюсь понятно? Вот оно значит как. Клаус чувствует укол злости, которая толкает его на неожиданные действия. Ладонь сначала грубо обхватывает нежное горло, чуть смыкается вокруг него, а после накрывает хрупкий подбородок. Указательный палец приподнимается, дотрагивается до влажных пухлых губ и сминает их. — Еще раз попытаешься оскорбить меня или выдать очередную колкость, и вместо пальца будет мой член. Надеюсь понятно? Пару дней после этого инцидента они, сталкиваясь в офисе, обмениваются вежливыми дежурными фразами и делают вид, будто ничего не случилось. Клаус чувствовал досаду за то, что не сдержался. Дело не в том, что он был груб с девчонкой — она это заслужила, но вот то, что он позволил этой малолетке вывести себя из равновесия его не радовало. Тогда он все же отвез ее домой и даже попытался вроде как извиниться. Мол, они оба слишком много выпили и позволили недопустимые для сослуживцев вольности. — Вы что-то хотели, герр гауптштурмфюрер? — Нам нужно поговорить, — сдержанно кивает он, мельком заглядывая на кипу бумаг, лежащих на ее столе. Придраться как всегда не к чему — работает она быстро. — Не здесь. — Снова хотите куда-то пригласить? — улыбается она вроде бы дружелюбно. — Угадали, — кивает Клаус. — Так я зайду сегодня в восемь? Эрин задумчиво смотрит в окно, а потом медленно кивает. Отлично. Он еще раз постарается объяснить ей все выгоды этого перевода и даст понять, что с ним лучше дружить, чем воевать. Если она умная девочка — должна понять. Как назло в этот день было полно мелких дел, которые все никак не заканчивались — подготовить отчет о последней разведке для Хансена, отдать распоряжение парням, чтобы проверили каждый винтик — Клаус всегда ревностно следил за техническим состоянием танка. Взглянув на часы, понял, что едва не опоздал. Благо идти недалеко. Позвонив в дверь, он услышал веселое. — Дай мне пару минут. «Женщина вечно не могут собраться вовремя» — снисходительно улыбнулся он. — Добрый вечер, герр Ягер, — он едва не чертыхнулся, услышав знакомый голос за спиной. — Куда-то собрались? Приятного вечера. Клаус посмотрел на Тилике с плохо сдержанной злостью. Разумеется тот не виноват в том, что маленькая дрянь затеяла какую-то непонятную игру. Вот значит почему она так покладисто согласилась на встречу. Чтобы в очередной раз щелкнуть его по носу и продемонстрировать пренебрежительный игнор. — О, герр гауптштурмфюрер, — лучезарно улыбнулась Эрин, распахнув дверь, — а я только сейчас вспомнила, что вы хотели со мной о чем-то поговорить. Простите мою забывчивость. Предлагаю перенести разговор, если конечно он не очень срочный. — Не срочный, — прошипел сквозь зубы Клаус, подвинувшись и пропуская Тилике. Этот тоже хорош — «просто друзья- сослуживцы», а сам явился надушенный и с шампанским. Зайдя в квартиру, Клаус плеснул себе немого коньяка и попытался переварить эту ситуацию. Все, больше никаких попыток разумно договориться. Он тоже может устроить ей неприятности. Для начала притащит кучу документов, которые по-хорошему давно пора бы перевести. Потом убедит Хансена ограничить ее свободное перемещение по городу. В конце концов в военнике значится, что она рядовой, вот пусть и живет как остальные солдаты — с редкими увольнительными. И пусть скажет спасибо, что не в казарме. Клаус раздраженно захлопнул окно — из соседней квартиры доносился веселый смех, затем послышалась музыка. — Боже, Хайн, я совсем не умею танцевать танго, …вот оттопчу тебе ноги будешь знать… Через какое-то время музыка стихла и смех сменился характерными стонами. Черт бы побрал эти тонкие стены, через которые прекрасная слышимость! Вскоре к страстным стонам присоединился характерный скрип кровати. Клаус бросил раздраженный взгляд на часы — да сколько можно! Они просто парочка кроликов! Невольно сравнив этот марафон с собственными талантами, он прикинул что Тилике только что побил все рекорды. Может и нет никакой игры, а все дело в том что молодая девчонка тянется к такому же молодому мужчине? Безусловно он в отличной форме, но как ни крути в прошлом году ему перевалило за тридцать. — Дааа, Хаайн… Клаус