Отпустить ситуацию

— Тебе так идут светлые тона. «Ой боже, только этого не хватало» Косте хотелось ответить что-то в своем стиле вроде «я знаю», или просто закатить глаза, но он предпочел просто проигнорить. Валька угостился казенным шампанским, и видимо не один раз, и теперь начинает нести всякую чушь. Нет, весь день он был ответственный профессионал с четкой дикцией и наработанными интонациями, но в конце вечера можно расслабиться же. Косте и так было не совсем уютно весь день, но работа есть работа, и сейчас только всё становится на свои места после карантина, поэтому приходится засовывать свою нелюдимость подальше и улыбаться. И терпеть вот этот взгляд напротив. Костя уставился в свой бокал с водой, пытаясь найти там все ответы на свои вопросы, но выходило совсем плохо. Валька и не собирался униматься, медленно поглощая все костино личное пространство. Он умел это делать, даже не сдвигаясь на миллиметр. У Вальки вообще понятие личного пространства было весьма условное, и, будучи ужасно тактильным, а под настроение и приставучим, он занимал собой всё рядом. Костя долго привыкал: от касаний, даже совсем легких и вполне дружеских — вздрагивал, от взглядов — отворачивался. Да, он не мог так и не хотел так. Но они должны были стать командой, а значит надо находить понимание, ведь на сцене всегда чуствуется фальшь в отношениях. Сначала Костя думал, что это все очень сложные приколы. Эдакая проверка на выносливость, и что на эти приколы надо реагировать каким-то определенным способом, и тогда от него отстанут. Но он не понимал, черт возьми, что это за способ. С другой стороны, все эти выпады были интересны. Они же должны понимать друг друга с полуслова, и практически читать мысли? Прочитать Валькины мысли было невозможно, он умел держать лицо, и только хитрым блеском глаз выдавать, что затеял что-то снова. И Костя всегда проигрывал, хотя они уже и столько концертов вместе отыграли, и съемок. Позови его в «Интуицию» — точно бы засыпался. — Ты где-то совсем далеко улетел, да? Валька уже сидел, подперев голову, и только расслабленно улыбался. — Задумался. И да, насчет костюмов, так мы их вместе и выбирали, ты уже тысячу раз восхищался ими. — Ну, если красиво, почему не восхищаться. — Боже, говоришь так, будто сам их сшил. — Просто люблю, когда ты смущаешься. И я не про костюмы, а про тебя говорю, Кость. В помещении уже было довольно темно, верхний свет погасили, оставив только лампочки, и подсветку пола, да и на улице давно стемнело, конец лета все же. Но Костя думал, что его красные уши можно было разглядеть и в полной темноте. «Вот же сволочь, ещё и издевается» — Сколько ты выдул этого шампанского? Уже несет тебя, дорогой друг. — Нисколько, это все атмосфера романтики и твоя белая рубашка. — Пиздишь, как дышишь. И далась тебе эта рубашка, подарить тебе её? — Н-еа. Рубашка у меня и так есть. И улыбается снова хитро, до лучиков вокруг глаз. Костя думает, что у его друга добрая улыбка, и открытое живое лицо. Валька вообще так-то добрый, искренний, отходчивый и необидчивый, не то, что сам Костя, но в тоже время — умная и хитрая зараза, это уж точно. Он наверняка сейчас что-то затеял, все эти разговоры не просто пустой треп после напряженного дня. Костя знал, что когда у Вальки не было настроения, или он сильно уставал, то мог просто просидеть в телефоне весь остаток вечера, не взглянув ни на кого. А тут, видишь, какой словоохотливый. Костя все раздумывал, чтобы ответить умное, и нужно ли вообще отвечать. Почему-то сил был мало, он устал от перелета, целого дня на ногах, и того, что сам себя накрутил. С непривычки все тяжело. А разговоры с Валькой, причем любые, отнимали еще больше сил, потому что приходилось подбирать слова, правильно читать интонации и смыслы, и это все очень утомляло. Они сами сначала себе все придумали, и как-то так и пошло. Словесные игры, миллион касаний на сцене, миллион двусмысленных шуток. Вальке было по кайфу, и сам Костя не был против, а вечно хихикал, как девчонка. — Ну чего ты такой смурной, а? И обнимает рукой за плечи, ближе прижимая к себе, в глаза заглядывая. Они у него тоже светлые, как у Кости, только зрачок часто большой, и непонятно с чего. Или большой, только когда на Костю смотрит? «Что за ерунда, я точно на своей персоне помешался» — Все нормально, чего ты? — Ну, я же вижу. — А еще что видишь? Это прозвучало наверняка грубо и с вызовом, но уже как есть. — Я тебя насквозь вижу, Костенька, от меня ты ничего не скроешь. Он говорит это шепотом, на ухо, максимально близко прижимая к себе. Они сидят в каком-то темном закутке, и всем гостям уже явно не до них, но все равно Косте хочется отстраниться, закричать про «социальную дистанцию» и пообещать себе больше никогда не вести мероприятия с ним в паре. Валька держит его крепко, с ним вообще всегда как-то надежно, что-ли. И на руки поднять может, и на плече унести, и поддержать если что. И хватка цепкая у него, сильная. Костя тоже не неженка домашняя, и может оттолкнуть если надо. Но сейчас: надо, не надо? Хочется? А что вообще хочется? Валька совсем рядом шумно дышит на ухо, щекочет бритыми висками. «Что за день сегодня?» Вообще вся эта их поездка нарисовалась внезапно, Костя уже отвык от всего шума, а тут