Самостоятельный.

- Как всё прошло? - Как обычно. - Отдохни эту неделю. Как появится что-то стоящее, я сообщу. Можешь идти. - Да, Хокаге-сама. И так каждый раз. Цунаде и сама понимает, что бессмысленно задавать ему каждый раз этот вопрос. Она знает, что гений великого клана никогда не подведёт, костьми ляжет, но сделает всё в лучшем виде. Просто это давно стало привычным – интересоваться о проделанной работе, и привычные ответы. Как обычно. Так было со всеми теми, кто обладал той удивительной, порою чудовищной, невозможной силой. И разумеется, потрясающими аналитическими способностями. Лучшие шиноби деревни Скрытого Листа. В каждом из них было что-то уникальное, неподдающееся пониманию, до одури пугающее и всё же невероятно потрясающее. Хьюга, Нара, Яманака, Инудзука, Хатаке, Узумаки, Сенджу, Учиха… Сила проклятых глаз клана Учиха была неким подспорьем: их боялись и уважали, их ненавидели и влюблялись без памяти. Никто не мог сопротивляться обаянию и ровной, спокойной уверенности. Цунаде своими глазами не раз видела толпы влюблённых в двух самых невероятных представителей клана Учиха. Причём, в качестве фанатов присутствовали оба пола. И, разумеется, десятки успешно – безукоризненно – выполненных миссий. Вот только Итачи и Саске совершенно не интересовались свиданиями, предпочитая тренировки и миссии скучным любовным утехам. Родители уже отчаялись женить старшего сына, поскольку он с лёгкостью и самой невинной улыбкой сообщал очередной выбранной невесте, о всех её недостатках. Ни одна девушка не задерживалась после подобного шоу и нескольких секунд. Кроме тех, что падали без чувств либо от красоты, либо от поразительной дерзости молодого человека. Сколько бы отец не спрашивал сына, ответ всегда был один: «Если мои чувства окажутся взаимны, я сообщу». А потом Итачи выкупил небольшой двухэтажный дом где-то на окраине деревни, подальше от горячо любимого района клана Учиха. За несколько месяцев дом был полностью обставлен необходимой мебелью и прочими, включая технику, посуду и различные предметы интерьера. В интерьере Итачи предпочитал минимализм, но постепенно его уютное жилище стало заполняться вещами его младшего брата. Казалось, что Саске не просто бывал здесь набегами, когда дражайшие предки в конец утомляли, а полноценно жил в этом доме. Итачи часто думал, что правильно сделал, когда выбрал дом с двумя спальнями, хотя вторую изначально планировал приспособить под кладовую, так как та, что на первом этаже оказалась не слишком вместительной. Первое время Саске часто засиживался у брата, но потом старший стал получать долгосрочные и весьма утомительные задания, поэтому Саске почти перестал его видеть, а дом чаще всего оказывался закрыт. И вот теперь, когда старший сын оказался практически вне зоны досягаемости - изредка пересекаясь с отцом у Хокаге, и совсем редко появляясь в отчем доме – вся сила родительской любви, словно смертоносная лавина, обрушилась на несчастного младшего отпрыска. Терзаемый предками Саске, оставшись без поддержки брата, быстро собрал немногочисленные пожитки и сбежал к нему. Разумеется, без скандала не обошлось, но Саске с упорством маньяка отстаивал своё право на самостоятельную жизнь, словно позабыв, что собрался «самостоятельно жить» под тёплым крылышком заботливого старшего брата. Итачи тяжело вздохнул, понимая, что спокойной жизни в очередной раз пришёл конец; однако, бросить родного человека в беде не посмел. Вот уже два с половиной месяца братья жили вдвоём, разделив пополам быт и финансы. Если бы ещё кто-нибудь сказал Итачи как держать себя в руках, как обуздать неуёмное, всепоглощающее