вскочил. Не собирается он больше слушать эту адскую какофонию. Захлопнув дверь квартиры, он столкнулся на лестничной площадке с Тилике. Клаус нахмурился — что-то быстро он оделся для того, кто минуту назад кувыркался в койке. — Уходишь? — невозмутимо спросил он. — Так быстро? — Да ну ее, — отмахнулся Тилике. — Эта девчонка просто чокнутая! Клаус осторожно толкнул дверь и бесшумно подошел к спальне. Открывшаяся картина заставила его улыбнуться. Сексом они значит тут занимались? А чего же тогда не удосужились раздеться? — Ещеее… — Эрин продолжала прыгать на матрасе, заставляя кровать скрипеть. Поаплодировать ей, что ли? А что, такие актерские таланты пропадают. — Кажется вы настолько увлеклись этим фарсом, Эрин, что не заметили как ваш «любовник» сбежал, — скептически хмыкнул Клаус. И не удержался от ехидной улыбки увидев растерянное лицо этой стервочки, когда она обернулась. Надо же, неужели стало стыдно за такие идиотские выходки? — Может я и веду себя как идиотка, — вздохнула Эрин. — Но я не знаю как еще дать вам понять, что не желаю с вами общаться, иначе как по рабочим вопросам, герр гауптштурмфюрер. — Очень зря, — холодно ответил Клаус. — Я ведь по-своему желаю вам добра, Эрин. — Ну да, — невесело усмехнулась она. — Очень по-своему. Из серии «догоню и угощу конфеткой, даже если придется забивать ее молотком в зубы». — По-моему вы драматизируете, — снисходительно улыбнулся Клаус. — Это не так, — Эрин прошла мимо него к комоду и вытащила из пачки сигарету. Клаус шагнул ближе и щелкнул зажигалкой. — Вам бы понравилось, если бы вас по чьей-то прихоти выдернули из привычной жизни? — Я уже который раз повторяю вам — ваш долг делать все для победы нашего фюрера, — спокойно напомнил Клаус. — Я бы прекрасно выполняла этот долг и в роте гауптмана Файгля, — упрямо возразила Эрин. — Это решать не вам, — резче чем хотел, ответил Клаус. — Который раз убеждаюсь, что женщины совсем не разбираются в войне и политике. Неужели вы думаете, что генерал запросил ваш перевод только из одной моей прихоти? Эрин настороженно посмотрела на него. — И что же от меня требуется кроме переводов? — Об этом вы узнаете в свое время. Вот такой она нравилась Клаусу куда больше - уязвимой, растерянной, сбитой с толка. — То есть приказы мне будет отдавать не только оберштурмбаннфюрер? — Весь офицерский состав, — с иезуитской улыбкой подтвердил Клаус. — И я в том числе. Разве до этого было не так? Эрин нервно раздавила окурок в пепельнице. — Если это все, то разрешите вас проводить. Уже поздно, я хотела бы лечь спать. — Не буду больше задерживать вас, — в тон ей ответил Клаус. — И в последний раз напоминаю, что со мной лучше дружить чем воевать. Несколько дней все было тихо. Клаус по привычке ненавязчиво присматривался, но Эрин вроде бы успокоилась. С Тилике они больше не уединялись на заднем дворе для рабочих перекуров, и насколько он слышал, гостей в соседней квартире больше не было. — Вы просили перевести эти документы. — Спасибо, — кивнул он, — положите их на стол. — Что это? — девчонка заметила конверт, который он не удосужился убрать. — Кто дал вам право читать мои письма? — Не понимаю что вас так возмущает? — равнодушно пожал плечами Клаус. — Это обязательная процедура. — Первый раз об этом слышу! — она схватила конверт. — Лейтенант Винтер никогда не позволял себе такого! — Я не лейтенант Винтер, — жестко отрезал Клаус. — И здесь не обычная пехота, а элитная дивизия. Все служащие регулярно подвергаются проверке на благонадежность. — Бред какой-то! — продолжала бушевать эта фурия. — Как будто кто-то станет писать действительно секретные данные. — Даже случайно можно выдать лишнюю информацию, например упомянув о месте нахождения дивизии. Впрочем у вас все в порядке, можете забрать свое письмо. Клаус почувствовал смутное раздражение — придраться было действительно не к чему. — Я буду жаловаться оберштурмбаннфюреру, — Эрин пулей вылетела из кабинета. Ничего, перебесится. Будто ему доставляет неземное удовольствие читать этот романтичный бред — люблю, скучаю. Он не верил в любовь в принципе, а в любовь на расстоянии и того меньше. Через