Маленький инцидент на Лост Лайте

      Оптика давала сбой. Изображение то распадалось на пиксели, то теряло и вновь приобретало чёткость. Сенсоры фиксировали увеличение температуры корпуса, но казалось, что вокруг стоит невыносимая жара и холод одновременно. Корпус то и дело бросало в дрожь. Вентцикл участился. Сервоприводы подкашивались, мешая идти ровно. Ранг остановился, прислоняясь спинными сегментами к стене коридора. Прохладно. Откинув шлем назад, и немного ударившись затылком, он притушил оптику и постарался выровнять вентцикл, желая хотя бы частично вернуть контроль над собственным корпусом.       «Ох, Сверв! Не стоило мне поддаваться на твои уговоры попробовать новый вид энджекса», – подумал автоботский психиатр, возобновляя свой путь.       Свернув в очередное лево, он понял, что в прошлый раз пошёл на право, а когда вернулся к развилке и направился в ту сторону, где по внутреннему убеждению самого Ранга раньше был медотсек, а не какая-то странная, непонятно куда ведущая, лестница, он окончательно осознал, что заблудился в лабиринте коридоров Лост Лайта. ***       – Сверв, можно тебя кое о чём попросить? – наконец-таки неуверенно залепетал Тейлгейт. Он уже около трёх бриймов крутился около бармена, переминаясь с ноги на ногу и неловко пытаясь начать разговор.       – Да, конечно, дружище! – обхватив его за плечи в дружеском объятии, будто и не замечая, как тот нервничает, отвечает Сверв, заводя клиента за барную стойку. – Слушаю.       – Я хотел… В общем Циклонус… Не знаю, как… ну… это… вот, – дико смущаясь, он немного рвано протянул маленький флакончик с тёмно-синей субстанцией. – Можешь, пожалуйста, подлить это Циклонусу? Прошу!       Раскалившийся металл лицевой уже начал нагревать маску. Опущенный шлем и расползающийся фон стыда и смущения не укрылись от любопытной оптики Сверва, сразу сообразившего, что к чему.       – Я правильно понимаю, это…       Быстрый кивок.       – Только не говори никому.       Широченная понимающая улыбка бармена, полностью успокоила взволнованного Тейлгейта. Ну, почти полностью. Ведь сегодня его ожидает не такой уж и спокойный цикл. ***       Ходить по коридорам и следить за порядком – работа Ультра Магнуса. Или скорее его привычка. Родимуса это особо не волновало, как и постоянные нарушения «правил», отчёты о которых он даже не просматривал. Скукатень! Кому интересно читать одни и те же нудные тексты? Никому. Ну, разве что Проулу и самому Ультра Магнусу. Так же и с порядком на Лост Лайте: бунта нет, экипаж капитана обожает, а остальное не так уж и важно.       Так было до тех пор, пока Ультра Магнус не стал выносить процессор, что капитан должен хоть иногда интересоваться порядком на корабле. Как оказалось позже – это было неспроста. Оказывается, его настолько сильно заботило соблюдение порядка и правил всем экипажем, что боялся даже на пару циклов оставить Лост Лайт без своего пристального внимания. И всё бы ничего, если бы не одно НО. Пальцы на манипуляторах стали со свистом поскрипывать. Сначала один. Потом три… Дошло до того, что выписывать предупреждения стало невозможно! «Скрсвиии! Иискррсии!» Это так забавляло нарушителей, что их ухмылки вынудили Ультра Магнуса обратиться с этой проблемой к Рэтчету, который, поставив непонятный диагноз, связанный с блокировкой поступления смазки в мелкие соединительные узлы, настоял на проведении лёгкой, но очень нудной, долгой и кропотливой операции. Оставить всё на самотёк без собственного контроля он категорически не желал. Спихнув все свои полномочия на нескольких мехов и уговорив Родимуса хотя бы «прогуляться» по коридорам Лост Лайта перед отбоем, он скрылся в медотсеке, отдав свой корпус «на растерзание» всему медперсоналу.       Родимус откровенно скучал, вышагивая по пустым коридорам. Почти весь экипаж сейчас должен находиться в баре Сверва и отмечать какую-то мелочь, которая никоем образом Родимуса не интересовала. Иначе он бы находился сейчас там же. Погрузившись в свои мысли, он заметил, что по близости кто-то есть только тогда, когда этот «кто-то» в прямом смысле полетел ему под ноги.       Родимус успел подхватить его до того, как тот с грохотом приземлился на пол. Тонкий оранжевый корпус трясло, а его броня была теплее собственной брони капитана.       – Вр… Ру… Ранг? Верно? – узнав психиатра, но не сразу вспомнив его имя, спросил Родимус. Он помнил, как этот бот постоянно всех исправлял и хмурился оттого, что его имя произносили неправильно.       – Простите, капитан, – пробормотал Ранг, стараясь взять себя в руки. – Я просто… мне нужно в медблок, – с усилием выравнивая вентцикл, он выскользнул из чужих манипуляторов и, постаравшись принять ровное вертикальное положение, привалился к стене.       – Медблок в другой стороне, пойдём, проведу, – Родимус бесцеремонно схватил Ранга под манипулятор и потащил его в ту сторону, откуда тот шёл.       – Спасибо, – прошептал психиатр, позволяя себя вести по однообразному лабиринту коридоров.       – Что случилось-то? Ты еле на ногах держишься и горишь весь, – не удержался от любопытства капитан.       – Сверв… Он проводил бесплатную дегустацию нового энджекса… и мои системы… они, похоже, не выдерживают… – споткнувшись на ровном месте, Ранг выпустил поддерживающий его манипулятор и, тяжело вентилируя, осел посреди коридора.       Родимуса напугало это. Он опустился перед Рангом и попытался узнать, в чём дело, но тот смотрел будто сквозь и никак не реагировал на слова.       – Рэтчет, – связался он с главой медслужбы.       – Я занят Родимус, у меня операция, – тут же фыркнули ему по связи.       – Тут Рингу плохо, – выпалил он, несмотря на ворчливый тон медика. – Он сказал, что заправился не тем энергоном.       – Так активируй ему сброс топлива и все дела. Мы не можем пока его принять. Справишься самостоятельно или?..       Родимус глянул на старающегося изо всех сил сфокусировать оптику психиатра, взглянул на его узкий корпус и прикинул, что…       – Справлюсь.       Он перекинул безвольный манипулятор через свои плечевые сегменты и подхватил оранжевый корпус на манипуляторы. Ранг что-то промычал, но капитан Лост Лайта уже быстро зашагал по пустынным коридорам. ***       – Тейлгейт, – прошептал Циклонус на белый аудиодатчик.       Как автобот оказался сидящим на бедренных сегментах бывшего десептикона, сам Тейлгейт так и не уловил. От тихого хрипловатого шёпота системы сладостно поджимались, а искра начинала пульсировать чаще. Когда тёмные когти аккуратно прошлись по спинным сегментам, белый корпус мелко задрожал в предвкушении. Он прижался к крупному меху, оглаживая его шейные магистрали.       Фон в отсеке плавно возрастал, растекаясь, окутывая двух разгорячённых мехов своими объятиями. Тейлгейт расщёлкнул маску, даря Циклонусу свою сладостную улыбку. Когтистый манипулятор огладил боковую часть гладкого фейсплейта, задев край визора. Автобот прильнул к ласкающему манипулятору, довольно урча двигателем. Бывший десептикон в ответ одарил его мягкой улыбкой и притянул его к себе ближе. Тейлгейт тоже поддался вперёд. Их губы почти соприкоснулись, когда белый корпус вздрогнул и резко отпрыгнул в сторону.       – Прости, я так не могу, – воскликнул автобот, испуганно вылетая из кварты. ***       Самым подходящим местом для маленькой грязной спасительной процедуры Родимус счёл свой отсек. Он оказался ближе всего. Да и выслушивать лекцию от Ультра Магнуса о несанкционированном взломе чужого личного отсека, нарушении неприкосновенности частного функционирования, порчи чужого имущества и о шлак его знает каких нарушениях не очень-то и хотелось. Да и взламывать слишком долго, а Ранг… он был слишком плох, чтобы постоять немножко в сторонке и подождать, когда замок поддастся взлому. Это было видно по лихорадочному мерцанию его оптики и запрокинутому назад шлему.       Как только дверь в личный отсек капитана была открыта, психиатр слишком резко дёрнулся в красных манипуляторах, а в следующий клик датчики зафиксировали стремительно нарастающий фон. Родимус так и застыл на пороге собственной кварты. Он ещё никогда не сталкивался с таким сильным уровнем фона исходящего от меха, который находился так близко к нему. Недоумение и лёгкая паника ставили его в тупик.       Оптика Ранга засияла ровнее, а когда он смог приподнять головной модуль и сообразить в каком положении сейчас находится, то он вяло затрепыхался, пытаясь слезть с чужих манипуляторов.       – Ро… Родимус, отпусти, – хрипло попросил его психиатр, неловко отводя взгляд в сторону.       Как только просьба была выполнена, оранжевый мех, пошатнувшись, привалился к стене.       – Ты подавлял подпрограммы, чтобы скрыть фон? – понял его недавнее предоффлайновое состояние Родимус. Как он только что понял, Ранг тратил силы на поддержку сознательной блокировки, которая прекратилась, как только подпрограммно сместился приоритет функционирования.       В ответ раздался лишь тихий всхлип, который капитан воспринял как подтверждение своей догадки. Однако запах горячей смазки и большая прозрачная капля, просочившаяся сквозь стыки паховой брони, скатившаяся по внутренней стороне бедра, оставляя блестящий след предательства собственного корпуса, говорили немного о другом.       