Очерк любви

      Ойкава любит Сугавару. Нравятся его мягкие непослушные волосы, отливающие на солнце серебряным оттенком. Тоору нередко любит зарываться в них носом, вдыхая запах нового шампуня, и стоять так подолгу в тёплых объятиях, слушая мерное и тихое дыхание Коуши над ухом. Кажется, они на этот раз пахнут имбирём и печеньем. Это не так важно. Ойкаве нравится обнимать Сугу. Словно перед ним не волейболист сильной команды «Карасуно», второй связующий и ходячее солнышко на пару с Хинатой и Нишиноей, а мягкий плюшевый воронёнок. Маленький, с блеском в глазах, хранящий множество секретов и скрывающий добрую и светлую душу за тёмным оперением своих крыльев. Тоору нравится такие ассоциации с Сугой, они словно рождены для того, чтобы пойти в сравнение с Коуши. Особенно когда этот плюшевый «воронёнок» надевает его толстовку, тёплую, большую, ему не по размеру, с эмблемой волейбольной команды Аобаджосай, в которой он полностью утопает, и счастливо ходит по квартире, весело напевая себе что-то под нос и время от времени с забавным ворчанием заворачивая рукава. Тоору нравится наблюдать за таким спокойным домашним Сугой, хочется затащить его в объятья и крепко затискать, тихо улавливая, как тот лениво сопротивляется и пытается разозлится на парня, но не особо хочет. И никто помимо него не сможет больше такого милого Сугу увидеть. Да и сам Коуши не позволит, может даже Ойкава, но, конечно, последнее слово останется всегда за светловолосым. В конце концов, это личное. Ойкава обожает, когда Суга его дразнит. Незатейливо, смешно пародируя, наблюдая, как Тоору пытается всеми силами сдержать смех на важных играх во время перерыва между матчами, пусть и обидчиво дует щёки, стараясь не обращать внимание и не смотреть в его сторону. Выходит почти всегда плохо и нелепо, но Тоору действительно веселит это ребячество, как и самого Сугу, когда на него кидают подозрительные взгляды его друзей по команде, Нишиноя как-то хотел к нему присоединиться, но Асахи не позволил, утаскивая его подальше от Коуши. Осталось только Даичи покрутить пальцем у виска и можно со спокойной душой отправлять их двоих, Сугу и Ойкаву, в психушку. Но тот ничего не предпринимает. И слава богу. Коуши действительно прекрасен даже когда сердится на Тоору, даже когда демонстративно на него дуется при всех. Кидает подозрительный взгляд карих глаз, скрещивает руки на груди и отворачивается. Специально передразнивает, коверкает его фамилию и имя раньше Тоору даже не представлял, что это возможно, наблюдая как тот «умирает» от придуманных кличек. Но Ойкава простит ему эти выходки. Всё равно позже Суга будет извиняться за такую наглость и детскую капризность: аккуратно подойдёт сзади, поцелует нежно в висок, вставая на носочки, а темноволосый только еле заметно улыбнётся. Знает, что он не со зла и не ради темных намерений. Волейболист в ответ крепко обнимет, утыкаясь лбом в плечо, вдыхая лёгкий запах какао, и почувствует, как его так же сильно сжимает в объятьях Коуши, ощущая, как спокойствие и тепло разливаются по всему телу. Становится так безмятежно и уютно, что не хочется разрывать объятья и постоять так ещё несколько минут, забыв о проблемах окружающего мира. Тоору нравится голос Коуши. Весёлый, жизнерадостный и подбадривающий в школе и на матчах, а дома спокойный, тихий и нежный. Словно только здесь он может быть чуточку свободнее, понимая, что ему не надо никого поддерживать, ни за кем не нужно приглядывать, как это частенько бывает на тренировках, а можно просто расслабиться и отдыхать. Порой Коуши любит в одиночестве петь, вкладывая все силы, не замечая, как Тоору в соседней комнате, занимаясь домашней работой, прислушивается к мелодичному и красивому голосу парня. Пение Суги успокаивает, словно обволакивает мягкой ватой и нередко Ойкава засыпает под мелодию Коуши, медленно