Умрешь — начнешь опять сначала, И повторится всё, как встарь. Пляски смерти, А. А. Блок.
Фиолетовые, взъерошенные во все стороны, волосы, которые выглядят так, словно человек даже не слышал о расчёске. Такого же цвета глаза (мать вашу, это не линзы, у меня реально фиолетовые глаза). Худощавое тело, которое лишь чудом, наверное, не было доведено до состояния анорексии. И знаете, в чём прикол? Это было отражением в зеркале. Моим отражением. Я посмотрела на зеркало, потом перевела взгляд на белые, словно мел, и тонкие как спички руки. Кожа так облегала кости, что вены прямо выпирали из-под неё и выглядело это, честно говоря, очень крипово. Вновь осмотрев своё лицо в зеркале, кончиками пальцами прикасаюсь и очерчиваю щеки, после чего тихо выдыхаю: — …Пиздец. Вставая с кровати пять минут назад, явно не ожидала увидеть за место себя двенадцатилетний раскрашенный скелет с причёской, как у огородного пугало. И что ещё могло случиться со мной? Правильно, оказаться в незнакомом месте, вообще не имея никакого понятия, где я нахожусь. — Охуенное утро, — вырвалось из меня. Сделав глубокий вдох, я почувствовала то, как становится тяжело дышать. Паника потихоньку накатывала на меня, а в голове не было ни одной дельной или хотя бы адекватной мысли. Просто одна наедине со своей паранойей и нарастающей истерикой. Звонкий шлепок раздался по комнате. Согнувшись, я терла покрасневшую щёку, матеря себя за то, что вообще подумала о таком способе придти в себя. Очень болезненно, на самом деле. В ухе что-то зазвенело, после чего прямо перед глазами выскочила какая-то странная табличка, изрядно испугав меня.Оповещение! У вас есть непрочитанные сообщения!
…Серьезно? Что за поебень? Голова резко начала болеть. Свалившись на пол из-за подкосившихся ног, я закричала, что есть сил, от распирающей меня изнутри боли. В мыслях всплывали какие-то картинки, чужие голоса звучали настолько близко, словно их обладатели находились у меня за спиной, а руки сжали голову в тщетной попытке остановить это. Но всё это прекратилось в одночасье. Обессиленно рухнув на пол всем телом, я расфокусированным взглядом смотрела на то, как какой-то мужчина с до боли знакомым лицом обеспокоенно трясет меня за плечи и звонит кому-то. В голове у меня словно взорвался целый парад фейерверков, а в глазах мигали несуществующие огни. — …помо… гите… — прохрипела я и закрыла веки.***
Серые стены и мрачная для самого Хаджиме атмосфера все сильнее и сильнее заставляли его сердце метаться подобно бабочке без крыльев — всё ещё двигающаяся, пытающаяся взлететь, но которой это уже никогда не удастся. Довольно иронично, учитывая то, что тоже самое он ощущал в своей первый визит к врачу, проверить, не образовалась ли у него та самая злосчастная опухоль, которая погубила его отца. Ему было столько же, сколько и его дочери сейчас, — тринадцать лет. — Судя по всему, в прошлом году вы делали МРТ головного мозга своей дочери, потому что подозревали, что у неё есть опухоль, так? — спрашивает доктор и мужчина выпрямляет спину, напрягаясь, улавливая то, к чему ведет этот вопрос. — Да, — кивает он, — в своё время мой отец умер из-за этого, я побеспокоился, что она могла унаследовать мутацию, повышающая риск. Я тоже прохожу обследование раз в год для профилактики. — Судя по тем симптомам, что вы указали, я не исключаю возможность, что это действительно опухоль. И, хотя говорить ещё рано, я бы посоветовал вам быть готовыми к тому, что результаты могут оказаться шокирующими для вас. — прямо говорит мужчина. Шинсо чувствует, как его сердце упало в пятки, а спину прошиб холодный пот. Глубоко и судорожно вздохнув, он зажал рот рукой и прикрыл глаза. «Чёрт», — тихо выдохнул Хаджиме на грани. Он не хотел этого, никогда не хотел. Почему этот риск проигнорировал его, почему это случилось с его дочерью, почему из всех людей на планете именно она?! Хитоши ведь ещё совсем ребёнок! И даже так, все симптомы указывали на то, что это опухоль. Частые головные боли, тошнота, сегодня утром у неё случились судороги и она потеряла сознание. При других обстоятельствах можно было бы понадеяться, что это не рак, но в его семье слишком часто умирали от злокачественных опухолей, чтобы быть таким наивным. — Нужно провести МРТ, да? — сиплым голосом произнес Шинсо, быстро придя в себя. Он был морально готов к этому всю свою жизнь, но реальность всё равно была оказалась слишком жестокой. — Ваша