полгода детишки наиграются в шекспировских влюбленных и у каждого уже будет своя жизнь. — Гауптштурмфюрер, завтра с утра отправляетесь в этот квадрат, — Хансен развернул карту, — возьмите сколько потребуется человек, но не более трех машин. — Что случилось? Парни, вы аж зеленые. Укачало? — Мы едва не подохли от этой вони… — Ума не приложу откуда взялась эта тухлая рыба в отсеке для снарядов. — Отставить разговоры! — Клаус едва сдерживал кипящую ярость. На этот раз девчонка перешла все границы. Он не сомневался, что тухлая рыба, припрятанная во всех отсеках его танка — ее рук дело. Кто бы еще осмелился на такое? — И ради бога приведите все в порядок! Пусть лучше не попадается сегодня ему на глаза. Иначе он не сдержится и придушит эту маленькую дрянь. Мерзкий запах казалось пропитал одежду насквозь. Больше всего ему хотелось сейчас как следует помыться и надеть свежую рубашку. Но дело не терпит отлагательств — сначала нужно отчитаться оберштрумбаннфюреру. Он нашел Хансена в столовой — он пил кофе, мирно беседуя с Эрин. — Я думаю вы недооцениваете русских. У них запредельная выносливость, плюс играет роль то, что уже много лет людям внушается идея — жить не ради себя, но для своей страны. Вот простой пример — допустим мастер на заводе поручает сделать особо сложную деталь. Стандартного рабочего дня на это не хватает. Что в таком случае сделает немец? Правильно — уйдет домой, как только окончатся рабочие часы. А русский до утра будет сидеть, ломая голову над этой деталькой. И также во всем. — Герр оберштурмбаннфюрер, я хотел бы доложить результаты разведки, — пытаясь сохранить остатки хладнокровия, процедил Клаус. — Думаю это подождет, — Хансен окинул его внимательным взглядом. — Вы плохо выглядите, Ягер. Присядьте, выпейте кофе, а потом я жду вас у себя. Клаус сдержанно кивнул. Ему сейчас требовался совсем не кофе, но Хансен прав — лучше взять паузу и успокоиться. Не хватало еще, чтобы его все узнали, что он не в состоянии поставить на место какую-то девчонку. — Благодарю вас за интересную беседу, Эрин. Та вежливо кивнула и тоже попыталась встать, но Клаус стиснул ее запястье, пригвождая обратно к стулу. — А ты останься, — почти прорычал он. — Что с вами, герр Ягер? — растерянно пробормотала она. — У тебя пока ограничен пропуск в город? — Ддаа… Что, наконец, стало страшно? Правильно, его стоит бояться! — Так вот на ближайшее время я лишаю тебя всех увольнительных. А будешь продолжать в том же духе — придется воспитывать тебя по-другому. Видит Бог я сроду не поднимал руки на женщину, но по твоей заднице уже давно плачет ремень. — Вы не посмеете, — вспыхнула Эрин. — А ты рискни проверить, — криво усмехнулся Клаус. — Больше предупреждать не буду.

***

Клаусу в тот вечер не спалось. Он решил немного пройтись, а заодно и продумать дальнейшую стратегию с Эрин. Все пошло совсем не так, как он рассчитывал. Ему казалось, что Эрин в силу возраста и уязвимого положения смирится с переводом, и со временем он найдет к ней подход. Диверсии с ее стороны вроде бы прекратились, но тут понятное дело сработали угрозы. А ему нужно перетянуть ее на свою сторону. Поручение Гудериана было безусловно сложным, и ему не справиться без женской помощи. Что может сделать женщину союзником, как не близость? В том что он в постели однозначно получше зеленого мальчишки, Клаус не сомневался. Как и в своем умении соблазнить женщину. Но с ней пока что потерпел фиаско. Играть против девчонки грязно он все же не хотел. Женщины — слабые противники, должен найтись другой выход. Хотя ее самоуверенность уже начинала подбешивать. И в то же время было что-то в ее глазах, что позволяло ему считать что девчонка готова сдаться. Язык тела Клаус считывал прекрасно — смятение, томность мелькнувшие в глазах, напряженный выдох когда он касался ее — он всегда безошибочно определял когда женщина хочет его. А у этой малышки в голове сплошная каша — якобы настоящая любовь заслоняет все остальное. Ничего, он даст ей еще немого времени дозреть. То что у нее был жених даже к лучшему — тело, привыкшее к регулярному сексу скоро начнет требовать