***
После такой бурной ночи утро просто обязано было быть добрым. Но, отнюдь, не для всех. Джон и Хенрик проснулись от воплей Йоханнеса, который разбудил их, показывая своё новое творение. На ладони его уместились два кривеньких бумажных чудища. — Что это такое? — сонно спросил Хенрик. — Поздравляю тебя с успешным походом в туалет, — Джон потирал заспанные глаза. — Я сделал подарок для нашей сладкой парочки! — гордости Йоханнеса не было предела. — Это голуби? — предположил Хенрик, обнаружив у фигурок крылья. — Да ну тебя, это же лебеди — символ чистой любви и верности. — Из туалетной бумаги? — Я использовал подручные средства. Ведь никогда не знаешь, когда на тебя нахлынет вдохновение! — вокалист радостно улыбнулся, глядя на своё творение. — Пойду разбужу этих двоих и подарю! Стучать в соседнюю дверь пришлось долго: сперва за ней было тихо, потом послышались невнятные голоса и, наконец, дверь открыл помятый и растрёпанный Тим в одних трусах. — Чего будишь так рано? — осведомился он у счастливо улыбающегося Йоханнеса на пороге. — Я вам подарок принёс! От лица всех, находящихся в соседнем номере. Вокалист протянул руку и явил взору гитариста лебедей. — Это чё? — пригляделся Тим к бумажным птеродактилям, прищурившись. — Оригами что ли? Юнас, это по твоей части, тут японская хрень какая-то. — Не очень похоже, что ты это руками лепил! — Юнас выполз из комнаты, почёсывая живот. — Творца может обидеть каждый! — ворчливо отозвался Йоханнес. — И вообще, дарёному коню в зубы не смотрят! — Может ты ещё и хокку сочинил по этому поводу? — поинтересовался ценитель японской культуры. — Сомневаешься? — Йоханнес на пару секунд задумался и с невозмутимым лицом выдал: «Создал шедевр я Из говна и палок, потому что Любовь» Тим просто раскрыл рот, не зная что сказать, Юнас сложился вдвое в приступе хохота. — Насчёт говна, это я фигурально, конечно, — уточнил Йоханнес, опережая актуальный вопрос. — А вот насчёт любви — вполне себе буквально! Короче, я положу их тут, на столике, и только попробуйте их выкинуть! Оставив подарок, вокалист удалился, весьма довольный собой. Он успел рассмотреть перевёрнутую вверх дном спальню и кровать в плачевном состоянии. Эти горячие подробности жаждали найти своих слушателей. — Туалетная бумага, похоже, — Тим недоверчиво потыкал пальцем одно из творений Йоханнеса. — Ну точно не руками лепил! — ответил Юнас, сгибаясь в новом приступе хохота. — Что нам с этим делать теперь? — спросил Тим, уперев руки в бока и всё ещё разглядывая бумажное нечто. — Я сейчас заверну это в пакетик и в сумку положу, а там видно будет, — Юнас принялся за дело. — Надо ему теперь тоже что-нибудь подарить. Есть мысли? — спросил Тим и тут же подскочил на месте от осенившей его идеи: — Я придумал! Сейчас расскажу. — Если ты опять про конфеты в виде членов, то я пас! — от одних воспоминаний лицо Юнаса перекосило. — Мне этого и в Тайланде хватило. — Не, тут будет гораздо интереснее и вкуснее! — Парни, вы бы видели их комнату! — взбудораженный Йоханнес влетел в номер. — Кажется, нам придётся платить за порчу имущества. — Ну дела… — протянул Джон, прикидывая во сколько выльются расходы за весь тур. — Кому-то придётся найти подработку на ночь, после концертов, — с очень серьёзным видом предложил Хенрик. — А то мне не очень нравится идея возвращаться домой с долгами. — Ну ты у нас самый красивый, больше всех сумеешь заработать! — Йоханнес расплылся в пошлой улыбке и подмигнул Джону. Хенрик шутку не оценил, запустив в него подушкой. — Давайте просто камеру у них поставим и будем видео продавать, — выдал блестящую идею практичный Джон. — А назовём это как-нибудь типа: «Приключения малыша Тима в королевской пещере» или «Весёлые гитары 18+», — Йоханнес уже представил себе обложку диска. — Только здесь вы увидите настоящий Королевский размер! — прокричал Хенрик в сложенные рупором ладони. — А если серьёзно, то я с ними поговорю, чтобы вели себя приличнее, — сказал Джон. — Пойдёмте завтракать уже. — Ну вот, умеешь ты всё испортить, — расстроенно ответил Йоханнес.***
