***
– Спасибо, что встретил, а то меня гопота местная забила бы до смерти, - однако солнечная улыбка противоречит сказанным вещам. Ну, что-то в этом есть, – я не знаю, как долго я буду тут, задержусь на недельки полторы-две… – А вещей как будто на месяц набрал. Нахрена тебе столько? – перебил Россия, который был и не против тащить перевозной чемодан друга, но чтобы там было так много вещей – невиданно. – Ну я же говорю, на всякий, я не знаю, насколько задержусь у тебя. – Да ты можешь уже завтра передумать и улететь обратно, чего уж там, – тяжело вздохнув, младший открыл подъезд ключом и потихоньку попёр чемодан Штатов по ступенькам на четвёртый этаж, пока тот идёт сзади и всё так же улыбается. Просто так, своему товарищу, не суть. Просто он вновь почувствовал, что его друг грязнет тут, во тьме, что нужно его срочно спасать, иначе тот опять будет не спать три ночи подряд, затем не отвечать на звонки и сообщения, потому что крепко отрубился впервые за это время. Которое тянется, когда ты ночью смотришь на звёзды, на фонари на улице и на случайных прохожих. Мысли мучают, воспоминания, тебе очень плохо. Ибо тебе нужно спать, ты хочешь, но не можешь, и это отвратительное чувство пустоты, апатии. Из цепких лап которой не так-то просто выбраться, потому что она тебя не пускает. И снова же время летит не так быстро, как когда тебе есть чем заняться, с кем поговорить. По этой самой причине Россия пишет Аме. Просто потому что он единственный, кто может перетормошить и закошмарить всех тараканов в голове страны, заставить ток бежать по нервам, вызвать улыбку и прочие эмоции. Не такие приторные, какие сейчас есть во всём мире, во всей этой скучной, страшной, тупорылой жизни. Настоящее, искреннее выражение лица, что оповещает о радости.***
Нервы – Батареи
– А тебя батя когда-нибудь видел? – спросил США, кидая смешливый взгляд на сигарету, которую Россия придерживает пальцами, выпуская дым из лёгких. – Конечно палил. И не раз, - он краем глаза заметил, как его друг чуть отстранился от стены и выпрямился, ожидая некий рассказ. Они уже слишком хорошо друг друга знают, чтобы обманывать один другого, – Курю ещё с того времени, как был пиздюком. Конечно, было трудно достать сиги и не попасться, но я думал, что раз батя уходит из дома часто, а остальные братья-сёстры занимаются своими делами, я могу отойти. Разные отмазки были: «по нужде», воды попить и прочее. Однажды я просто забыл сижки из кармана выложить, отец заметил. Простил, отхватил просто ремня и по губам. А во второй раз пришлось жёстче. Меня наказали стандартным способом: заставили съесть всю пачку, – Штат тихо усмехнулся, отворачиваясь от страны на пару секунд, чтобы дыхнуть чуть более свежего уличного воздуха. – А разве он сам не курил? – Да, было. Но он говорил, чтобы мы с него в этом плане пример брать не вздумали. – И вся твоя остальная семья была в курсе всех двух случаев? – Не-а, отец разбирался со мной наедине и никому из них не рассказывал. Спасибо ему за это. Ну, знаешь, батя чё-т вякнул бы точно, если бы знал, что я не прекращу и сейчас продолжу «конфеты сосать». – Если бы он знал, какой ты вышел человек, он бы гордился тобой… – тихо и уже с более слабой улыбкой произнёс старший. На это Росс лишь хрипло выдохнул дым, поворачивая голову к своему другу. Они стояли достаточно близко, чтобы потоки едкого воздуха долетели о Штатов, от чего тот скривил лицо в недовольстве. – Россия, ну я же просил на меня не курить! Ты жопой, что ли, слушаешь?! – сложенные на груди руки выпрямились и сжались в кулаки, а злой и обидчивый взгляд был направлен на младшего. На что тот лишь усмехнулся, растянул губы чуть шире и отвернул голову. Аме попустило, потому он легонько улыбнулся, глядя на то, как его товарищ притоптывает бычок. Он ненавидит долгие обиды, тем более серьёзные из-за хуйни. Можно ли воспринимать его аллергию на сигаретный дым пустяком? Он считает, что сам он может, – Ладно, больше так не делай, – он просто обхватил большое тело Росса в объятиях и тихо промычал себе под нос что-то невнятное. На что тот фыркнул, обнял ответно близкого приятеля и пригладил его рыжие волосы. Сегодня от них пахнет персиком.***
