Только моя игрушка

Сумерки накрыли мир своей загадочной пеленой, ветер лениво пробирался сквозь красивые красные одежды, заглядывая внутрь, игрался с черными как смоль волосами, поднимая их в высь, шаловливо спутывая неровные концы между собой, сотворив маленькую паутинку из бархатных волосков, пытаясь хоть как-то удостоиться вниманием нервно идущего заклинателя. Но Шен вовсе не обращал внимание на такие мелочи и угрюмо ступал по длинному мосту, ведущему к родному пику Черного Лотоса, по которому уже успел соскучиться за «три месяца», которые провел в мире Фейри. На самом деле в том мире он провел отнюдь намного меньше времени, но кто же знал, что время их миров довольно сильно разнится! И все было бы ничего, если бы не его проклятая метка, которая из-за зимней стужи превратилась в странное белое пятно, оно как раз и занимало все его бесконечные мысли. В душе зарождались плохие предчувствия и дурные ощущения. Если глубинная тьма также исчезла? Если она начала распространяться? Или она вовсе покинула черный замок и сейчас где-то бродит, убивая и оскверняя всех на своем пути? Конечно, Ер бы воспользовался этим и поспешно бы покинул эти надоевшие стены, в которых ему приходится сидеть круглосуточно. И наверняка пользовался бы своей свободой, в целях поиска прекрасного сосуда для перемещения. Но навряд ли у него с первой попытки получится перевоплотиться, но на эти попытки он скупиться не будет. Или же он вовсе, чувствуя свободу, вышел созерцать на собственноручно созданный мир, пуская отцовские слезы от увиденного где-то в сторонке. Такая картина свела бы с ума кого угодно. Но Шен не мог знать наверняка, дабы не забивать свои мысли, нужно как можно скорее вернуться в замок и убедиться в том, что же на самом деле произошло. Может метка всего-то приняла новую форму, не теряя былые силы? Ведь если бы она на самом деле целиком исчезла, то возможно в округе Черного Лотоса началась бы возрождаться былая жизнь, но этого, увы, не произошло. Смотря на свою ладонь, Шен только сильнее поджал губы, надеясь, что за это время ничего страшного не произошло, ведь если и произошло, то вся вина лежит только на нём, поэтому убить его теперь никому не составит труда. Узнав, что глубинную тьму больше никто не сможет контролировать, его никто не будет защищать. Кому нужен бесполезный, всеми ненавистный старейшина? Хотя ему казалось, что с некоторыми отношения стали более приемлемыми, но, когда покажется шанс уничтожить его, они тоже пойдут за остальными. Хоть он и творил добрые дела, этого окажется крайне мало. Он все равно для остальных останется подонком. Даже Шиан, который ради благополучия всех, скорее всего уничтожит собственного брата, будет не на его стороне. Рен наверняка будет плясать на его прахе, а белобрысый Демна-как-там-его будет рыдать в сторонке от несбывшихся мечт. А умирать в мире, к которому ты уже привык, который на самом деле стал для тебя чем-то родным и правильным, не очень-то и хотелось. И если все пики на самом деле соберутся в облаве на него, он будет защищаться. Будет защищать свою жизнь. Муан… Не хотелось бы причинять ему боль. Ему есть ради кого жить, ради чего бороться. Он выживет только ради него. Было странно, что тот так легко согласился отпустить его в одиночку к черному замку, но в синих глазах виднелось понимание, что только Шену подвластно это, а значит и мешать не стоит. Именно поэтому решил улететь к главе Шиану, отчитаться, а также поспрашивать о том, что произошло за все это время, пока старейшина Черного Лотоса будет разбираться с глубинной тьмой. Конечно, заклинатель чувствовал чужое волнение, да и он сам жутко волновался, но никто не заговорил об этом, понимая друг друга без слов. Чувствуя внутри тепло, которое разгоняется по меридианам только лишь от одной мысли о мечнике, Шен легко улыбнулся и переступил порог замка, толкая дверь внутрь. Внутри все выглядело обыкновенно, будто ничего не произошло. Только замок неприятно пустовал. Не было ни играющихся лисицы с Онэ, ни Риту с Волчарой, которая, узнав о возвращении Старейшины, первым делом бы находилась тут, или вовсе все последующее время ожидала его появления в этих стенах, чувствуя себя как дома. Но эта витающая тишина, какая неприятно вьется вокруг тебя, на самом деле пугала. Пугала от предвкушения чего-то ужасающего. Медленно ступая во мраке под эхо собственных шагов и учащенного сердцебиения, собственное дыхание перехватило, как только ноги остановились напротив заветной двери, какая была приоткрыта. Сейчас и решится вся его судьба. Тяжело вздыхая, поддался вперёд, заходя в такую же темную комнату, в которой только красный пол мерцал от слабых лучей из вне. Как только ноги остановились в нескольких шагах от двери, Шен испустил с губ тяжелый вдох. Глубинная тьма находилась на своем месте, но она полностью вылезла из своей расщелины и во всю вертелась по комнате, будто радовалась, что смогла наконец-то вылезти со своего «гнезда». Тьма, которой являлся писака Ер, двигал своими щупальцами, ими же исследовал все, к чему можно прикоснуться, одновременно чувствуя себя свободным и независимым. Но было странно то, что он все еще не покинул это место, раз может спокойно прогуливаться по комнате, ползая от угла к углу. Может его что-то держит? Или он не в силе этого сделать? Нет. Дурь какая-то. Заметив присутствие заклинателя, Ер радостно подёргал щупальцами, будто заискрился в чудаковатой улыбке. — Какие люди! А я уже думал, что придется писать тебе похоронные стишки! Какая незадача! — издавая звук, который напоминал смех, продолжал странно дёргаться, будто его накрыла конвульсия. Шен решил пронести мимо ушей пустые слова и перейти сразу к делу. Ведь понять, что же случилось с меткой, нужно как можно скорее. — Что ты чувствуешь? — серьезно спросил он, одновременно мысленно пытаясь сфокусироваться на метке, дабы она хоть как-то подействовала. Невесомая тяжесть и странное бессилие в теле чувствовались от нахождения рядом с глубинной тьмой, но это не были значительные проблемы. Его больше волновало то, почему оно так свободно перемещается по комнате. Ер будто шмыгнув носом, мило похлопал глазками: — Тебе важно, как я себя чувствую? Ох, не думал, что ты интересуешься подобным. Я крайне польщен. Что же я чувствую? Чувствую одновременно радость и горечь, чувствую… — Я не о твоем состоянии! — взбесился Шен, — Что ты сейчас чувствуешь? Тебя больше ничего не удерживает? Ты чувствуешь мою метку? — О… Ты об этом. Какая горечь. Сколько времени прошло, а тебя вовсе не интересует то, как я жил все это время, что чувствовал. Ты на самом деле такой бессердечный! Если бы не я, тебя бы здесь не было! Потирая точку между бровями, Шен тяжело вздохнул. Он не очень-то и хотел с ним разговаривать из-за недавних происшествий, но сейчас это было необходимо. Поэтому решил делать немного иначе. А именно: подняв помеченную меткой ладонь, дотронулся её фалангами других пальцев и мысленно начал направлять духовную ци в неё, представляя как энергия вырывается сквозь неё. Но спустя некоторого времени, Шен ощутил только легкое покалывание в области той же руки, но не более. Как бы он не старался направлять всё свои силы в метку, ничего не происходило. Любуясь такой чудной картиной, на которой один из сильнейших Старейшин пытается что-то вытащить из своей руки, заставляло Ера хохотать. Этот смех заставил заклинателя открыть глаза и нервно посмотреть на чёрное марево, что игриво крутилось на месте. — Хахахахаха. Неудачник! Боюсь уже не стоит