своего. Поэтому он обычно предпочитал не связываться с девственницами — слишком зашорены, пугливы и сами не знают чего хотят. Клаус самодовольно ухмыльнулся — через пару недель она и не вспомнит своего мальчишку. «Интересно, кто это так поздно рассиживается в штабе?» — подумал Клаус, заметив свет в одном из окон. Причем свет был приглушенным, словно от фонарика. — Оберштурмбаннфюрер у себя? — спросил он у дежурного солдата. — Ушел час назад, — коротко отчитался тот. — А кто же тогда там? — Фройляйн Майер попросила впустить ее, — растерянно моргнул парень. — Сказала что забыла сумочку. Интересно. Может, конечно, действительно забыла, женщинам это свойственно. Но Клаус желал убедиться в этом лично. Тихо пройдя по коридору, он осторожно приоткрыл дверь. Девчонка увлеченно рылась в ящике стола Хансена. — Тебе помочь? — лениво процедил Клаус, входя внутрь и плотно прикрывая дверь. Послышался глухой стук — от неожиданности она что-то уронила и замерла, застигнутая врасплох. Клаус удовлетворенно отметил, что наконец-то видит ее испуганной — в глазах плескался откровенный страх, пальцы напряженно сжимали какую-то бумажку. — Дай сюда, — жестко скомандовал он. Девчонка неуверенно шагнула вперед. — Ну же, смелее. Она протянула Клаусу свой военник. Он окинул ее недоуменным взглядом — честно говоря он ожидал другого. Что она выкрала какие-нибудь бумаги. — Остальное тоже неси. Он покрутил печать. — И что ты собиралась с этим делать? Эрин продолжала молчать, впрочем он и сам уже догадался. — Вот не пойму — на идиотку ты вроде бы непохожа, — вздохнул Клаус, убирая печать обратно в стол. — На что ты рассчитывала? Ну сбежала бы ты с фальшивым приказом об отпуске — а дальше что? Сомневаюсь, что ты бы доехала до Берлина. Эрин продолжала молчать и это начинало раздражать. Он все же ожидал слез, объяснений, чтобы она умоляла его молчать и не давать делу ход. — Ну чего ты молчишь? — Вы все верно сказали — и так понятно что я проебалась, — нехотя ответила Эрин, избегая смотреть на него. Клаус почувствовал одновременно и злость и невольное уважение — девчонка умеет держать удар. — Пойдем, — он спрятал ее военник в карман. — Все в порядке? — улыбнулся дежурный. — Сумку нашла? — Фройляйн Майер вспомнила что забыла ее сегодня у меня, — ответил вместо нее Клаус. Хотя Эрин не делала попыток сбежать, для верности он взял ее под руку. — Куда мы идем? — девчонка наконец сообразила, что они ушли достаточно далеко от штаба. — В жандармерию? — А ты торопишься туда? — усмехнулся Клаус, бросив на нее быстрый взгляд. Он задумался. Может правильнее сообщить куда следует и не связываться с девчонкой? Попытка дезертировать — серьезный поступок. А если лейтенант Винтер ошибался и она партизанка? Вполне может оказаться правдой, учитывая прекрасное знание русского. Но с другой стороны гауптман Файгль был от девчонки в восторге, расписывая ее заслуги, она вон даже награды получала. Вряд ли партизанка продержалась бы столько, никак не проявив себя. Кажется он знает как поступить. Снова покосившись на Эрин, он заметил, что она вроде как приободрилась. Еще бы, небось думает что он просто отведет ее домой и она отделается легким выговором. — Тебе сюда, — подтолкнул он ее, открывая дверь своей квартиры. — Заходи. Эрин с опаской взглянула на него, но понимая безвыходность своего положения, послушно зашла следом. «Интересно, куда подевался весь ее гонор?» — подумал Клаус с легким злорадством. — Присаживайся, — Клаус кивнул на диван и отвернулся к секретеру, где хранил коньяк. Плеснув немного янтарной жидкости в бокалы, он открыл ящик. Достав склянку, попытался вспомнить сколько капель требуется для нужного эффекта. То ли пять, то ли семь. На всякий случай плеснул семь, чтобы подействовало наверняка. А уж с «побочным эффектом» он найдет что делать. — Так и будете молча на меня смотреть? — Эрин поежилась под его пристальным взглядом. — Или наконец скажете чего хотите? — Сейчас я хочу, чтобы ты успокоилась и выпила это, — Клаус протянул ей бокал. — А смотрю я на тебя, потому что пытаюсь понять достойна ли ты второго шанса. Обычно я его не даю никому.