Нервы –Будем друзьями
Лёгкий ветер колышет его русую чёлку, пока сам он смотрит в открытое окно, ожидая США. В голове бардак, он неизбежен и бесконечен. Ужасно. Мысли о попытках в отношения ранее мало-помалу пробираются в голову, опутывая её мыслями, за которые стыдно и которые раздражают, он отряхивается, словно собака, после вновь смотря на деревья за окном. Он понял, что может и создан чувствовать любовь, проявлять её, но явно не для отношений. Пару раз встречался с людьми из-за жалости. Или его к партнёру, или наоборот – партнёра к нему. Всё заканчивалось тупо, сопли, слёзы, шум да гам. Это так его бесило. Несколько раз было взаимно, но тоже не очень. Ибо непрочные и недлительные отношения никому не сдались. Вот поэтому он уже лет как 15 болт клал на всё это, лишь иногда ставя под сомнения своё отношение к США. И это не в смысле «Он мой враг или друг?», а действительно в любовном плане. Кажется, Росс опять влип в то же дерьмо. Ну, с этим хотя бы живётся легче. Раз его дружок прилетает ради страны аж из своего Нью-Йорка, проводит рядом кучу времени и не даёт загрустить, может шанс на взаимность и есть. Пожалуй, этой маленькой надеждой он будет жить всё ближайшее время. Мысли прервал звук стука о стол. Когда Ам заметил, что он смог привлечь внимание России на себя, он чуть хлопнул в ладоши и прокрутился на месте, после расставляя руки в стороны: – Как я выгляжу? Оглядывая одежду, сидящую просто отлично, на США, РФ чувствует, как скоро потечёт бак. Белая футболка, которая кажется не такой скучной из-за нескольких надписей и рисунков на ней, заправлена в чуть мешковатые джинсы. На талии затянут пояс. Не смотря на обычный себе вид, что-то такое в этом Федерация находит, что заставляет его убрать руки в карманы чёрных джинс и на мгновение немного согнувшись произнести: – Круто, правда, очень. При этом улыбнувшись. Хотя мысленно он ненавидит весь мир и себя, думая: «Для кого ты так, блять, оделся? Для меня? Витьки? Маринки, с которыми мы идём в клуб?» Он понимает прихоть своего товарища всегда выглядеть хорошо, это даже его фича. Но он выглядит слишком хорошо, чтобы его видел кто-то другой. При встрече с новыми знакомыми Марина подметила, что Штат одет довольно стильно. Тот лишь поблагодарил, тряхнув кудрями, словно отряхиваясь от комплиментов. Которые поступали в его адрес не единожды. Ладно, Росс, нужно вытерпеть. Просто потому что он не такой человек, который готов постоянно подмечать за милые веснушки друга и мастерство в танцах. Был бы не против, но это слишком много и розово для него. А сейчас ревность разъедает изнутри, хочется вмазать. Витя пытался выяснить, в чём причина раздражения его товарища, на что понятного и дельного ответа не получил. Тут любые сомнения насчёт своей ориентации и отношения ко Штату у Русского развеялись. Ибо он понял, что желание целовать не настолько близкого тебе человека, пусть даже и под градусом, – не очень-то и адекватно. Всякое сейчас встретишь, но он в какой-то степени верил, что до такого никогда не дойдёт. Аме явно нельзя об этом говорить, намекать или как-либо показывать, ибо потом эта страна сведёт Россию с ума, играть с этим старший может долго.***
Нервы – Глупая