надо было в краткие сроки обо всем договариваться, еще и дресс-коды, условия, сценарии. Голова немного кругом шла. Валька постоянно написывал, что надо добавить, и чтобы Костя не помял костюм. Как дитю малому, честное слово. Вообще, они давненько ничего не вели вдвоём, чтобы отдельно от всех, и эта перспектива немного пугала и будоражила одновременно. В итоге поспать так и не удалось, Костя отчего-то слишком волновался, и весь последующий день провел на автопилоте. Теперь ему хотелось положить голову на чужое плечо, и сказать, как устал, как перегорел, как не разобрался в себе. Но внутренние стопы не дают, чего это он тут плакаться будет? Нет уж. — Ну все, пусти. — Не пущу. — Валик, блять. — Ну что ты сделаешь, а? Костя довольно просто выпутывается из чужих объятий, смотрит неодобрительно. А Валька все себе улыбается, совсем не смутившись. Только кладет ладонь на стол. — И что, может, еще меня на белый танец пригласишь? — Ну вообще-то я не девушка. Но если ты настаиваешь, то… — Блять, не начинай. Костя только обреченно закрывает лицо руками, а потом и вообще голову на стол роняет. Он всегда проигрывает в этих дурацких перепалках, даже ответить нечего, импровизатор, называется. — Ты слишком загоняешься, нет? Я понимаю, что ты не можешь просто отпустить себя, и плыть по течению. Но иногда это полезно, я тебе это как друг говорю, ну и как человек, который отдал лучшие годы мед образованию. Кажется, что в их уже почти уютном углу темнота сгущается еще больше, становится вязкой, и это напряжение, оно укутывает, липнет к коже. Валька ласково перебирает длинные светлые волосы на Костином затылке. Это успокаивает, Костя жмурится от удовольствия, и кладет голову на бок, чтобы встретиться наконец-то взглядами. — Ведем себя как парочка в самых плохих фильмах про свадьбу. — Я, конечно, не такой знаток, как ты, но во всех фильмах, что я смотрел, как раз эти парочки по итогу в одной постели оказывались. — Что за фильмы ты смотрел? По 30 минут на порнхабе? Валька только смеется тихо, Костя тоже улыбается. И все напряжение вдруг уходит, вместе со всеми этими глупыми шутками и касаниями. Как будто маг-целитель умелой рукой все снимает, чтобы в голове было пусто и свободно, а на сердце спокойно. «Просто позволь этому случится» — Я хотел бы провести вот так всю ночь, но не могу просто развалиться как скотина на этом столе. — Нравится, когда так? И снова гладит успокаивающе, руки у него сильные, но умеют нежно касаться. И по затылку пройтись, и по щеке. — Да, нравится. Хотя с тобой тяжело, и легко одновременно, — зачем-то невпопад добавляет. — Легко, со мной всегда легко, не выдумывай. — И мне еще что-то говорят о высокомерии, когда в словаре напротив этого слова должна быть твоя фотография. — Я просто знаю себе цену, Костенька. Наверняка со стороны они выглядят странно: как будто ведущий на своем же мероприятии перебрал, а его коллега приводит в чувство. Но уж лучше так, чем есть на самом деле. На фоне играет самый типичный медляк, прямо как из былых школьных дискотек, может Пара Нормальных или какая-то американская попса нулевых, уже и не понять. Хочется спать, хотя обычно, полночь — это самое бодрое время дня для него, но не сегодня. Как будто в воду что-то подмешали. И атмосфера, и разговор, и все эти касания расслабляют. Костя знает, что выглядит сейчас младше своих лет, с растерянным взглядом и дрожащими ресницами. Так себе изнанка фасада, конечно. Валька склоняется ближе, пытается вглядеться, запомнить момент. Эти моменты редки, потому что всегда вокруг толпа, софиты, а на публике это же всё напускное, потому что людям нравятся. Они как профи умеют уже выбирать темы, которые заходят на ура. И это совсем не сравнится с тем, что сейчас. Моменты только на двоих, и для двоих, где максимум искренности и уже не скроешь всё за смехом из зала. «Дружба, дружба. Она же разной бывает? Вот такие мы друзья» Костя уже хочет спросить о дальнейшем, как слышатся чужие голоса совсем рядом, а темнота рассеивается светом. — Ой, ребята, а мы вас везде ищем. Пойдем, надо общее фото сделать. Валька убирает руки, Костя вздыхает, но тут же вполне искреннее улыбается, вставая. Его тянут за руку, смеясь, а в спину как раз упирается Валька, подталкивая вперед. — Бегом, бегом, бегом, просыпаемся! По дороге домой снова хочется спать, и Костя думает, что слишком сонливым стал в этой поездке. Валька что-то строчит в телефоне, Костя одним глазом цепляет аватарку Ромки. Видимо, договариваются о чем-то. — Если честно, то скучаю по нашим концертам. И по ребятам. Раздается внезапно, когда экран уже заблокирован. — Ты это только после диалога с Ромкой понял? — Ой ой, не ревнуй, тебе не к лицу, — и тычет пальцем в бок, щекотно. Костя ойкает довольно громко, и смотрит возмущенно. — Эй, — но добавляет, — я тоже, если честно. — А по мне скучаешь? — Да вот думаю как бы отдохнуть от тебя уже, — и возвращает тычок в бок. На прощание Валька обнимает, как умеет: крепко и долго. — Ну что, до скорой? — Встречи. Костя улыбается, совсем как ребенок, смотрит вслед, потом отворачивается, пряча улыбку. Сон как рукой сняло, и даже на душе уже спокойно. Он определенно был рад этой внезапной поездке и всему, что случилось. «Отпустить ситуацию? Сделано»