— Мы же, кажется, договаривались не осквернять наш автобус! — Хенрик, уже изрядно выпивший, встал на лестницу, ведущую на второй этаж, загораживая путь. — Юнас, ты ж математик, должен понимать, что ваши движения, — Йоханнес показал недвусмысленные жесты, — будут замедлять скорость автобуса, а мы так точно никуда не успеем! — с профессорским видом закончил он, поправляя съехавшие очки. — Это физика, придурок! — Юнас подхватил вопящего Хенрика на плечо и скинул на диван, с которого тот тут же бы свалился, если бы не Джон. Он как обычно молча наблюдал за спором, копаясь в своём ноутбуке. А Кунген тем временем потянул за собой Тима вверх по лестнице. — Да фиг с ними, лишь бы ничего не сломали, — сказал Джон, не отрываясь от экрана. — Заодно сейчас слышимость проверим. — Точно. Пойду попкорна сделаю! — Йоханнес отправился в зону кухни автобуса. — А я ещё пива возьму, — Хенрик пошатываясь встал с дивана. — По-моему, тебе уже хватит, — заботливо сказал Джон, утягивая Хенрика снова на диван. — Не хватит. Щас начнётся там сверху. Сверху тут же послышались первые стоны. — Вот! Видишь? — Хенрик страдальчески воздел руки к потолку и всё-таки пошёл за пивом. — Ни стыда, ни совести! — прокомментировал Джон. — Сиди тут, завидуй теперь. Лёгкие хлопки возвестили о том, что попкорн готов. Пересыпав его в большую миску, Йоханнес вернулся к парням. — У нас тут прямо общество одиноких алкоголиков, — подметил Хенрик, пытаясь засунуть целую горсть воздушной кукурузы в рот. — Скорее уж анонимных онанистов! — поправил вокалист. — Не такие уж мы и анонимные, раз все сидим в одной комнате, — как всегда верно подметил Джон, снова посмотрев в потолок. Шум там как раз усилился. Допив очередную банку, Хенрик со странной улыбкой на лице, куда-то удалился. Его отсутствие парни, занятые гаджетами, заметили только через полчаса. — Может, он пошёл позвонить домой? — предположил Джон. — Хотя, уже ведь ночь на дворе. — Телефон его тут лежит, странно… Дверь в туалет оказалась запертой. Музыканты переглянулись, испугавшись на секунду, начали стучать в дверь и звать басиста. — Да тут я, тут, — раздался сдавленный голос из-за перегородки. Джон облегченно вздохнул и оперся спиной на стену — с такими друзьями и врагов не надо, все нервы ему уже вымотали. — Чем ты там так долго занимаешься? — ехидно поинтересовался Йоханнес. — Ты ведь забыл взять телефон с собой! — Jag runkar så mycket jag vill, — нараспев протянул Хенрик знакомую всем песню, — проваливайте уже, я делом занят! — Не гастрольный автобус, а дом терпимости на колёсах, — сокрушенно произнёс Джон. Утром, вокалист как всегда проснулся самым первым и тут же поспешил растолкать барабанщика, который упорно делал вид, что не чувствует настойчиво тыкающих его пальцев. — Ты только посмотри на это чудо! Хенрик спал так сладко, что из уголка приоткрытого рта начала течь слюна. — Это надо запечатлеть! — Йоханнес полез в задний карман брюк за телефоном. — У нас уже миллион снимков спящего Хенрика, по ним и так можно фильм составить о его взрослении, — Джон недоверчиво покачал головой. — А давай я лягу рядом, а потом мы отправим фото его жене. Типа: «вот на чьей бас-гитаре играет твой муж». — Ага, а потом и твоей заодно: «вот, в какой микрофон поёт твой благоверный». — Тогда домой нам лучше не возвращаться. Скажут, что мы этим от гитаристов заразились!***
