Ты ничерта про меня не знаешь!

Лена не успела выйти из леса: телефон зазвонил совершенно неожиданно, и она его чуть не уронила. — Да. — Где ты? — Эм, — уловив в голосе жениха тревожные нотки, растерянно заморгала она. — Ну, я это… на дачу собралась. Ключ же ты не забрал. — Я не спрашивал: куда. А спросил: где? — На опушке леса наверху, — обидевшись на ставший резким тон, Елена поджала губы. Олег бросил трубку, и она сразу нахмурилась: снова ничего толком не объяснил. Ну что за парень, блин! А главное — не разберешь: злится или нет из-за того, что её мать наговорила? Вздохнув, Лена положила в карман жилетки мобильный и вышла на дорогу. Впереди — стройка, а за нею массив. Поправив сумку, она недовольно поморщилась — жуть как не хочется ползти в обход, но делать нечего, потому что лаз снова закрыли. Улыбнувшись налетевшему ветерку, что растрепал волосы, Елена увлажнила губы и, погрузившись в раздумья неторопливо пошла вперед, машинально рассматривая устилающие путь бетонные плиты. И зачем ему знать г-д-е она? Чушь какая-то. В животе заурчало, и Лена невольно ускорила шаг прекрасно помня об оставшихся со стипендии копейках — можно себя и булочкой с повидлом побаловать, но лучше ромовой бабой. И тут же скуксилась. Бли-ин. Последний раз просто деньги на ветер выбросила. Такой отвратительной ромовой бабы сроду не покупала, так что решила дойти до магазинчика возле пекарни: там точно все свежее и вкусное, но и дороже немного… Она почти дошла до угла, как невольно застыла — кто-то налетел на неё со спины и сжал так крепко, что в глазах потемнело. — Пу… — Как же я соскучился. От хриплого сипа на ухо, ноги подкосились сами собой. «Олег». Зажмурившись, Елена с трудом удержалась от возгласа. Наконец-то хоть какая-то романтика! Да ей после этого никаких признаний не надо: если бы не любил — ни за что бы не приехал. Тот же, разжав объятья и развернув её к себе, практически сразу принялся покрывать лицо легкими поцелуями. Невеста стояла зажмурившись и, казалось, даже не дышала. Упиваясь реакцией на свои действия, Олег счастливо пробормотал, отираясь носом о нос: — Отомри, я настоящий. Думал, что с ума сойду, пока доберусь. Со сдавленным всхлипом прижавшись, опуская голову и утыкаясь лицом в грудь — как же быстро бьется чужое сердце — Лена закрыла глаза, спрашивая себя: почему бежал? волновался за неё? или и правда — соскучился? — На электричку опоздаю… — Мы не поедем на дачу, — безапелляционно объявил он. — Олег, я устала и есть хочу. — Пожалуйста, давай без ругани. — Раз уж твои друзья на заработках, то… на даче будет тихо и спокойно, — не слушая, затараторила она. — Хочу хоть раз по-человечески выспаться и отдохнуть, — и непроизвольно раздражаясь, приготовившись вырываться, повысила голос: — В тишине и покое! — А я? — отстранившись, заглянул в глаза моментально мрачнея. — Вместе, — сморгнув накатившие от переизбытка чувств слезы, она упрямо выпятила подбородок едва-слышно выдыхая: — Если ты этого хочешь, конечно. — Хочу, но… Забрав сумку и взяв её владелицу за руку, он улыбнулся. — Посидим? Слабый кивок, и Олег потянул Елену на ближайшую детскую площадку. Шли они молча и очень быстро. Сначала она разглядывала спину в синей футболке-сеточке, затем опустила глаза на обтянутый черной тканью зад. Сглотнув быстро-накопившуюся слюну, шумно выдохнула. На смену радости от встречи пришло какое-то то ли разочарование, то ли еще что… — Лена, — усадив ту на скамейку Олег примостился рядом и, взяв в свои чужие ладони, заговорил: — поскольку мы, наконец, во всем разобрались, то не имеет смысла тянуть до свадь… — О чем ты? — прервала его настороженно. — Я хочу, чтобы мы съехались. — А где мы жить-то с тобой будем? — она расхохоталась бы, да только плакать хотелось сильнее. — К твоей маме рванем? — Нет. Мы снимем на время дом, — выдохнул он крепче сжимая её пальцы, и, набрав в грудь воздуха, выдал: — Лена, прости, что ввел в заблуждение, но я никогда не собирался жить со своей матерью. — Что?! — вздрогнула она, холодея. — То