Секрет

— Это ужасно, — Молли никак не могла успокоиться и присесть. — Бедные дети… Она по очереди подходила к каждому и гладила по голове или оставляла легкий поцелуй на макушке. Гермиона насчитала уже три поцелуя в своих волосах. — Мерлин, Гарри… — Джинни тоже была здесь, и сейчас не переставая, вздыхала, поглаживая огромный живот. — Джинни, вас точно не разлучат, — Перси ухмыльнулся: естественно, женатые пары не попадали в «колесо фортуны». — Мерлин, Перси, — теперь Джинни повернулась к брату и обнимала его. На кухне что-то сгорело, но никто давно не обращал на это внимание. — Почему ты не сказал раньше? — Фред нервно дергал ногой, хмуро посматривая на брата. — Я не ты, Фред, — Перси фыркнул, но тут же добавил. — Конечно, я подписывал документы о тайне в делах Министерства. И никто не должен знать о планах и будущих законах, — он покосился на Гермиону, но девушка, казалось, не следила за разговором. Нора шумела, но ее мысли были совсем далеко. И ее личное счастье волновало ее точно в последнюю очередь. Разве что беспокоила ситуация с лишением палочки. — Когда мы получим письма? — Она неожиданно заговорила. Перси пожал плечами. — Следи за новостями, — он покосился на брата, давая понять, что все еще придерживается позиции нераспространения информации. — Ты хоть что-нибудь можешь рассказать сейчас? — Фред, кажется, начинал злиться. — Что мне делать? Все молчали. Гермиона пристально следила за Фредом: неужели он так боялся потерять свою свободу? Хотелось одновременно и смеяться и плакать навзрыд. Вероятно, все закончится именно так. Но могла ли она покинуть волшебный мир? Способа обойти то, что она сама натворила несколько лет назад они так и не нашли. Она точно не протянет без этого парня… Грейнджер готова была оставить его, ради его же счастья, но не ценой собственной жизни. Не тогда, когда она выжила в этой войне. — Я подышу воздухом, — она скользнула со стула. На кухне все еще кастрюля бросалась дымом. Гермиона бросила агуаменти и распахнуло окно. Декабрь в этом году был невозможно теплый. Пурга кружила снежинки, разбрасывая их кружевом по окну. Легкие занавески тут же унесло потоком воздуха, и окно пришлось закрыть. Она быстро натянула куртку и ступила в ботинки и скрылась за дверью. Даже если так могло казаться, Гермиона все же не была сумасшедшей, поэтому она спряталась в теплицу. Пурга здесь не задувала, но та атмосфера волшебства расцветала в полном своем воплощении. Она улыбнулась: даже спустя все эти годы, находить волшебство в чем-то таком обычном, как снежные узоры на окнах… Только она могла до этого додуматься. По крайнем мере из всех присутствующих в Норе. Гномы о чем-то спорили, где то в самом углу, между горшками с геранями было спрятано старое кресло, куда Грейнджер и приземлилась. Дверь скрипнула, и на пороге появился все тот же Перси, который отбивался от нападок младшего брата пять минут назад. — Ты ведь понимаешь, что жизнь не заканчивается? — он отмахнулся от садового гнома, который попытался стащить шнурок на его ботинке. — Конечно, Перси, — она глупо улыбалась. — Волшебный мир не рухнет от того, что лишится еще одной грязнокровки. — Мы будем искать выход, — он выдохнул. — Я не хочу думать о крайностях. — Парень подошел ближе, и теперь вертел цветок герани в руках. — Это и есть выход, а не крайность… — У нас есть результаты с зельем, которое может сократить твои встречи с Фредом. Мередит обещала прислать некоторые исследований на тему брачных обрядов. Уверен… — Нет, — Гермиона не дала ему продолжить. — Я не боюсь того, что будет дальше с нашей ситуацией. Я не хочу, чтобы кроме страдал еще кто-то. Но тот, кто станет моей парой, будет обречен на страдания. Ты лучше меня знаком с семейной магией, и понимаешь, что это не просто разговоры. Я не могу больше полюбить. Это не просто обряд, он привязал меня к твоему брату. Я больше не буду счастлива ни с кем. Закон о Браке подразумевает, что двое полюбят друг друга, создадут семью… — Если бы ты знала… — Перси водил пальцем по холодному стеклу. — Ты верно подметила: я работаю с семейной магией. И если бы ты знала, с чем мне приходится сталкиваться. Когда пара связывает себя древними обрядами, а потом даже видеть друг друга не могут. Но это