Победа Обаке

Обаке подошел к Трине: «Наконец-то готово?» - спросил он, глядя, над чем работает Трина. «Почти, просто нужно еще несколько настроек, ограничений и, конечно, подопытного». Трина ответила "Мне пойти за ним, мистер?" Мальчик-лапша спросил "Нет, это моя ответственность, ты должен убедиться, что все работает. Я скажу тебе, когда я пойду за ним, тебе, возможно, придется помочь мне отвести его сюда. Я сомневаюсь, что мальчик ничего не сделает, чтобы получить свободу, поэтому он желания, даже если это то, что я пытался дать ему все время ". Обаке сказал "Конечно, мистер" Noodleburger Boy ответил "Трина, сколько еще?" Обаке спросил «Не слишком много, он должен быть готов через час». Трина ответила «Хорошо. Тогда ты можешь пойти со мной за ним». Обаке сказал "Неужели мы все пойдем?" Трина спросила «Да, ты знаешь, какой умен этот мальчик». Обаке сказал «Да, но я также знаю, что он слаб. Нам не нужно сильно его сдерживать». Трина сказала «Да, но видеть, что за ним следят три человека, заставит его почувствовать себя более беспомощным». Обаке заявил "Я полагаю, вы правы." Трина сказала "Конечно я." Обаке сказал (оо) Хиро свернулся калачиком странным, неловким и неудобным образом. Это было лучшее, что он мог сделать с раскинутыми руками, как в самолете, и со связанными вместе ногами достаточно туго, что он мог чувствовать, как его кости трутся друг о друга. Это была должность, на которой он не хотел долго находиться, но оставался неизменным уже несколько дней. Ему дали только немного воды и немного твердого хлеба из пшеничных отрубей, но, по крайней мере, они дали ему что-то. Он был в руках сумасшедшего. Ему действительно нужно было найти выход, но его тело хотело спать. Его глаза продолжали выдавать его. H уже несколько раз пытался получить ключ, но с бесполезными руками и едва касающимися пола ногами он просто не мог. Он решил, что попробует еще раз, и получится. Он перекинул ноги через край кровати и потянулся ногами так далеко, как только мог. Его руки начали болеть от напряжения, когда его тянули вместе с ногами. Через несколько минут его нога ударилась о брелок. Он потянулся еще немного, и ему удалось одним пальцем ноги достать брелок. Именно тогда он услышал щелчок и почувствовал сильную боль, пробежавшую по руке. Он закусил губу, чтобы не закричать. Он только что получил ключ, он не мог сдаться сейчас. Он поднялся на кровать, пытаясь не повредить руку, но безуспешно. Он приподнял ноги и сумел вложить ключ в здоровую руку. Сначала он разблокировал свою больную руку, прежде чем толкнуть себя локтем в грудь из-за силы его руки, стремящейся к его груди. Реакция, которую он проявил, когда болела какая-то часть его тела. Обычно его прижимали к груди, чтобы он мог держать его в руках. Единственная причина, почему он этого не сделал, заключалась в том, что это было ограничено, но у него были ключи, он мог выбраться отсюда. Он разблокировал обе руки, а затем с трудом развязал узел на ногах одной рукой. Наконец он справился и сел. Он хотел лечь, как только он это сделал. Мир вращался. Он подождал несколько минут, прежде чем покачать слабыми ногами вокруг кровати. Затем он осторожно встал, держа его за руку. Ему просто нужно было выбраться отсюда. Он тихо прошел по коридору. Он был рад увидеть, что есть выход. Он побежал к ней и позволил свежему воздуху встретить его снаружи. Солнце на минуту повредило ему голову, прежде чем он к нему привык. Было светло, а здание, в котором он находился, было темным. Он сделал несколько осторожных шагов, прежде чем понял, что земля не плоская, а лестница. Он упал и совершил сальто вниз по шести ступеням, прежде чем перекатиться, остановился в конце, его рука пульсировала сильнее, чем когда-либо. Через несколько минут Он приподнялся здоровой рукой и медленно вышел из ворот. Теперь он был в переулке, но совсем не похож на Сан-Франсокио. Он пытался идти быстро, но его ноги были слишком слабыми, в итоге он рухнул на землю за мусорным баком. Он проснулся от всего, что кошки взбирались на него и подталкивали его. Он попытался встать, но теперь его убивала рука. Кроме того, тот факт, что при нем было несколько кошек, не давал ему встать. Хорошо, что это был довольно прохладный день, и на нем, конечно же, не было рубашки. Так что кошки, согревающие его, были тем, что он не хотел оставлять. Это было как будто его накрыло пушистым одеялом. Его рука была надежно зажата под ним. Значит, кошки его не слишком беспокоили. Во всяком случае, они помогали ему почувствовать утешение, которого он не чувствовал уже несколько дней с тех пор, как его схватили. Какой-то котенок играл в его волосах, но в данный момент ему было все равно. Слышать тихое мурлыканье кошек и некоторое мяуканье для утешения, когда они когда-то давали ему утешение, сделало его таким счастливым. Он знал, что радоваться этому мелочу, но он научился ценить хорошее в жизни, пока мог. Тадаши научил его этому разными способами. Он не хотел думать о том, что случилось с его братом, он хотел быть свободным. Он выдохнул весь стресс и расслабился. В тот момент он чувствовал, что ему даже все равно на свете. Ему нужно ценить этот момент, сказал он себе после того, как он закончил, он мог бы узнать, где он был, и вернуться к своим друзьям, но прямо сейчас он собирался расслабиться. Он даже не почувствовал, как его глаза закрылись, когда он погрузился в покой, и кошка вызвала сон. он хотел быть свободным. Он выдохнул весь стресс и расслабился. В тот момент он чувствовал, что ему даже все равно на свете. Ему нужно ценить этот момент, сказал он себе после того, как он закончил, он мог бы узнать, где он был, и вернуться к своим друзьям, но прямо сейчас он собирался расслабиться. Он даже не почувствовал, как его глаза закрылись, когда он погрузился в покой, и кошка вызвала сон. он хотел быть свободным. Он выдохнул весь стресс и расслабился. В тот момент он чувствовал, что ему даже все равно на свете. Ему нужно ценить этот момент, сказал он себе после того, как он закончил, он мог бы узнать, где он был, и вернуться к своим друзьям, но прямо сейчас он собирался расслабиться. Он даже не почувствовал, как его глаза закрылись, когда он погрузился в покой, и кошка вызвала сон.