скрывать. Твое заклятие, которое усердно сдерживало меня в этой дыре, больше не действует. Не знаю, что произошло, но я чувствую себя таким свободным! Ха-ха. Теперь мне никто не страшен. Я могу в любую минуту уничтожить тебя, ведь теперь ты совершенно бессильный! С каждым словом Шен белел и медленно отступал назад, посматривая как черное облако продолжает копошиться на одном месте. Ведь это на самом деле похоже на истинную правду! Силу метки он больше не ощущает, сдерживать такое марево он уже не в силах! Зная Ера, тот наверняка наведет на мир страшный хаос и разруху, решив править миром, да и его наверняка заберет с собой. Может он станет его первым испытуемым сосудом? Или вовсе отдаст в лапы Демна-как-там-его? От вспоминания которого на душе становится настолько страшно и тяжело, что хотелось вовсе забыться от этого кошмара, который продолжает незаметно терзать его изнутри. Каждая возникающая мысль была хуже и хуже. Шен вовсе не знал, что ему сделать, как его запереть обратно. Не может же такого быть, дабы он — хозяин Проклятого пика, не мог никак совладать с каким-то темным сгустком, даже не имея своего проклятия! Но сейчас, наблюдая как слишком большое облако волочится рядом, вовсе не страшась как раньше, становилось пугающее. Он не хотел, чтобы люди, которые стали по-настоящему близки ему, страдали. Он должен сам защитить всех. Только вот произошла несостыковка. Если Ер на самом деле избавился от пут, что держали его здесь, тогда почему он все еще не покинул замок, а до сих пор остался здесь? Может он соврал? Хмуря брови, Шен своим голосом остановил странные движения облака, обращая на себя внимание. — Если заклятие и вправду исчезло, то почему ты всё ещё здесь? Кажется мне, ты бы с радостью вышел посмотреть на мир, что ты создал собственными руками. Шен ожидал услышать в ответ какие-то отмазки или вовсе странные речи, какие содержат в себе непонятный набор слов, но кажется, что тот только и ждал такого вопроса, поэтому принял злодейскую позу, двумя щупальцами потирая концы друг друга, будто замышляя что-то недоброе. — А, ты об этом? Я все это время ждал тебя, милый Шен, — будто улыбаясь широкой улыбкой, облако подползло ближе, от чего заклинатель неосознанно отступил назад, — Ты наверняка потешался надо мной и моей горькой судьбой, пока развлекался в моем же мире. Теперь наступило долгожданное время расплаты. Ах, как же я ждал этого момента, когда наконец смогу повелевать тобой, в ответ на что ты не сможешь ничего сделать! Разве это не будоражит? Облако все также медленно подходило, когда Шен наоборот делал шаги назад, вовсе не понимая чужие слова. Потешался? Время наказания? Повелевать? Что же этому дурню в голову пришло?! От своей же скуки и слишком активного писания наверняка немного помешался, решая выплеснуть все именно на него! За что ему такое?! Мысленно воя, начал восклицать к Системе, о которой только что вспомнил, которая все это время гнусно молчала! «Система! Система! Система!» […Да?] Будто не хотя, через некоторое время, все-таки ответила она, продолжая странно помалкивать, словно её где-то держат в заложниках. «Что происходит?! О чем он говорит? Что случилось? Чем я провинился?» [Ох…] «Ох???» Мысленно взвыл Шен, не понимая её поведения. Ведь ему нужно как можно скорее что-то решить, так как активно надвигающееся марево с щупальцами едко посмеивается от собственных же замыслов! «Система! Можешь сгенерировать какой-нибудь рояль? Подойдет любой, только лишь бы ОНО как-то остудило свой пыл! Пожалуйста, побыстрее, иначе меня это начинает пугать!» [Извините. Но сейчас я бессильна.] — с нотками сочувствия и грусти сказала она. «Бессильна? Как это понимать? Тебе Ер чего-то наговорил?» [Мне… правда жаль, но я не могу ничем помочь. Просто… знайте, что я верю в вас. Вы все вытерпите. Вы сильный…] «О чем ты говоришь? Сказала так, будто сейчас меня будут жестоко пытать! Э… Почему ты замолчала? Неужели и вправду меня…» [Извините ╥﹏╥] «Система? Система??!» Больше ни слова Шен от неё не услышал. Будто бы она настолько сильно переживала за свое бессилие, из-за которого никак не может помочь Шену, что решила замолчать и не делать себе хуже. Конечно, он не может ее винить, скорее всего виноват этот писака, который что-то наговорил ей. Но без Системы Старейшина чувствовал себя еще более никудышным. Раз помощи не от кого ждать, нужно разгребать все самому. Не заметив, как маленькими шагами дошел до двери, прижавшись к ней спиной. Он резко почувствовал её слабый холод, который пробирался сквозь кожу, добираясь до костей. Ер, глядя на такой «побег» со стороны другого, только сильнее захохотал: — Боишься меня? Ха-ха-ха. Как же приятно чувствовать себя великим, тем, кого весь мир будет страшиться! Но тебе не стоит так постыдно убегать, это же вовсе не похоже на «могучего» хозяина Проклятого пика. Слово «постыдно» громко повторилось в голове Шена, от чего он только сильнее нахмурился. Конечно, он не мог даже и подумать о том, чтобы бояться этого странного писателя, но сейчас в нем будто что-то щелкнуло, тот выглядел как-то по-другому, от него так и веяло чем-то очень нехорошим. А попасть под горячую руку не очень уж и хотелось, поэтому он бы с удовольствием покинул эту комнату. Но его удерживало только то, что он не может позволить этой глубинной тьме выбраться на волю. Опустив на лице толику безразличия, подал голос: — Любой человек при виде подобного рефлекторно отошел бы назад. Это не считается за страх. С чего бы мне бояться какой-то там жижи?! — фыркнул, снова погладил пальцами ладонь, на которой виднелось белое пятно, надеясь почувствовать хоть что-то, но все было как прежде — тщетно, — Что значит ждал меня? Тебе есть о чем рассказать? Жижа зашевелилась на месте, подрагивая концами своих щупальцев. И Шен готов был поклясться, что сейчас оно расползлось в широкой и злобной усмешке, от которой глаза становятся словно маленькие щелочки. — Да-да, есть. Ха-ха-ха, — плавно двигая своими «ручонками», сладко завыл, — Ты смотрел хентай с тентаклями? — … В голове у Шена мысли вертелись в круговороте хаоса: «Тентакли? Хентай? К чему он клонит? Да и вообще, к чему этот разговор в данной ситуации? Сейчас нужно было придумать как его запечатать обратно, а в ответ я слушаю его пустые бредни!» Помолчав какое-то время, он все же решился ответить: — Ер, я вовсе не понимаю для чего ты мне это говоришь. Сейчас не время для бессмысленных и пустых разговоров! Быстро рассказывай, как вернуть все назад! Наверняка ты заранее придумал как избежать всего этого, а также как заставить глубинную тьму снова остаться в расщелине! — Шен, сейчас для меня ты просто бесполезная муха. Думаешь, что из-за того, что ты такой же пользователь, я буду к тебе снисходителен? Но я все же первый, а ты второй. Ха-ха. Поэтому тебе стоит ответить на мой вопрос, иначе я ничего тебе не расскажу! — Значит, если я отвечу, тогда ты что-то сможешь мне поведать? — Ха-ха-ха. Конечно, конечно. Отвечай! Шен не верил ни единому его слову. Как он может верить тому, кто все время с самого начала так сильно лгал?! Его уже передергивало от тона писателя и от его тошных слов. Но сейчас все методы хороши, ему нужно вытянуть хоть что-то, дабы хоть как-то спасти ситуацию, которая с каждой минутой становилась все хуже! Сквозь зубы он мрачно прошептал: — Был один момент, когда мне пришлось это смотреть… — О, и как? Тебе понравилось? — воодушевленно пропело облако, продолжая щупальцами плавно двигать. А те стали походить на речные водоросли. Заклинатель