желание, что с каждым днём когтями раздирало его сердце и черепную коробку. Но увы, приходилось справляться самому. Однажды Саске притащил домой неизвестный свиток. Младшенький чисто по-учиховски утверждал, что понятия не имеет, откуда «это» взялось в его походной сумке. Проще говоря, парень просто хмыкнул и ушёл с этим свитком в свою спальню, а после преспокойно направился принимать душ. Итачи едва удержал себя от того, чтобы присоединиться к нему. Соблазнительное тело младшего брата беспрестанно мелькало в воображении, распаляя, сжигая едва ли не дотла. Капельки воды стекают по крепкому натренированному телу, игриво лаская светлую кожу – всё то, чего так жаждал коснуться Итачи. В своих мыслях, он прижимает подрагивающего от возбуждения брата к стене, скользит отрывистыми поцелуями по беззащитной шее и вниз к впадинке между ключиц, собирая влагу своим языком. Его Саске трётся об него своим напряжённым членом; предэякулят, смешиваясь с водой, стекает по разгорячённым телам. Их лица в какой-то момент оказываются слишком близко, дыхание смешивается и в глазах обоих голодное, тёмное пламя истинного желания. Влажный воздух клубится в маленькой душевой, оседает конденсатом на стенах, потолке, зеркале, проникает в лёгкие. Каждый вдох как попытка хоть немного глотнуть кислорода, но вместе с тем – словно жизненная необходимость – не разрывать наполненный осторожной нежностью и разгорающейся страстью поцелуй. Итачи сжимает упругие ягодицы брата, его рот терзает поочерёдно тёмные соски, пока Саске жадно хватает губами воздух и низко стонет от нахлынувшего возбуждения. Просунув руку между их телами, Итачи обхватывает оба члена и издевательски медленно двигает рукой, но Саске кусает его в основание шеи, чуть резче дёргает бёдрами и жарко, властно требует быть поактивнее. Через несколько секунд старший Учиха кончает, едва успев сделать пару движений. Он обречённо стонет, уткнувшись лбом в холодную столешницу и в очередной раз проклинает себя за такие мысли. За то, что так постыдно дрочил на кухне и кончил, представляя родного брата. Шиноби, чёрт подери!.. Поток мрачного негодования прерывает неожиданно громкий хлопок. Итачи тут же вскинулся и рванул к ванной комнате, но дверь оказалась заперта. Не то чтобы он сильно удивился... - Саске? Тишина. - Саске, ты там? И снова из-за двери не донеслось ни звука. Когда Итачи уже решил попросту выломать дверь, та вдруг сама распахнулась и его едва не сбил с ног невнятный клубок чего-то отчаянно ругающегося. Мужчина во все глаза смотрел на активно мечущееся нечто, что своим видом напоминало то ли карликов, то ли младенцев. - Саске?.. - Чего тебе, блядь?! Снизу на него глядели яростные глаза с печатью шарингана, круглое личико полыхало румянцем злости и смущения. Это несомненно был Саске, только как будто его очаровательная уменьшенная копия. Штук десять - не меньше. - Только попробуй что-нибудь сказать! – Пригрозила мини-копия младшего Учихи. - Хм-м.. Итачи перевёл искрящийся весельем взгляд в потолок и тихо усмехнулся, а после и вовсе расхохотался, чем лишь больше вогнал брата в краску. - Заткнись, - тихо буркнул Саске. В уголках глаз собирались злые слёзы. - Это так мило и… глупо. Глупый маленький брат, - снисходительно улыбаясь проговорил Итачи. Он подхватил на руки ближайшего к нему мини-Саске и притиснул к себе, умилённо вздыхая. - Лучше бы помог. - Зачем? Ты такой… очаровательный. Под напряжённым взглядом младшего, Итачи быстро прочёл и запечатал злосчастный свиток. Всё бы обошлось не так гладко, если бы Саске не активировал Шаринган до того, как снять хитроумную