До концерта оставалось ещё около часа. Юнас и Тим пошли в гримёрку переодеваться, пока остальные решали вопросы с администрацией по поводу аппаратуры. Прошлый раз были заморочки со звукооператором, а такого повторения никто точно не хотел. Тим как раз пытался вытащить волосы, застрявшие под воротом рубашки, когда Юнас завопил: — Чёрт возьми, Тим, это ещё что такое? — он указал на приличного размера белёсое засохшее пятно на лацкане концертного пиджака. — Твою мать! — подбежав к зеркалу, Тим начал разглядывать испорченный костюм. — Помнишь, на прошлом концерте у меня болел желудок, так вот, я решил попить йогурт, видимо, тогда и капнул, — нашёл причину пятна Тим. Юнас заржал. — Сейчас начнётся ведь! Ты же поможешь мне оправдаться? — он с надеждой посмотрел в глаза Кунгену. Его ответ заглушил голос Йоханнеса, который ввалился в гримёрку в сопровождении Джона и Хенрика. — Там всё уже готово к выступлению, осталось только… Это ещё что такое? — вокалист поймал Тима за руку, когда тот пытался отвернуться. — Ну не начинай, это просто йогурт… — промямлил гитарист. — Ага, конечно, соевый, надеюсь? С каким вкусом, Юнас? — Йоханнес уже начинал задыхаться от смеха. — Ванильный, как ты любишь, другого не держим! — съязвил Кунген под уничтожающим взглядом Тима. — А ты понюхай и проверь. — Лучше лизни, — хохотнул Джон, натягивая штаны. — Нет, это же чистый животный белок, тебе такого нельзя, Йоханнес! — ляпнул Хенрик, вытирая слёзы с глаз. Тим, красный как рак, ругаясь себе в усы, пытался оттереть злосчастное пятно, разглаживая велюровую ткань у себя на колене. — Юнас, у тебя явно прицел сбит! — Хенрик скосил глаза и тут же получил королевским ботинком под задницу. — Вы следующий раз поаккуратнее, а то когда ещё получится постираться, — подметил практичный Джон. — Лучше бы я какое-нибудь лекарство выпил, — буркнул Тим.***
— Вот мы и во Франции! — сказал Йоханнес, когда автобус пересёк, наконец, границу. Все попадали на диваны на первом этаже после окончания проверки документов. Тим вплотную придвинулся к Юнасу и сказал шёпотом на ухо, прикрывая рот рукой: — Сюрприз будет готов вовремя, мне сообщили. — Давайте не тут, хотя бы первый этаж должен быть неприкосновенен! — от Хенрика не укрылось, что гитаристы сидят слишком близко. — Ну и ладно, мы тогда наверх пошли, раз нам тут не рады, — обиженно сказал Тим и, встав с дивана, потащил за собой Юнаса. — Это на них так Франция действует, — пояснил Йоханнес, подняв руку с указательным пальцем вверх. — И весна, — добавил Джон. — Совсем гормоны разыгрались. — Эдак они сейчас на Эйфелеву башню побегут на романтическое свидание, — обеспокоился Хенрик. — Останемся без гитаристов на концерте. — Пусть только попробуют! — пригрозил Джон, глядя в потолок. — И так уже терпим тут их «медовый месяц». Дорога заняла ещё несколько часов; когда автобус подъехал к отелю, уже наступил вечер. Музыканты разошлись по своим номерам и планировали наконец нормально растянуться на полноразмерных кроватях. Все, кроме Тима. Он не переставая копался в телефоне, что уже стало изрядно напрягать Юнаса. Спустя минут двадцать он вскочил и направился к выходу. — Ты пойдёшь со мной? Курьер подъедет с минуты на минуту! — А как ты с ним общаться собрался, жестами? — Кунген помахал руками перед собой. — Балда, тут почти все на английском могут разговаривать. Мужчины накинули куртки и поспешили к лифту. На удивление, в такой час он оказался пуст. Приглушённый свет и мерное гудение подействовали как афродизиак; на первый этаж гитаристы приехали тесно сплетясь в жарком поцелуе. Лифт пискнул, распахнув двери, а музыканты почти успели не шокировать постояльцев отеля своей страстью. Вечерний свежий воздух был наполнен смесью различных запахов: выхлопы автомобилей причудливо соединялись с ароматами пекарен, которые были тут на каждом шагу. Тим решил разбавить всю эту гармонию табачным дымом. Юнас опёрся на перила, засунув руки в карманы, вглядываясь в толпы людей, снующих