хмуро осмотрел эти «ручонки» глубинной тьмы, мысленно подтверждая, что они очень похожи на те, которые были в том хентае. Это приводило к еще большему ужасу! Ведь смотреть как кого-то насилуют этими длинными, мерзкими, тентаклями, которые еще и двигаются сами по себе, было довольно жутко, даже в какой-то степени больно. Кто вообще придумал такую ерунду?! И как можно вообще такое смотреть?! Каким надо быть извращенцем, чтобы наслаждаться таким зверством?! Все еще не понимая причины, по которой тот так прицепился к этой теме, решил ответить, лишь бы наконец закончить этот неприятный разговор. — Что тут может понравиться?! Это выглядит омерзительно и извращенно! Никому бы в жизни не понравилось такое! Да и зачем ты вообще меня об этом спрашиваешь? Неужели начал писать новую новеллу, в которой и тентакли существуют? Что за мерзость! Это более походило на правду. Если Ер на самом деле так умирал от нестерпимой скуки, что даже писанина о идеальном главном герое и его бесконечных подвигах дала свою трещину, то он вполне мог начать писать странные извращения. Тогда появляется другой вопрос: «Для чего писаке так требовательно нужно услышать его «мнение»? Чего он вообще задумал?» — Хо-хо. Так ты считаешь это мерзостью, но все же смотрел, — услышав фырк заклинателя, облако снова зашевелилось, — Вот тут ты не прав. Кажется, «люди», которых насиловали этими омерзительными щупальцами, выглядели достаточно довольными. Как думаешь им было очень приятно? Помассировав точки на лбу, Шен нервно засмеялся, продолжая играть в эту странную игру с вопросами. — Думаю им было отвратительно. Это все нарисовано, им обязательно сделают лица переполненные блаженством, но, если бы в реальности с кем-то такое произошло, то наверняка человек бы завыл от боли и ужаса, — сохраняя остатки спокойствия он шагнул вперед, всем своим видом показывая, что больше не желает продолжать, — Вот что я думаю по этому поводу. Теперь будь мил, хватит маяться дурью! Мне нужно… — Дурью? Ты сказал дурью? Ха-ха-ха, — резко перебило его марево, а затем игриво улыбнулось, — Ты сказал, что в реальности человек бы завыл от боли и ужаса. Так давай сейчас же ты и проверишь это на собственном опыте! — Что? На каком опыте? — ужаснулся Шен и посмотрел на эти игривые действия со стороны облака, на эти длинные подрагивающие щупальца, которые плавно выводили круги в воздухе. Они сейчас выглядели как… И тут Старейшина широко раскрыл глаза, понимая все странности, какие только что произошли. Так вот что он задумал! Ер собирался сделать его подопытным кроликом для своих извращенных фантазий! Даже Система ему смогла лишь посочувствовать, после чего незаметно удалилась, не в силах наблюдать за всем этим! Он точно ей чего-то наговорил, что даже она не решилась ему помочь! Теперь стали понятны все его слова о том, почему же писака ждал его! Он ждал его, дабы поиздеваться и окунуть в грязь из-за своих же проблем! Все говорит только об одном. Ему п*зда! От осознания тело рефлекторно напряглось и отступило снова к заветной двери, которую он все еще не был в силах открыть. «Твою мать! И угораздило меня встретить этого чудаковатого писателя, который уже потерял остатки разума! Если бы мог, я бы полностью забил его в эту чёртову расщелину, да так, что он испокон веков не смог бы выбраться оттуда! Но теперь из-за моей слабости он так мерзко этим воспользуется! Нужно что-то делать!» «Система! Сделай что-нибудь! Система! Пожалуйста!» Но даже на такие слова мольбы та осталась равнодушна. Будто все теперь шли против него. Не зная, как утихомирить повеселевшее облако, как заставить его остудить пыл, он решил пользоваться силой. Он вытянул руку, направляя ладонь в сторону глубинной тьмы и, концентрируясь, отпустил невзрачную волну Ци прямиком в него. Он надеялся, что эта агрессивная волна хоть как-то заденет его или еще чего-то. Но он будто бы поглотил её и увеличился в размерах, заставляя заклинателя истерически улыбнуться и завыть от своей бесконечной неудачи. — Щекотно! — захохотало облако. — Ер! Прекрати это… — Прекратить что? Я даже еще не начал. — Ты не можешь творить всё, что тебе вздумается. Сейчас миру грозит опасность из-за тебя, а ты… — Я могу делать все, что захочу. И ты мне в этом поможешь! Мне всегда хотелось сделать с тобой нечто подобное. — Что… Шен даже не успел как следует раздумать его слова, как почувствовал на лодыжке что-то странное. Поглядев вниз, он увидел, что щупальце крепко сжало его ногу и через секунду потянуло тушку мужчины вверх, так, что хозяин Проклятого пика оказался в висячем положении вверх ногами. Подол красных одежд мигом отделил его от всего мира, падая прямиком на лицо, от чего заклинатель недовольно приподнял одежду руками, чтобы та не закрывала ему обзор, затем снова начал тянуться к духовной силе, пытаясь хоть как-то ее задействовать. Но все, что он делал, было бесполезным. Он чувствовал могущество глубинной тьмы, которая заставляла тело стыдливо дрожать, а собственное могущество куда-то испарилось. От этого заклинатель злился еще больше. Он проклинал свое бессилие! — Быстро опустил меня вниз! — зашипел Шен, пытаясь как-то убрать с ноги это странное щупальце, которое слишком сильно сжимало его лодыжку. Как он мог потерпеть такое отношение к себе?! Он ему не свинья там какая-нибудь, дабы так подвешивать! Но Ера это кажется веселило, поэтому другим щупальцем он начал поглаживать его ногу, концом проводя то вниз, то вверх по бедру. — Ер?! — вскрикнул Шен, чувствуя, как мурашки ползут по его телу заставляя все больше дрожать, — Что ты делаешь?! — Разве ты не понял? — отозвался писака, умиляясь картине, которую сам же и создал, — Ты не представляешь каково мне сидеть в этих чертовых стенах. От такого и сойти с ума можно. Но я удачно вспомнил о тебе и решил поиграть. Оказывается, мы всегда могли так играть, а я сначала даже не думал о таком. Как жаль! Сколько времени упущено! Но я сомневаюсь, что ты бы позволил мне зайти настолько далеко, поэтому сейчас сотворить все замыслы мне ничего не помешает! Ха-ха-ха. Поджав губы, Шен снова задергался в попытках выбраться, но все равно все кончалось вовсе не успехом. — Отпусти меня грязный извращенец! Я тебе не кукла! Только попробуй что-то сотворить, и я обещаю, что сотру тебя в порошок! — Твои слова так нежны! Жаль только, что ты не сможешь ничего сделать. Как жаль.  — Мерзавец! — завопил заклинатель, когда почувствовал, как одно длинное щупальце свободно проникло под одежды, перед этим умело развязав алый пояс, который, больше не имея сил сдерживать ткани, позволил им небрежно раскрыться и снова закрыть старейшине лицо. Оно быстро проникло под нижние одежды, всеми концами поглаживая обнаженную упругую кожу, будто бы дразнило. Шен руками пытался схватиться за «Это» и отдёрнуть от своего тела, ухватиться-то он ухватился, но убрать «Это» не мог, оно будто стальной хваткой приклеилось к нему. Лишь только почувствовал его мягкость и одновременно странную твердость, что пульсировала и вибрировала, от чего поспешно убрал руки, которые снова повисли в воздухе. Ему было крайне неприятно висеть в таком положении, голова начинала болеть, а перед глазами все кружилось, тело заметно дрожало, а он сам тяжело вздыхал, чувствуя, как эти щупальца поглаживают каждый сантиметр его кожи, будто изучая его превосходность. Но Шен не был бы Шеном, если бы так быстро сдался. Понимание того, что все это Ер делает, приводило в еще большее омерзение, поэтому он снова начал вырываться. — Ер, твою мать! Прекрати