Игра в имитацию

Сколько историй хранит в себе большой мегаполис? Сколько людей сходится и расходится в нем каждый день? Не сосчитать. Но городу все равно на тебя и твою историю, хотя для тебя это целая жизнь… Закатное солнце окрашивало небо в красивый оранжево-красный цвет. Его лучи отражались в стеклах небоскребах, заставляя тех искриться, словно их обсыпали волшебной золотой пылью. Легкий весенний ветерок трепетал молодые зеленые листочки. Через открытую форточку было слышно пение птиц. Все это успокаивало и завораживало одновременно. Джехен сделал глоток горячего кофе из кружки и отвернулся от окна. Он окинул взглядом второй этаж кофейни, в которой сидел. Было немноголюдно — в углу сидела пара девушек, которые тихонько смеялись с чего-то в телефоне; за соседним столиком расположился какой-то бизнесмен, обложившись бумагами со всех сторон, он не отвлекался от них ни на минуту. Напротив Чона, через 3 столика, сидела пара, они держались за руки и выглядели такими влюблённым и счастливыми, что у парня защемило что-то в груди. На сердце заскребли кошки. Когда-то он тоже был таким… Джехен прочистил горло и опустил взгляд на бумажный пакет, стоящий у его кресла. Это был его предлог, причина, быть здесь сегодня. *3 дня назад* — Алло? — Привет… Знаешь, я делал уборку в шкафу и нашёл некоторые твои вещи… — Кто это? — Ты даже номер мой удалил… — Дже? — Да, так вот вещи… Я хотел бы отдать тебе их, когда ты свободен? — Вообще-то я несколько занят эти дни… — Я могу тогда выбросить их? — О, нет, не нужно… Давай в пятницу в 5, я кину геолокацию. — Хорошо. Пока. — Пока… *настоящее время* По правде говоря, Дже нашёл эти вещи ещё полтора года назад. Это была первая неделя после расставания. Проснувшись однажды утром, он понял, что нужно как-то двигаться дальше, и находился в твердой решимости справиться со всем как взрослый и здравомыслящий человек. Джехен решил сделать генеральную уборку в квартире: вычистил каждый уголок от пыли и грязи, выкинул гель для душа с запахом кокоса и ванили, которым пользовался старший, его зубную щетку, изуродованную и примятую, его полотенце. В шкафу он нашел его вещи. Это были какая-то старая толстовка и пара футболок. Джехен взял в руки эти куски ткани, и вся его решимость мигом куда-то улетучилась. На ее место пришли боль, тоска, разочарование, ненависть, обида. По щекам потекли солоноватые дорожки слез. Он поднес толстовку к лицу и вдохнул запах. Ткань еще хранила в себе запах любимого человека и еле уловимое тепло, которое, как думал Джехен, еще неделю назад было для него. Чон с силой захлопнул дверцу шкафа, чуть не разбив зеркало, и упал лицом в кровать, разразившись рыданиями. Джехен ещё долгое время спал в обнимку с вещами, как одержимый, не в силах расстаться с кусками ткани. Его привязанность к Ли Тэену оказалось сильнее и глубже, чем он сам мог себе представить. Чон носил бордовую толстовку дома, пил зелёный чай, который терпеть не мог, но его любил старший, слушал музыку из его плейлиста, чтобы создать иллюзию его присутствия, даже перестал зажигать ароматические свечи, ведь Тэен всегда ругался на него из-за них. Первое время это помогало забыться, обмануть и убедить себя, что ничего не изменилось, что он все еще не один, и Ли вот-вот постучится во входную дверь, потому что снова забыл ключи в другой куртке. Но никто не стучал, никто не ругался на запах персиковых свечей, никто не оставлял чашку с недопитым зеленым чаем на раковине, никто больше не прижимался к груди Джехена по ночам. И молодой человек все больше закрывался в себе, терялся в лабиринте своих мыслей и иллюзий, все больше терял связь с реальностью и впадал в депрессию. Ему казалось, что он сходит с ума. Однажды после выходных Джехен не появился в университете, на следующий день они также не пришел и даже прогулял подработку, в среду его тоже никто не видел. Джонни, одногрупник и лучший друг по совместительству, пытался дозвониться ему все три дня, но девушка с приятным голосом отвечала, что телефон абонента выключен или находится вне действия