Твои волосы пахнут ветром

-Помогите! Дракон! Охваченная пламенем крепость Хелген полыхала красным огнём посреди заснеженного склона Глотки Мира. Люди бегали из стороны в сторону, крича и пытаясь спастись от обрушивающихся на их головы прямо с небес горящих камней. В городе разверзся настоящий Ад: домики, ещё утром бывшие трактирами и магазинчиками, мгновенно стали обугленными руинами; горящие доски и обломки крыш были грубо свалены посреди дороги, загоняя паникующих людей в ловушки, где их уже ждала смерть. Огромная, чёрная, крылатая смерть. В сторону одной из каменных башен бежали освободившиеся под шумок пленники. Однако среди них не было ни нордов, ни аргониан, ни каджитов, эльфов, бретонцев или редгардов в обносках. Лишь ярл Виндхельма Ульфрик Буревестник да парочка его подручных. Легенды предрекали, что когда драконы вернутся, явится и великий герой, которому суждено будет остановить их. Довакин, смертный с душой дракона, от меча которого падёт любой, даже самый страшный враг. Он сразил бы огромную чёрную рычащую тварь… если бы только пришёл. -Легенды не сжигают деревень, - спокойно произнёс Ульфрик, бросив взгляд на охва-ченную пламенем крепость. Хелген не мог устоять перед мощью, обрушившейся на него. Ещё никогда не исчезали города так быстро, как сегодня. А день, ведь, был солнечный… Огромный чёрный дракон тенью опустился на одну из городских стен и, раскрыв страшную клыкастую пасть, в очередной раз накрыл крепость неистовой огненной волной. -YOL TOOR SHUL! Взмахнув крыльями, дракон тяжело поднял в воздух могучее тело и взмыл над Хелгеном. Выживших внизу осталось немного. Братья Бури, которым повезло не умереть, уже сбежали из крепости, а оставшиеся имперские солдаты пытались отстреливаться, защищая Хелген, однако стрелы, вгрызаясь в покрытую шипами чёрную чешую дракона, не добирались даже до кожи, что уж говорить о том, чтобы по-настоящему ранить исполинское чудище. -Ваше время окончено, йорре… - прорычал дракон, паря над полыхающей крепостью. Краем глаза зверь увидел совсем молоденького имперского солдата, который, прикры-ваясь щитом, стоял посреди городской площади, где обычно проводились казни, и смотрел на дракона. Ящер заинтересовался. Охваченный желанием поиграть со смертными перед тем, как уничтожить их, он опустился на каменную башню у площади, и под тяжестью его лап на землю обвалилось несколько глыб. -О, великий Акатош, защити меня… - выдохнул имперец, закрываясь щитом. Дракон тряхнул головой и заговорил, величественно и насмешливо: -Joor Mey! Акатош? Кто есть Акатош? Он не защитит тебя, йорр. Когда я пожру всех вас и ваш никчёмный мир, ничто и никто передо мной не устоит. HIN HIND FeN FeiM. И даже сам Акатош уступит мне в силе! С этими словами дракон опустил свою могучую голову, и пасть его открылась, готовясь вновь освободить адское пламя. -YOL TOOR SHUL! Когда дракон сомкнул зубы, там, где ещё мгновение назад стоял человек, на земле была лишь убогая кучка пепла с торчащими кое-где из неё остатками костей и металлических вставок имперской брони. Упиваясь своим могуществом, зверь развернулся на месте, готовясь взмыть в воздух и вновь обрушить на Хелген свою ярость, как вдруг на крепость прекратили падать с небес охваченные пламенем камни. Вытянув шею, дракон посмотрел по сторонам, ища того, кто посмел прекратить действие Крика, вмиг обратившего обычный солнечный день в локальный конец света. Выжившие имперцы замерли, закрывшись щитами и опустив луки. Взгляды людей были устремлены в небо. Там из-за расступившихся густых облаков, сверкающих разрядами ярких