творить глупости! Такие жалкие слова, какие вырывались из уст человека, который на данный момент был совершенно бессилен, заводили писаку еще больше. Ему хотелось, чтобы тот молил о пощаде, возносил его и подчинялся. Как же давно он мечтал о таковой власти! Теперь он не просто какая-то там глубинная тьма, а сам владыка! Какому даже хозяин Черного Лотоса не сможет дать отпор! Что может быть слаще? — Ер, ты глухой?! Твои мозги тоже вылезли вместе с тобой?! — Ер! Прекрати двигать своими конечностями! Прекрати трогать меня! — Ер, твою мать, что ты делаешь?! — Грязный извращенец! Чтобы тебя засосало обратно! Неприятные слова так и вылетали с уст человека, но они лишь ласкали слух Великого божества. И все же от такого потока ненависти появлялось странное чувство, поэтому он решил перейти на радикальные меры. — Ер… Ер что ты делаешь?! — вскрикнул заклинатель, когда одна из черных конечностей вылезла наружу и с ощутимой силой обвилась вокруг талии, меняя его местоположение. От такой резкой смены перед глазами быстро все закружилось, Шен от неприятных ощущений невольно закрыл глаза. Но ему даже и секунды не дали расслабиться, обе его руки оказались прижаты друг к другу над головой, запястья сковали, обвиваясь вокруг них как дремучие змеи, затем они обвились вокруг лодыжек, плотно сомкнув друг с другом, полностью обездвижив заклинателя, продолжая держать его в воздухе словно натянутую струну. Шен от такого действия со стороны писаки еще больше разозлился, но теперь он был полностью беспомощен, хоть этого и не хотелось признавать. Потому он снова начал бранить писателя, различными словами и угрозами, дабы как-то остановить этот цирк. Но кажется облако это заводило еще больше! — Шен, не пытайся сопротивляться, просто насладись процессом, как наслаждаюсь сейчас я, — субстанция подвигала одним из своих щупальцев перед лицом заклинателя, легонько дотрагиваясь до кончика чужого носа, подразнивая его, — У тебя такое красивое личико, наверняка тело еще лучше. Ну ещё бы! Это же я создал его! Ах, какой я божественный! Шен, понимая, что второго уже не остановить, испепелял его взглядом, продолжая пытаться применить хоть какие-то свои силы. Но видимо всю его энергию собирает в себя Глубинная тьма, даже не понимая этого. Мысленно он снова завыл, когда «Это» все более активно начало дотрагиваться до его лица, будто ощупывая и изучая все тонкости. Он хотел было укусить, но все же передумал. Ведь это совершенно противно! Старейшина понимал, если сейчас ничего не предпринять, может случиться непоправимое, нечто очень-очень страшное, поэтому нужно как можно быстрее взять себя в руки! Ер настолько забылся в своих фантазиях, что не может уже мыслить о реальности! Тяжело глотая слюну, пытался как можно серьезным тоном сказать следующее: — Ер… Я, конечно, понимаю тебя, но давай обойдемся без всего этого? Мы найдем тебе тело… Ты сможешь свободно прогуливаться по собственному миру… Ты же этого хочешь, так? Ер и правда на миг замер, изучающие рассматривая висящего заклинателя. Шену показалось, что он попал прямо в цель, значит надо на это сильнее надавить. — Да… Сейчас ты спокойно опустишь меня на пол, мы все мирно обсудим и придём к согласию. Облако сощурилось и снова приняло игривый вид. — Думаешь, что сможешь одурачить меня такими словами? За кого ты меня принимаешь? Давай сперва поиграем, а потом все обсудим. Конечно, если сможешь после вообще шевелиться. — Ер, что ты… Ах!!!? , — громко простонав, Шен изогнулся дугой, беспрерывно моргая глазами, его соски что-то крепко сжало, но сделало это настолько сильно, что на тело резко накатила волна странной боли, от которой губы невольно вздрогнули. — А какой голосок у тебя! Хочется услышать его еще. Да, давай еще! Шен хотел огрызнуться в ответ, но не успел, другие конечности этого существа начали рвать его ханьфу на мелкие кусочки, что вскоре от утонченного красного одеяния остались лишь какие-то жалкие обрывки. Даже его нижние одежды вместе со штанами подверглись этой же участи, от чего тело мужчины предстало пред своим создателем целиком, не скрывая ничего. Чувствуя холод, который сразу же обвил прекрасное тело своим полотном, Шен мысленно начал материться, чувствуя нарастающий стыд. Да, ему стало стыдно, а также очень неудобно. Но он продолжал висеть как сарделька на этих длинноватых штуках, не имея возможности и пальцем свободно пошевелить. Как же он проклинал всех и вся. Даже Рена несколько раз обматерил, желая ему случайно где-нибудь забыться. Только вот матерные слова никак не действовали на Ера, он будто бы пребывал далеко, но одновременно так близко. «Чёрт. Чёрт. Чёрт. Чёрт.» — А тело-то правда красивое, только немного худенькое. Ты, должно быть, очень доволен. Интересно, ты уже пользовался им? Мм? Шен оцепенел, не понимая сказанных слова. Как это? Он же не проститутка какая-то там. Чего он там уже надумал? — Пользовался? В смысле пол… Ааах?! — и снова этот странный стон вырвался с его губ когда уже затвердевшие соски начали грубо ласкать длиннющими щупальцами, которые то сжимали их, то с силой оттягивали, покручивая и выкручивая. Но с этими прикосновениями чувствовалась пульсация чужих конечностей, что еще больше придавало странных ощущений, от каких тело заклинателя невольно выгибалось, пытаясь то избежать, то наоборот попросить большего. Шен крепко сжал зубы, решив не издавать ни единого звука. Он старательно терпел эти грубые ласки, которые доводили соски до ужасно красного состояния, неприятного покалывания. Ему казалось, что они сильно опухли, возможно даже уже имели синеватый оттенок. Зачинщик всего этого со сладким вздохом созерцал данную картину, которую он создал сам. — Твои соски так красиво напухли. Невероятное зрелище! То, что надо! Все-таки на собственном опыте выйдут хорошие работы! Однозначно! Услышав эти слова, Шен настолько сильно сжал челюсть, что послышался хруст. Так вот в чем дело! Какой же мерзкий этот тип! Он на самом деле экспериментирует на нём. Елозя на месте чтобы хоть как-то оттолкнуть эти мерзкие щупальцы, продолжал бранить. — Извращенец! Кто тебе позволил испытывать это на мне? Ты не имеешь права трогать меня, когда я этого не позволяю! Или тебя не учили о таком? — О-хо-хо. Кто тут еще из нас двоих больший извращенец? Только посмотри на себя. Посмотри же! — подёргало тентаклем облако. — Как, соизволю спросить, посмотреть на себя? — сквозь зубы процедил Шен, пытаясь сохранять тихое безразличие от неугомонных ласк. Щупальца уже поглаживали не только соски, но и активно занялись животом, успели огладить каждое ребро, пупок, даже внутреннюю сторону бедер. От подобных ощущений Шен только лишь мог тяжело вздыхать, пытаясь отвлекать себя другими мыслями. — Посмотри вниз. «Вниз? В какой еще низ мне смотреть?» — мысленно выл заклинатель, внутренне плавясь от тягучих ощущений. Хоть ему было до дури противно, но он не мог сказать, что это было неприятно. Тело реагировало на каждое прикосновение, отвечая на все заметной судорогой, вовсе не спрашивая хозяина как нужно реагировать. Оно решало само. Может это от того, что его никогда не ласкали так, а теперь тело вьется от всего этого? Вовсе непонятно. Но оттолкнуть это существо очень хотелось, несмотря ни на что. Поэтому он все же решил склонить голову и посмотреть вниз. Что же там такого, хотелось бы спросить. Только вот его ждал неожиданный поворот. У него стоял. У него на самом деле стоял. Он собственными глазами видел полноценный стояк. Заметив подобную реакцию тела, Шен невольно покраснел