туда-сюда. Спустя минут десять к ним на велосипеде подкатил молодой парень с большим рюкзаком за плечами. — Мсье Оштг’ём? — с привычным для этих мест акцентом спросил он, глядя на Тима. — Бонжур, мон шери! — выдал Юнас все свои познания французского с ослепительной улыбкой, глядя, как вытягивается удивленное лицо курьера. — Не обращай внимания! Привёз? — Тим уже сгорал от нетерпения. — Да, конечно, вот ваш заказ, — парень вытащил из сумки приличных размеров плотную коробку и папку с бумагами. — Г’аспишитесь тут, пожалуйста. Тим быстро начеркал свою фамилию в бланке и схватил упаковку. — Спасибо вам, до свидания! — курьер поспешил убраться восвояси от этой странной парочки. — Оревуар! — крикнул ему вдогонку Юнас, продолжая ржать. — А сейчас начнётся самое веселье! — Тим уже представил, что будет твориться буквально через двадцать минут. Гитаристы направились прямиком в номер своих собратьев по группе. Джон как обычно копался в ноутбуке, спокойно сидя в кресле, Йоханнес и Хенрик лежали рядом на кровати и смеялись над чем-то, глядя в экран смартфона. — Парни, у нас для вас сюрприз! — прямо с порога начал Тим. — Мы вам доставили много хлопот и неудобств, поэтому решили извиниться! — Так-так! Интригующее заявление! — Йоханнес поднялся с постели и с любопытством уставился на коробку. — Если там не какая-нибудь гадость, исполненная твоими руками, то ты меня очень разочаруешь, Оштрём! — Как ты мог обо мне такое подумать! — оскорбленно посетовал Тим, вручая ему презент, а Юнас уселся на подлокотник кресла Джона, наблюдая. Йоханнес поставил коробку на столик и стал аккуратно распаковывать. То, что предстало перед его взором, повергло в шок всех. Джон сразу полез за телефоном и начал снимать происходящее. Хенрик же задохнулся в приступе хохота. Все столпились вокруг стола, уставившись на произведение кондитерского искусства: торт в виде свиного стейка, прожаренного на гриле. Тёмные полоски наискось пересекали красноватую, мягкую на вид текстуру, так похожую на мясо, белые жилки глазури опоясывали кусок, придавая ему максимальное сходство с оригиналом. Рядом лежали марципановые помидоры черри и выкрашенные в зелёный цвет шоколадные листья. Эмоции на лице Йоханнеса сменялись со скоростью света, он не знал, на какой остановиться. — Как тебе в голову пришла эта гениальная идея? Я сейчас засуну его тебе прямо кое-куда, там как раз найдётся достаточно места, правда, Юнас? — Так я тебе и раскрыл все наши секретики! — парировал Кунген. Хенрик тем временем, под шумок, уже вовсю ковырял торт пальцем и с наслаждением облизывался. Джон последовал его примеру — что добру пропадать! Йоханнес же был в замешательстве, такого подвоха он явно не ожидал. — Я вам это обязательно припомню, — сказал он, отправляя помидорку в рот. — А они действительно ничего!***
— А где наши любители сосисок? — поинтересовался Йоханнес, проводя пальцем по запотевшему бокалу. — Юнас написал, что они застряли в магазине сувениров, — Джон постучал по телефону, лежащему на столе. — Ну-ну, сувениры, конечно! — Хенрик с шумом отхлебнул из своей кружки. Музыканты сидели в небольшой пивнушке и наслаждались приятным вечером и крафтовым пивом. Нужно было немного расслабиться и отдохнуть, пока появилось окно между концертами. — Вот умеют же они тут пиво варить. Только ради этого стоит в тур мотаться, — Джон потянулся, заложив руки за голову. — О, вот и наша сладкая парочка, — Йоханнес замахал руками, привлекая внимание вошедших. Гитаристы пробрались сквозь лабиринт столиков и сели на ожидавшие их стулья. Тим поставил какой-то белый бумажный пакет у ножки стола. — Вы нам сосиски заказали уже? — Юнас был в предвкушении приятного вечера. Хенрик заржал и, подавившись пивом, закашлялся. Руки с двух сторон начали хлопать его по спине, прибивая к