начиная дремать над учебниками, сидя за столом: на удивление волейболист Аобаджосай всегда крепко высыпается после таких внезапных снов, и, кажется, с появлением Суги в его жизни, наладился режим сна и недосыпа стало меньше. Иногда Ойкаве нравится щекотать Коуши, тогда он заливается смехом, взвизгивает от неожиданных действий темноволосого, и продолжает смеяться, словно у Тоору собственное солнышко поселились в квартире. От голоса Коуши на душе становится всегда теплее. От его ласковых обращений к Ойкаве, которые слышит только он: Суга не называет его так при посторонних, всегда поднимается настроение. Одного произношения имени с сладких губ Сугавары почти всегда достаточно, чтобы Ойкава возбудился. Будь то на окончаниях матчей, где Тоору не выдерживает и зажимает Коуши в темном коридоре, а тот, кажется, только этого добивался и ждал, хитро улыбаясь в тени помещения. А Ойкава рад, быстро покрывая шею Коуши маленькими метками, оставляя засосы, а Суга в ответ только крепче прижимается к Тоору, задирая футболку волейболиста, продолжая подставляться под горячие поцелуи темноволосого. В темном углу становится жарко и душно, а от прикосновений Тоору к чувствительным местам, заставляют светловолосого несдержанно застонать и прикрыть глаза. Ойкава специально затрагивает их, чтобы после заткнуть Коуши поцелуем. В общественных местах, помимо школы, где потом приходится ещё и оставаться дополнительно для уборки волейболист обычно держится до последнего, игнорируя все намёки Коуши, а светловолосый, словно всегда проверяет его выдержку на прочность: подходит сзади, пока никто не видит, и произносит на ухо его имя вместе с тихим стоном: Суга знает, что после такого по телу Тоору побегут мурашки. А Ойкава знает, что после, уже дома, Коуши от него не сбежит и как следует отомстит ему за сексуальные провокации. Потому что у Ойкавы сносит крышу, когда Суга называет его по имени. Особенно когда стонет. Особенно когда под ним, на мягкой кровати в окружении приглушённого света. Дрожащим голосом с придыханием, практически неразборчиво, невнятно. Повторяет словно молитву, изгибаясь в умелых руках Тоору, цепляясь за его плечи и плавясь от томного шёпота над покрасневшим ушком, представляя как Тоору низким хриплым голосом нашёптывает непристойные вещи, разглядывая вблизи алый румянец Коуши, как тот кусает губы, в ответ на тихий тембр Ойкавы. Из лёгких с каждым толчком выбивает воздух, но Суга всё равно шепчет имя волейболиста Аобаджосай, тонет в наслаждении и поцелуях, оставляемых темноволосым на шее, груди, плечах. Влажные, чувственные, переходящие в засосы. Он чувствует, как по телу бегут мурашки, но всё равно, словно в бреду, каждый раз зовёт его по имени, сладко, нежно, сглатывая вязкую слюну. Тоору от такого Коуши, возбуждённого, растрепанного и требующего ещё больше, только сильнее ведёт и потряхивает. Открывается второе дыхание, внутри разгорается новое пламя. Зрачок, кажется, полностью заполняет основной цвет глаз, видя, как Суга выгибается, цепляется руками и тонкими пальцами за белые простыни, сжимая их до треска, кусая влажные покрасневшие губы. Как же к ним хочется прикоснуться. Ойкава нередко в такие моменты понимает, что смотрел бы на него вечно. С мечущегося под ним Коуши, в бреду произносящий его имя, можно хоть картины писать. Суга стонет, выкрикивая имя Ойкавы, словно это единственное, что у него осталось. Единственное, за что можно цепляться. И Тоору не выдерживает, целуя его. Аккуратно, медленно посасывая его нижнюю губу, прекрасно зная, как Суга любит подобные ласки. До дрожи и стона. Проталкивает язык, внутри также жарко, как и снаружи, переплетая его с языком Коуши, медленно завоёвывая доминирование: в таком деле светловолосый не уступает Ойкаве, желая воевать за место ведущего. Но всё равно проигрывает, но никогда не жалеет, продолжая