сети. После последней пары он решил, что все-таки пора бы наведаться другу в гости. Со простоял под дверью в квартиру около 20 минут, не переставая издеваться над дверным звонком, но никто так и не открыл ему. Тогда он решил воспользоваться планом Б и обратился к соседям за запасным ключом, попутно пытаясь выяснить, видели ли они в последние дни Чон Джехена. Не видели и даже не слышали, чтобы за стенкой было какое-то шевеление. Паника в груди Джонни нарастала все больше. Он ворвался в квартиру, словно ураган. Было тихо. Со прошагал своими огромными ногами в спальню и застал лучшего друга скрюченного на кровати. Он взял его под руки и посадил на постели. Лицо было бледное, опухшее, глаза красные с тёмными кругами, губы бледные и тряслись, словно от холода. Некогда весёлый заводила Чон Джехен сейчас был похож на тень, которая вот-вот растает и исчезнет. Это было страшное и до боли грустное зрелище. Джон на руках отнёс его в ванную, усадил на холодный кафель душевой и включил ледяную воду, чтобы привести его в чувство. Тогда он впервые увидел, как его лучший друг плачет, ревёт навзрыд и рвёт на себе волосы. Со удерживал его в крепких объятиях, чтобы младший не навредил себе, чтобы не разбил голову, не сломал конечности и не задохнулся в собственных слезах. После этого дня Джонни был рядом постоянно, вытаскивая его со дна. Он забрал вещи его бывшего парня, выбросил чай и удалил все песни, перерыл всю квартиру на случай, если ещё хоть что-то осталось в ней от Ли Тэена. Джон переехал к нему на несколько месяцев, он готовил, убирал, провожал его в университет и на подработку, встречал, заставлял гулять и дышать свежим воздухом. В конечном счете, он смог вытащить младшего из этого жуткого состояния, и тот, наконец, зажил нормальной жизнью. Джехен был благодарен другу за его терпение и труд, ведь если бы не он, то кто знает, что бы было сейчас с ним. Когда Джехен сказал Джонни, что хочет встретиться с Ли и отдать ему его вещи, то тот сначала был против. Он боялся за Дже, не был уверен, что тот уже готов к этой встрече. Ему не хотелось, чтобы лучший друг вернулся в то состояние, в котором он был еще совсем недавно. Чону пришлось долго убеждать хена, что он готов и хочет поставить, наконец, точку в этой истории хотя бы для самого себя. В конце концов, Джонни сдался. Джехен несколько дней собирался с силами и мыслями для звонка, это оказалось тяжелее, чем он предполагал. Ему было страшно. Он нервно постукивал пальцами по поверхности стола и постоянно смотрел на наручные часы. Тэен опаздывал уже на 10 минут. Джехен прикрыл глаза и постарался выровнять дыхание. Получалось слабо. Откуда-то сверху послышалось покашливание, и он вздернул голову. Прямо над ним стоял парень худощавого телосложения, его серые волосы были в лёгком беспорядке, маллет нуждался в стрижке. Он был полностью одет в чёрное, в ушах в свете солнца блестели серёжки, на руках было пару браслетов и колец. Парень слегка переминался с ноги на ногу, явно немного нервничая. У Джехена в голове было пусто. Ещё минуту назад там были заготовленные фразы, а сейчас её будто заполнил вакуум. Он подскочил на ноги, чуть задев стол, и кофе расплескался из чашки. Тут же подбежала маленькая девушка-официант, быстро вытерла пятно тряпкой и удалилась, даже не подняв голову на посетителей. Молодые люди стояли друг напротив друга, не решаясь произнести ни слова. Они просто смотрели друг ругу в глаза и не двигались, словно статуи. Джехен даже со своего места слышал такой знакомый запах одеколона старшего, и этот аромат затуманивал его мозги не меньше, чем прежде. Ему вдруг так сильно захотелось подойти ближе и уткнуться ему в шею, как раньше. Раньше… Это будто было в прошлой жизни. Тогда Джехену очень нравилось подходить к старшему со спины и обнимать его, прижимая к своей груди. Он целовал его неряшливую, на тот момент красную макушку, потом спускался ниже, целуя шею и за ухом. Тэен вытягивался в струну в его руках от щекочущего кожу дыхания. Он притягивал младшего ближе рукой за голову и откидывался на его