Size Does Matter

Тормунд был больше его в каждом значении. Выше, шире, длиннее. Когда они лежали, он душил Джона под собой, огромные руки, широкая грудь придавливали его и заставляли бороться за каждый глоток воздуха. Борода Тормунда щекотала его бедра, следуя за мозолистыми пальцами, его толстый член скользил вниз по ноге, когда Тормунд брал в рот. Боги, Джон никак не мог насытиться. Поначалу Джон был смущен разницей в размерах. Он никогда не считал себя худым, по крайней мере, не сравнивал себя с другими в Винтерфелле, но он знал, что никогда не будет на одном уровне с глазами Тормунда. Он был будто зверь в теле человека, его мышцы, рост и его абсолютная сила, инстинкты Джона так и кричали «беги». В первый раз, когда они трахались, Тормунд использовал это в своих интересах. Он прижал Джона к стене его спальни, наклонил голову, притязая его губы к своим, до того как Джон понял, что хочет этого. И впервые с того, как он приехал в Черный замок, он отдался. Это всегда было нелегко с Тормундом. Его член был толстым, длинным и независимо от того как он подготавливал Джона, жжение когда он входил было ослепительным. Но он был добрым любовником. Он поглаживал волосы Джона, целовал его лицо, перемещал свой вес, так чтобы Джон мог задыхаться и стонать под ним. И когда Джон был готов, он в конец уничтожил его. Тормунд никогда не торопился. Его медленные, уверенные и глубокие толчки подводили Джона к грани безумия, взывая, крича о большем, вцепившись в меха под ними. Тормунд опустился обратно, грудь к груди, локти и предплечья лежали по обе стороны от головы Джона. Ему потребовались все его силы, чтобы продолжить дышать. Каждый раз, когда Тормунд смеялся, задыхаясь, намеренно попадал в ту точку, внутри него что заставляло его быть пронзенным, скулящим и впиваться ногтями в плоть Тормунда. От этого звука по телу Джона разливается жар никак не связанный с его возбуждением и то, что осталось от рационального мышления Джона отказывалось это понимать. Тормунд мог трахать его часами, и с совершенно непристойными вещами, которые он делал своими толстыми пальцами и скользким языком, Джон иногда терял целые ночи под ним. Он выходил из своего жилища весь в поту, с остекленевшими глазами, тяжело дыша, пытаясь, притвориться, что он достаточно жив, чтобы руководить. Тормунд бы следовал за ним по пятам, глядя по верх головы Джона когда раздавался шёпот или взгляды. Он всегда хотел отругать Тормунда за это, хотел сказать, что он и сам может присмотреть за собой, он всё-таки Лорд Командующий, чёрт побери. Но когда он повернулся, Тормунд выглядел довольным собой, что Джон не посмел стереть улыбку с его лица. Во всяком случае, не при людях. Иногда Джон седлал его, получая удовольствие от Тормунда, который нарушил приказ и нуждался в наказании. Его колени еле дотягивались до волос на бедрах Тормунда, руки немного покрывали его грудь, когда он балансировал. Джон задавал мучительный темп, основа кровати трещала под их весом каждый раз, когда он двигался. Это никогда не продолжалось долго. Тормунд ждал пока Джон приблизится к концу, бормоча его имя и умоляя его потрогать, и тогда он толкал Джона за плечи пока они не перевернуться, а Тормунд был все ещё внутри него. Он начинал медленно, ища точку Джона, и когда глотка Джона разрывалась от мольб, Тормунд наконец уступал. Наклонившись, он шептал похвалу на ухо Джона, беря его за запястья и трахая его так глубоко, что Джон не сможет ездить на лошади несколько дней. Такой хороший воронёнок, так красив, так хорошо принимает его член. После этого он никогда не задерживался, волосы на животе Тормунда создавали идеальное трение между ними, он кончает, размазывая между их телами. Тормунд всегда рычал от этой скользкости, его бедра набирали скорость и он был уже совсем близко. Джон извивался и дрочил под ним, удовольствие было почти невыносимым, его руки неуклюже пытались вырваться из хватки Тормунда, а его разум пытался хоть что-то воспроизвести — любые слова, крик. И потом Тормунд вздрагивал, погружаясь глубоко в него и прижимаясь ко лбу Джона. Он аккуратно выходил, целуя его лицо, шею, грудь до того как перекатиться на свою сторону. Джон прижимался к нему, утыкаясь головой в подбородок Тормунда, всё ещё подрагивая всем телом, и Тормунд обвил его своими руками, вес был утешительным напоминанием, с кем Джон делит свою постель. Оглядываясь назад, Джон не мог вспомнить, почему у него были проблемы с размерами Тормунда.