Что же ты бегаешь, Есенин?

Пятница. Самый лёгкий день для одиннадцатиклассника Сергея Есенина: шесть уроков, да и первым черчение, а их учитель Виктор Иванович был достаточно мягкотел, чтобы его урок можно было если не прогуливать, то существенно опаздывать точно. Этим Серёжа Есенин и собирался заниматься, совсем забыв о том, что драгоценный Виктор Иванович заболел и у них должна была быть замена. И замена эта пришла. Пришла в лице выгнанного из художественного училища Владимира Владимировича Маяковского, человека строгого и с тяжёлым характером. Нового учителя моментально прозвали глыбой — за каменное лицо. И именно к этой глыбе Есенин и опоздал на первый урок. Пришёл он через семь минут после звонка, расслабленный и придумывающий очередную отмазку для Виктора Ивановича. Но увы, парню не повезло, и перед самым его носом дверь в кабинет черчения открыл новый учитель. — Есенин, первый день, а вы уже опаздываете? — на ходу говорил Маяковский, подталкивая своего ученика к партам. — Ничего, зайдёте потом, — сказал он, усаживаясь за стол, — а пока — новая тема! Урок прошёл нескучно и даже интересно: многие в итоге остались довольны новым учителем, даже прозвище ему поменяли — особо уважающие стали звать его Маяком, своеобразным лучиком света в тёмном царстве старшей школы. И только Серёжа Есенин скучал, смотря больше не на учителя, чем на доску, и почти не слушал приятный голос Владимира Владимировича. Разумеется, учитель это заметил и лишь тяжело вздохнул, продолжив объяснять тему. Но вот урок и закончился, а Серёже ещё предстояло зайти после уроков. После шестого урока уже хотевший было свалить домой Есенин вспомнил о своём обещании зайти и поплёлся обратно на второй этаж, в кабинет черчения. Там его уже ждали. — Ну что же вы, Есенин, прогуливаете-то? Вроде умный же парень, а уроки всё равно прогуливаете. Да, я понимаю, скоро ЕГЭ, надо готовиться, но не в ущерб же другим предметам, в конце концов! Серёжа молчал, а Владимир Владимирович, заметив это, нахмурился. — Чего молчите, Есенин? Мной любуетесь? — сказал Маяковский. Серёжа слегка смутился, схватил рюкзак и пробубнив «До свидания», куда-то убежал. Маяковский проводил его удивлённым взглядом. «Пиздец.» — именно такой была единственная мысль в голове Есенина. «Пиздец. Насколько надо быть ебланом, чтобы вкрашиться в учителя? Наверное, надо быть мной…»

***

Прошло около двух недель. Есенин всё так же сторонился нового учителя, продолжавшего заменять приболевшего Виктора Ивановича, но всё так же заглядывался на него на уроках. Маяковский ловил его взгляды и иногда посматривал в ответ. Тогда Есенин смущался, отводил взгляд и что-то строчил в телефоне. Маяковский вздохнул, и дав задание классу, подошёл и наклонился к Серёже. — Есенин, кому вы постоянно написываете? У вас девушка появилась или что? — Н-нет, — Есенин снова смутился и убрал телефон в карман. — А может быть, парень? Ну мало ли… — Нет, — перебил его Серёжа. — А хотелось бы… — тихо добавил он, и это явно было ошибкой. — Неуже-ели, — протянул Владимир Владимирович. — И кого бы хотелось себе в качестве парня, а, Есенин? — В-вас, — ещё тише сказал Серёжа. И ему очень повезло, потому что один из одноклассников позвал учителя и Маяковский, ещё раз окинув Есенина каким-то странным взглядом, отошёл в сторону. Следующую неделю Есенин на уроках черчения не появлялся. Одноклассники удивлялись, как он мог прогуливать уроки Маяка, они же интересные, да и учитель строгий, потом ещё получит от директора, но Есенин отмалчивался и лишь говорил, что у него есть причины.

***

Но Серёжина лафа продолжалась недолго: как раз спустя неделю Владимир Владимирович поймал его на выходе из школы и позвал к себе в кабинет, поговорить о прогулах. — Ну и что с вами делать будем, Есенин? — Маяковский тяжело вздохнул, прикрывая дверь кабинета. — Сначала говорим, что хотели бы со мной встречаться, а потом сбегаем и прогуливаем? Самому сбегать не надоело? — Ну, а зачем вам ученик, который больше смотрит на вас, чем слушает объяснения? Ничего на уроках я не делаю и смысла ходить туда, чтобы просто занимать ваше время, я не вижу. — Ну, а зачем такому очаровательному ученику, как ты, какой-то там учитель? Скучный, грубый, строгий… — Неправда! — Есенина, казалось, задели за живое. — Вы не грубый и не скучный, у вас интересные уроки, и единственное, что может отвлечь, это вы сам. — Что же ты бегаешь тогда, Есенин, если я тебе так нравлюсь? Тогда уж либо игнорируй меня вообще, а не пялься на уроках, либо ходи уже всегда. — Х-хорошо, прогуливать больше не буду, — кивнул Серёжа. — Вот и отлично, — внезапно Маяковский притянул Есенина к себе и поцеловал. «Доигрался, блять.» — пронеслось в голове Серёжи. — «Надо было и дальше игнорировать его, но нет, послушался же, и что в итоге? Браво, Есенин, стой дальше в этом ёбаном кабинете и целуйся со своим, блять, учителем!» Нехотя, конечно, но Серёжа всё же оторвался от губ Маяковского, и буркнув «до свидания», ушёл. Маяковский вновь тяжело вздохнул. — Опять бегаешь, Есенин… Что же с тобой делать, а?

***

После того внезапного поцелуя Серёжа не мог нормально смотреть на кабинет черчения, да и на учителя тоже, всё время вспоминался тот самый день и те самые губы. Он старался не встречаться глазами с Маяковским, но получалось у него плохо. И Серёжа решился. — Владимир Владимирович, — позвал учителя он, — мне не особо понятно, не могли бы вы объяснить? Маяковский обернулся и кивнул. — Приходите после шестого, объясню всё, — он развернулся и начал рисовать что-то на доске. После шестого урока Серёжа, предварительно сбегав в учительскую за ключом от кабинета, ждал, пока девятиклассники свалят и как только дверь за последним учеником закрылась дверь, пулей влетел в кабинет. Раскрасневшийся, вспотевший и уставший, он сел за одну из первых парт, а Маяковский кинул на него заинтересованный взгляд и встал напротив. — Владимир Владимирович, вы… Мне нравитесь. И может, это покажется вам неприемлемым, но… В конце концов, в тот раз в кабинете вы же первый начали… — он нервно засмеялся. Маяковский лишь улыбнулся. — Ну да, действительно. Но я что-то не заметил, что ты был против. — Вы правы, и… Извините за ту фразу про парня. Маяковский закатил глаза. — Ну и с чего ты взял, что мне это не нравится? Если тебя, конечно, устроит парень на пять лет старше тебя… — Устроит, — Серёжа счастливо улыбнулся.