печать. Техника могла просто разорвать тело на куски, но сила проклятых глаз уберегла обоих Учих. Саске с подозрением смотрел на брата, который бережно прижимал его маленькое тельце к своей груди, уткнувшись носом во влажную после душа макушку. Отчего-то эта неожиданная нежность вытеснила злость и младший Учиха обвил короткими ручками шею Итачи. Гулкие удары сердца брата эхом отдавались в ушах Саске, и от этого по телу жаркой волной пронеслось ещё толком не оформившееся, не ясное чувство. Желание? Итачи потратил добрых четыре часа на разгадку коварного свитка и возвращение глупого брата в нормальное состояние. И, конечно же, он справился бы в разы быстрее, если бы постоянно не отвлекался на забавных очаровашек. Измученный подколами, издёвками и сюсюканием от старшего, Саске, как только освободился от нелепой техники, тут же заперся в своей комнате и не выходил почти сутки. Чуть больше недели младший Учиха метал молнии и шипел на любые попытки брата просто поговорить. О том, что это была недальновидность самого Саске напоминать смысла не было никакого, но Итачи не удержался и снова – шипящая фурия. А вроде взрослый парень, шиноби. *** - Это просто преступление – иметь такое потрясающее тело! – Жарко выдохнул Итачи. Слова вырвались против воли. Итачи наблюдал за тренировкой брата стоя в тени раскидистого дерева. Кто ж знал, что его услышат? - Хм? Ты это о себе, братец? – В ответ ухмыльнулся Саске. - О тебе. – Абсолютно серьёзно сказал Итачи. - Что? И тут Итачи понял, что попал. Он мастерски сделал вид, что ничего особенного не произошло. Провожаемый удивлённым взглядом брата, он подхватил со скамьи форменный жилет и быстро покинул двор. Младший Учиха и раньше замечал тяжёлые, словно раздевающие взгляды, но не был до конца уверен в их правильной интерпретации. Эта фраза от Итачи в секунду переключила мысли Саске в более точном направлении, оставалось лишь самому для себя решить – хочет ли он этого? Хочет ли связать себя с братом ещё крепче? Хочет ли чувствовать прикосновения его рук? Руки мужчины. Руки брата. Его поцелуи.. его губы и язык. Его потрясающее тело.. Чувствовать его член в себе. Или наоборот? И, разумеется, прикасаться самому. В любой момент просто подойти и прижаться к его спине, обвить руками, уткнувшись носом в чёрный шёлк волос с наслаждением вдыхать родной аромат. Прижаться губами к изящной шее, немного втянуть в рот кожу, оставляя эгоистичную метку. Или вжаться в его бёдра своими чтобы соприкоснуться возбуждёнными членами; услышать тихий, глубокий стон и захватить его губы в плен жаркого поцелуя. Саске фыркнул. Чёрт подери! Конечно, он этого хочет! И, пожалуй, сделать бы что-то собственным стояком – неоспоримое доказательство желания. Осталось только донести эту мысль до любимого старшего братика. Следующие несколько недель настырный и крайне заинтересованный Саске потратил на соблазнение. Однако, объект внезапно проснувшегося вожделения, казалось бы, вообще никак не реагировал и даже чуточку игнорировал. Возможно, юноша просто выбрал не ту стратегию или же попросту всё неправильно понял. Не попробуешь – не узнаешь. Саске выходил из душа свежим, раскрасневшимся и в одном лишь коротком полотенце, которое того и гляди свалится с аппетитной задницы. Итачи был непробиваемым. Он чистил оружие, читал свитки, писал отчёт, делал вид, что дремлет, внезапно отсутствовал дома. Нужное подчеркнуть. Саске просил брата разбудить его на очередную миссию, или же просто ему «куда-то надо было не проспать». Заслышав шаги по коридору, он изящно, с тщательно продуманным положением тела располагался среди искусно выстроенного