***
Ей двадцать один, и теперь ей продают выпивку в барах. Она неизменно заказывает виски с колой, хотя, по мнению Логана — это совсем ужасный напиток, но не ему судить. Он убеждает себя, что приглядывает за ней просто потому, что после смерти Джин, Циклопа и «воскрешения» Профессора, а также нескольких лет скитаний по лесам и всех последующих за этим событий, слишком тяжело было бы потерять еще одного близкого человека. Хотя их близость — понятие чисто абстрактное.***
В ней кипит молодость, живая, трепещущая, только запертая в клетке собственного тела; в то время как в нем тлеет старость, медленно, ужасно медленно, если быть честным до конца. Она собирается поступать в университет — уезжает после летних каникул, а у Логана на сердце почему-то дико беспокойно. Внутренний зверь бунтует и нисколько не хочет отпускать девчонку далеко, туда, где она будет не под его бдительным присмотром. Логан уверяет себя, что это просто разгулявшийся отцовский инстинкт, вот и все. Забавно, ведь к Роуг его тянет темная, животная сторона души, так как более человечный Логан никогда бы не смог допустить мысль о том, чтобы хоть как-то сменить вектор их отношений с дружелюбного на более серьезный. — Просто наваждение, — досадно хмыкает он, однажды всерьез задумавшись над всем этим.***
Логан курит сигару, опершись на ворота школы — просьбу Чарльза не курить в стенах здания он все же чтит, когда возле подъездной дорожки останавливается такси и оттуда выходит Роуг, слегка смущенная, будто это её застали за курением и сейчас точно проведут беседу о вреде никотина. Она подходит к нему, слегка улыбается и, словно прочитав его мысли, говорит: — Я смотрю, угрозу Чарльза превратить тебя в шестилетнюю девчонку ты воспринял весьма серьезно. — Посмотрел бы я на тебя на своем месте. Вот так живешь весь из себя брутальный, сильный, бьешься на подпольных боях, а потом просишь заплести себе косички. Мари слегка усмехается, по достоинству оценив ответ. — Где ты была? — Подписывала контракт за обучение в колледже. А потом мы с Джубс решили отпраздновать это дело. Самую малость, — добавляет она, заметив, как Логан слегка хмурится. — И где же твоя Джубс? — Это допрос? — Мари уже откровенно смеется. — Она поехала к друзьям в Нью-Йорк, а я сюда. Между ними слегка повисает напряженное молчание, поэтому Логан первым предлагает пройтись. Если Мари и удивляет это предложение, то виду она не подает, а просто кивает.***
Они говорят о чем-то отдаленном, в их беседе чувствуется еле сквозящее напряжение и неловкость. У него — потому что такие разговоры по душам вообще редкость. У неё — потому что юное сердце еще помнит то щемящее чувство влюбленности. Прогулка заводит их в сад, и какое-то время они оба молчат, разглядывая звездное небо и думая каждый о своем. — Дашь попробовать сигару? — неожиданно говорит она, скорее чисто развлечения и озорства ради, а не реального желания. Логан ворчит пару минут чисто для виду, потому что не хочет сдавать оборону так быстро. Мари делает всего одну тягу и сразу морщится. — Это даже хуже сигарет. — Ничего ты не понимаешь, — хрипло смеется он, но сигары все же убирает. — Значит, колледж? Роуг пожимает плечами и смотрит куда-то вдаль. На самом деле, разговоры о будущем даются той не совсем легко. Точнее сказать, очень сложно, ведь о каком будущем может идти речь, когда она спокойно не может даже в метро проехаться, так как боится огромной толпы людей — в такой точно кто-то станет слишком близко. Логан повинуется порыву и легонько сжимает её руку. На ней, как обычно, тонкие перчатки до локтя, но даже несмотря на это, она слегка вздрагивает, когда его рука соприкасается с её. Слишком живы те воспоминания, когда она просто пыталась не умереть. Но руку она не одергивает, а наоборот, искренне улыбается, словно все понимает.***
