Танечка

      Танечка переехала к бабушке в деревню совсем недавно. Кажется, она спала два раза, а значит прошло два дня. Мама еще не успела распаковать вещи, все время копалась в бабочках – Таня любила называть папки с бумагами бабочками. Эти разноцветные крылышки, обнимавшие белые листы, усики-закладки. Под мамиными пальцами они раскрывались и трепетали на ветру, приковывали её детский любопытный взгляд. Танечка хотела бы научиться понимать, что означают черные, строгие и деловитые на вид закорюки, которые прячет в себе бабочка. Однажды несколько бабочек даже взлетели: мамочка на что-то рассердилась и бросила их. Это было красиво, но страшно. Девочка побежала успокаивать маму и собирать упавшие папки с пола. Бабочки оказались нелетающими.       Сегодня Танечка решилась исследовать дворик возле бабушкиного домика. Дедушка, когда еще был жив, построил домик на холме возле небольшого лесочка, у речки. Речка издалека казалась голубой, сверкала на летнем жарком солнышке и манила. Таня спросила у бабушки, пойдут ли они искупаться, на что та, вздохнув, ответила, что возле речки много лет назад построили завод. Почему нельзя купаться, Танечка так и не поняла, но сделала такой же важный, как у бабушки, вид и попросила её достать надувной бассейн, который мама чуть не забыла дома. В бассейне было тесновато, чем, впрочем, Таня гордилась – уже взрослая. Пока девочка плескалась, мама куда-то уехала, перед этим отдав ей новый красный в зеленую полоску мячик. Мамочка вообще нередко куда-то уезжала, а Таня оставалась одна дома и расставляла по квартире игрушки, чтобы они защищали её от бабаек. С игрушками было не так страшно. Танечке сделалось радостно: бабайки больше не придут, ведь у бабушки живет домовой, который их прогонит.       После купания бабушка позвала внучку в огород, где они вместе собирали ягоды: «кубнику и чилнику». Ягоды были сладкие, а еще липкие, с соком, похожим на краску. Танечке захотелось нарисовать ими что-нибудь, например, маму, но бабушка не разрешила, сказала, что их лучше есть, а для рисования у них есть гуашь. Девочка решила, что бабушка права, потому что в палитре можно сделать такой же ягодный цвет, а сок, в отличие от красок, вкусный. «Сладкая мама-ягодка», - с улыбкой думала Танечка, возвращаясь в бабушкин домик. Рисовала Таня долго, за это время бабушка успела накормить её кукурузной кашей, посмотреть телевизор и задремать в большом старом кресле. Сначала по телевизору шла научная передача про садоводство, а потом он голосом скрипучего старого дяди начал на кого-то ругаться. Таня, закончив рисовать, погрозила дяде кулаком и выключила его, чтобы он не мешал бабушке отдыхать. Представляя себя бесшумной ниндзя, она подкралась к ней, поправила плед на ногах и оставила рисунки на широком подлокотнике сохнуть. С разукрашенных листков на Танечку и бабушку смотрели маленькие, не очень похожие, но веселые копии красных цветов. Возглавлял ягодную семью мамин портрет, радостный и смеющийся. Таня послала нарисованным человечкам и бабушке воздушные поцелуи и на цыпочках вышла из комнаты.       Сидя на мягкой траве во дворике, Танечка думала, чем бы себя занять. Было тепло, солнце нежно согревало затылок. Рядом лежал небольшой букетик из розового клевера. Взгляд то и дело притягивал новый мячик, который дала ей мама. Он сиротливо покачивался в надувном бассейне. Ей не хотелось будить бабушку шумом во дворе. Может, пойти поиграть у леска? Девочка подошла к бассейну, достала мячик и отряхнула его от воды. Резиновые полосатые бока блестели на солнце и обещали веселье, Таня нежно погладила их рукой. «Мячик-мячик, поиграешь со мной?». Тонкие девичьи ножки понесли её по тропинке в сторону берёз, слабо шевелящихся на ветру. Калитка визгливо вскрикнула ей вслед.       