вороха постельных принадлежностей. И снова ничего. Лишь глубокие вздохи со стороны Итачи, и абсолютное недоумение и капелька злости на бестолкового братца со стороны Саске. Дразнящие лёгкие прикосновения стали неотъемлемой частью. Как и двусмысленные фразы, чуть более долгие и откровенные взгляды. Саске не упускал момента коснуться Итачи, легко провести рукой по его плечам или спине. Как бы невзначай прижаться своим бедром к его. Однажды, Саске предложил жутко вымотанному брату массаж. И это было настолько чувственно, и в то же время сильно, что Итачи очнулся лишь тогда, когда Саске прижался к его спине, а руки скользнули на грудь. Итачи буркнул что-то про усталость и поспешно ретировался в свою спальню. Опять сбежал. Странное поведение младшего никак не удавалось разгадать. Может, Саске что-то понял и теперь специально издевается над ним? Это такая игра? Если Итачи и сам решит сыграть, то младшенький очень удивится способностям любимого брата. Утро Итачи начиналось не с кофе. Если это утро он встречал в своей кухне, то приходилось прикладывать массу усилий для сохранения ледяного спокойствия на лице. И абсолютного игнорирования изнывающего от возбуждения члена. Саске появлялся в домашних штанах низко сидящих на соблазнительных бёдрах либо же в полотенце; он сладко потягивался и нагибался, чтобы взять из холодильника молоко или ягодный чай. Уж сколько раз Итачи переставлял эти дьявольские жидкости на верхнюю полку на дверце холодильника, но на следующее утро они всё равно чудесным образом оказывались в самом низу. Это было просто смешно. И переходило все мыслимые границы. А. Нет. Не все. - Какаши говорил, что ты придумал новую технику. Потренируйся со мной? – В очередной раз попросил маленький искуситель у только вернувшегося с четырёхдневной миссии брата. Крайне уставшего и морально вымотанного брата. В глаза будто насыпали песка, а голова, казалось, раскалывалась на мелкие противно звенящие кусочки. Получив отказ, Саске почему-то совсем не расстроился. И это было странным, но Итачи было не до разгадок внезапных перемен в поведении юноши. Младший и без того подкинул пищу для размышлений, да и вообще следовало отдохнуть. Приняв душ и хорошенько поужинав, Итачи устроился на диване перед телевизором. Он даже особо не вникал в происходящее на экране, потому что - да – рядом скромно пристроился объект постоянных измышлений и беспокойства. Саске увлечённо смотрел в экран и в какой-то момент задремал, прижавшись к тёплому боку брата и положив голову ему на плечо. Разомлевший старший усмехнулся, немного изменил положение, чтобы темноволосая голова лежала у него на груди, и брат не мучился с утра от боли в мышцах. Могло ли быть такое, что Саске заметил отношение Итачи к нему? Если и так, то отреагировал он весьма неожиданно и, чего уж греха таить – весьма мило. Своеобразно. Саске же наслаждался долгожданными объятиями распластавшись на столь удачно предоставленном теле, слушал ровный стук сердца. Саске засыпал счастливым. Иногда старшего Учиху всё же терзала мысль, что именно он толкнул юношу на эту весьма кривоватую дорожку. Вот только осознание того, что братишка принял его чувства и сам проявляет некоторую инициативу грело душу. Он хотел постепенно приучать Саске к своему вниманию, прикосновениям, любви. Но тот был истинным Учихой и пёр напролом. Вижу цель – не вижу препятствий. *** - Это твоя новая техника? Впечатляюще. Саске с интересом наблюдал за братом, который тренировался на заднем дворе их дома. Итачи коротко рыкнул, и Саске неожиданно для себя осознал, что пора бежать, но старший брат был быстрее. В один