молний, вынырнул, окрасив золотым светом всё вокруг, другой, ещё более огромный дракон. Хлопнув крыльями, размах которых, на первый взгляд, мог бы раскинуться от Винтерхолда до Маркарта, зверь опустился на стену недалеко от башни, на которой устроился его собрат. -Алдуин! – пророкотал золотой дракон, и голос его был понятен всем смертным. Он был полон негодования и гнева, а по звуку напоминал скорее раскаты грома, сотрясающие каждую песчинку во всём Тамриэле. -BORMah… - прорычал в ответ чёрный дракон и склонил голову, но глаз не опустил, устремив их ярко-алый ненавидящий взор на сошедшего с небес ящера. -Roo BOZiiK BeiN DiiV! Ты слишком долго испытывал моё терпение. Как смеешь ты мнить себя выше собственного отца?! Небо над Хелгеном резко потемнело, и свет исходил лишь от спустившегося дракона. Кудрявые серые облака буквально за несколько мгновений стали свинцово-тяжёлыми тучами, и где-то там, в вышине, зазвучали раскаты грома, которые вторили гневной речи дракона. -Неужели это… Акатош? – произнёс, не веря своим глазам, крестьянин, притаившийся за старой бочкой. – Акатош, владыка времени, тот, что выше всех богов… Алдуин поднял голову и развернулся всем телом к отцу. -ZU NEH NI KRIF Roo, - прорычал он. - Я никогда не буду сражаться с тобой. KROSIS BORMah. -Нет! – Акатош взмахнул огромными сверкающими крыльями и зарычал так, что вздрогнула сама земля. – Более ты не будешь позорить и порочить моё имя, Алдуин. Я пошлю тебе такое наказание, которое навсегда отучит тебя желать превосходства над своим отцом! Алдуин непонимающе посмотрел на Акатоша. Отчего-то в его вечно полыхающей яро-стью душе появился странный холодок. -Ты станешь самым слабым, каким я только могу тебя сделать. И не возвращайся, пока не докажешь, что достоин носить имя Dovah! AaL FeN Alduin JooR! DOV FEN JOOR! С этими словами Акатош раскрыл могучую пасть, и оттуда вырвался красно-золотой огонь, устремившийся к Алдуину. Тот не успел и крыльями взмахнуть, как его тут же поглотила горячая волна. Пламя Крика, разлетавшееся во все стороны, окрашивало Хелген в золотые цвета, но не поджигало ни домов, ни улиц. Только чёрная чешуя Алдуина начала обугливаться и сгорать, прахом осыпаясь на землю и разлетаясь вокруг, гонимая холодным ветром. В горячем буйстве огня и света дракон видел, как тлеют его покрытые шипами лапы и рассыпаются чёрные крылья. Он почувствовал адскую, жгучую боль во всём теле и ощутил вдруг, что не может более держаться на башне. Силы покинули его, и тело устремилось вниз, на испещрённую шрамами от устроенного им же пожара землю. Глаза слипались. Перед ними всё было затянуто мутной пеленой, сквозь которую Алдуин смог лишь разглядеть, как Акатош, бросив ещё один взгляд на сына, взмахнул золотыми крыльями, взлетел и устремился в небо. -Нет… - хрипло выдавил из себя дракон, но вдруг он понял, что не может нормально говорить; голосовые связки не слушались, и из его горла вырывался один лишь только глухой шёпот. Он не привык говорить так… Мало того, Алдуин внезапно почувствовал страшную слабость во всём теле, будто оно вмиг размякло и многократно уменьшилось. Как только Акатош скрылся за облаками, Крик, действовавший на Хелген до его прихода, вновь возобновил своё действие. С неба посыпались горящие камни, и земля под ними задрожала и застонала. Искалеченная, она действительно сейчас больше напоминала разверзшийся ад, чем небольшую скромную крепость на склоне Глотки Мира. -Где он?! – раздалось где-то справа, за грудой горящих досок. – Найдите его! -Да он сгорел! Видели? Тот, второй, его просто сжёг! «Ищут