Сначала мячик гордо восседал на руках, а потом, улучив момент, сбежал. Это случилось, когда Таня споткнулась о камешек и не смогла удержать его непослушными пальцами. Мягко стуча, он заскакал вниз по склону, опережая бегущую за ним Танечку. «Мячик-мячик, стой! Ты куда?». Мяч катился впереди, почти у самых ног, дразня. Затем он набрал скорость, проворно обогнул лесок с краю, отскочил от большой березы у берега и плюхнулся в речку. Девочка добежала до злополучного дерева и застыла, уставившись на волны, лениво уносящие мячик всего в нескольких шагах от неё. Нет, это нечестно, несправедливо. Танечка ведь даже не успела поиграть с новым мячиком! Все вокруг стало мутным, по покрасневшим щекам побежали мокрые дорожки. Таня закрыла ладошками лицо и громко заревела, ощущая горящую в груди обиду. А мяч мягко колыхался почти у самого обрывистого бережка, словно насмехаясь. Мутная и странно пузырящаяся от игры волн вода не спешила гнать мяч дальше. Туда-сюда качала его, баюкая. Таня посмотрела на него сквозь растопыренные пальцы, затем повернулась к березе. Взгляд её зацепился за длинную палку с криво согнувшейся веткой. Она напоминала крюк, которым можно было подтолкнуть мячик в сторону берега, стоит лишь немного потянуться, держась свободной рукой за дерево. Девочка вытерла лицо о подол платья и шмыгнула заложенным от слез носом, разом успокоившись. Нет, слезами делу не поможешь – так всегда говорила ей мама. Придется доставать мяч самой. Пока бабушка дойдет и поможет, мяч уже уплывет далеко-далеко, и играть им будет не Таня, а какой-нибудь морской бабайка.       Танечка подняла с влажной травы палку-выручалку, отряхнула ее от земли и, встав у бережка, ухватилась за березу. Первые попытки завести крюк за мяч и подтянуть его поближе не увенчались успехом: он увернулся от палки. Таня упрямо шмыгнула носом и еще сильнее вытянулась в сторону мяча. Теперь нога девочки упиралась об кочку на самом краю, а рука, цепляющаяся за дерево, напряженно выпрямилась. После этого дело пошло на лад: мяч приближался к бережку, а Таня радостно суетилась, помогая ему крюком. Мячик был уже совсем близко, оставалось только наклониться и достать. И в этот самый момент Танечка соскользнула и полетела вперед.       Она не успела понять, что произошло, только коротко вскрикнула и упала. Волны сомкнулись над головой, словно огромная пасть, проглотившая добычу. В рот и нос хлынула вода, горькая и мерзкая на вкус. Таня беспорядочно барахталась, пытаясь выплыть. Открытые под водой глаза жгло, легкие горели. Ногами она почувствовала скользкое дно, а кончиками пальцев рук могла достать до поверхности. Из-за паники Танечка не подумала о том, что может ухватиться за край берега и выбраться из западни. В глазах начало темнеть.       Вдруг кто-то схватил её и вытащил из воды. Сначала Таня увидела смазанные мельтешащие картинки, потом небо. Голубое, прекрасное небо, слепящее своей яркостью. Темный силуэт закрыл его, дернул слабое тело, и девочку начало рвать речной водой. Она ничего не соображала, лишь чувствовала, как все внутри выворачивает, сжимается и болит; жадно дышала, глотая воздух рваными вздохами. Перед глазами все помутнело еще сильнее из-за достигшего мозг кислорода. Таня перевернулась на спину, закрывшись от солнца рукой. Охрипший мамин голос что-то говорил ей, но она не слышала. Стало как-то легко. И думалось почему-то о бабочках. Белых, в черную крапинку.