плечо. Потом изворачивался и утягивал в долгий поцелуй. Он обвивал руками его шею, зарывался руками в его каштановые волосы, перебирая пряди. Джехен обнимал старшего за талию, руки блуждали по его спине, задирая простую домашнюю футболку и оголяя молочную кожу. Их нежные долгие поцелуи зачастую переходили в страстные, рваные, болезненные. Они кусались, сталкивались зубами, сплетались языками и исследовали рты друг друга до головокружения от недостатка воздуха. Отрывались на пару мгновений и снова целовались до умопомрачения. Джехен поднимал Тэена на руки так аккуратно, будто боялся сломать. Ли обвивал талию младшего ногами и прижимался сильнее. Он целовал лицо Джехена: его лоб, виски, щеки, скулы, челюсть, каждый сантиметр. А Чон смотрел на него, словно Тэен был всей его вселенной, центром его маленького мира, главным его сокровищем и наградой. Он отдавал ему всю свою любовь, на которую только был способен. Ему казалось, что он был рождён, чтобы быть рядом с ним, заботиться о нем, любить. Тэен был его воздухом, его солнцем. Он действительно не представлял жизни без него. Тэен первым прервал зрительный контакт и отвёл взгляд. Он снова прокашлялся и, наконец, заговорил: — Привет, давно не виделись. Джехен вынырнул из своих воспоминаний, откликаясь на чуть хриплый голос старшего: — Привет, рад тебя видеть. — Присядем? Тэен сел за столик. Чон, замешкавшись на секунду, вернулся на свое место напротив. — Ты будешь что-то заказывать? — Я уже, попросил принести сюда, наверх. — Ясно… — Так, зачем ты хотел встретиться? — Ах, да, конечно. Вот, — он поднял с пола пакет и протянул его старшему. Тэен взял его и заглянул внутрь. — Мои старые толстовка и футболки? — он с недоумением посмотрел на младшего. — Я подумал, что возможно они будут тебе нужны. Да и это же твои вещи, я не мог просто так их выбросить, — Джехен уткнулся взглядом в уже почти остывший кофе. Тэен кивнул и поставил пакет па пол возле своего кресла. — Так похоже на тебя. Джехен вопросительно посмотрел на старшего, и тот продолжил: — Быть привязанным к вещам. Чон не знал, что ответить на это, и сделал глоток из кружки. Он и сам замечал за собой способность придавать вещам излишнее значение, но разве это так плохо? Ведь все это хранит в себе воспоминания, атмосферу, эмоции. Ты можешь прикоснуться к засушенному между страниц учебника лепестку цветка и вспомнить, как был счастлив в тот день, когда сорвал его с зеленой поляны, или перечитать книгу, которой был увлечен в самое прекрасное в твоей жизни лето. Неужели это настолько ужасно? Повисло неловкое молчание. Напряжённость между ними была почти осязаемая, она тяжелыми свинцовыми каплями падала им на плечи, и груз ее был невыносимым. Джехен крутил чашку в руках, не зная как продолжить разговор. Ему хотелось поговорить о прошлом, расставить все точки над I, но он не решался и слова произнести, даже не знал с чего начать. Тэен смотрел то в окно, то на свои руки. Ему было неспокойно, он завидовал младшему, который с виду был очень спокойным и будто ждал, пока Тэен снова первый начнет разговор. Ли чувствовал себя виноватым перед младшим. Тогда, полтора года назад, он сразу же сбежал в Японию. Буквально через час после громкого скандала в квартире младшего он купил билет и утренним рейсом улетел в Осаку. Тэен слышал от знакомых, что было с Джехеном, и от этого ненавидел себя ещё больше. Вернуться не позволяла совесть, да и решимости не хватало снова смотреть ему в глаза. Он так устал от собственного вранья. Сейчас он чувствовал себя ещё большим трусом, чем тогда. Джехен нашёл в себе силы справиться со всем, идти дальше, даже решил встретиться с ним. Ли прекрасно понимал, что его старые тряпки были просто предлогом. Если бы не младший, то сам Тэен ни какими судьбами бы не собрался с силами позвонить ему первым. Было слишком стыдно и страшно. Трус. Тряпка. — Как ты узнал, что я вернулся? — Джонни видел тебя на выставке Тэна. — Кто же ещё… — Сегодня годовщина нашего знакомства, — тихо произнёс Джехен, устремив взгляд в окно. Глаза Тэена округлились, и