меня», - подумал Алдуин, пытаясь подняться. Поморгав, он упёрся лапами в землю и вдруг увидел, что эти самые лапы превратились теперь в слабые, нежные ручонки слабого смертного! «Нет… нет!..» Из горла Алдуина вновь вырвалось лишь хриплое дыхание. Голос не слушался его. Он пытался закричать, но не смог и этого. Стараясь хотя бы на четвереньках устоять на содрогающейся земле, Алдуин пополз в сторону одного из полуразрушенных зданий. Однако ему сразу пришлось отказаться от этой идеи: там, в той стороне, раздавались голоса имперских солдат, которые уводили из города оставшихся выживших. Конечности не держали, и Алдуин не мог ползти даже на четвереньках; слишком слабым было это тело, слишком хлипким и немощным. Каждый раз, когда уже бывший дракон, а теперь – лишь смертный человек, пытался встать, земля под его ногами содрогалась, и он вновь падал, не сумев удержать равновесие. Непривычная его телу лёгкость сыграла с Алдуином злую шутку. Ни крыльев, ни голоса, ни могущества; всё, что осталось теперь у первенца Акатоша – это слабая смертная тушка, в которую теперь заточена его душа, и цель: вернуть расположение отца и вновь стать драконом. Алдуин задался ей сразу, как только потерял свой истинный облик. Вскоре впереди показались ворота Хелгена. К счастью, возле них никого не было, и ни-что не мешало сыну Акатоша покинуть крепость. Темнело. Он плохо помнил, как полз через заснеженный лес куда-то вниз по склону горы, как не-привычно быстро мёрзли и краснели его руки и ноги, как всё-таки вышло у него встать на ноги и побрести, шатаясь, сквозь заросли снежноягодника вперёд в поисках хоть ка-кого-нибудь маленького, жалкого, убогого пристанища, поиск которого был сейчас для дракона вопросом жизни и смерти. Когда его руки и ноги совсем онемели и побледнели от холода, и Алдуин уже почти не мог идти, а над головой раскинулась иссиня-чёрным звёздным ковром ночь, впереди вдруг показалась небольшая хижина. До её появления мужчине казалось, будто либо этот лес бесконечен, либо он сам ходит по нему кругами. Деревья перед глазами слились в одну большую кашу из сплетённых веток и белых вкраплений снега. Не чувствующей уже ничего рукой Алдуин упёрся в дверь хижины, но та не поддалась. Собрав в кулак последние оставшиеся в теле силы, мужчина изо всех сил навалился на дверь, и, когда она с хрустом отворилась, низвергнутый дракон ворвался-таки в домик. Внутри оказалось удивительно тепло, но наслаждаться этим приятным уютом и запахом готовящегося над камином супа Алдуин уже не мог. Выхватив взглядом из всего окружения скромную кровать, он рухнул на неё и закрыл глаза, проваливаясь в глубо-кий, тяжёлый сон. *** -Проснись! А ну просыпайся! Алдуин приоткрыл глаза. Его голова готова была вот-вот расколоться на части, судя по ощущениям. Она немного кружилась, а пальцы рук и ног отчего-то очень сильно болели. Щеку внезапно обдало градом крошечных холодных капель воды. «Да что происходит?» - приходя в сознание, подумал Алдуин. Когда мутная пелена перед глазами слегка рассеялась, дракон вдруг увидел перед собой хмурое лицо молодой девушки. Её короткие (до плеч) рыжеватые волосы с одной прядкой, заплетённой в косичку, свисали над головой Алдуина, а холодные, но вроде бы дружелюбные светлые глаза смотрели прямо на него и смотрели с упрёком. -Проснулся-таки! – сердито сказала девушка, выпрямляясь и скрещивая руки на груди. -Что?.. – прохрипел в ответ дракон, чувствуя, как у него всё-таки появляется голос. – Где я? -Ты в моём доме, причём лежишь на моей, я замечу, кровати! – гневно произнесла девушка, ставя кувшинчик