***
Кларисса никогда не винила Криса за то, что он не взял опеку над ней и оставил в Бейкон Хиллс. Просто… она понимала, наверное. Клэри была ненамного младше Эллисон. Многие говорили, что они очень похожи, и Кларисса, искренне любившая свою сестру, одно время старалась еще больше увеличить это сходство — так же собирала волосы, так же одевалась… и она, черт возьми, не могла винить Криса за то, что боль после потери единственной дочери все еще слишком свежа и что, смотря на нее, он до сих пор видит Элли. Элли его никогда не оставит. Клэри в этом не сомневалась — иногда ей правда казалось, что у дяди появился ангел-хранитель. Клэри оставили на попечение Мелиссы МакКолл, уладив все бумажные вопросы с помощью отца Стайлза. Конечно, у нее все еще была мать, но… Кейт не особо была интересна «ошибка ее молодости», как она назвала Клэри однажды, а для самой Клариссы Мелисса прекрасно заменила биологическую мать. И Клэри, наверное, была счастлива. А потом вернулся Джерард. В манипулятивном таланте Таморы не сомневался никто — ей не было равных в воздействии на людей, однако… да, движущая сила любой революции — молодежь. Подросткам Бейкон Хиллс нужен был символ, тот, кто поведет их за собой, вдохновит своим примером убивать оборотней… в семье Арджентов женщины всегда стояли во главе всего. Единственной женщиной Арджент, хоть и родившейся от предательницы кодекса, осталась Кларисса. Ее от Джерарда воротило. От этих попыток быть якобы любящим дедом, гадливых улыбок, попыток поставить себя как короля над всеми ними… от всего. Он забрал ее из дома, где она была счастлива, он, словно насмехаясь, дал ей арбалет и сказал убивать ее друзей. А выбора-то у нее не было. Кейт, не убив себя после царапины от Питера, стала, вроде как, главным разочарованием Джерарда… а Клэри просто очень сильно хотелось жить. Джерард забрал ее в старый дом, где они жили еще до того, как он вернулся в город и разрушил все. Кейт, даже когда была еще человеком, предпочитала уйти на охоту, чем провести время с дочерью, так что неудивительно, что большую часть времени Клэри проводила с семьей дяди. Однако… теперь их старый дом вселял лишь ужас. Здесь Викторию заставили убить себя. Здесь Джерард почти подчинил Эллисон себе. С этого дома началось почти все безумие. В этом доме смерть найдет и ее. Клэри часто думала о подобном исходе, и он казался ей самым простым… идеальным почти. Порвать со всем, обойти Джерарда хотя бы в чем-то, лишить его рычага давления на школьников Бейкон Хиллс, на Криса, возможно… Одновременно с этим подобный исход был невозможным. Невыполнимым. Клэри даже думать о таком не должна была. В тот день, когда Эллисон уходила на свой последний бой, она долго разговаривала с кузиной, а в итоге взяла с нее обещание всегда быть сильной. Эллисон сказала, что Клэри Арджент, а следовательно она прочнее, чем мрамор, и ничто не сможет ее сломить. Но Кларисса Эллисон подвела, потому что Джерард сломал ее, и у нее больше не было сил бороться. Клэри устала. Клэри чувствовала себя парализованным овощем, марионеткой в руках жестокого кукловода. И Клэри просто-напросто не могла освободиться. В дверь вдруг постучали. Кларисса напряглась — Джерард никогда не заходил к ней в комнату. Оружия здесь нет — забрали. Да и не поможет, одной рукой-то ничего не сделаешь толком… — Входите, — глухо произнесла девушка, неосознанно сжавшись, стараясь казаться как можно меньше и незаметнее. К ее удивлению, на пороге был Нолан. — Я сказал Джерарду, что мы договаривались позаниматься экономикой. Он был рад, — неуверенно произнес неожиданный гость, закрывая за собой дверь. Было видно, что Нолан удивлен своему поступку ничуть не меньше самой Клариссы. — А на самом деле, я просто… я хотел перед тобой извиниться. Кларисса нервно засмеялась во весь голос, а затем, особо не церемонясь, показала Холлоуэю средний палец, специально на пострадавшей сегодня руке. Аптечка была внизу, но рану Джерарду Клэри не показывала, так что кровь все еще текла, и Клэри не знала, от чего дуреет больше — от слабости или от страстного желания выцарапать Нолану глаза. — Я не думал, что все будет так! — отчаянно воскликнул Нолан. Его внезапное желание оправдаться перед ней заставило Клариссу задуматься. Она слышала разговор Джерарда и Таморы о Нолане, видела арбалет, который Джерард собирался ему предложить как самому удачному «творению революции». И чего так называемый родственник добивается, заставляя Нолана втереться в