страховка не поможет покрыть все расходы, но это сможет сделать госпрограмма по оказанию медпомощи девушкам-… — Не надо, я уже знаю это, лучше скажите, когда будем проводить обследование, — перебивает его мужчина и Киригая, этот самый врач, даже не обращает внимание на такую грубость, прекрасно понимая как тяжело сейчас ему. — Она пришла в себя два часа назад, думаю, можно будет сделать все к семи. — Делайте всё, что нужно, Киригая-сан, — произносит одними лишь губами Хаджиме. И всё случилось так, как и планировалось. Почти семь часов вечера, Хитоши сидит на тоннеле, а сам Хаджиме держит её за руки, прикладывая на них холодный лоб. В отличие от отчаявшегося отца, сама девочка выглядела пугающе спокойной, но мутный взгляд, смотрящий сквозь предметы, и отрешенный вид выдавали её. — Дорогая, ты же помнишь, что я сказал? Чтобы ни случилось, мы справимся, — обычно несколько низковатый голос Хаджиме теперь звучал очень тонко, словно растянутый писк, и это давило на уши. Надрывно вздохнув, он прикрыл глаза и начал молиться. Молиться за то, чтобы эти догадки, так и остались догадками, чтобы пришли результаты и они показали, что нет никакой опухоли. Это — самое главное, а остальное можно пережить и побороть. Он уже потерял любовь всей своей жизни, Мисаки, мать Хитоши, его душа просто не выдержит, если дочь также его покинет. — Каким бы ни был результат МРТ, мы с твоими отцами и остальной семьей будем рядом и поможем тебе, понятно? — девочка заторможенно кивнула, глаза, затянутые мутной пленкой, казались даже не стеклянными — мёртвыми. Словно его драгоценная дочурка уже сдалась. От этого тиски сдавили его горло сильнее и Хаджиме прижал к себе Хитоши, прошептав той на ухо голосом, полный надежды. — Не сдавайся. Уже было время начинать процедуру. Выходя из комнаты, он вновь окинул взглядом свою дочь. И радость заставила его сердце вспорхнуть на пару мгновений, когда он увидел, как мутное болото в глазах Хитоши исчезло, уступая место озарению. Пока его дочь рядом, он не сдастся. И чтобы не принесло это обследование, он будет бороться до конца. Вот только Хаджиме и не подозревал, что проблема была вовсе не в опухоли или наследственной мутации.***
Лена часто думала о смерти. Не о том, чтобы почувствовать её костлявые руки у себя на плечах, вовсе нет, Лена любила и дорожила своей жизнью. Но это желание жить не могло унять её любопытство: а что ждёт нас после смерти? Есть ли Рай и Ад? А если существуют, куда бы она попала? Чаще всего она задумывалась об этом вскользь, к примеру, после прочтения какой-нибудь манги про перерождение. Но иногда, совсем иногда, эти раздумья захватывали её настолько, что она впадала в состояние меланхолии и теряла мотивацию абсолютно для всего. В такие моменты ей казалось это бессмысленным — зачем стараться, зачем попросту тратить нервы и усилия, если это, на самом деле, не имеет значения? Все мы смертны, все мы когда-нибудь умрём и никто даже не знает где, когда и каким образом. Ты можешь следовать здоровому образу жизни и слечь из-за какой-нибудь болезни. Или будь ты хоть трижды самым аккуратным водителем, никто не гарантирует того, что и остальные будут соблюдать правила. Это чувство не было постоянным — оно появлялось раз в несколько месяцев, задерживалось на неделю-две, а затем исчезало. Её друг называл это сезонной апатией, хотя Лена бы поспорила с этим. И вот, она здесь. В теле какого-то ребёнка, в другой стране, в другом мире с совсем другими устоями и мировоззрением. Чужие воспоминания отдавались глухой, но тяжелой болью в голове, а незнакомая обстановка с человеком из её памяти, который плакал над ней, тянули её мертвым грузом прямо вниз, похоже, что прямиком в Ад, хотя навряд ли она бы там оказалась — ведь не зря же она была «благословлена» тем кроликом, что представился Богом Красоты. Она должна радоваться. Радоваться тому, что жива, что обрела именно то, о чём желала в бессонные ночи после прочтения фанфиков. Должна радоваться тому, что оказалась там, где всегда хотела оказаться — в любимом аниме, в мире, где есть суперспособности. Она хотела бы радоваться тому, что приобрела, но это всё было слишком внезапно. У неё было столько всего, чем она дорожила и с чем не была готова расстаться. — Каким бы ни был результат МРТ, мы с твоим отцами и остальной семьей будем рядом и поможем тебе, понятно? — говорит её «отец» и, с небольшой заминкой, но Лена