он потянулся за телефоном, чтобы проверить дату. 25 апреля… — И правда… — Ты помнишь, как мы встретились? — Чон улыбнулся своей очаровательной улыбкой и посмотрел на Тэена. В груди все сжалось. Воспоминания всплыли в памяти Ли, и он тоже улыбнулся. Стало еще хуже. Джехен был таким милым и солнечным, он буквально светился от всей доброты и любви, что жили в нем. От его тепла можно было согреться даже в самый лютый мороз, а голос успокаивал и залечивал все душевные раны. А Ли так бесстыже раскромсал его сердце своими словами и обвинениями. — Конечно. Был такой же закат, верно? Джехен кивнул. — У тебя тогда были тёмные волосы и только одна серёжка в ухе. — А у тебя пухлые щёчки и куча значков на рюкзаке. — Не было у меня щёк. — Были, но они вскоре исчезли. Я так расстроился, когда понял, что их больше нет. Они мне нравились. — Зато я стал красивее и мужественнее. — Верно. Ты так вырос за это время, Дже, — с грустью произнес Тэен. — Мы все меняемся, Хен. Стареем, набираемся опыта и становимся мудрее. Не все, но многие. Тэен засмеялся. — Это точно. Ты уже такой взрослый! Где же мой донсэн Джехени. — Ты сам сказал, что он вырос, Хен, — Чон улыбнулся, но радости в его улыбке не было. Тэену стало неуютно от этих слов. Джехен действительно вырос, поменялся и стал взрослым мужчиной. А он так и остался парнем с ветром в голове, который при трудностях поджимает хвост и сбегает. Пора становиться взрослым и отвечать за свои ошибки. — Дже? — Да? — Я знаю, что ты, наверное, вряд ли простишь меня, но я все же попрошу у тебя прощения. Прости. Прости, что я врал тебе. Прости, что не дал тебе того, чего ты заслуживаешь. Прости, что не любил тебя так, как должен был. Прости, что я повстречался на твоем жизненном пути… Прости, — на глазах его выступили слезы, и он сморгнул их, чтобы младший не заметил. Джехен застыл, пальцы до побледнения сжали чашку. — Ты… Не должен извиняться… Я не замечал, что был навязчивым. Не подумал о том, что меня было слишком много, я должен был дать тебе больше личного пространства… Тебе просто стоило мне сказать об этом… — Нет, Дже. Знаешь, ты лучшее, что было в моей жизни, правда. Это звучит будто клише из бульварного романа, но это правда. Я ненавижу, что поступил с тобой так, ведь ты, правда, не заслужил всего этого. Ты был для меня тем светом, на который летят мотыльки. Я эгоистично пользовался твоим теплом, совершенно не думая о том, чтобы отдать тебе хоть немного своего. Я эгоист. Я… не должен был врать тебе и постоянно избегать… И, — то, что собирался сказать Тэен, висело на нем тяжёлым грузом все эти полтора года, — прости за мою измену. Я не буду оправдываться, что это было по пьяни или что-то ещё, я мудак. И точно не должен был поступать с тобой так. Прости меня, если сможешь. — Я… Давно простил. Я слишком сильно любил тебя, чтобы не простить. От этих слов в груди Тэена стало ещё больнее. Лучше бы Джехен избил его, наорал на него последними словами, как когда-то сделал он сам. Отрывки того дня, словно кинолента, пронеслись перед глазами Тэена. Радостное приветствие младшего из коридора, то, как он сообщил, что вернулся из поездки и ужасно соскучился, что Джонни испачкал его любимую футболку сырным соусом и ее, наверное, придется выбросить… Лицо Джехена, когда он зашел в спальню — его глаза округлились, рот раскрылся в удивлении, и он издал непонятный вопль, полный ужаса… Тэен, который запутался в одеяле и упал с кровати, еще не совсем протрезвевший… Непонимание во взгляде младшего, его попытки выяснить, что происходит и кто этот парень в его постели… В голове Тэена звучали его собственные, сейчас кажущиеся абсолютно идиотскими и глупыми, обвинения Джехена в его ребячестве, его излишней липучести, непонимании Тэена, в ограничении его личного пространства… Так глупо! И кто еще вел себя по-детски?! Джехен, который старался всеми силами сохранять спокойствие и гармонию в их отношениях, или Тэен, которому не хватало драмы и страсти. Вот, кого действительно нужно было обвинять в ребячестве. Даже сейчас это «любил» задевало