тонуть в наслаждении и тихо задыхаться от нахлынувших чувств, которые мерно накатывают одной волной за другой. Тоору не сдерживается, втрахивая Коуши в постель, ощущая, как тот в знак мести царапает ему спину руками, иногда одной, пока другой, вздрагивая, ведёт по его плечу, отчаянно цепляясь за него, впиваясь короткими ногтями в бледную кожу волейболиста. Ойкава не скидывает его ладони, позволяя Суге оставлять метки на нём, ведь после Тоору всё равно поставит засосы на тонкой шее парня, с удовольствием слушая, как Коуши старается заглушить тихие стоны от прикосновений губ Ойкавы к его чувствительной шее. А тот прекрасно понимает, медлит, растягивая своё удовольствие, а после дополнительно покрывает маленькими поцелуями худые плечи, осторожно переходя на выпирающие ключицы, лаская руками его гибкое тело, уделяя внимание гибкой спине, проводя по ней, задевая выпирающие позвонки и надавливая на них. Ойкава после ощутит, как по телу Суги побегут табунами мурашки, пока он глядит из полуприкрытых век на Тоору, мелко и часто дыша через рот. Тогда волейболист аккуратно перемещается руками на грудь Коуши, на несколько секунд останавливаясь, задевая соски, и после продолжая нежно вести вниз, останавливается на плоском животе, подушечками пальцев ощущая, как рефлекторно втягивает его Коуши. Тоору слышит с его стороны громкий несдержанный вздох и усмехается. Суга всегда такой чувствительный, сколько бы они этим не занимались. Ойкава спускается чуть ниже, аккуратно поглаживая выпирающие косточки таза и невесомо одаривает их лёгкими поцелуями, улавливая тихий смех Суги. Поцелуи ощущаются, как щекотка, из-за чего светловолосый немного вздрагивает, сводя неосознанно коленки вместе, но парень аккуратно останавливает Коуши, нежно разводя их вновь, и ловит на себе взгляд тёмных от возбуждения глаз. Они влюблённо смотрят на него, но на секунду в них мелькает растерянность и тревога, хоть тот и знает, что Ойкава не причинит ему вреда. Мрачные мысли всё равно лезут в голову, от чего Суга морщится, стараясь отвлечься от них: кидает взгляд куда-то позади Тоору, на первую попавшуюся тумбочку, и начинает тяжело дышать. Темноволосый, замечая как закрывается Коуши и печаль в его глазах, чувствует, как сердце пропускает удар, а на душе появляется неприятный осадок. Ойкава чувствует вину, Почему Суга об этом думает? Неужели он смог чем-то его обидеть? неожиданно приподнимается, приникая на несколько секунд к губам Суги, захватывая полностью его внимание, в попытке успокоить и отвлечь парня. Всё будет хорошо, он не сделает ему больно. Потому что… Ойкава любит Сугавару. Любит за его характер, за его чуткость и понимание. За его поддержку ведь, когда команда Тоору проигрывает, Коуши всегда будет его подбадривать и успокаивать. Даже когда темноволосый под грузом эмоций и ответственности начнёт плакать, скрывая стыдливо свои слёзы, чувствуя невыносимую тяжесть на душе. Даже когда Ойкава придёт к нему тёмным вечером, тихо всхлипывая, к сонному и уставшему Суге. Он всегда притянет к себе, перед этим пригласив к себе на кровать и включая светильник, и крепко обнимет его, нежно поглаживая по голове, по мягким волосами, будет говорить ему ласковые приободряющие слова на ухо. Медленно соберёт его душу по кусочкам, осторожно приподнимет лицо волейболиста, с теплотой в глазах посмотрит на него, а после аккуратно сотрёт слёзы с красных щёк Ойкавы и поцелует в лоб, приговаривая, что он всё равно самый лучший человек и волейболист на свете.«Всё будет хорошо и даже лучше», заботливо обещает Суга, наблюдая, как постепенно Тоору восстанавливается и еле заметно улыбается в ответ на мягкий поцелуй. Коуши словно надёжная опора для Ойкавы, несмотря ни на что останется с ним, как и темноволосый с Сугой. И Тоору ему за это благодарен. Потому что любит его и большего ему не надо.