на стол. -Что… - голос ещё плохо слушался Алдуина; он хорошенько откашлялся и сипло продолжил. – Что я делаю здесь? -Хороший вопрос! Я как раз хотела задать его тебе. Отойдя от кровати, незнакомка скинула с плеч плащ с меховой подшивкой. Алдуин отметил, что девушка достаточно молода. Одета она была в белую меховую броню, сделанную, видимо, из шкур снежных лисиц, и стальные сапоги с оковкой. Потерев рукой глаза и окончательно придя в себя, дракон смог, наконец, рассмотреть окружающее пространство. Домик представлял собой одну большую комнату. Напротив двери теплился красным огоньком камин с установленным над ним вертелом; слева от входа стоял стол с парой стульев возле него, а под потолком висели высушенные травы и чеснок. Справа от входной двери стоял возле камина платяной шкаф, а у стен – две кровати, на одной из которых и сидел Алдуин, а между кроватями стояла тумбочка. Внезапно дракона вывел из раздумий голос незнакомки: -Чего молчишь? Отвечай, что ты забыл в моём доме? Алдуин осмотрел себя. Только сейчас он заметил, что накрыт скромным, но тёплым одеялом, сшитым из шкур животных. -Я не знаю, - задумчиво произнёс он, пытаясь освежить в памяти вчерашние события. -А, вот, я, похоже, знаю. Девушка повернулась к Алдуину и, открыв платяной шкаф, заговорила строгим, сердитым голосом: -Вчера ночью я пришла с охоты и увидела на своей кровати какого-то спящего незнакомого… мужчину! Сначала я решила, что ты просто мертвецки пьян и по ошибке забрёл в мой дом, но, как выяснилось, ты заблудился, не так ли? Конечно, бродил по лесу в снегопад в совершенно… непотребном виде! Алдуин усмехнулся. Действительно, он не удосужился одеться. Ему в новинку был сам факт, что слабую, немощную тушку смертного нужно во что-то одевать, ведь у йорре считается позором расхаживать нагим. -А ещё, - добавила незнакомка, - ты отморозил себе все конечности. Повезло, что они не посинели и не начали отмирать! Дракон не выдержал, и с его губ сорвался смешок. -Не вижу ничего забавного, - девушка была всё так же холодна и строга. – На, вот, надень. Она бросила Алдуину какие-то вещи, извлечённые из шкафа. Расправив их, дракон увидел перед собой простую серую рубаху и штаны. «Нужно ответить ей что-то. Она могла бы выбросить меня на улицу, раз я – незваный гость здесь», - подумал мужчина. -Спасибо, - негромко произнёс он, надевая рубаху, пока девушка отвернулась к столу. Алдуин посмотрел на свою спасительницу. Её аккуратное, слегка округлое лицо выражало спокойствие, а на щёки были нанесены забавные серые полоски. Охотничья маскировка? -Не за что. Откуда ты? – спросила незнакомка, снимая с головы резной нордский шлем со вставками из лисьей шкуры. -Я… путешествую, - уклончиво ответил Алдуин, пытаясь разобраться с тем, как надевать одежду. -Значит, ещё и бродяга, - девушка вновь повернулась к нему. -Может и так. Дракон поднялся с кровати и вразвалку подошёл к хозяйке дома. Прислонившись боком к стене, он ухмыльнулся: -А, вот, кто ты, я не знаю. Как тебя зовут? Заправив за ухо выбившуюся прядку волос, девушка подняла глаза на Алдуина и уже тише со смущённой улыбкой произнесла: -Эйлин Снежная Волчица. -Интересное прозвище, - Алдуин качнул головой. -Я поймала столько снежных волков, что их шкур хватило бы на то, чтобы дважды одеть весь Солитьюд в нордскую броню из волчьей шерсти. Произнося это, Эйлин выложила на стол стеклянный лук и несколько стрел. Лицо девушки было таким спокойным и холодным, что это даже немного насторожило Алдуина. -Значит, ты – Ah, охотница… Девушка удивлённо посмотрела на гостя. -Наверное. Обойдя