В минуты твоей боли

Это не было больно, хотя именно боли ты почему-то и ожидала. Но нет. Легкое покалывание, головокружение, а еще ощущение, что падаешь в темноту. Теплые порывы воздуха подхватывали и несли тебя навстречу чему-то новому, уникальному, прекрасному. Страх и азарт смешивались в твоей душе. Сейчас ты ощущала себя Элли, чей домик так не вовремя подхватил ураган. К слову, говорили, что со временем люди становятся циничней: перестают плакать над смертью Муфасы, поступок Элли, вернувшейся за Тотошкой, считают глупостью, а еще не верят в то, что любовь побеждает все. Мало кому удалось, переместившись, остаться с соулмейтом и прожить счастливую жизнь. Не тот век, человек, характер. Почти в каждой истории про соулов находилось жирное и все перечеркивающее «но». Благо, судьба была милостива. Если ты не сошелся с соулмейтом, то всегда мог вернуться в свое время. Вернуть утерянную жизнь. Наверное, это тоже оказывало влияние на человека. Времени, чтобы решить, всего неделя. Кто за неделю решится поменять жизнь? Отказаться от всего, что знакомо и привычно. А если из двадцать первого века тебе «посчастливится» оказаться в восемнадцатом? Из века интернета, стиральных машин и горячего душа в… Тебе даже не хотелось думать о времени, когда стирали руками. Так что говорить о том, чтобы еще греть воду и набирать ванну. Но и то, ванна для некоторых в ту эпоху являлась шиком. Жить в то время, когда «отключение воды летом» является нормой жизни… При всей романтичности собственной натуры на это ты, пожалуй, пойти бы не решилась. А вот оказаться в девяностых, увидеть период, когда кумиры, вроде Хью Джекмана, Джонни Деппа и Киану Ривза еще были молоды… От этого ты не отказалась бы. Все эти мысли вихрем проносились в голове пока ты, оторванная от привычной жизни, проносилась сквозь пространство и время. Пока ты пыталась осознать, что совсем немного — и ты встретишься лицом к лицу с тем, кто высшими силами предназначен тебе судьбой. Судьбой… Ты слишком часто думала об этом, вспоминала дурацкую пословицу, что каждый сам кузнец своего счастья. Ты думала слишком много, особенно в последний год. Ты знала, что сможешь поспорить с предопределением, выбрать иной путь, провести с соулмейтом всего один день и вернуться обратно. Всего один день. Разве этого достаточно, чтобы понять, не ошиблась ли судьба на ваш счет? Романтик в твоей душе кричал, что все будет понятно и с первого взгляда, но циничность никуда не делась, отзываясь внутри: «А может, ты просто захочешь ошибиться?» Одно дело ошибиться в привычном мире, развестись, вернуться к маме, поплакаться и начать строить жизнь заново. И совсем другое — ошибиться там, где ничего твоего, может, и нет. В этом ты завидовала старшей сестре. Она вернулась назад всего-то на пару месяцев, а после уже пять лет счастливо прожила со своим соулом душа в душу. Но куда закинет тебя? Ответ потерялся в голове, потому что приземление оказалось не таким уж и мягким, как обещалось. Сестра в свое время рухнула в бассейн, ты же приземлилась на газон, при этом ощутимо ударилась плечом и бедром. Да, встреча с соулмейтом не задалась с самого начала. Стоило ли от нее ожидать приятного продолжения? Да и тоска по твоему «Тотошке» уже начала грызть изнутри. Что уж говорить о том, как ты будешь скучать и страдать, не имея возможности даже позвонить матери и сестре. Как будешь страдать, посвятив всю жизнь соулмейту. Или можно забыть обо всем, только взглянув его глаза? Сестра расписывала это именно так. А тебе… Лишь предстояло это узнать. — И где ты была так долго? — Приятный голос вырвал тебя из размышлений, а стоило поднять голову, как ты и вовсе замерла от неожиданности. Ты мечтала оказаться во времени молодости Киану Ривза. В те времена, когда «Матрица» только снималась. Ты хотела увидеть кумиров действительно молодыми, но разве ты могла предположить, что твоим соулмейтом и станет Киану Ривз? Тот самый «печальный Киану», над судьбой которого ты пролила столько слез. Тот Киану, любивший настолько сильно, что потеря практически сломала ему жизнь. Киану, утративший все. Ты замерла, глядя на протянутую руку. И сейчас ты