и захотел скрыться где-то глубоко под землей. Да хоть в ущелье глубинной тьмы, только бы не видеть всего этого. Как можно возбудиться от того, что тебя ласкают черные щупальца? Невыносимо! Противно! — Только посмотрите на эти покрасневшие щечки! Какая милая реакция! — немного помолчав, игривым тоном продолжил, — Да, вижу у тебя и размер хорошенький такой, ровненький, розовый… — Заткнись ты уже! — не выдержав таких постыдных слов в сторону своего органа, выкрикнул Шен, крепко сжимая ладони в кулак, — Последний раз говорю, либо ты отпускаешь меня, либо мы становимся врагами. И поверь, жалеть я тебя не собираюсь! — Да-да, конечно. Хорошо, можешь начинать прямо сейчас, а я пока поиграю. -Нет, ты не по… Что… что ты делае-ешь… Его слова так и утонули в сладком собственном стоне, от которого приятно закружилось в голове. Несколько минут он пребывал в необъяснимой эйфории какая растеклась по венам смешиваясь с кровью. Когда он наконец немного отошёл, понял что сейчас его член находится в плотном кольце черного щупальца, какой с особенной силой сжимал его, плотно окутывая плоть, медленно двигаясь, даря этим невиданные ощущения, от которых хотелось взлететь высоко к облакам. Старейшина со всей силы сдерживал стоны и мысли о том, что этот гад, как ни крути, искусный. Реснички подрагивали, а губы постоянно пересыхали, от чего он машинально облизывал их, содрогаясь от новых ощущений. — Вижу, что тебе нравится. Ха-ха. Я же говорил, что это не так ужасно, — весело с нотками одержимости пропел Ер, продолжая ласкать тело проклятого старейшины, который сейчас выглядел настолько беззащитным и открытым, что хотелось сделать с ним куда больше различных вещей, только дабы посмотреть на такую соблазнительную реакцию. Ах, как бы он сейчас хотел переместиться в тело человека и взять этого заклинателя. Ведь сейчас он до чертиков сексуален! Почему он не рассмотрел это раньше? Такая жемчужина под глазами валяется, а никто и брать не хочет. Ер вздрогнул, когда с влажных губ Шена сорвался томный стон, как только существо своим кончиком темной конечности ласково погладило уздечку, будто невесомо целуя её, получая в ответ соблазнительную реакцию. Это заставило его широко улыбнуться, а в глазах сразу же засияли недобрые огоньки. Шену было сложно сдерживать вздохи или тихие стоны, тело уже не хотело слушаться хозяина, а только сильнее возбуждалось, желая почувствовать как можно больше новых ощущений. Он все еще пребывал в сознании и пытался сопротивляться всему, с усилием закусывая нижнюю губу и мыча под нос. Шен чувствовал, как собственный член все еще поглаживают, сжимают, ласкают. Как другое щупальце одновременно поглаживает выглядывающую головку с черного кольца, дразня на ней маленькую дырочку, размазывая вытекающую тягучую смазку, также не были забыты распухшие яички, потираясь о них. Подобные действия распаляли огонь, который все время таился где-то глубоко внутри. Но теперь он сорвался с цепи и остановился внизу живота, только сильнее распыляя его возбуждение, от которого перед глазами все плыло. Шен был будто хмельным, руки постоянно дрожали может от сильного давления на них, может от слабости, а может и от всех этих бесстыдных ощущений. Чувствуя, как тело подходит к разрядке, он все-таки прикусил губу, где проступили капельки крови, после чего зажмурил глаза. Замечая, что ласк было достаточно и его партнер уже готов излиться, Ер оторопел и быстро сжал чужой член у основания, не давая ни единой возможности тому кончить. У старейшины хватило лишь сил на то, чтобы тяжело вздохнуть и открыть глаза, рассматривая облако сквозь прозрачную пелену. Он понимал, что так просто не будет. Ему не дадут даже спокойно вздохнуть. Да и кто его просил вообще возвращаться в этот черный замок? Если бы не пришел, ничего бы этого не было. И он бы смог сразиться как-то с ним, когда бы тот вылез, но нет. Становилось только хуже. — Остановись… Пожалуйста… Прекрати, — не в силах терпеть подобное бесстыдство, он пытался хоть как-то достучаться до жалости писателя, но тот только раздался противным хохотом. — Прекратить? Да ты уже на пределе, как тут прекращать? Ха-ха. Нет, так не пойдет. Перейдем на новый уровень. «Новый уровень? Какой еще новый уровень? Разве этого было недостаточно?! Чёрт возьми!» — мысленно орал Шен от ругательств, но в голос ничего не успел озвучить, потому что щупальцы резко зашевелились, меняя его позу. Теперь полностью сгорая от стыда, он оказался в таком положении: руки все еще были плотно сжаты над головой, а на его бедра поползли тентакли, обвивая обе ноги, они приподняли их в сидячее положение и бесстыдно развели в стороны, открывая чудесный вид. От того, как пристально облако рассматривает его там, Шен покраснел не только лицом, но и всеми остальными частями тела. Ему стало настолько невыносимо, что хотелось сгореть заживо. Чужой взгляд настолько проник в его тело, что Шен ощущал будто бы его кости сейчас облизывают. — Извращенец, хватит смотреть! — забранился заклинатель, пытаясь избавиться от штуковин, которые плотно сжимали его бедра, сильнее раздвигая их в стороны, — Прекращай! Ты уже достаточно наигрался, чего тебе еще надо? Разве не этого ты хотел? Кто бы мог подумать, что писака Ер окажется таким мерзким извращенцем, которому в голову лезут одна за другой мерзкие идеи! Удивительно то, что он не запихнул эти тентакли в этот же роман! Облако только засмеялось: — Мне говорит прекращать тот, кто настолько возбужден, что сам не смыслит о своих желаниях? Ха-ха-ха. Шен тихо заскулил когда то, что обвивалось вокруг основания паха только сильнее сжалось, заставляя орган набухать в размерах от того, что не имеет возможности излить семя. Да, ему было больно, ему жутко хотелось выплеснуть все накопившееся внутри, но он не может в этом признаться. Возбуждение это ничто по сравнению с омерзением и ненавистью. — Хо-хо. Теперь давай перейдём к серьёзной игре. Это была всего лишь подготовка. Покуда последнее слово исчезло в глубине эха, Старейшина на самом деле напрягся, когда после слов почувствовал, как нечто поглаживает ложбинку между его ягодниц, размазывая на ней субстанцию, которая подавно стекает с маленькой дырочки члена, делая мокро и внизу. Широко распахнув глаза, он вовсе забыл о том, что собственный член изнывает неприятной болью, когда в тугую дырочку ануса активно начало пытаться войти одно из щупалец, которому уже хотелось оказаться внутри мужчины. Оно на самом деле смогло немного раздвинуть тугие стенки, стоило только надавить посильнее. Медленно проникая внутрь своим не особо тонким концом, заставляя тело заныть от резкой боли, а поясницу невольно прогнуться, от чего Шен не смог сдержать крик. Отчаяние и боль волной прошлись по каждому участку кожи, заставляя тело биться судорогами, а уста дрожать. Этот крик никак не остановил писаку, он наоборот с еще большей радостью продолжал грубо вбиваться в чужую дырочку, заставляя ее раскрываться и трепетно принимать незваного гостя, хозяин которой продолжал кричать как резаный и дёргаться как ненормальный, будто его на самом деле насадили на острый пик. Шену на самом деле показалось, что он умирает. Эта боль была настолько сильной, и настолько горячей, что складывалось ощущение будто он случайно сел на раскаленное железо, на которое ему приходилось постоянно насаживаться. Его внутренние стенки под чужим давлением расширялись, с, возникшим хлюпающим звуком, продолжали впускать инородный предмет внутрь себя. Шен понял, что хлюпает внутри его же собственная