момент он оказался позади Саске и без лишних церемоний прижал притихшего парня к деревянным ступеням крыльца. Тот без особых успехов попытался вывернуться из медвежьей хватки, так как ступени весьма ощутимо врезались в рёбра, тазовые кости и колени. Всё. Это предел. - Я устал, глупый брат. – Как бы невзначай напомнил Итачи. - Заметно. –Даже в таком положении младший Учиха умудрялся дерзить, но выбраться из-под брата так и не смог. - Я действительно очень и очень устал. Вкрадчивый голос, словно бархатом по обнажённой коже, ласкал столь же обнажённые нервы, обволакивал хмельным туманом и Саске простонав выгнулся под мужчиной. На какое-то мгновение Итачи подумал, что брату больно, однако этот стон был слишком чувственным и это движение, как будто в желании прижаться, быть ближе… - Саске? Юношу била крупная дрожь, но он собрал последние силы, послал здравый смысл и неловкость ко всем чертям и раздражённо выдохнул: - Да сделай ты уже что-нибудь! Итачи с шумом втянул воздух и сосредоточился, сканируя местность на наличие чьей-либо чакры в опасной близости от их дома. Неподалёку мирно прогуливались несколько джонинов, но почувствовав угрожающий всплеск чакры Учихи Итачи, быстро ретировались как можно дальше. - Псих, - хихикнул Саске. - Собственник. – Невозмутимо ответил брат. Волна сладкой дрожи прокатилась по телу, захлестнув, словно цунами, сметая последние ненужные мысли и сомнения. Ступеньки всё ещё причиняли дискомфорт, и Саске немного подтянувшись на более просторную площадку почувствовал, как руки старшего крепко сжимают его бёдра. Казалось, что мужчина не желает его отпускать ни на секунду - только не теперь, когда Саске так откровенно жаждет близости. Упоительное чувство значимости для брата, чувство острой необходимости и желание подчиниться будоражили кровь, заставляя буквально таять в сильных руках. Когда на обнажённую прохладную кожу ягодиц легли горячие ладони, Саске со стоном подался назад. Он даже не заметил, как Итачи стянул с него штаны вместе трусами, но жар властных рук на какой-то миг вернул в реальность, а после, упоительным предвкушением унёс в совершенно другой, невероятный мир. Пальцы Итачи сжимали и гладили упругую задницу, словно дразня, легко касались попеременно то ануса, то напрягшихся яичек; несдержанные стоны Саске ласкали слух, оглашая округу чувственным звучанием. Итачи, стянув с себя футболку, прижался грудью к спине брата, оглаживая всё до чего мог дотянуться: шея, тёмные возбуждённые соски, подрагивающий живот, изящная талия, руки и плечи. Обхватив младшего поперёк живота, Итачи вдруг замер тяжело дыша – всё происходит слишком быстро, да и место не самое подходящее. Идея взять Саске прямо на крыльце их дома казалась невероятно.. сумасшедшей и в то же время умопомрачительно сладкой. В итоге – одно сплошное безумие. Но у них иначе и быть не может. - И.. Ита-ачи, пожа… ах! Пожалуйста! «Господи, до чего довёл ребёнка!... Мой маленький, сладкий, прекрасный, идеальный. Мой.» - Мой Саске… Горячее дыхание старшего слишком близко к подрагивающему колечку мышц, его пальцы с лёгким нажимом по кругу оглаживают анус по самому краю. Саске коротко вскрикивает от неожиданности, когда влажный язык ласкает кожу вокруг, а после короткими толчками проникает внутрь. Стоны наслаждения непрерывным потоком, рваное, хриплое дыхание; дрожащее влажное – такое желанное – тело. - Блядь, Итачи! Казалось, Саске готов либо разрыдаться от нетерпения, либо оседлать брата и сделать всё так как ему захочется. Напряжённый член истекал предэякулятом, капля за каплей стекали с налившейся головки, оставляя разрастающееся