– Как с ней можно не то что мутить, даже общаться нормально? – в открытую у своего друга спросил Россия, наблюдая, как «именно та» затягивается ментоловой сигаретой, листая ленту своего Инстаграмма, – Она же по всем аспектам глупая. – Обоснуй за базар, – чёрство бросил Виктор, который недавно вступил в отношения с Мари. Когда Штат и Росс начали лучше общаться с этими двумя, второй ума и не приложил, почему его знакомый – умный человек и хороший друг – начал встречаться с этой городской фифой, которая вряд ли отвечает парню взаимными чувствами, а лишь хочет высосать из него энергию и деньги. –Во-первых, сиги с привкусами, капсулами и так далее – говно, согласись. Потом, ты вообще видишь, чем она занимается? Вместо того, чтобы хоть как-то общаться с нами, хотя бы с Амом, она сидит в своём телефе. Это вообще как, что? Потом: ты слышал, какую музыку она любит? – это даже и вспоминать не хочется. Россия уверен, что его недоподруга явно слушает песни из-за их популярности, а не потому что ей это нравится. Тем более, это какая-то попса, понос в уши, – Её ничего не волнует, вообще. Она думает, что по жизни всё время тащить её на своей шее будешь ты, – на этих словах РФ ткнул пальцем в грудь Витьки, – не она сама выбираться, а ты будешь за ней бегать и ухаживать. Манера речи, даже тут. Бля-ать, ты хоть слышишь, какую хуйню она говорит? Тупорылые пошлые шутки, которые даже не в тему. Она не в состоянии связать два слова, тем более без мата. Красноречивая девка. – тут он потёр переносицу, тяжело вздохнул и несколько жалобно посмотрел на своего собеседника, что терпеливо всё это слушал, – Ну хотя бы шмот. Она просто думает, что особенная, хотя такие же вещи носят везде и повсюду сейчас. Виктор тяжело вздохнул, выпуская струйку сизого дыма из лёгких, пока Федерация достаёт из кармана пачку с «конфетами» потолще. –США чем-то лучше? –Его не долбит в очко несколько обитателей этого двора, и он не курит, не говорит и не слушает хрень всякую. – Россия легонько дрогнул кончиками губ, глядя, как его друг уже отобрал у тупой девки телефон и пытается сопротивляться той, что сейчас орёт и хочет вернуть себе свою вещь за 15 тысяч. От чего-то потеплело внутри, – С ним приятно…***
Нервы – Тем, кто не умеет любить
Росс лишь злорадно улыбался, когда доставал из своего кухонного шкафчика пузырь, а его друг разбитый сидел за столом, упираясь лбом в кисти рук. Меж пальцев тлеет сигарета. Но в улыбке первого нет ни доли насмешки, просто он не просто ожидал, а ждал, что та самая «красивая и сексуальная» Марька бросит Витю, как последнего лоха. РФ утешал своего друга тем, что шлюхи любить не умеют, поэтому им остаётся только сосать. Нельзя быть уверенными, ушла ли та к кому-то другому, или просто ходит по пацанам. Одно понятно точно: дура. Ладно как у всех: «Я больше не люблю тебя, прости. Давай по-тихому разбежимся и всё?», а тут. В открытую послать, всё высказать. В общем, один омывает своё горе, а другой свою победу в несуществующем пари. Наливая друг другу по рюмочке, забивая дыру в сердце парня тёплыми разговорами на тему «а вот у тебя было такое?..» и закусывая это быстрыми бутербродами (сымпровизировал Штаты, которому пьяный в зюзю Федерация не нужен), они поняли, что такой разговор по душам им нужен был давно, обоим. Несомненно, США уделял внимание своему товарищу, но это были не такие беседы. Они какие-то мягкие. А тут чисто разговор на кучу тем, которые они мусолят и мусолят. такими темпами дело дошло и до того, что Соединённые Штаты уговорил подвыпившего Россию (водки было выпито меньше, чем ожидалось, что на благо) достать старую гитару, вытереть, настроить е и начать играть знакомые аккорды. Пели песни, которые знали. Разошлись по норам лишь к вечеру, часам к 9. За хорошие посиделки Витька трижды пожал руку каждому из стран, после чего те друг другу глупо улыбались. А потом ещё полночи не спали, потому что Американцу так понравились игра и вокал хозяина хаты, что он захотел послушать ещё. Но голос России его всегда очаровывал. Немного хриплый из-за количества выкуренных сижек, низкий баритон, что иногда по ходу пения растягивает гласные буквы. Что-то в этом особенное есть. И в длинных пальцах, что перебирают струны так быстро и ловко. И в том, насколько очаровывает вид на Россию во время игры, когда он то задумчиво опустит глаза на струны, чтобы точно не запутаться, то ли мечтательно поднимет голову, напевая текст в стихах. Словно вкладывает в это смысл, свой, понятным только им двоим.***