его, злило. Будто он имеет право на эту любовь. Чёртов эгоист. Только что распинался перед ним, извинялся за то, какой был сволочью, и тут же расстраивается, потому что Джехен сказал это в прошедшем времени. Он должен радоваться, что младший больше не страдает, что он простил и отпустил. «Не будь мудаком снова, Ли Тэен!» — пронеслось в голове старшего. — Спасибо… Сейчас? — Я отпустил тебя, Хен. И все чувства тоже. — Хорошо… Я… Рад, что ты живёшь дальше. — Спасибо Джонни-хену. — Возможно, нужно послать ему цветы, — попытался пошутить Тэен. — Не стоит, если не хочешь, чтобы этот букет оказался в твоей заднице. — Даже так… Тогда и вправду не стоит. — Он мечтает надрать тебе зад. — Справедливо. Так, как ты — — Чем были наши отношения, Хен? Ты хоть немного любил меня? — Джехен вздернул голову и пытливо уставился на старшего напротив. Тэен заерзал на месте, он не знал что сказать. Ли сам предложил встречаться Джехену, был уверен, что любит его, но была ли это вообще любовь? Он не знал. Ему было хорошо с младшим какое-то время, ему нравился секс с ним, да и Джехен был…удобным. Каждый раз на « Я тебя люблю» Чона, он отвечал «Я тоже», просто потому, что это то, что хотел слышать Дже. Но было ли это правдой? Да, он мог бы сейчас снова соврать, что любил, но решил больше не врать. Хватит убегать. — Я не знаю. Наверное, если бы я действительно любил, то не сделал бы это с тобой. Люди, которые любят, не изменяют. Джехен кивнул. Он тоже думал, что любящий человек на измену не способен. Чон догадывался, что старший на самом деле не любил его, но услышать эти слова от него оказалось больнее, чем надумывать то же самое самому. В тайне он надеялся услышать другой ответ, но падать с небес на землю всегда больно. -Тогда чем мы были? — Игрой? — Что? — Игрой… Игрой в имитацию. Джехен задумался. Их любовь была такая разная, если это вообще была она, что так и не смогла составить единого целого. Они пытались построить отношения, скрепить их, но делали это так неумело и неправильно, что в итоге все рухнуло. Если бы их попытки можно было визуализировать, то, скорее всего, они выглядели бы как нечто криво склеенное суперклеем и перемотанное скотчем. Слишком хлипкая конструкция, чтобы простоять долго. Джехен был согласен со словами Тэена. — Ты сейчас с тем парнем? — Нет, не думаю, что это было чем-то более чем на одну ночь. — Но у тебя есть кто-то? — В Осаке я познакомился с одним парнем. Может что-то получится. — Не спи с другими парнями в его квартире, — Джехен засмеялся и подмигнул. -Хей! — Тэен улыбнулся и пнул младшего под столом ногой, — А сам как? — Мне нравится коллега из офиса, возможно, позову на свидание. — Хорошенький? — Хорошенькая, — поправил старшего Джехен. Тэен округлил глаза и откинулся на спинку кресла. — О, это девушка… — Именно, — Дже веселил тот факт, что Тэен удивлен. — Что ж, зато у тебя могут быть дети! Джехен цокнул и закатил глаза. — Давай не забегать так далеко. — Ладно, как скажешь. Какая она? Как ее зовут? — Сохи, Ким Сохи. Она милая и добрая, — Джехен улыбнулся, вспоминая девушку, которая заставляла его сердце биться чаще. — Еще она трудолюбивая, печет очень вкусное печенье и работает волонтером в детском приюте каждую неделю. А твое новое увлечение? — Ну, мы познакомились относительно недавно. Его зовут Юта и он футболист. Я думаю, что он хороший парень и взгляд у него такой суровый, мужественный. Возбуждает, хах. — О боже, хен! — кончики ушей Джехена покраснели, выдавая его смущение. — Знаешь, давай выпьем по бокалу шампанского? — Зачем, Хен? — Мы должны выпить за то, чтобы мы больше не совершали прошлых ошибок. Давай пообещаем, что мы сделаем этих людей счастливыми, раз уж не смогли сделать этого друг с другом. — Хорошо. — Официант! Два бокала шампанского! Они улыбнулись. Тяжёлый груз прошлого спал с их плеч. В маленькой кофейне на углу улицы завершилась еще одна история. Для кого-то дописана важная глава его жизни, а для большого города поставлена лишь точка в конце очередного предложения. Книга пишется, и сколько еще будет таких точек?..