доверие к внучке? — Я правда не думал… — Ничего себе, какое открытие, — огрызнулась Кларисса. Снова хотелось плакать. Интересно, слезы когда-нибудь закончатся? — Сенсация — черт знает сколько лет прожил в городе с оборотнями, не зная об их существовании, общаясь с ними… тебя ведь и пальцем не тронули… сенсация! Раз у нас сегодня вечер откровений, я могу тебе еще интересную штуку рассказать. У оборотней, которых ты и твои дружки считаете источником всех бед, есть отцы, матери, бабушки, дедушки, братья и сестры, парни и девушки, мужья и жены, у кого-то свои дети… а то и внуки!.. И представляешь, оборотни ничем не отличаются от нас, они точно так же любят… и точно так же хотят жить!.. Только люди не все жить хотят. Ну, просто некоторых людей их безумные родственники заставляют стать символами революции и пойти убивать друзей. Ничего необычного, собственно. Клариссе хотелось плакать, но она заставила себя смотреть на Нолана. На то, как он поджимает как будто бы даже побелевшие губы, как сжимает кулаки, как его взгляд нервно бродит по ее комнате, боясь остановиться на чем-нибудь… боясь смотреть на нее. Наверное, Нолан Холлоуэй — великолепный актер. По крайней мере, муки совести он разыгрывает вполне убедительно. — Я не хотел, — еле слышно произнес Нолан. — Я не хотел этого, Клэри… — Но ты сделал, — нервно усмехнулась Кларисса. Она снова вспомнила тот арбалет… почти такой же был у Эллисон. Джерард насмехался над ней даже тут. — Ты это сделал, Нолан. И даже не отрицай, что получил от этого удовольствие. Они с Гейбом последние недели две всю школу кошмарили. И Лиама успели задеть, но пока только словами, надеясь спровоцировать его на превращение в оборотня. Клэри видела один раз в коридоре, как Нолан, Гейб и Аарон, третий член их импровизированный банды, пристали к милому рыжему парню… он, вроде как, на год младше них. Был. Он был оборотнем-койотом, а в свете последних событий это автоматически означало смерть. Клэри помнила, как Нолан улыбался тогда, когда они уводили этого несчастного. Клэри все помнила. — Молчишь… сам же все понимаешь. Не пытайся казаться лучше, чем ты есть, Холлоуэй. — Кларисса баюкала раненную руку. Уже ничего не чувствовала. Ничего. В школе она горела, бесновалась, злилась, да даже секунду назад готова была наброситься на Нолана, но сейчас, буквально за секунду вдруг стало… все равно. — В моей семье есть такая традиция… принцип… «наши сыновья тренируются, чтобы быть солдатами, наши дочери — чтобы быть лидерами». Будь солдатом, Нолан. И, пожалуйста, избавь меня от своего общества навсегда. Он был похож на побитого жизнью щенка, которого сначала приласкали, а потом вышвырнули из дома, и Клэри казалось, что не только она могла расплакаться в любую секунду. Нолан положил что-то на ее тумбочку, дернулся, собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал и вышел из ее комнаты. Клэри хотела бы проигнорировать этот «жест доброй воли», однако она все-таки встала и подошла к тумбочке. Там был пакет. В нем обнаружились бинты и все, что могло бы пригодиться для обработки раны. Кажется, Нолан просто скупил все, что только было в аптеке, и он явно в этом совсем не разбирался. Это все прекрасно разыгранное представление, ничего более. Нолан не мог быть с ней искренним, Нолан не мог правда хотеть ей помочь, бинты, извинения, это все бред… Нолан не мог быть с ней искренним. Только его взгляд, взгляд человека, у которого после того, как она его послала, мир перевернулся, все никак не шел из головы…Убедительная трагикомедия
18 октября 2020 г. в 19:51
— Эй, эй, ты же Кларисса, да? Кларисса Арджент! Вот так, посмотри на меня… Клэри, просто попробуй сосредоточиться на моем голосе! На мне. Просто попробуй, Клэри, попробуй…
У парня, сидевшего рядом с ней, были красивые голубые глаза. Кларисса замерла на секунду, засмотревшись в них. Именно голубые, светло-голубые, красивые очень… почему-то она вспомнила Айзека, который, в отличие от Криса, не нашел в себе силы вернуться в Бейкон Хиллс, и истерика накатила с новой силой. Клэри даже не поняла, когда этот парень успел обнять ее, но потом, оказавшись прижатой к его груди, она снова вспомнила, как рыдала в объятьях Айзека, и… черт, черт, черт!
— Я в норме, — не особо убедительно произнесла Кларисса, попытавшись выпутаться из его объятий. Парень ее отпустил, по доброй воле, а не из-за того что она была какой-нибудь суперсилачкой, но потом как бы между делом заявил:
— Истерика — это не норма.