кровь. Его практически разорвали изнутри, внутренние стенки под сильным давлением непривычно расширились до немалых размеров, впуская внутрь тело крупных размеров, из-за чего они сильно повредились и начали кровоточить, горячая кровь медленно стекала вниз по ягодницам и бедрам, в итоге растекаясь лужей на таком же красном полу. Заклинатель впился ногтями в ладони настолько, насколько это было возможно, дабы хоть как-то опомниться и вытерпеть боль. Но ему не давали и шанса на это. Казалось, это длинное щупальце проникло еще глубже, от чего перед глазами мелькали яркие вспышки и темные пятна, а с глаз позорно потекли слезы, омывая вспотевшее лицо своими солеными дорожками. Не сдержав внутри себя очередного вскрика, он зашевелил руками еще сильнее, пытаясь выбраться от держащих его пут. — Е-ер! — на одном дыхании выдавил заклинатель, пытаясь как-то совладать со своим дрожащим голосом, — П-прекрати, прошу тебя… Ты заш-шел слишком д-далеко… Ты… АААА! — глубокий сильный толчок заставил заклинателя закинуть голову как можно выше, широко открыть рот в новом стоне от нестерпимой боли. В глазах сильнее потемнело от не останавливающихся слёз, а пальцы ног поджались. Скрепя сердцем от всех ненавистных смешанных чувств, что есть силы выкрикнул:  — Чёрт возьми, это больно! Сукин сын, ты не имеешь прав так со мной поступать! Я обещаю, что после… разорву тебя на куски! Мерзавец! Заплаканные глаза были настолько гневными, а губы страшно покраснели от постоянных покусываний. Тело, которое все никак не прекращает дрожать, принимая в себя инородный объект, при этом издавая такие приятные крики и стоны. Все это только больше возбудили писаку, который уж слишком сильно увлекся. — Твои обещания пусты как ненаписанные листы моей новеллы, — рассматривая свою жертву с одного конца до второго, таинственно улыбнулся, после чего, кажется, и туман начал оседать в такой большой и пустынной комнате, — Твой ротик слишком много болтает, нужно как-то его заткнуть. Заклинатель от гнева только сильнее вцепился зубами в свою губу, кромсая ее до самого мяса. Он будто был пустым местом. Сейчас его на самом деле насиловали. И это вовсе не возбуждающее, а очень-очень больно! Кажется, его задний проход настолько порвали, что вскоре с него вываляться все внутренности. Пока Шена терзали собственные ощущения, он пропустил чужие слова мимо ушей, понимая, что говорящего уже никак не остановить. «Он думает, что я буду молчать? Какого хрена я должен молчать?!» Взгляд снова пронизывал довольного Ера, который, не теряя ни минуты, трахал его зад, не жалея собственных сил. От постоянного движения внутри, задний проход сильно онемел, поэтому ощущения стали совсем другими, более далекими и одновременно более чуткими. Заметив чужой взгляд, Ер только захохотал и поднес свободное щупальце к его лицу, несколько раз ущипнув розовые щеки. — Ну же, открой ротик. Шен только нахмурился пришедшим догадкам. Он наблюдал как вертелся перед его глазами длинный черный сгусток щупальца, который начал тереться о его сомкнутые губы, размазывая выступающую кровь со свежих ранок. Когда оно начало надавливать на челюсть, заклинатель покачал головой, пытаясь избавиться от всего этого, но оно будто приклеилось и двигалось вместе с ним. — Давай же. Ха-ха. Ты не убежишь от меня! Ера на самом деле заводило сопротивление заклинателя, который хоть и жалкими способами, но пытался освободиться. Но та картина, которая сейчас возникала перед глазами, так ласкала душу, что хотелось заставить человека рыдать и постыдно умолять, прерываясь томными и глубокими стонами. Он заставит его стонать. Он уже решил для себя, что вот этот человек идеально подойдет в качестве его испытуемого. Ер хочет проверить на нем много разных фантазий, какие появляются в его голове. После завлечет Админа, какой уже, наверняка, нашел себе новое тело и должен вскоре навестить его, а после они уже вместе будут веселиться. Конечно, жаль Шена, что ему придется терпеть все это, но Ер сейчас намного сильнее, к тому же он полностью свободен и может выполнить все сокровенные желания, а также выплеснуть всю злость, которая накопилась за время одиночества. Если будет нужно, то он вытащит Шена из-под земли и запрет здесь. Ох, это чудесные планы, какие уже начали исполняться. Решая больше не возиться с ним, надавил сильнее так, что его щупальце, которое плавно двигалось внутри тела заклинателя, проникло настолько глубоко и грубо, что тот попросту не смог не открыть рот в очередном хриплом крике. Ер воспользовался этим и быстро толкнулся тому в рот, занимая тепленькое влажное местечко, с которым в дальнейшем не хотелось бы расставаться. Шен тихо всхлипнул, когда эта длинная штука все-таки проникла ему в рот, добираясь до самого горла и плавно щекотала его, заставляя давиться рвотными рефлексами. Он захлебывался своей слюной, без возможности глотнуть или закрыть рот, от чего прозрачные струйки стекали с его рта, стекая по подбородку и шее. Когда щупальце очередной раз плавно задвигалось внутри его рта, толчками проникая глубже в глотку, Шен томно простонал и снова задергал ногами. Ему было жутко некомфортно, было ужасно больно и неприятно, когда оно ласкало его горло своими пульсирующими концами, лишая всех возможностей что-либо говорить. Рвотные рефлексы заставляли его издавать странные звуки, все время содрогаясь и пускать слюну вниз по своему телу. Он не имел возможности нормально вздохнуть или о чем-то подумать, все его мысли были заняты этими щупальцами, которые заставляли чувствовать себя лишь хуже. Слезы продолжали литься с глаз смешиваясь со слюной в прозрачную кашу. Он не знал за что волноваться больше: за задницу, какую уже во всю имели, проникая настолько глубоко, что Шен думал, когда оно пронзит его насквозь, или же рот, который тоже имели, с каждым толчком врываясь в глотку по самые гланды, где он чувствовал двигающуюся горбинку под слоями кожи на собственной шее. Старейшина снова хрипло простонал, когда движения внутри ануса в очередной раз сильно ускорились. Тело его подпрыгивало от сильных толчков в воздухе, а поясница болезненно по-кошачьи прогибалась от растущих с каждым мгновением ощущений, которые уже не были такими болезненными, ведь тело начало привыкать и даже принимать все эти действия, поэтому боль стала отходить на второй план. Внизу живота уже во всю набухло и болезненно пульсировало от невозможности излиться. Яички придали такой пухленький вид, что Ер не оставил их без внимания и своими конечностями дразнил их, невесомо касаясь набухшей кожи. Это только усугубило ситуацию. Шен, из-за невозможности почувствовать разрядку тела, тихо всхлипывал и стонал, чувствуя, что еще немного и взорвется. От интенсивных толчков, он заметно ослаб: руки удерживали только черные щупальца, если бы не они, то все бы давно опали вниз без малейшего шанса подняться, ноги также обессиленно дрожали, буквально обвиснув, тело без какого-либо хотения извивалось от каждого внутреннего движения, заметно дрожа. Шен только имел силы на очередные стоны и захлебывания собственной слюной. В такой момент, кажется, стыд перешёл на второе место. Зажмурив глаза, ощущал, как «это» двигается внутри него, как поглаживает внутренние стенки, как с очередным хлюпом продвигается глубже, как заставляет тело снова подпрыгнуть, как оно внутри извивается и своими вибрирующими действиями доводит его до безумства. В один такой грубый толчок оно нащупало внутри бугорок, после чего заклинателя будто током прошибло. Шен резко