Рассудив, что напитки Сверва тут ни при чём, Родимус понял, что тут нужен не топливный сброс, а перезагрузка систем. Он хотел было снова связаться с Рэтчетом, но в его памяти один за другим начали всплывать архивы с информацией, которую он случайно подслушал, подсмотрел или прочёл в недостоверных источниках о том, что нужно и не нужно делать в подобных случаях. Вернее, кто как спасал от перевозбуждения нейросети в полевых условиях и, что из этого всего помогло, а что нет. Это показалось не таким уж и сложным, но периферийно вспыхнул волнительный интерес. Отвлекать медиков не хотелось по такому пустяку, с которым можно было справиться и самому, но отсутствие опыта в этом вопросе немного нервировала.       – Ринг, ты можешь спалить себя так, – взволнованно сообщил ему очевидное капитан.       Он схватил того за манипулятор и, не встретив никакого сопротивления, подвёл и усадил на платформу. Психиатр только что-то невнятно промычал, из чего Родимус разобрал только слово «Ранг».       – Прости, Ранг, постараюсь запомнить, – верно растолковав, что его поправили, ответил капитан, присаживаясь рядом. – Можно мне помочь тебе?       Вопрос прозвучал немного наивно, но настолько искренне, что сбоящий процессор Ранга не смог его должным образом проанализировать. Хозяин кварты видел, что его проигнорировали, и поэтому, положив манипуляторы на светлые плечевые сегменты, он мягко, но твёрдо развернул Ранга к себе и, вглядываясь в помутневшую оптику, повторил вопрос. Оранжевый корпус напрягся, его сотрясала мелкая дрожь, а из сбоящего воколайзера звучали неразборчивые обрывки невнятных слов, прерываемых шипением статики.       – Медботы заняты. Они освободятся не скоро, а ты себя сп-спалишь, если не позволишь мне помочь, – от волнения голос дрогнул. Не хотелось заиметь в своём отсеке бота с пожжёнными системами.       – Эт… кзх-ш-ш-ш-ш-ш-х …чно… кзх-ш-ш-ш-х …ва, – напряжёно прохрипел Ранг, пытаясь отстраниться.       – Спокойно. Обещаю, я простимулирую только внешние датчики и никуда больше лезть не стану, – вновь попытался его уговорить Родимус, решив, что если упрямство продолжится, то он оставит психиатра наедине с самим собой и прикажет делать всё, что угодно, лишь бы в его кварте после не обнаружили корпус с переплавленными системами.       Однако Ранг опустил шлем, сдаваясь, провентилировал системы и постарался расслабить дрожащий корпус.       – Кзх-ш …ошо, Родимус.       Капитан, сжав сильнее плечевые сегменты психиатра, одним движением развернулся так, что они оба оказались в горизонтальном положении. Родимус сразу же отстранился, давая пространство Рангу, чтобы выгнуться. В процессоре всплывали фрагменты различных файлов – тексты, видео, аудио – где погладить, какой кабель потянуть, что чуточку сжать. Родимус проверял на практике всё, что знал, с любопытством юного мехлинга отметая то, что не срабатывало после нескольких попыток. Ранг под ним вздрагивал, извивался, всхлипывал вентиляцией, хватался за огненные манипуляторы… Его очки соскользнули с фейсплейта куда-то в сторону, открывая любознательному меху яркое неровное мерцание оптики.       Сорвавшийся с пальцев случайный разряд заставил Родимуса резко отдёрнуть манипулятор, но раздавшийся следом задушенный стон, говорил о том, что так даже лучше. Так Рангу приятнее. Он продолжал ласкать тонкий корпус, активно сбрасывая разряды тока и с интересом отмечая ответную реакцию. Вцепившиеся пальцы сжимали манипуляторы, постепенно притягивая. Увлёкшись, Родимус толком и осознать-то не успел, когда столкнулся фейсплейт к фейсплейту с психиатром. Поток его отработанного горячего воздуха ощущался на губах. Ещё пара сантиметров и… так близко…       – Ранг?       Когда это его собственный голос стал таким… таким… хрипловатым? бархатным? Непривычным и как будто чужим.       – Родимус… – едва различили аудиодатчики тихий восхищенный шёпот.       Ранг вскинулся, выгибаясь, распахивая рот и громко всхлипывая. В следующий клик он с лязгом упал на платформу.       Тишина. Только гул собственных систем. Потухшая оптика и отсутствие малейшего движения свидетельствовали о том, что Ранг вылетел в перезагрузку. Родимус, учащённо вентилируя, отстранился от оффлайнового корпуса. В коленном шарнире чувствовалась влага и, он опустил взгляд, обнаруживая, что опирается им в лужицу смазки, что, несмотря на закрытую броню, растеклась между сервоприводами Ранга. Упавшая капелька масла на белый сегмент бедренной брони, подсказала начинающему мутнеть процессору, что капитан подтекает. Для верности он провёл пальцем по стыкам паховых пластин. Влажно. Прозрачная маслянистая субстанция и блестит при свете на подрагивающих пальцах.       Подрагивающих?       – Шлак!       Да он возбуждён! Что с этим теперь делать? С ним такого ещё пока не случалось. В процессоре всплыло, что кто-то для несильно разгорячённого корпуса использовал холодный очиститель. Родимус слез с платформы и на нетвёрдых сервоприводах проследовал в санузел.