есть, — пару раз моргнув искривила губы и, мгновенно раздражаясь, передернула плечами, — ты хочешь сказать, что мы будем всю жизнь мыкаться по съемным хатам. Так что ли?! — Нет, не так, — глухо выдавил Олег, не отрывая от лица невесты свой взгляд. — Я хочу, чтоб у нас с тобой был свой собственный дом. — И когда он будет этот дом? Когда?! — требовательно и истерично выкрикнула она, не отводя в сторону глаз. — Ты же не работаешь даже! — Твою мать! что значит, не работаю?! — не сумев сдержаться, процедил сквозь зубы он. — Ты… Сутками пропадаешь в своем ебучем университете и ничерта про меня не знаешь! Только и делаешь, что слушаешь моего отца и относишься ко мне, как какому-то мусору! Впервые услышав подобного рода обвинения в свой адрес, Елена ненадолго растерялась, но очень быстро сориентировавшись постаралась уверить его в обратном: — Олег, это не так. Мне давно плевать на то, что он про тебя говорит. — Тогда верь в меня! Отвернувшись тот так и не выпустил её пальцев из своих, а сжал так сильно, что она зашипела от боли; вот только выдернуть руки так и не решилась: Олег очень зол, и обижать его еще больше абсолютно не хочется. Когда невеста погладила ребро ладони, Олег невольно вздрогнув повернул голову и внимательно на неё посмотрел. Лена и правда изменилась. Еще месяц назад она бы его и слушать не стала: обвинив во всех проблемах, заехала бы по лицу и ушла, а сейчас сидит и… пытается успокоить? Он разжал ладони и оставил их открытыми, наблюдая за нею. Елена зависла и, так и не убрав рук, вскоре подняла на Олега глаза. Тот улыбнулся, а у неё ком в горле застрял. Она машинально сжала чужие мизинцы и совершенно неосознанно потянула жениха на себя, подаваясь навстречу. В результате тот её мягко обнял. Закрыв глаза, сидели молча довольно долго, но когда в обоих желудках заурчало, Олег, разжав объятья и бросив: «Я сейчас», — поднялся. Глядя тому вслед, она закусила губу. «Сутками пропадаешь в своем ебучем университете и ничерта про меня не знаешь! Только и делаешь, что слушаешь моего отца и относишься ко мне, как какому-то мусору!» — все еще звенело в голове. И чем сильнее она вдумывалась в брошенные в запале слова, тем мерзостнее становилось от понимания, что Олег-то по сути прав — не смотрела на него, а только других слушала и раздражалась. И это вовсе не он её использовал, а она его: ничего не хотела менять и просто убегала от семейных проблем, от ответственности и взрослой жизни; пряталась в его объятьях от всего мира и строила из себя всезнайку, требуя от него того, чего сама, по сути, давать не хотела. Стыдно. — Ты чего загрузилась? — поставив на скамейку покупки, улыбнулся Олег и уселся рядом. — Ничего. Невеста на него не смотрела, и он, тяжело вздохнув, вынул из пакета кефир и два горячих, больших беляша; протянул той один и, отломив от своего кусок, засунул его рот. — Не ел нормально весь день. Как тебе? — поинтересовался тут же, глядя на то, как аккуратно Лена откусила немного жаренного теста и поморщилась. — Не нравится? — Сильно жирное. — Зато вкусно, — Олег откусил еще и, открыв кефир, отпил пару глотков. Когда тот, довольно зажмурился, побормотав под нос что-то вроде: «Ва-ай, какой кайф», Лена мягко улыбнулась. Съев свой беляш, Олег вытер салфеткой рот и пальцы, затем уставился на небо.  — Я нашел хорошее место: тихое и спокойное. Правда, в пригороде, но зато там участок в пять соток — от голода не умрем, даже если у меня долго не будет работы. — Понятно. — Завтра поедем с Глебом искать дом, — он повернул к ней голову. — И только попробуй ляпнуть что-то типа: «Не хочу, не буду, отстань от меня». Олег перекривил её так точно, что сжав в руке полбеляша, она едва не подавилась и, метнув в его сторону наполненный возмущением взгляд, отрезала: — Я не хочу жить с человеком, который только и делает, что пользуется мной. Я и замуж за тебя выходить не горю желанием, просто мне деваться некуда! И если после свадьбы у нас всё будет так же, как эти пять лет, то я не задумываясь уйду от тебя! Открыв