столешнице. — Сам виноват, нечего смеяться с набитым ртом! — назидательно проговорил Тим, поднимая руку, чтобы позвать официанта. Тут уже настал черёд Йоханнеса похихикать: — А ты, наверное, мастер по этой части? Тим закусил губу и попытался пнуть вокалиста, но попал по своему же пакету, опрокинув его. Наружу выпала яркая коробка, сразу же схваченная длинными пальцами. — Ccексуэле нотильфе , — специально с акцентом прочитал Йоханнес. — Юнас, ты что, болен? — Нет, просто Тим с детства хотел стать врачом, вот я и помогаю ему осуществить мечту. — Кунген положил руку на колено Тиму, который уже прятал коробку, с трудом отобранную из цепких рук. — А я вот, раньше мечтал стать водителем скорой, крутая бы из нас получилась реанимационная бригада? — Ага, только вызывали бы вас исключительно на девичники. И шест вам не нужен, вокруг Йоханнеса покрутились, деньги из трусов достали и домой, — с самым серьёзным лицом выдал Джон. — Если бы с нами был ещё и Хенрик, то и на мальчишниках нам всегда были бы рады! — Тим наслаждался своей маленькой местью. — Ой, ну, а ты был бы главным реаниматором для бабушек с их воспоминаниями о бурной молодости, — огрызнулся басист. — Личный доктор для каждой почтенной мадам. — Да они бы в обморок падали от одного взгляда на его усы! — Юнас нежно потрепал Тима по волосам. — Тем лучше! Больше обмороков — больше клиенток! — проявил свою коммерческую жилку Джон. — Кажется, я понял, чем мы будем заниматься, когда перестанем выступать, — подытожил Йоханнес, принимая из рук официанта очередную порцию пива. — Тогда уже нашим дряхлым задницам потребуется реанимация! — справедливо заметил Хенрик. — Точно не до танцев будет, когда из тебя песок посыпется.***
Гитаристы встали друг напротив друга, освещаемые лучами световых приборов сцены. Тим подмигнул Юнасу, и они начали играть вступление песни. В перерыве Тим поправил королевскую бороду; развернувшись к сцене и продолжив играть дальше, оба начали ощущать спинами скорейшее приземление орла. «Орёл» подкрадывался с ехидной улыбкой, а Тим с нетерпением ждал, какая на этот раз его постигнет участь. «Только бы не заплевал опять», — пронеслось у него в голове недавнее воспоминание, как Йоханнес показывает ему язык, по-детски дуя в него. Вступление закончилось и… ничего не произошло. Для Тима. Он настороженно повернулся в сторону Юнаса и увидел, как из-за него появляется хитрое лицо Йоханнеса, а потом, пробившись через пышную лицевую растительность, влепляет Кунгену поцелуй. Зал оглушительно взревел. Брови Тима поползли вверх, а глаза застелила пелена ревности. Орёл же, как ни в чём не бывало, продолжил свою высадку, начав петь песню. Не будь Тим профессионалом своего дела, он бы сейчас с удовольствием влепил гитарой по наглой морде солиста. Уже после выступления, за кулисами, Тим догнал Юнаса и дёрнул его за рукав: — Что это такое было? Что он себе позволяет? — Да ладно тебе, это же «поцелуй чистой любви», — Кунген был настроен весьма благодушно. — Ты так цветёшь, как будто тебе понравилось! — не на шутку вспылил Тим, глубокие вертикальные морщины прочертили его лоб. Юнасу очень нравилось такое выражение его лица. Была в нём такая первобытная страсть, что Кунген решил ещё немного подраконить своего партнёра: — А даже если и понравилось, это ничего не значит. Всё равно с тобой никто не сравнится. Тим открыл рот и не знал, влепить Юнасу оплеуху или поблагодарить за комплимент. Кунген тут же воспользовался минутным замешательством и затащил его за угол, где был выход на запасную лестницу. После нескольких, не таких сдержанных, как на сцене, поцелуев и некоторых вольностей с руками, Тим окончательно успокоился и выбросил глупые мысли из головы. — Как тебе моя месть, Оштрём? Понравилась? — спросил Йоханнес уже в автобусе, расстроенный