Кларисса, вытерев слезы рукавом толстовки, наконец смогла нормально посмотреть на незнакомца, вломившегося следом за ней в женскую раздевалку, и вдруг поняла, что он совсем не незнакомец. Руки против воли сжались в кулаки, и Клэри, задыхаясь от нахлынувших эмоций, прошептала:
— Ты Нолан, да? Это ты начал массовую истерию насчет оборотней? Это ты воткнул Кори в руку ручку и орал на всю библиотеку, что он исцелился? Это ты пустил по школе эту байку про страшных убийц-оборотней! — А потом, буквально рухнув на лавку, закончила совсем еле слышно: — Это из-за тебя мне придется убивать своих друзей…
Нолан правда выглядел так, как будто совсем ничего не понимал, но Клэри-то знала, что Джерард — у нее никогда язык не повернется назвать это подобие человека дедом — ни за что не затеял бы всего этого, если бы не Нолан. Несомненно, Тамора уговорила бы взрослых, но всем известно, что движущая сила любой революции — молодежь. Если бы Нолан не напал на Кори, этим не заинтересовались бы придурки, подобные Гейбу. Если бы не Нолан, они бы не придумали гениальный способ проверки того, оборотень ты или нет, не разделив тем самым школу на два враждующих лагеря — «нормальных» и тех, кто под подозрением. Если бы не Нолан… Кларисса почти искренне обрадовалась возможности найти виновника всего, виновника, которому она может что-то противопоставить, потому что пойти против Джерарда она не могла. Как он сказал, Кларисса хотела бы иметь клыки, но пока у нее только молочные зубы… Руки тряслись, но она шла обратно к Нолану, все еще не разжимая кулаки, и он, черт возьми, до сих пор ничего не понимал.
Вердикт Джерарда насчет нее изначально был однозначный — Кларисса не сможет стать охотником, так что боец из нее был весьма посредственный. Тем не менее, Клэри была слишком зла и разбита для того, чтобы хотя бы не попытаться сорвать злость на нем. И она бы напала, если бы вдруг между ней и Ноланом не вырос знакомый безмозглый шкаф.
— Привет, красотка, — тошнотворно сладким голосом произнес Гейб. Клэри машинально шагнула назад, но Гейб удержал ее, больно сжав руку, и Клэри знала, что сейчас будет. — Ты что это, решила отделиться от коллектива?
— Гейб, нет! — вдруг оживился Нолан. Он почти повис на второй руке своего дружка, но Гейб отшвырнул его, как котенка. Как будто бы он был… ничем. — Гейб, она нормальная! Нормальная! — продолжил, даже несмотря на падение, упрямо защищать ее Нолан. Клэри на него не смотрела. Клэри смотрела на нож, который Гейб вытащил из кармана.
— Но я хочу лично в этом убедиться, Нолан, — фыркнул придурок. С щелчком показалось на свет лезвие, блеснуло в тусклом свете ламп. — Доверяй, но проверяй. Ты, наверное, не слышал, но говорят, что другая Арджент даже трахалась с двумя оборотнями…
— Закрой свою пасть, ублюдок! — взвизгнула Кларисса, попытавшись ударить Гейба в грудь. Почему-то в тот момент она и не вспомнила, что разумнее всего было бы пнуть в пах, Нолан бы ее точно не остановил… Эллисон. Родное имя набатом стучало в голове, пробуждая новую волну паники и лишая возможности здраво мыслить. Эллисон. Им мог рассказать только Джерард. Больше никто не знал. Он строил из себя заботливого деда, а на деле… хотел ее полностью уничтожить. По всем пунктам. Всем. Всем!
— А то что? — мерзко засмеялся Гейб. — Твоя кузина трахалась с волками, а теперь гниет в могиле. Неужели ты хочешь повторить ее судьбу? Кто это, Данбар? Хочешь тоже сдохнуть ради этих поганых тварей?
А потом собственный крик оглушил Клариссу — нож в ладонь прошел насквозь.
— Вообще, красотка, мне казалось, что ты будешь умнее, — как бы между делом продолжил рассуждать Гейб. Сквозь пелену слез от боли Клэри вдруг неожиданно ясно увидела, насколько у него безумный взгляд. Гейб был одним из тех людей, кого категорически нельзя подпускать к власти. Джерард ему ее дал. — О, кажется, ты не исцеляешься, — нож с омерзительным мокрым звуком вышел из ее руки, а у Клэри уже не было сил кричать, — даже жалко. Потому что я с удовольствием свернул бы тебе шею. — Он оттолкнул ее, и Клэри упала. Рука ныла, попытка удержаться закончилась провалом — все скользило от крови. Ублюдок Гейб вышел, насвистывая что-то себе под нос, а Нолан подбежал к ней, помогая подняться.
И все вдруг стало ясно, пугающе ясно. Она расплакалась после очередного разговора с Джерардом и сбежала в раздевалку. Пришел Нолан. И Нолан же привел с собой Гейба, прикинувшись, будто бы действительно желает ей добра.
— Клэри, я…
— Да пошел ты!
И она побежала, стремительно дурея от боли, почти ничего не видя от слез. Сердце билось, как сумасшедшее, а в мыслях было только одно — она подвела Эллисон.