Эффект бабочки.

      Солнце уже вовсю освещало гору Кайсу, а вместе с ней и интернат, когда в комнату четырнадцатилетней Линды ворвалось сразу пять человек. Старшая из них, в коричневом платье по колено, с белым грязным фартуком и жирной засаленой косой, брезгливо осмотрела темное помещение, в котором убирались, наверное, в прошлом веке. Пять кроватей были ещё хоть как-то застелены, показывая, что их обладательницы уже готовы к приезду потенциальных родителей, но вот шестая жительница комнаты даже не проснулась. Самая смелая девушка, чуть ниже чем первая, подошла и с размаху поняла спящую красавицу. Обиженная Линда вырвала свою руку, не до конца понимая суть происходящего. Ее вид вызывал раздраженные вздохи: обычно опрятные длинные светлые волосы превратились в гнездо, под слипшимися глазами синяки, а ночная рубашка с кружевным воротником была в смятку. Переведя взгляд на часы, старшая сестра Анастасия вздохнула. Оставалось менее получаса до приезда гостей, а работы у них было на три. Пока Инна - средняя сестра в жёлтом платье - расчёсывала кошму на голове Лин, две маладшие готовили ванну. Пряди были послушными и на удивление чистыми, поэтому ложились как шелк. В скором времени на голове девушки царил порядок в виде двух кос от лба до пояса, перевязанные двумя лентами синего цвета. Когда ванна была готова, ученицу интерната погрузили в нее буквально на десять минут, при этом кормя совершенно не вкусным завтраком. Через тридцать минут в зеркале отражалась девушка с аккуратными чертами лица, зелёными глазами и синим платьем. Коридор по которому медленно шла одна Лин был в бордовых тонах. В такие моменты она ощущала себя в дорогом замке, с резными окнами и портретами разных людей. Как-то ночью, в момент ее побега из комнаты "принцесса" случайно наткнулась фанариком на один из таких картин. Тогда ей было шесть и она очень испугалась. В тот момент Линда расстроилась из-за того, что одна из девочек испортила ее наряд перед вечерним показом. Тогда героиня не задумывалась, что это станет обыденностью. Пришлось научится шить. Из-за огромной двойной двери раздавалась классическая музыка, ознаменующая начало торжества. Аккуратно приоткрыв дверь, блондинка проскользнула в образовавшуюся щель. Мимолётно оценив обстановку, она на цыпочках прошла в самый угол помещения. Раскошный зал, вычещенный до блеска, вызывал рвоту и головную боль на протяжении уже долгого времени. Эти шелковистые бордовые шторы, молочный пол отражающий все что на него попадет, белые деревянные стены порядком под надоели за семь лет. Гости ходившие вокруг общались с представленными кондидатками от семи лет, словно выбирая товар. Смотря на милые улыбки детей, которых вот вот заберут, у Лин сжимальсь кулаки и хотелась мазать по этим самодавольным мордам. Большенству детей было от семи до десяти лет. Ребят выше этого порока почти не было, но несмотря на свои четырнадцать Линда не была самой старшей. Правда все к этому шло. Вдохнув поглубже она перевела свой скучающий взгляд в окно. Серое небо словно хотело поддержать девочку и плакало вместе с ней, только ей этого делать не положено, оттого она просто переодически смахивала тыльной стороной ладони капли предательски собиравшиеся в углу глаз. "За это время мне должно быть все равно" К моменту когда слезы перестали появлятся, а мысли пришли в порядок, Зеленоглазая заметила идущих в ее сторону двух людей в отражении стекла. Понадобилось более трёх секунд, чтобы понять - они шли к ней. Молодая дама лет двадцати приветливо улыбнулась прикрывая свои янтарные глаза, в то время как ее спутник, чуть старше, выражал обсолютно безразличие. Именно в этот момент Линда резко встала и сделала книксен, вызвав ещё более широкое умиление на лице дамы, поправлявшей свое длинное пышное платье цвета сирени, и никакой реакции со стороны мужчины. - Добрый вечер... чем я могу помочь? - самая простая фраза, которой учат с самого детства далась слишком тяжело из-за дрогнувшего голоса и спутанных мыслей. - Какая милая леди, не могли вы бы представиться? Я не видела вас на сцене. - ее голос был сладким и мелодичным. Он заставлял расслабиться и доверять, почему-то именно этот эффект сработал на внезапно успокоившуюся Лин, чье поведение стало менее скованно. - Линда Монтгомери Гармадон. Четырнадцать лет. Благодарю за вопрос. - слова были произнесены четко и быстро, словно отработанные перед зеркалом, что действительно было так, ведь надо произнести впечатление. Чем лучше, тем выше шанс, что выберут тебя. Однако услышав фамилию "Гармадон" милое вырождение лица дамы дёрнулось. Пусть это было мимолётное