Когда они встречаются в следующий раз, до её отъезда остается буквально пару дней. Она смеется, сидя за барной стойкой, когда слышит очередную тупую (сугубо по мнению Логана) шутку от бармена, от чего у последнего аж зубы сводит. — Какое странное место, — хмуро говорит он, присаживаясь рядом и скептически разглядывая обстановку. Это место можно назвать баром только с очень большой натяжкой, больше оно похоже на типичный новомодный паб: неоновые вывески внутри, приглушенный свет, какая-то молодежная музыка — Логану все это кажется каким-то очень гротескным, совсем непохожим на старые-добрые бары со стойким ароматом дешевого пива и кантри музыкой. — Знала, что тебе не понравится, — лукаво улыбается Мари. — Это ты еще меню не видел. И, как обычно, она оказывается права — меню пестрит разнообразными названиями напитков, которые щедро одарены огромным количеством эпитетов, поэтому Логан, решив не вдаваться в такие тонкости, просто просит принести ему виски. Мари также заказывает виски, но добавляет к заказу колу и просит поменьше льда. Эта их встреча куда менее натянутая, они общаются куда свободнее и легче, чем в прошлый раз. — Никогда не думала, что мы будем сидеть вот так. — Ты как-то быстро повзрослела, но мне нравится, что теперь с тобой можно выпить. Роуг только смеется и поднимает бокалы вверх: «За то, что теперь со мной можно выпить».***
В ночь перед её отъездом они вновь случайно пересекаются в саду за школой. Ну, элемента «случайности» тут, конечно, нет — Логан целенаправленно искал её, хотя внутреннее не понимал зачем. Мари как-то грустно улыбается ему и предлагает присесть с ней рядом на лавочку. — Мне страшно покидать это место, — тихо говорит она. — Такое ощущение, если я уеду, то больше никогда сюда не вернусь. — Не говори глупостей, детка. Роуг досадно кивает головой: — В мире творится черт знает что. Программы регистрации, провалившиеся лекарство, ты ведь сам слышал о последних слухах про существование лаборатории для выращивания мутантов-солдат в Мексике. Такое чувство, что весь наш мир — огромный карточный домик, и когда кто-то положит последнюю карту — он рухнет. — Я прожил долгую жизнь, Мари. Однозначно могу сказать, что никогда не будет все гладко. Надо просто надеяться и жить. Вот и все. Она слегка разворачивается к нему и улыбается. — Спасибо. Мне становится легче, когда ты рядом. Одна фраза, до ужаса банальная и избитая, но ему действительно приятно это слышать. — Мне тоже. Момент настолько теплый, что Логан, повинуясь какому-то дурацкому и чисто мальчишескому порыву, наклоняется к её лицу. — Прошу, не стоит, — только и говорит она, выдержав его взгляд. — Все же, это слишком больно. Логан кивает, ведь у него попросту не находится достойного ответа.***
Он все же провожает её на поезд с утра. Произошедшее ночью — точнее сказать «не произошедшее»— слегка заставляет их смущаться, но в целом все проходит хорошо. — Ты же знаешь, что ты можешь в любой момент приехать, позвонить или попросить тебя забрать? — Логан, я взрослый человек, и ты меня не в детский лагерь отправляешь, — смеется она. — Но спасибо. За заботу. До отправки поезда еще целых десять минут, поэтому они пьют дешевый кофе из автомата и рассуждают о чем-то вообще отдаленном. На прощание она обнимает его и они так стоят еще какое-то время. Логану хочется запомнить этот момент совсем уж детально, как человеку, однажды уже потерявшему память об огромной части своей жизни. — Береги себя, — шепчет он ей. — И ты тоже, Логан. А то из нас двоих ты больше всего любишь находить приключения на одну точку. — Обязательно, — он хмыкает и выпускает её из объятий. — В следующий раз чур я выбираю бар. — Только без бойцовских клеток. — Как скажешь. До отправки поезда остается чуть меньше пары минут, поэтому Логан, чуть было не забыв, резко тянется к своему карману и достает свои старые-верные военные жетоны. — Это тебе так, на память. Мари лучезарно улыбается и быстро надевает их себе шею, запрятав под свитером. — Спасибо. Действительно спасибо. Когда поезд отбывает от платформы, Логан еще какое-то время смотрит ему в след. Потом допивает свой уже порядком остывший кофе и направляется к стоянке. Почему-то ощущение, что больше он её не увидит, никуда не исчезает, и от этого внутренний зверь воет, беснуется и мечется. Но это все ничего. Спустя столько лет он привык терять людей, да и в этом случае он не потерял — просто отпустил. Как минимум, хочется в это верить.