тёмное пятно на деревянных досках крыльца. Когда в голове немного прояснилось, Саске обнаружил себя сидящим на коленях Итачи, лицом к лицу с ним. Глядя в непроглядную ночь в глазах мужчины, Саске словно смотрел в самый невероятный водоворот чувств: тут нежность вперемешку с жаждой полного обладания, любовь к брату смешалась с чистейшей похотью, беспокойство и осторожность вплетены в сумасшедший вихрь всепоглощающего порока. Итачи чуть улыбается, и вот уже его взгляд наполнен спокойствием и любовью, и младший Учиха судорожно выдыхает, улыбается в ответ. Неожиданно всё напряжение словно стирается, смещается за невидимую черту, и как будто становится легче дышать. Саске тихо смеётся, а Итачи обхватывает его подбородок и прерывает смех лёгким поцелуем. - Не передумал? – Отстранившись интересуется Итачи. - Я сижу на твоих коленях, абсолютно голый и, кстати, всё ещё возбуждённый. Так скажи мне: не передумал ли я? - Кажется, я знаю ответ. Итачи притягивает ухмыляющегося брата ближе и накрывает его губы своими, поцелуй быстро становится более развязным и чуть поутихшее возбуждение накатывает с новой силой. Младший сам стаскивает с брата штаны и нижнее бельё к щиколоткам, обхватывает оба члена рукой, но быстро понимает, что им обоим этого недостаточно. Саске нетерпеливо стонет, когда Итачи вводит в его задницу два скользких пальца, и одним своим видом сводит старшего брата с ума. - Давай же! К чёрту всё! - Будет больно, - предупреждает заботливый братец. - Итачи!.. - Голос Саске звучал бы угрожающе, если бы в нём не сквозило отчаянным желанием. Саске приподнимается и перехватывает руку брата, переплетает их пальцы и распределяет остатки смазки по члену Итачи. Краем глаза он замечает небольшой тюбик и мелькает мысль о предусмотрительности старшего брата, но она быстро исчезает за ненадобностью. Ещё один глубокий поцелуй и Саске, издав тихий короткий стон, опускается на член брата до самого основания. Анус пульсирует вокруг чувствительной плоти, горячие стенки сжимаются и расслабляются, плотно обволакивают. Теснота и жар едва не выталкивают за грань, и Итачи в какой-то момент концентрирует чакру в основании члена. Этого должно быть достаточно, чтобы продержаться хоть сколько-нибудь дольше позорных десяти секунд. Однако, Саске глубоко плевать на планы брата, испытывая его выдержку то резкими, то плавными движениями по члену. Саске невероятно сексуален, мельком отмечает Итачи, с раскрасневшимся лицом, влажной горячей кожей, прикрытыми в удовольствии глазами. Он наблюдает, как соблазнительно и эротично скользит язык, увлажняя пересыхающие губы, как движется кадык под тонкой кожей, когда он сглатывает. Капелька пота быстро сбегает вниз, очерчивая изгиб ключицы, по груди и напряжённому прессу, теряясь в тёмных завитках волос в паху. Проследив взглядом этот путь, Итачи глухо стонет от накатывающего удовольствия. Какие к чёрту десять секунд? Если бы не концентрация, он бы тут же кончил. Итачи покрепче обхватил брата за талию и немного приподнял, чтобы самому задать темп их упоительного танца. Жаркий, жадный поцелуй, такой желанный и чуть терпкий, что невыносимо сопротивляться, хоть на секунду оторваться от припухших губ. Два стона в унисон сплелись мелодией высшего блаженства, и дрожь волной пронеслась из самого центра по разгорячённым телам. - М-м... Знаешь, если это и есть твоя новая техника, то я бы с удовольствием… потренировался с тобой. - Уж эти тренировки я пропускать не буду. Повторим для закрепления? - Ааахх!.... А тот злополучный свиток Итачи, в тайне от брата, припрятал понадёжнее в своей спальне. Ну, а почему бы и нет?