рот, но так и не сказав ничего, Олег потянулся за кефиром. Он прекрасно понимает, что лучше её не злить, по крайней мере пока не окольцевал, а там уже по ситуации. «Но отшлепаю я тебя когда-нибудь точно», — облизнув губы, слабо улыбнулся. Как бы ни внушал сам себе, что она не со зла его пилит, а все же обидно слушать её обвинения: то не так и это ни эдак. Никогда он её не использовал: Лена просто готовит вкуснее всех, так что на кухне, действительно, незаменима. Что касается того, что та постоянно одна: так никто не запрещает — ей всегда рады за столом, но Лена сама держится особняком. Правда, совсем недавно до него дошло, что она сидит вместе со всеми только тогда, когда он приводит её с собой за ручку. Ему и в голову не приходило, что ей неловко среди его друзей. Тем более он никогда не думал о том, что та чувствует себя обделенной и просто хочет его внимания. Да и как вообще по ней это понять? Ведь стоит только подойти и обнять, как Лена начинает противиться и вырываться. Делаешь — плохо, не делаешь — еще хуже… Такую вредину, как она, еще поискать надо, и он просто измучился, пытаясь понять её, а потому шел до конца лишь тогда, когда испытывал сильную потребность в близости, наплевав при этом на собственное чувство вины. Ну не получалось у них — все пять лет — по-людски. Олег снова посмотрел на невесту и смял пустой тетрапак. Если бы только раньше узнал, в чем кроется причина её постоянно-скверного и отвратительного настроения, то они не потеряли бы столько времени; уже бы давно съехались и жили вместе. Хотя с другой стороны, может, оно и к лучшему всё? Ведь еще немного и у них будет свой дом, а так — неизвестно, когда бы он на него заработал, да и заработал бы вообще… Поднявшись и тепло улыбнувшись, он протянул руку со словами: — Пошли ко мне. Будем сегодня просто спать. Поужинав, они ушли в комнату Олега, где тот молча разделся; конечно, белье снимать не стал — лег на кровать с краю и, закрыв запястьем глаза сипло произнес: — Раздевайся, подглядывать не буду. «Угу», — подумала Лена, снимая и вешая жилетку на спинку стула. Расстегивая блузку, она взволнованно покусывала губы, то и дело кося на жениха взглядом. Вряд ли тот подглядывает, но уютнее от этой мысли все равно не стало. Щелкнув выключателем, она стянула юбку и, освободившись от блузки, на ощупь положила одежду поверх ранее снятой и, стараясь как можно скорее привыкнуть к темноте, окончательно растерялась. «Да что ж так неловко-то, а?!» Так и не решившись снять белье, она, устроившись у стенки, натянула на себя одеяло, но расслабиться так и не смогла: Олег слишком тяжело дышит — явно не настроен на сон, и провоцировать его еще больше совершенно не хочется, хотя… они столько раз делали это тут, что и не сосчитать, но ей всегда было так стыдно перед его родителями, что при следующей встрече в глаза им нормально смотреть абсолютно не получалось. Коснувшись, Олег потер переносицу — вряд ли смогут бревнами и дальше притворяться, да еще после недельного воздержания… правда с располагающейся рядом женщиной и такое возможно. — Спишь? — разрывая тишину хриплым голосом поинтересовался он. Крепко зажмурившись и вжавшись в стену, Елена хоть и знала, что близости избежать не выйдет — это так же однозначно, как и то, что Олег слишком хорошо её знает; он знает, как она волнуется сейчас; знает, как сильно стучит в груди её сердце; знает, что она хочет его и в то же время н-е-т, а еще он знает, что все зависит только от его настойчивости — все равно молчала. Молчала как и всегда до этого, благодаря чему далеко не один раз обвиняла жениха в приставаниях, а сама только их всегда и ждала, а когда тот не обращал на неё внимание сначала разочаровывалась, а после еще и обижалась, считая, что совершенно ему не нужна. С шумным вздохом повернувшись на бок, пошарив и обнаружив, Олег прижал к себе невесту. Едва-уловимо целуя, легонько касаясь кожи, он водил языком по сухим губам; ощущал теплое дыхание и молился про себя о том, чтоб хватило терпения. Та как