необратимо. Ох, Грейнджер… — он прятал глаза. — Что же ты наделала… Она подняла голову: снег сыпал прямо на стекло старой теплицы Молли. Скоро Рождество. И снова ее мысли были далеко, девушка вспомнила ту Гермиону, которая считала такие дня — лучшим временем для чудес. Она бы удивилась сейчас, узнав, какой глупой стала. Но была ли это глупость? Она не жалела, и сейчас была почти спокойна. — Когда мы все же получим конверты? — Гермиона точно знала, что ей Перси скажет. Он уже сказал ей слишком много. — К Рождеству, самое крайнее — к Новому году. Но не говори Фреду. С 1 января Министерство начинает регистрировать браки. Она кивнула. — Мир такой удивительный. Они снова молчали, но, казалось, это молчание больше не было таким напряженным. Дверь Норы хлопнула, а через минуту рыжая макушка появилась на пороге. — Можем мы поговорить? — Фред прятал глаза. Перси понял намек и вышел, оставляя парочку наедине. Уизли только хмыкнул в спину брата, но тут же подошел ближе, наколдовал табурет для себя и присел, перехватив ладони Гермионы. — Как ты думаешь, — он прятал глаза. — Что будет дальше? Если честно, на данный момент ей было плевать. Хотелось просто оказаться в объятиях мамы и все все ей рассказать. — Думаю, нужно дождаться писем, — девушка попыталась улыбнуться, разглядывая его длинные, в шрамах пальцы. — А потом будем встречаться на двойных свиданиях, — она шутила сквозь слезы. — Кино, вино и пицца… — Ты читала в статье про лишение палочки? — Фред тяжело вздохнул. — Читала… У тебя на лице все написано. Не знаю, какой спектакль ты играешь передо мной, но я знаю, что ты решила. Но я не понимаю — почему? Тебе так претит идея замужества? Я чего-то не знаю о тебе? — Он был серьезен, и это даже пугало. — Помнишь, когда мы с тобой летали прошлый раз… Если бы я знал, что наш разговор станет реальностью. — Тебя вся ситуация с Законом тоже напрягает… Так боишься потерять свою независимость? — Гермиона, наконец, посмотрела ему в глаза. — Глупости, — Фред попытался улыбнуться. — Я боюсь, что ты испортишь свою жизнь. Ты не имеешь права уйти, поняла? И я никогда не откажусь от наших вечеров и…ночей. И если она, — он сделал акцент, — будет против — это не мои проблемы. Оба услышали как дверь в Нору снова хлопнула. Джордж появился на пороге, но тут же исчез, не сказав ни слова. — Проверяет, — Гермиона впервые за вечер искренне улыбнулась. Несмотря на всю ситуацию, было приятно, что эта семья так заботилась о ней. — Кстати, я встретила Лауру в кафе. Фред поднял брови в удивлении, но тут же выражение его лица сменилось на разочарованное. — Я такой мудак, — он прижался лбом к их соединенным ладоням. — Так и не нашел в себе храбрости поговорить. — Она все поняла, правда. Там где его лоб касался пальцев взрывались те самые, такие привычные фейерверки. Энергия наполняла каждую клеточку ее тела. И было совсем не холодно, хотя Гермиона сидела тут уже точно больше получаса. — Если однажды мы все же потеряемся, — Фред смотрел на нее, приподняв голову. — Вдруг ты все же натворишь глупостей. Ты всегда знаешь, где меня найти. — Косой переулок, дом девяносто три? — Грейнджер улыбнулась. Фред подхватил ее под руку и потащил на улицу. — На первом курсе я очень скучал по дому, — парень покраснел и очевидно не от холода. — В это сложно поверить, но так все и было. Тогда я просто смотрела в окно по ночам, искал созвездие Большой Медведицы и знал, где мой дом. Вот… Они остановились на крыльце так, чтобы можно было посмотреть на небо перед собой. — Большая медведица, — Гермиона протянула руку, следя за звездами. — Где бы ты не была, Грейнджер, просто найди ее. И я буду там, — парень крепко прижал подругу к себе. — Это настоящее волшебство без палочки. Мы можем находиться в разных странах, но смотреть на одну и ту же звезду вместе. И в эту секунду быть рядом… Как загипнотизированная, Гермиона уставилась в небо, запоминая этот момент, эту минуту. Как этот парень, родившийся в атмосфере волшебства и чуда, мог думать о том же, о чем и она ранее? То самое волшебство намного ближе, чем нам кажется. Фред же не мог перестать смотреть на Грейнджер: она определено запуталась, натворила дел и сейчас мучается. Но как горели ее глаза. Неужели он потеряет ее навсегда?