открыл глаза и прогнулся почти до хруста, невольно закатывая глаза. Он чувствовал, как член еще больше начинает ныть и истекать прозрачной густой жидкостью, дергаясь головкой и прося быстрой разрядки. Приятная пульсация отдалась во всем теле, от чего оно начало просить больше, просило хозяина самому насадиться, дабы снова почувствовать такое пьянящее чувство сладкого удовольствия, которое шло вместе с ноющей болью. Теперь перед глазами пронеслась та давняя картина с просмотренным хентаем, где девушку насиловали подобным образом. И она так же закатывала глаза и стонала, пытаясь за что-то ухватиться своими неугомонными руками. Это была жуткая картина, но ко всему этому немного возбуждающая. Её было жаль, но отвести взгляд было трудно, хотелось посмотреть, как далеко может зайти то чудище, которое продолжало безобразничать с хрупкой девушкой. Он почувствовал себя героиней того порно и громко заныл внутри себя. Это было не только омерзительно, неприятно, больно, отвратительно, что хотелось буквально выцарапать из себя все эти ощущения, но и возбуждающе. От понимания всего хотелось выть на луну, и надеяться, что кто-нибудь и когда-нибудь придет на помощь… Спасет… Муан! Из-за этого всего безобразия он вовсе позабыл о своем дорогом мечнике, с которым договорился встретиться! Но встреча уже казалась пустяком, ведь этот беловолосый из-за их связи чувствует все, что сейчас ощущает на себе проклятый старейшина. Интересно, что сейчас твориться в его головушке… Бедный, наверняка, сам не знает, плакать или смеяться. Вроде Шену плохо, а вроде и нет. Ему самому захотелось нервно поплакать, представляя, как тот врывается в эту комнату и наблюдает за такой невероятной картиной, как его дрожащего «друга» трахает щупальцами глубинная тьма, радостно комментируя все происходящее. Чудесное явление! Такого Шен никак не может допустить. Муан точно не придет, если будет уверен, что его Шен с кем-то попросту развлекается, наплевав на глубинную тьму. Конечно, осознавать такое горько, но это будет лучше, нежели мечник своими глазами узрел эту бесстыдную картину. Нужно попросту заглушить всю боль приятными ощущениями как можно скорее. Его думы исказили снова эти тягучие ощущения сзади. Он на самом деле не мог больше терпеть, но, когда оно снова дотрагивалось до заветного местечка внутри, Шен бессознательно изгибался и стонал, сам того не понимая, пытался насадиться. Его сознание снова затуманилось от пришедшей волны удовольствия, но он сдержал себя в руках, решая как-то привлечь внимание черной жижи, какая с огромными глазищами наслаждается своими проделками, чем больше вызывала злость у заклинателя, но все эти чувства он оставит на потом. Ему хотелось кончить. Очень-очень сильно хотелось. Это помогло бы ему хоть на мгновение забыться от боли в приятных ощущениях. Шен захныкал и потряс головой, надеясь избавиться от штуки во рту, которая продолжала активно давить и ласкать горло, что уже изнывало от давящей боли, но она все никак не хотела покидать это местечко. Поэтому он поднял туманный взгляд на своего карателя, надеясь хоть на какое-то внимание. Сейчас он не имел возможности произнести даже слово, но он активно пытался добиться от второго хоть чего-то. Но Ер на самом деле посмотрел на это измученное от терзаний лицо и засиял. — Не знал, что ты можешь так соблазнительно выглядеть. Тебе на самом деле так приятно? — игриво прошептал он, но снова был одарен молчаливым и глубоким взглядом, поэтому, поерзав, спросил, — Ты хочешь мне что-то сказать? В ответ заклинатель на самом деле уверенно кивнул, что же заставило облако недоверчиво сощуриться. Ему не хотелось, чтобы что-либо сейчас испортило такую сладостную картину, где старейшина сам не понимая того, податливо прогибается и жадно проглатывает «Его» после очередного толчка, как сжимает «Его» изнутри, обдавая жаром и пульсацией стенок, какие вместе с «Ним» пульсировали и таяли, не желая больше отпускать «Его» из себя. Тело Шена уже принимало «Его», только разум усердно продолжал отвергать, что безумно бесило Его величество. — Если сейчас с твоих губ сорвется то, что мне не понравится, я войду в тебя так, что ты пожалеешь о своем перерождении. Уверенная угроза с враждебными нотками голоса, прошибли тело волнами мурашек, от чего он съежился и невольно попытался сглотнуть, но этого, конечно, не получилось, вся слюна уже давно сочилась с его уст, смачивая шею, блестящей на тусклом свету жидкостью. Покуда он был полностью зациклен на ответе Шена, движения внутри заклинателя прекратились, он мог хоть на мгновение перевести дыхание и почувствовать, как горько ныла его задница вместе с членом, который уже изнывал, создавая ощущения покалывания. Понимая, что томить больше нельзя, Шен снова уверенно кивнул, после чего щупальце все же аккуратно покинуло его горло с характерным звуком. Почувствовав наконец-то пустоту, он закашлялся, чувствуя, как стенки горла неприятно саднит, внутри так жгло, а язык так распух, что хотелось просто заплакать и забыться. Но даже на это времени не было, если сейчас он продолжит молчат, наверняка «Это» пронзит его насквозь. Мужчина прочистил горло нервным кашлем и сглотнув наконец вязкую слюну, после чего почувствовал неприятную боль и поднял томный взгляд на великое облако, какое ожидающее смотрело на него. Соблазнительно облизав губы, слегка прикрыл глаза и прошептал: — Великое… божество. Пожалуйста… позволь мне кончить… Ер на самом деле немного оторопел на месте, не думая, что Шен на самом деле скажет такие постыдные слова, да еще и попросит его об этом. Но главное он признал его великим божеством! Кто бы мог подумать, что осознание этого придет в такой бесстыдной ситуации. Победно хмыкнув, он довольствовался тем, что смог заставить Шена захотеть большего. Конечно, он просил о другом, но он воспринял это как прикрытие от других неприемлемых желаний. Заклинателю было сложно попросить или сказать об этом, но тело говорило само за себя. Ер был только рад помочь. — Извини, но я не разобрал твоих слов. Можешь повторить немного громче? — ущипнув того за щечку, довольно ухмыльнулся. Шену на самом деле трудно было сдержать себя от нецензурной брани, какая так и вертелась на его языке, но он решил больше не гневить Ера, а пойти ему на уступки. Если он заставит писаку думать, что тот сломал Шена своей силой, тогда наверняка приубавит гнев и остудит свой пыл. «Это только сейчас. Нужно просто потерпеть. После я собственноручно убью его. Да. Надо немного потерпеть, и после я обязательно найду решение как избавиться от него.» — успокаивал себя Шен, дрожа всем телом от ноющей боли. Слегка прикусив язык, снова воззрился на огромное тёмное облако. — Великое божество, прошу, позвольте мне… кончить, — как можно громче сказал Шен, но звук вышел все равно рвано и хрипло с нотками усталости, но это все на что он был способен сейчас. Глотка и так неприятно саднила. Когда слова исходили из уст, мужчина снова содрогался в неприятном кашле. Наблюдая за реакцией «великого божества», можно было видеть, что оно на самом деле засветилось в непонятном счастье и громко засмеялось, ползая в различные стороны, тем самым передвигая заклинателя по воздуху, из-за чего боль возрастала от резких движений, заставляя тихо шипеть. — Что ж, так и быть. Дам свою милостыню в этот раз, но в следующий раз тебе придется просить по-другому. Ха-ха, — затрепетали его концы, тем самым возобновляя движения внутри заклинателя, который от неожиданности томно простонал, тотчас закусывая губу. Шен