движение, в сердце зеленоглазой что-то предательски сжалось. "Успокойся, так всегда было и будет" Со стороны мужчины послышался тяжёлый вздох, за которым последовала фраза: - Пойдем в другой зал, дорогая, посмотрим кого-нибудь помоложе. - парень взял ее за предплечье и спокойно, но в ясной в спешке начал удалятся. - и желательно с родословной получше. Последнее предложение было произнесено почти шепотом, но слух Лин уловил его. Однако к обычной обиде внутри добавилась злость, готовая вот-вот вырваться наружу и спустя мгновение, блондинка уже мчалась на скорости по фиолетовой ковровой дорожке прямиком в глав зал, что встретил своей приятной атмосферой, не замечая заинтересованного взгляда какого-то почтальона. В комнаты идти бесполезно - закрыты, чтобы никто не мог пойти туда во время встреч. А в глав зал идти нет смысла. Но для Лины - частого гостя - смысл был. Подойдя к зеркалу в полный рост, она тяжело вздохнула и резко выбросила кулак вперёд, не доходя до стекла на всего несколько миллиметров. Образ в зеркале никак не вязался с той Линдой к которой все привыкли. Обычно спокойное надменное выражение лица сейчас казалось палитрой эмоций состоящей из боли, разочарования, злобы и разрушенной детской наивности. Постепенно руки опустились, а лицо перестало выражать эмоции, наступил момент осознания, приходящий после всех таких происшествий. Фамилия "Гармадон" была клеймом на жизни Лин. Всего каких-то сто лет назад люди и подумать не могли, что их потомки будут страшится произнести эту фамилию вслух, не то что встретится с ее обладателем. Они как будто не видели другой стороны медали, а только ту, что вязалась в их голове с образом Лорда Гармадона - царя тьмы, завоевателя и сущего зла. Жизнь Линды не заладилась с того момента, как она родилась его дочерью, что вышло для нее боком. Был всего один человек способный перенять ее такой, какой она есть. Но он ушел из жизни потомка лорда тьмы шесть лет назад. Время относительно и просидев за своими размышлениями, девочка не заметила, как наступил вечер. Медленными шажками Линда поплелась в комнату, где хотелось находится в последнюю очередь. Подходя к темной двери, Лин услышала веселое бормотание и, как она поняла, последние сплетни: кто с кем встречается, кто кому изменил, кого забрали и так далее. Слыша, что голоса стали приближаться, она быстро побежала в противоположную сторону, спрятавшись за очередной большой тумбой, каких на этаже было не мало. Из комнаты вышли четыре девочки. Увлечённые беседой они не заметили Линду, которая быстро прошмыгнула в комнату на носочках. Проходя по темному посещению, глаза потихоньку слипались и вскоре блондинка уже засыпала под ретмичные удары дождя. Несмотря на то что Лин легла в девять вечера, проспала достаточно много. Проснувшись рано утром она чувствовала себя ещё хуже, чем вчера вечером. Однако когда она поняла в чем она лежала, сонливость как рукой сняло. По правилам их интерната спать в одежде не предназначенный для этого запрещалось, но судя по тому что ее до сих пор не наказали на ночной обход решили забить. Быстро поднявшись с кровати Лин переоделась в самую обычную форму пансионата: сарафан и фартук. Когда с утренними процедурами, такими как умывание, было покончено зеленоглазая поняла, что проснулась слишком рано и села читать самую обычную книгу, найденную в одной из куч вокруг ее спального места. Внезапно в комнату зашла Анастасия и, завидев проснувшуюся Гармадон, кинула чемодан ей под ноги со словами "собирайся", после чего выскочила из комнаты. Переведя взгляд со двери на коричневый чемодан средних размеров с серыми ремнями Лин поднялась и, не веря в происходящие, начала упаковывать все свои пожитки, коих было не так уж и много. Через несколько минут она уже стояла на крыльце в ожидание неизвестной черной машины. Как оказалось она ехала в храм недалеко от деревни в которую когда-то бегала воровать яблоки. Теперь вместо привычной формы и пучка на ней было салатовое платье с белыми воланами по подолу и рукавам, а также белой лентой перевязывающей корсет сзади. На ногах были белые балетки, а волосы были распущены и накручены. Слово храм вызывало разную бурю эмоций и воображение уже подкидывало разные образы себя в виде монашки. "От меня решили избавится?" Некоторые мысли вызывали страх и непонимание, остальные же интерес и предвкушение. Ход мыслей прервал звук торможения черной глянцевой машины. Уже находясь в кожаном салоне девочку начало клонить в сон и последнею мыслю была: "Пусть лучше так, чем продолжать находится в этом дурдоме" После чего она проводилась в царство Морфея без сновидений.