Все будет хорошо

      Дверь казалась слишком тяжелой, чтобы открыть ее. Леон пытался переступить тот высокий порог, но все равно запнулся, так как пол под ногами до сих пор танцевал от всего выпитого алкоголя. Он заметил чужую пару обуви, хотя уже давно, кроме собственных же туфель, мужчина ничего не доставал из обуви. Через грохот железной двери, Аббаккио услышал до чертиков знакомую песню группы The Moody Blues, но никак не мог вспомнить название, в его голове все перемешалось. Видимо, Ризотто дома, так как мужчина помнит, что когда уходил, то выключал проигрыватель.       Шатающей походкой Леон заглянул на кухню, в надежде перекусить хоть чем-то. Но там он увидел только гору грязной посуды в мойке, да и не только, весь стол был завален одноразовыми тарелками с остатками еды. Захватив ещё одну банку пива из холодильника, бывший полицейский ковыляет до спальни, где встречает своего друга у окна с сигаретой между пальцами. Они даже не пересекаются взглядами и не здороваются, Аббаккио просто падает в неопрятную постель, при этом открывая банку алкоголя. Веки тяжелеют, голова раскалывается от боли, однако бывший полицейский все равно отрубается из этого мира.       Время давно уже не полночь. Мужчине приходится взглянуть на часы, чтобы понять, когда он уснул и когда проснулся. Сейчас где-то четвертый час утра, а за окном до сих пор темно. В комнате тихо, но включен телевизор, который Ризотто смотрел без звука. Неужели он не хотел помешать сну Аббаккио? Удивительно. Мужчина чувствует сухость на глазах от туши, которая ещё до сих пор не поплыла от слез за весь то вечер. Отросшая щетина также колола нежную кожу на лице. А впалые щеки и мешки под глазами помогали бывшему полицейскому ещё больше походить на зомби. Привычка кусать губы до крови тоже вернулась, это все из-за нервов. Наконец Леон взглядом ловит дьявольские глаза свое друга. -Почему? - Аббаккио разрывает эту тишину, которая так и давила на плечи. Это единственный вопрос, которым он задавался, может быть, на протяжении всей недели или даже больше, - Когда я смогу забыть его? - Ризотто не в первый раз слышит подобное, он только вздыхает, полностью переключив внимание на Леона. Он ведь до сих пор пьян, не так ли? Аббаккио не может вырвать изображение той мягкой улыбки черноволосого мужчины из своей памяти. Да даже сердитый взгляд его возлюбленного всегда завораживал. Буччеллати был идеален абсолютно во всем. Правильно, Леон не достоин этого человека. -Так получилось. Всё же один – это лучше, чем ноль. - Пробормотал Ризотто, привлекая на себя внимание Леона, у которого снова зачесались глаза. Нет, он не может снова разреветься, особенно перед Ризотто. Может мужчина и не был многословным, все же Аббаккио было приятно рядом с ним. Единственный человек, который до сих пор остается, терпит слезы и пьянки бывшего полицейского. -Я отдал ему свое сердце, а он что сделал? Окончательно разбил его... - Леон стиснул зубы, дабы удержать слезы, прикрыв лицо рукавом кофты, - Теперь понимаю шпану, которые вены режут. - И вправду мужчине было легче заглушать душевную боль физической. Никто не хотел связываться с ним на уличных драках, а выпивка тоже была плохим способом забыться. -Да ладно тебе. Наладится все! - С беспокойством рявкнул Ризотто, услышав про вскрытие вен. Он достал ещё одну сигарету, закурив прямо в чужой спальне. А Леон же все таки не смог долго сдерживать горькие слезы. Он вообще думал, что больше не сможет даже выдавить их, так как проплакал все ещё в баре. -Чего ты ревешь, как баба? Я же твой друг, говорю же, все будет ништяк, обещаю. А бухать ты бросай, хорошим это не закончится. - Эти слова не успокаивали Аббаккио. Его грудь вздымалась вверх от судорожных вдохов, пока руками мужчина размазывал макияж по всему лицу, хотя от него давно ничего не осталось, только тушь. -А как ещё можно забыть его? - С каждым словом тон Леона повышался. Ему уже ничего не поможет, он жалок, что даже не достоин жизни, не то, чтобы быть хотя бы на метр рядом с Бруно. -Пойми. Не вырезать память столовым ножом. Прости и скажи : Все будет хорошо. - Ризотто встал с кресла на котором сидел, протягивая недокуренную сигарету Леону. Комната постепенно наполнялась солнечным светом, пока эти двое продолжали сидеть в мертвой тишине. Может быть когда-нибудь Аббаккио снова сможет встретить новый день с улыбкой и чувством, что он хоть кому-то нужен. И все будет хорошо...