отсутствием реакции гитариста. Он ожидал чего угодно, только не молчаливого взгляда. — Очень, — буркнул Тим с дивана напротив, сверкая вспыхнувшим в глазах огнём злости и возмущения. — Больше так не делай, — он показал вокалисту кулак. — А может Юнасу понравилось? — подмигнул тот Кунгену. — Повторим на следующем концерте, а? — Я тебе повторю! — вскричал Тим, набрасываясь на Йоханнеса с кулаками. Тот успел схватить подушку, прикрываясь ею от ударов. — Ай, всё-всё, успокойся, не буду я повторять, — сказал вокалист сквозь смех, пропустив пару ударов. — Смотри мне! — Тим снова пригрозил ему пальцем и плюхнулся на диван рядом с Юнасом, который его тут же обнял, успокаивая. — Ты сейчас был похож на маленького разъярённого хомячка, — Йоханнес был доволен собой за то, что выбил, наконец, из гитариста хорошую реакцию. Глаза начавшего было успокаиваться Тима округлились, и он снова попытался напасть на вокалиста, но был остановлен сильными руками Кунгена. — Договоришься, Эккерстрём! — только и смог сказать «хомячок», грозно насупившись. — Всё, ребят, хватит. Мир, — сказал Джон, наблюдавший за происходящим с безопасного расстояния зоны кухни. — Только никаких больше «мясных» тортов, — сказал Йоханнес, обращаясь почему-то к Джону. — И никаких поцелуев с Юнасом! — добавил Тим, тоже глядя на Джона. — Я вам что, переговорщик что ли? — возмутился ударник, отпивая из кружки свежеприготовленный кофе. — Между собой решайте. Те, нахмурившись, посмотрели друг на друга, потом кивнули и пожали руки в знак примирения. — Ну вот и славно! — одобрил Джон. — Кто хочет кофе?***
— Даже не верится, что мы возвращаемся! Уже так хочется поскорее оказаться дома. Но сперва концерт, а потом наконец-то отдых, — Хенрик зажмурился в предвкушении и потянулся. — Что, не терпится поскорее к жене под бочок? Или ещё куда? — тут же отреагировал Йоханнес, уклоняясь от кулака басиста, летевшего ему прямо в бок. — Да ладно тебе, я уже сам весь как на иголках. Мне, вообще-то, ещё до Финляндии терпеть! А ты как, Джон? — Если бы я мог быстро бегать, то летел сейчас впереди автобуса, — барабанщик потёр усталые глаза и вернулся к ноутбуку. Юнас и Тим только похихикали, глядя на женатых друзей. — Ой, а вы бы хоть недельку врозь побыли, я бы на вас посмотрел! — Йоханнес решил не оставлять их смешки без ответа. — Ага, представляю: открывается дверь вагона, выходит Юнас, а к нему навстречу бежит Тим с букетом цветов и платочком, мокрым от слёз, — Хенрик для живости описания начал помахивать руками в воздухе. — Все кругом расступаются, давая влюблённым сердцам воссоединиться… — А потом они трахаются прямо на перроне! — вставил Йоханнес. Тут даже Джон не сдержался, разразившись грудным смехом: — Сюжет, достойный кассового фильма о чистой и непорочной любви. Гитаристы шутку не поняли, надулись и ни с кем не разговаривали до самой остановки. — Почему всегда последний концерт тура кажется самым тяжелым? — Хенрик массировал руками натруженную шею. — Юнас, как у тебя вообще голова не отрывается от твоих дредов? — Годы тренировок, сын мой, — с видом сенсея ответил Кунген, который, уже переодевшись, с упоением потягивал пиво из баночки. — Родные места придают мне сил, я прямо чувствую эту природную мощь. — Скоро ты ещё кое-что почувствуешь, — игриво шепнул ему на ухо проходивший мимо Тим, не упуская момента шлепнуть королевскую задницу. — Ну что, все готовы? Едем в бар? Все закивали, а Джон уже вызывал такси через приложение. Машина подъехала спустя минут десять и парни с одобрительными возгласами загрузились в неё, уступив Йоханнесу переднее сиденье. Не упустив возможности, тот сразу вступил в диалог с водителем, тоже явным любителем поговорить. — Мне шею заклинило, кажется! — пропищал Хенрик откуда-то из-под руки Юнаса. — Будешь меня щупать, я тебе её