понимала только одно: твое решение по истечении двадцати четырех часов станет решающим не только для тебя. Твое решение может полностью изменить судьбу того, кем ты столько лет восхищалась. Именно ты могла сделать так, чтобы «печального Киану» не появилось. — Ждала, пока буду нужна, — только и смогла ответить ты и вложила руку в протянутую ладонь. Твои двадцать четыре часа начали обратный отсчет. И ты понимала, что это будут самые непростые двадцать четыре часа. *** — Чай, кофе, лимонад? — спросил Киану. — Чай. Зеленый, — ответила ты, рассматривая его кухню. Ты старалась отвлечься на что угодно, лишь бы не думать о том, что тебе предстоит. Лишь бы не думать, что об этом думает сам Киану. А он с таким спокойствием ставил на плиту чайник, словно не свалилась в его сад его же судьба, а произошло что-то обычное. Наверное, он вел себя так и в те минуты, когда к нему заходил его агент с предложением о новой роли. А еще твоя одежда из не такого далекого, но и не близкого две тысячи двадцатого все-таки говорила о многом. Киану дал тебе время начать разговор самой, дал время привыкнуть. Ведь это твоя жизнь секунду назад изменилась полностью. Хотя то же самое можно сказать и о человеке, потерявшем все. Ты припоминала интервью, ты помнила, что Киану верил в судьбу, но когда соул так и не объявился… Он встретил ее и полюбил. «Хватит оглядываться на то, что должно быть. Надо делать что-то сейчас», — именно так он отвечал на вопросы в интервью. Киану хотел быть счастливым здесь и сейчас, а теперь… Он выглядел уставшим, даже потерянным и таким безумно одиноким, что сердце невольно сжималось от тоски. Такой человек, как он, не заслужил подобного. Но при этом в нем чувствовалась сила, которую сломать не мог никто. — Мне жаль, — только и смогла выдавить из себя ты, когда кружка с чаем оказалась у тебя перед носом. — Не стоит. Я этих слов уже наслушался. И это не то, что хочешь слышать от соула в первую встречу. — Губы Киану тронула легкая улыбка, а сам он сделал большой глоток из кружки. Ты чувствовала себя неловко, поэтому снова опустила взгляд. О чем с ним говорить? Что рассказать ему? Большая часть фильмов, которые ты любишь, еще не вышли, а память не соглашалась подкидывать те, что уже точно увидели свет. Ты терялась, но голос Киану… Он звучал так мягко и успокаивающе. Он словно обещал, что все будет хорошо. — Я просто не знаю, о чем говорят соулы при первой встрече, — ответила ты. — У меня тоже такого опыта не было. Я все думал, почему… А теперь думаю, что раньше не было причин. Я не знал, что такое быть несчастным. — Интересно, а есть люди, которые этого так и не узнают? — Ты сделала глоток чая и пристально посмотрела на него. Вдруг у тебя есть только двадцать четыре часа, чтобы запомнить своего кумира до последней черточки? Запомнить таким, каким его мало кто видел. Запомнить настоящим. Сломанным, но не сломленным. В каждом движении чувствовалось, что Киану не готов сдаться. Не готов пустить жизнь под откос. И не пустил же. Он так героически принял каждый удар судьбы. — Хотелось бы верить, что да. — Разве ты не хотел бы, чтобы кому-то было так же плохо, как тебе? Почему только ты должен страдать? — вопрос вырвался сам по себе прежде, чем ты успела обдумать его уместность. — А мне стало бы от этого легче? Не думаю. Тогда зачем? Если бы я мог, то никто и никогда не узнал бы, что такое боль. — Но ты не всесилен, поэтому людям не повезло. — Ты слегка улыбнулась. Ты видела людей в отчаянии. Видела тех, кто проклинает судьбу, вопрошает: «Почему я?» Видела тех, кто желает подобного всем подряд, поэтому ответ Киану стал настоящим откровением. Дальше вы пили чай в полном молчании. Судя по всему, Киану тоже обдумывал ситуацию, в которой оказался. Или просто давал тебе время привыкнуть. Наконец, ты оставила чашку в сторону и невольно бросила взгляд на часы. Прошло сорок семь минут. — У нас еще двадцать три часа и тринадцать минут. Чем займемся, чтобы понять, стоит ли тебе возвращаться? Ты подняла на него взгляд, не зная, что ответить. Как за столь короткий срок понять, что разрастается внутри тебя: сочувствие, любовь или слепая влюбленность в кумира?