обычно не отвечала на ласки, только… свою дрожь ей не скрыть. Постепенно пропитываясь чувствами, Олег нежно провел ладонью по спине вниз, затем пробежался вверх пальцами. Губы Елены дрогнули, но не закрылись, и он аккуратно заскользил рукою к груди, однако накрывать не стал: принялся водить пальцем по кругу, постепенно сужая этот самый круг до тех пор, пока не добрался до соска, погладив который, зажмурился в предвкушении: очень твердый… — Ты же не спишь, — уверенный в своей правоте, прошептал Олег в расслабленные губы. — Попроси, и я поласкаю тебя, — неохотно отстранился и добавил: — или останешься ни с чем. Подождав немного, но не дождавшись ответа, он лег на живот, отворачивая голову и едва не зубами скрипя. «Вот же коза какая вредная. Хочет же, но упорно игнорирует. Посмотрим, на сколько тебя хватит». Базара ноль, он слишком возбужден и, чтоб потом не загибаться от боли, ему надо кончить; ждать от Лены первого шага — бесполезно, а потому если он хочет секса, то и действовать ему нужно самому, но все же… Олег бесшумно вздохнул, открывая глаза. Нельзя все оставлять так, как было раньше. «Только бы не заупрямилась», — машинально стиснул ткань подушки. Со своим стояком он точно не уснет, а мастурбировать, когда она практически голая почти под самым боком — слишком уж тупо! Сколько она его еще мучить собралась? Всю оставшуюся жизнь?! Она так и будет откровенно пользоваться тем, что он устоять перед соблазном владеть ею не может? Раньше он не задумывался над этим, а после её признания понял, что она постоянно перекладывала с себя ответственность и вынуждала его добиваться её каждый раз! Олег сжал кулак, начиная раздражаться: проще другую найти, нежели мучиться с недотрогой, которая с ума сходит от неудовлетворения. «Только не нужна мне другая», — он с тоскою закрыл глаза. Что же делать в такой ситуации? Как добиться от неё хоть чего-нибудь? Разочарованно скривившись — как предполагала, так и оказалось: на даче бездумно вручила ему ключик от своего тела и сердца тоже — Елена тихо вздохнула, окончательно признавая: больше не получится убегать ни от Олега, ни от самой себя. Бесполезно отрицать очевидное: грудь пылает ничуть ни меньше губ, хоть Олег и касался той через ткань… Да, разум твердит: «За стенкой его родители», — а она… она… нерешительно протянув руку, коснулась напряженной спины и практически сразу послав всё к черту, прижалась к горячему телу грудью. Едва удержавшись от радости — так быстро?! — Олег недоверчиво затаился и, немного подумав, комментировать действия невесты никак не стал: не собирался над нею подтрунивать, обижая тем самым; не уверен даже в том, что она на простую улыбку способна сейчас адекватно отреагировать: как пить дать, примет за оскорбление — потом оправдываться придется полночи. — Пожалуйста, — прошептав это, она зачарованно провела по позвоночнику вниз, несколько раз огладила поясницу скользя пальцами вдоль резинки трусов и, не ощутив отклика, укусила Олега за плечо, в каком-то совершенно незнакомом и абсолютно непонятном даже для самой себя порыве впиваясь ногтями в упругую ягодицу. — Хочу как в тот раз. Едва уняв дрожь, Олег буквально проглотил свой болезненный стон; затем выбрался из-под одеяла и встал: Лена не просит, а требует, а это значит только то, что если разочарует сейчас, та снова разозлится, после наговорит обидных слов, врежет и уйдет. И судя по всему вряд ли вернется. Он не может этого всего допустить. Наклонившись, стащил невесту с кровати, тут же ставя ту перед собой. — Сними их с меня, — попросил хрипло, положив её ладони себе на грудь. Ничего на это не ответив, Елена заскользила руками по обнаженному торсу вниз и вполне ожидаемо наткнулась на трусы. Она помнит, как их снимать — Олег показывал. Оттянув резинку, осторожно вынула член и, наклоняясь, потянула ткань вниз, касаясь кожи щекой. Жених сдавленно застонал, зарываясь пальцами в волосы. В ту же секунду Лена напряглась: они никогда не заходили дальше необходимого, но если… Что если тот вдруг