быстро на место вправлю, — пригрозил Тим, начав ёрзать, причиняя всем неимоверные неудобства. — Вообще-то это моя рука, и ты её, кажется, отдавил, — флегматично заметил Джон. — Не переживай, Хенрик, сейчас мы всё вылечим спиртовым компрессом. Выбраться из душного тесного салона такси было сущим спасением. Музыканты, расплатившись и отпустив водителя, зашли в любимый бар и стали рассаживаться за столиком. — Господь да благословит того человека, кто придумал пиво! — озвучил первый тост Тим, поднимая бокал тёмного. — Это был славный тур, теперь надо хорошенько отдохнуть перед следующим. — Только не загуляйте, а то где потом вас искать? — хохотнул Йоханнес, одним махом заливая в себя свою порцию пенного. — Да у Юнаса дома они будут, как завалятся сейчас, так и вылезут только перед самым отъездом, совсем одичают, поди, — Хенрик поудобнее уселся на стуле, что-то рассматривая в телефоне. — Всё-то ты знаешь! Подглядываешь что ли? — съехидничал Тим, подвигаясь поближе к Юнасу. Алкоголь уже пробудил в нём чувство прекрасного. — Ну да, у меня там вообще-то пара камер уже несколько лет стоит, — с невозмутимым видом буркнул басист, кивая на телефон в руке. — Уже столько интересного материала наснимал! — И ты туда же! Если вы так хотите увидеть чем мы занимаемся наедине, то просто в Америке снимем один номер на всех, — Юнас не сердился, просто хотел посмотреть на реакцию парней, которые сразу замотали головами. — Нам же надо будет хоть немного спать! Да и психика ещё пригодится, — Джон поднял брови и ухмыльнулся. — Оставим эту тайну покрытой мраком. Йоханнес тем временем сидел уже не очень уверенно и его большие серые глаза полностью выдавали его состояние. — Он просто хочет побыстрее телепортироваться домой, сейчас уснёт, а проснётся уже в Финляндии! Кто помнит, во сколько у него самолёт, а то если опоздает, столько ору будет, — Тим взглянул на часы, было уже около двух часов ночи. — В четыре тридцать. Но это не точно, — барабанщик полез в нагрудный карман вокалиста, чтобы проверить билет. Тот же, как будто очнувшись, полез обниматься, почти повалив Джона на диванчик, на котором они сидели. — Ты посмотри, ещё на нас что-то говорят, — Юнас толкнул Тима в бок и оба заржали. В половину четвёртого компания вывалилась из бара на свежий весенний воздух. Йоханнеса, пребывавшего в состоянии «супер-пьяный», погрузили в такси до аэропорта, расцеловав напоследок. — Счастливого полёта, дружище! — крикнул Хенрик вслед уезжающей машине. — Ну что парни, пора и нам по домам? — блаженная улыбка озарила его лицо. — А вот и моя машина! — радостно сказал Джон, указывая на подъезжающий автомобиль. — Полтора часа, и я дома, — серьёзное выражение лица барабанщика на мгновение сменилось на мечтательное, а потом вернулось обратно. — Вы двое, — указал он на гитаристов, — советую вам не вылезать из койки все две недели, чтобы потом в США себя поспокойнее вели. Хотя бы первое время. Гитаристы переглянулись и хихикнули. — Я серьёзно! А то будем искать других гитаристов, — пригрозил Джон, уже усаживаясь на сиденье. — Или гитариста, — добавил он, почему-то посмотрев на Тима, и закрыл за собой дверь. — Так не честно! — крикнул Тим уже вдогонку отъезжающей машине, а потом расстроенно надулся. Хенрик хохотнул: — Да не парься, никто тебя не выгонит, у тебя же есть Аватар-тату. Тима это не сильно успокоило, и он прильнул к Юнасу, который с готовностью его обнял. — Ну всё, ребят, пока! Я погнал до дому, — Хенрик хлопнул гитаристов по плечам и развернулся в нужном направлении. — Хорошо, что мы недалеко от бара живём! — Увидимся! — сказали ему вслед два голоса: расстроенный и благодушный. Юнас крепко прижал к себе Тима и поцеловал в висок, отчего тот немедленно расцвёл. И гитаристы неспешно побрели вдоль улицы в сторону квартиры Юнаса.