хотел бы заверить, что следующего раза никогда больше не будет, но его горло только могло издавать новые хриплые стоны и мычания, каких он был не в силе сдерживать. Кажется, он себе только что приписал новый смертный приговор. Ведь кончить ему еще не дали, а наоборот с новыми и более усердными движениями трахали опухший анус, в котором уже какой раз изнутри издавались постыдные и пошлые хлюпанья и чавканья, позволяя из-за своей влажности легко проникать внутрь, достигая все большей глубины. Заклинатель измученно принимал «Это» в себя с тихими то стонами, то всхлипами, понимая, что еще несколько минут и точно потеряет сознание. Но не тут-то было. Его талию снова обвили и резко опустили тело вниз. Теперь он практически мог дотрагиваться коленями до прохладного пола, но все еще продолжал висеть в воздухе. Руки его отпустили, те сразу же обмякли, опускаясь вдоль тела. Ослабевшими ладонями он слегка упирался о красноватый пол и невольно проезжался по нему от новых сильных толчков, какие старательно лишали заклинателя остатков воздуха. Сейчас он бы сильнее завёлся от ярости и от того, в какой позе находился, но он не имел сил даже проклинать своего насильника даже мысленно. Его буквально имели в самой постыдной позе, в какой можно было бы. Если бы его не удерживали за талию, он бы полностью распластался на полу, не имея возможности не то, что подняться, но и мизинцем пошевелить. Всхлипывая в который раз, решил отдаться полностью чувствам. Сейчас в нем активно двигались. Двигались грубо, сильно, по-собственнически, будто он всегда принадлежал этому монстру. Из-за крови, смешанной с естественной смазкой, «Оно» могло проникать легко и глубоко, не имея никаких преград. Эти глубокие ощущения, чувствовались даже под кожей внизу живота, даже обыкновенным взглядом можно увидеть, как нечто грубое и длинное двигается под ней, заставляя человека выгибаться то ли от боли, то ли от странного наслаждения. Прикрывая глаза, Шен издавал новый горький, но сладкий стон, который эхом разносился до стен, пошло заставляя их стонать вместе с ним. Движения сзади заставляли его двигаться от каждого толчка вперед, тем самым он проезжался коленями по полу, сдирая на них тонкую кожицу, но и эти ощущения были уже ерундой, если сравнивать с теми, которые силой вырывали из него бесстыдные и мокрые стоны, ощущениями, которые заставляли пальцы на ногах болезненно сжиматься и подрагивать. Полностью концентрируясь на толчках, в ясность его привел сильный удар по одной из ягодниц, которая тут же заныла от неистовой и тупой боли, в ту же минуту покрываясь синевой и алым цветом, от чего Шен издал тяжелый громкий вздох, поджимая губы. Удар по-настоящему был слишком мучительным, от чего по телу снова прошлась волна боли. Понимая, что больше нельзя ждать, то ли прохныкал, то ли простонал: — Ерррр… Наконец-то щупальце, которое все это время сжимало изнывающий болью половой орган, после такого сладкого стона собственного имени, зашевелилось, отпуская его, оно начало легко водить по длинному стволу, легко дотрагиваться до выпуклых венок, будто бы целуя каждую из них, после чего начала кружиться вокруг красноватой головки, которая начала подрагивать от неистового наслаждения, что давно сдерживала, наконец получив возможность выпустить все то, что держалось внутри. Одновременно с этим щупальце, терзающее задний проход мужчины, полностью вышло и резко вошло обратно, заполняя его целиком собой, из-за чего Шен открыв рот несдержанно простонал и закатил глаза от наступившего оргазма, который заполнил каждую частичку тела приятным теплом, даже трещины боли залегли на дно, позволяя наслаждению заполнить себя целиком и полностью. Заклинатель от такого неведанного наслаждения прогнулся так, что ягодницы оказались выше, чем остальное тело, руки на полу полностью разъехались по сторонам, обессиленно свисая вниз, а маленькая струйка слюны позволила себе выйти из приоткрытого рта, медленно стекая вниз. Сперма ровной струей ударилась о тяжело дышащий живот, несколько капель которой попали на смоченное слюной и слезами лицо, оставаясь на кончиках алых губ и порозовевших щеках. Довольно захохотав, Ер, который таял от подобной картины и таких нежных стонах, медленно вышел из него и опустил заклинателя на пол, принимаясь рассматривать свои конечности, которые были покрыты прозрачной жидкостью, о чем-то задумчиво хмыкая. Шен же, не имея опоры, распластался на полу, лицом прижимаясь к холодному и твердому полу, иногда подрагивая конечностями от прошедшего оргазма и истомы. Кровь внутри жил бушевала, заставляя и так горячее тело еще сильнее пылать, а бешено бьющееся сердце так сильно долбилось в грудь, что непременно вскоре пробьет в нем дыру. Тяжело дыша, он изнемождено прикрыл глаза, надеясь сейчас упасть в пропасть от своего бессилия. Ему больше было стыдно от того, что он — один из сильнейших заклинателей, хозяин проклятого пика, проклятый старейшина, который единственный в мире может сдерживать глубинную тьму — сейчас голышом лежит перед этой же глубинной тьмой не в силах даже вздохнуть полной грудью, а все потому, что он потерял контроль над ней. Именно из-за такого бессилия, эта тьма его нещадно поимела до такого состояния, что он не сможет по собственной воле выйти из этой проклятой комнаты и избежать дальнейших замыслов этого монстра. Наверняка в планах Ера затаилось еще много подобного. Кажется, что он только и ждет подходящего момента, чтобы поиздеваться над бесполезным старейшиной заставляя делать еще больше постыдных вещей. Наверняка он воспользуется данной ситуацией и сделает что-либо еще. Шену было, конечно, не сладко, но глубинная тьма не так пугала его, как Демна-как-там-его, который скорее всего придёт сюда. От одной мысли о нем тело содрогалось от ужаса. Он не хотел испытывать на себе все то, что испытал снова. Но сейчас он ничего не может сделать, от этого хотелось горько заплакать. Его использовали как низкосортную шлюху, заставляя стонать, кричать, плакать, извиваться, сжиматься от боли и наслаждения, принимать все, что давали. Хуже того, что произошло, кажется, не могло было быть. Но оно, конечно, было. Но не сейчас. Сейчас на все все равно. Муан навряд ли придёт, ведь почувствует чужое возбуждение. Наверняка сейчас его переполняют смешанные чувства и мысли о том, как стоит поступить. Наверняка он места себе не находит и разрывается в поиске верного решения. Ведь почему Шен, который пошел к глубинной тьме чувствует возбуждение? Скорее всего он додумается, что тот пошел вовсе не к черному замку, а развлекаться. Хотя… Муан не Муан. Он обязательно придёт, несмотря ни на что. Ему нужно во всем убедиться своими глазами. Но сейчас все равно. Шен не имеет сил думать и прислушиваться к чужим чувствам, когда его полностью заволокли собственные. У него не было силы держать глаза открытыми и пытаться что-то предпринять. Сейчас его заволок туман, который забрал его куда-то далеко из этого мира. Ир Шен не выдержал и потерял сознание. Ер наконец обратил внимание на неподвижное тело заклинателя, какое выглядело так влажно, так податливо, так слабо, так искусно, так соблазнительно, и не сдержал нового мерзкого смеха. Шен теперь только его, о чем можно еще мечтать и думать? Теперь писака никогда не отпустит его, держа всегда при себе. Он станет маленьким податливым щенком, который будет принимать все, что будут класть в его миску. Шен навечно останется только его игрушкой. И это осознание доводило до неописуемого восторга. </right></center>