кивает, даже потеряв суть разговора. Ведь какая разница, если она уже мертва? Вот именно. Никакой. «Мы с твоими отцами»… Забавная фраза. Напоминает о том, что это вовсе не тот мир, о котором она когда-то вожделела. Так странно — земля, на которой соотношение женщин и мужчин было искривлено настолько, что девушек меньше аж в три-четыре раза. Чем-то напоминает Землю-11, только наоборот, — там тоже была тема с разным соотношением между полами. Вот только фраза про отцов. Похоже, что матери у неё нет. Ох, точно, ещё она является тринадцатилетним ребёнком и второстепенным персонажем с репутацией мозголома. А сейчас ей сделают МРТ, потому что есть подозрения, что у неё блядская опухоль головного мозга. Пиздец. Нахера ей дали шанс на новую жизнь, оборвали все связи, не дав даже мысленно попрощаться с тем, что ей было дорого, если бы она всё равно тут же умерла от рака? Где же та самая пресловутая удача и здоровье главных героев, которая не позволяла им не заболеть, ни умереть? «Благословение какое-то у меня бракованное. И даже оправдание о том, что он Бог Красоты, а не богатырского здоровья, не действительно, потому что внешность у Хитоши тоже так себе. И смысл вообще отправлять меня в существующего персонажа, который имеет значение для канона? А где эффект бабочки и всякая похожая бурда?» Сейчас Лене как никогда раньше хотелось просто оказаться дома, обнять свою маму и вновь начать рассказывать ей про свои проблемы, даже не надеясь на дельный совет. Хотелось, чтобы кто-то просто выслушал её. Поддержал. Но этого больше не будет. Чужая ладонь прижала её к массивной, мужской груди, крепко обнимая, словно это их последняя встреча. — Не сдавайся, — шепнул мужчина ей на ухо. Удивленно распахнув глаза, Лена подняла голову, но он уже отходил от неё и был почти у двери. Не сдавайся. Банальная, уже потертая до дыр, фраза, но сейчас, это напомнило ей кое о чём важном. Да, не сдаваться… Почему она ноет? Почему сразу же опустила руки, стоило лишь её воспоминаниям перекрыть воспоминания Хитоши? Ничего не вернуть. Ни её прежнюю семью, ни её прежний мир, ничего. Есть ли в таком случае смысл переживать об этом? Нет. «Всё в порядке. Всё будет в порядке», — повторяла словно мантру про себя и встретилась взглядом с тем самым мужчиной, что стоял по ту сторону стены, наблюдая за ней из-за стекла. Бедный отец-одиночка, лишившийся своей жены, а теперь находящийся в ожидании приговора своей единственной дочери. Как бы она назвала таких людей раньше? Израненные души, но продолжающие находить в себе силы, чтобы идти дальше. Почему она не может сделать? Лена пришла в себя, уже лежа в тоннеле, постепенно погружаясь внутрь аппарата. Голос врача звучал тихо, так как на ней были наушники, но она все равно услышала его:. — Расслабься и не двигайся, поняла, Шинсо-чан? — Д-да. — дрогнувшим голосом ответила она и глубоко вздохнула. — Тогда я начинаю. Свет приглушили, аппарат начал гореть неоново-фиолетовым цветом, а после… раздались ужасные звуки, бьющие по барабанным перепонкам. Это было почти больно, даже с учетом наушников, которые приглушали их. Крупно вздрогнув, Лена вновь вдохнула воздуха и постаралась расслабиться, как и сказал доктор. Ощущения, словно она находилась в стиральной машине, голова даже начала несколько кружится. Стенки машины словно начали сужаться, медленно надвигаясь к ней. — Шинсо-чан, не бойся, это абсолютно нормальный шум, он говорит о том, что работа уже идёт. Мы с твоим отцом находимся рядом, если тебе станет страшно, можешь просто сжать тревожную кнопку у себя в руках, — мягким голосом объяснял мужчина. Лена резко почувствовала внезапный прилив сил. Тело вдруг стало таким легким, а её разум прояснился, отгоняя всё те нагоняющие апатию мысли. Чистое, незамутненное сознание. Словно тех раздумий и вовсе и не было. — Как… как могло случится подобное?! — услышала она удивленный вскрик. — Киригая-сан, что случилось?! — незамедлительно спросил её отец. «Ох, что-то всё-таки пошло не так» — подумалось Лене. Никакого удивления, никаких эмоций — просто констатация факта. — «Ара? Что это?» Перед ней вновь появилась странная, полупрозрачная табличка, где изящным, крючковатым узором были выведены слова обращения.Вы выполнили скрытое задание «Сила духа» Хотите забрать награду?
Отросшие ногти впились в кожу. С замершим дыханием она смотрела на это чудо, буквально дарованное ей Богом. И как только могла забыть?