Алдуина, Эйлин достала из шкафа меховую броню из шерсти снежного волка и бросила её мужчине. -Вот, возьми это. Пригодится, когда пойдёшь через лес. -Пойду? -Да. Не собираешься же ты жить здесь. Алдуин несколько мгновений смотрел на девушку, отчего та закатила глаза. -Слушай, мне здесь не нужен лишний рот. Ввалился сюда, получил тепло, одежду, помощь… не нужно наглеть. Я даже не знаю, кто ты такой. -Я?! – мужчина выпрямился. – Я – пожиратель миров, обо мне слагают песни! От упоминания моего имени всё живое дрожит, потому что нет этом мире ничего страшнее меня! Эйлин смотрела на гостя, приподняв одну бровь. Судя по всему, речи дракона её не впечатлили. -Я – Алдуин, первенец Акатоша! – мужчина приподнял одну руку, сжимая её в кулак. Девушка продолжала смотреть на него с недоумением и скепсисом. -Да, а я – Мара, богиня любви, вот, охотницей подрабатываю. -Ты не веришь мне, смертная? Конечно, ведь все вы настолько жалки, что не можете смириться с тем, что делите мир с такими великими существами, как мы, дова. Эйлин закатила глаза ещё раз, отвернулась от гостя и подошла к котелку над камином. Кинув в котелок немного чёрствого сыра, девушка принялась разогревать его, видимо, собравшись что-то готовить. -Я не верю тебе, потому что, насколько я знаю, Алдуин – дракон, а не человек. Я ни разу не видела, чтобы драконы превращались в смертных. Я, конечно, слышала о возвращении этих тварей, но пока что не видела ни одного. -То, что ты не веришь мне, не изменит того, что я – Алдуин. Мужчина надел броню и почувствовал, как приятное тепло разливается по телу. Да, работать с мехом эта девушка, надо признать, умела. -Это ты сделала, смертная? -Во-первых, у меня есть имя, - ответила Эйлин. – А во-вторых, да, это моя работа. Алдуин наблюдал за тем, как девушка один за другим бросает ингредиенты в котелок. Спустя некоторое время дом заполнил аромат плавленого сыра и зелени. -Что это? – спросил мужчина, кивая на котелок. -Это блюдо я придумала, пока без названия. Лунного сахара у меня нет, зато полно сыра. Отходя от камина, Эйлин деловито пробормотала: -Так, готовить я закончила, теперь мне пора в город, а тебе – на все четыре стороны. Алдуин удивлённо глянул на девушку. -Ты вправду собираешься выгнать меня, смертная? -Да, - ответила Эйлин, подходя к гостю вплотную. – Тебе пора. -Я – первый сын Акатоша, ты ДОЛЖНА помочь мне вернуть моё тело! Эйлин тяжело вздохнула. *** Трудно сказать, о чём, катясь кубарем по склону горы, думал Алдуин. Может, о бескрайнем небе Солстейма, может, о том, с какого региона он начнёт уничтожать мир в этот раз, а, может, ни о чём вообще, поскольку расставить мысли по полочкам, когда снег забивается во все возможные и невозможные щели, мягко сказать, трудновато. Когда, наконец, Алдуин оказался по самые уши в снегу, он услышал голос Эйлин откуда-то сверху: -Ну, что, остыл? «Я сейчас разорву эту смертную своим пламенем! Она не уйдёт живой!» Выбираясь из снега, мужчина сердито выпалил: -Проклятье! Ты что, смерти захотела?! У тебя была возможность заслужить моё благорасположение, а что сделала ты? Эйлин, к тому моменту уже почти спустившаяся со склона, демонстративно прошла мимо Алдуина и направилась в сторону Вайтрана. «Потребовалось всего одно заклинание, чтобы свалить его с ног. Он безнадёжен», - подумала с улыбкой девушка, стараясь делать вид, что не видит бегущего за ней дракона. -Стой, смертная! Алдуин схватил её за руку и остановил. -Ты проводишь меня в город. Там меня точно узнают и я, наконец, узнаю, как вернуть себе тело. Мне надоела эта слабая человеческая туша!