попросит услугу за услугу, что ей делать? никогда и никому… еще ни разу в своей жизни она не делала минета и, сказать честно, не очень-то и торопится начинать. Энтузиазма как-то сразу поубавилось. Олег же, уверенно оттянув назад её голову, даже не пытаясь сдерживаться, голодно впился в раскрывшиеся перед ним губы. — Не могу больше, я так сильно хочу тебя. — Ага, — откликнулась она. Сев на кровать, он коснулся внутренней стороны бедра невесты и скользнул вверх ладонью до самой промежности, провел по ткани пальцем — мокрая. Не вполне уверен, но кажется Лена на грани, как впрочем и он. «Вот только грань у нас — разная», — напомнил сам себе, стягивая и отбрасывая на постель ненужную вещицу. Следом усадив на себя терпеливо-ожидающую продолжения невесту, он просипел: «Я просто войду». Та угукнула, прижимая его голову к груди, и он бы многое отдал, чтобы услышать тот единственный звук по тембру которого сможет понять — нравится ли ей? и насколько, если конечно действительно нравится, но естественно ничего кроме дыхания не услышал. Откинувшись на постель, Олег расслабленно и бездумно уставился в темноту. Он устал, да и жизненно-необходимое уже получил: любимая рядом — он с ней и он в ней… Да. Их грани действительно разные. Самое для них обоих обидное — редко когда совпадают. Поерзав, Лена уселась поудобнее и начала отираться лобком о лобок, сознательно сжимая нутром твердый член. — Что ты творишь? — глухо пробормотал Олег, мгновенно приподнимаясь. — Не знаю, я просто хочу сейчас именно этого. Совершенно внезапно он слишком четко осознал: невеста стала откровеннее и намного честнее с ним. Какого лешего это произошло спустя столько лет? Это от того, что он смирился? или она? или — о-б-а?! Услышав грудной стон, Олег мгновенно про все забыл — вот оно! И этим хотелось наслаждаться — действительно хотелось. Очень. Мелодичные стоны чередовались с какими-то невнятными то ли всхлипами, то ли хлюпами. Лена то и дело сжимала его, он же, вторя ей, напрягался в ответ, помогая создать ту самую гармонию единства, которой ему отчаянно между ними не хватает. И ей — он уверен — тоже, просто она… шла ко всему этому по другому пути… «Блин, как же классно!» Возбуждение ударило в голову, и Олег приподнялся; обвив талию рукою, заставил невесту лечь на себя, нашел губы губами и впился в них, сначала жестко и даже как-то яростно — пылко и страстно, потом очень нежно. Провел ладонью по спине, избавился от бюстгальтера и, обдавая дыханием шею, огладил плечи. Елена отстранилась, полусадясь, в тот самый момент, когда он накрыл рукою грудь. Потянувшись следом, впился в твердый сосок очень сильно, грубо всосав прикусил. Лена вскрикнула. Едва расслышав радостное «Да!», она совершенно внезапно опомнилась — они в доме далеко не одни, вот только… взять себя в руки оказалось не таким уж и легким делом, ведь сейчас ей приятно настолько, что она совершенно не может себя контролировать. Жених неожиданно вскинулся, пронзая сильнее и глубже; она вцепилась во влажную от пота кожу ногтями и сразу, как тот сел, задрожала. Проведя по шее языком Олег наклонился, вынудив невесту прогнуться назад, и шепнул: «Держись за меня», — накрыл губами впадинку в основании горла, одновременно с этим скользя ладонями к пояснице. «Так хорошо», — обнимая за шею, сообщила та, когда он крепко сжав ягодицы, нетерпеливо двигая разморенным от удовольствия телом, содрогнулся ощутив приближающуюся разрядку. «Даже слишком», — ответил с придыханием и совершенно для себя неожиданно оказался страстно поцелованным. Довольно рыкнув в припухшие губы, перехватывая инициативу, Олег усадил Елену на постель и вскоре, встав перед нею на колени, предварительно "уронив" её на сбитое за спиной одеяло, накрыл клитор губами. Вот бы видеть её сейчас: честную и развратную, но в комнате очень темно. Самозабвенно целуя и всасывая чувствительную плоть, он проникал пальцами внутрь и с давным-давно затаенным любопытством, массируя, изучал вроде бы немного шероховатую на ощупь поверхность влагалища.