Ссора и всё, что после

Летний вечер. Всё небо усыпано тучками самых разных оттенков: от грязно-синего до чёрного. Стойкий запах земли и недавнего дождя проникает глубоко в лёгкие. Ветер старается изо всех сил, чтобы увести чёрные тучи подальше от Парижа. Маленький спальный район погрузился в темноту. В многоэтажном доме отключили свет из-за грозы. Тишина. Прошло всего лишь несколько минут после мощнейшего потока дождевой воды. И смельчаков на улице нет. В одном из окон на пятом этаже что-то излучает свет. Старые деревянные ставни раскрыты настежь. Белоснежная тюлевая занавеска качается от ветра из стороны в сторону. Горит свеча. На подоконнике, съёжившись, сидит молодой человек. Огромных размеров серая толстовка прикрывает даже ноги. Капюшон прикрывает голову, но густые волосы, словно иглы дикобраза после схватки, торчат во все стороны. Парень уткнулся лбом в окошко. Тёмно-синие радужки окутаны сотней красных лопнутых капилляров. Скулы и нос сильно заострились. Вены рельефом голубых речек выступили на руках от напряжения. Минуту назад закончился ливень. Две минуты назад закончилась ссора – черепки керамической кружки говорят об этом. Претензии. Обиды. Ссоры. То, что нас постоянно преследует. Ссоры из-за мелочей. Ссоры из-за глупостей. И, в конце концов, ссоры из-за того, что кто-то не смог пойти на компромисс. Лука сползает с подоконника и начинает собирать осколки. Почему он и Элиотт поссорились? Элиотт раскидал свои вещи по квартире. Любитель беспорядка. Чёртов предводитель хаоса. А Лука, между прочим, постирал любимую белую рубашку Элиотта со своими красными шортами. И пошло, и поехало. Элиотт постоянно забывает убирать суп в холодильник. Лука вылил уже третью кастрюлю прокисшей жижи. Третью за два дня. А Лука открывает настежь окно. Их окно старое, без сеток. Привык в своей съёмной квартире проветривать комнаты после бурных ночей соседа Мики. И потом стая мух и прочей живности ползает у них по потолку кухни. Вчера Элиотт откусил кусок пирога и проглотил случайно паучка в придачу. Элиотт каждые два дня устраивает в доме инсталляции. Здесь у него картины, там какая-то фигура из глины, а тут носки висят на цветных прищепочках. Фантики, сухие цветы, коробочки, камешки, ленточки, куча пластинок – рай для барахольщика Элиотта. Ад для чистюли Луки. Стандартный сценарий тех самых пар, любовь которых заканчивается бытовыми разборками. Они такие разные. Две противоположности. Два полюса. Белое и чёрное. Горячее и холодное. Но они в то же время дополняют друг друга. Как две детали конструктора. Как два одинаковых носочка. Они изводят друг друга, проверяют на прочность, злятся. Но после каждой ссоры их тянет в сто раз сильнее. Ведь все эти ссоры – глупости. Это потраченное зазря время, которое они могли бы провести вдвоём. Лука выливал третий суп из кастрюли. И он вылил бы его в любом случае, ведь суп всё равно был пересолен. На пороге появился Элиотт в той самой рубашке. Розовый цвет шёл ему больше, чем белый. Они смотрят друг на друга. Понимают, что они оба придурки. И обнимаются. Разлука длиной в пять минут. Но объятия даже после такой короткой разлуки – это прекрасно. Во всём доме по-прежнему нет света. Две фигуры сидят на кухне при тёплом свете свечи. Вкусная запеканка, которую парни едят прямо из противеня. Так вкуснее. Всё-таки Лука – искусный повар. А у Элиотта гастрономическая зависимость от его еды. Букет из сухих цветов, цветная гирлянда украшают стол. Приятная музыка на виниле наполняет комнату. Всё-таки Элиотт эстет, а Лука – самый главный ценитель его искусства. Элиотт – музыка, Лука – музыкант. Лука – картина, Элиотт – художник. Они такие разные, но такие близкие. Их ждёт ещё множество взлётов, множество падений. Жизнь устроена так, и иначе не может быть. Но они будут вместе. Будут ссориться, будут мириться. Будут страстно целоваться там, где захотят, будут крепко обниматься. Они бесятся, злятся, раздражаются иногда, но они есть друг у друга. И это главное.