Нервы – Нервы
И вновь эта картина. Так серо и грустно. Тучи заволокли небо, словно умышленно пряча голубые краски под этой мрачной обёрткой. Укрыть радостные виды от глаз проживающих тут людей. Лужи после весеннего дождя. Долговязая фигура, очевидно юноши, движется к одному из одинаковых подъездов, которые различны лишь по цвету дверей и по расположению. Ему главное добраться домой сейчас без происшествий, встретить каких-то петухов по дороге ему меньше всего хотелось бы. А дома наконец еда, интернет и переписка с тем, кого он не может сейчас нормально увидеть из-за тупой пандемии. Границы закрыты, они откроются лишь ближе к лету, да и то не всем государствам. И США явно будет последним, для кого доступ на территории – и наоборот – будет доступен. Обидно, но по-другому нельзя. Они вынуждены находиться в этих лицемерных оболочках держав, хотя можно смело сказать, 90% занимающих столь важные должности хотят или повеситься уже наконец, или жить подобно обычным людям. Без всей этой суматохи с вылетами куда-то или бумажной вознёй. Даже если ты ладишь со страной на личном фронте, вы можете быть главными борцами за первое место в мире. Навевает лишь большее желание попасть домой и провалиться в мысли. Когда он наконец переходит порог хаты и закрывает дверь, чтобы не слышать дикий ор снова ссорящихся соседей в падике, проходит на кухню и ставит пакет с продуктами на стол. Куртка оказывается повешена на крючок в коридоре, а потом он вновь возвращается в первую комнату. По-быстрому нажарив яичницы с колбасой, он ставит сковородку на клеёнку и садится, за едой сразу читая личные сообщения. Кто-то пишет по делу, а у них с США вновь разворачивается обсуждение того, через какой отрезок времени один из них сможет попасть к другому. –К этому времени уже у всех границы пооткрываются. Так и до восстановления режима собраний недолго–Да при чём тут это? Я хочу с ним увидеться, а он мне опять втирает за свою работу
–Лоол –Ну, в таком случае мы скоро снова сможем видеться?–Хотелось бы как можно скорее
–Просто я уже скучаю( Блин, сейчас это поведение Штата одновременно умиляет и раздражает. Ну к чему он говорит все эти вещи? Зачем так странно перекидывать разговор на разные темы? Он мог бы спросить своего друга напрямую, но боится вызвать у него бурю эмоций (не радости совсем) и обиду. Это очень вспыльчивая и гиперактивная личность. И с ним приятнее обмениваться мемами с котами, чем переписываться сейчас. Когда он, похоже, ещё не готов к обсуждению серьёзных вещей. Лучше притвориться, что сё хорошо, чем показывать свои эмоции.–Ав <3
–Ладно, я буду хавать и дела делать. Спишемся попозже
–Хорошо, удачи Отлично, прокатило. Хотя до этого у них был разговор на тему того, как у каждого прошло утро, и это довело РФ не меньше. Он рад, что хотя бы сейчас смог отмазаться. Убрав всю посуду в раковину, чтобы потом помыть, он пошёл в свою спальню. Хотя в однокомнатке не особо богатый выбор, куда пойти. Благодаря психам, уже спустя минут 15 по всей комнате лежали предметы по типу подушек, осколков разных стеклянных или других не самых прочных вещей. А он с хлыщущей через край эйфорией от содеянного долбит ножом стену, и теперь ему никто не мешает, никто не успокаивает. Он выпускает то, что накопилось за время общения со Штатом. Эти радость, злость, ревность, огорчение, даже любовь. Да, последнее тоже выводит из себя, при этом настолько впечатляя его самого и его нервную систему, что сейчас он готов рыдать, потом рвать, метать, снова рыдать от того, насколько ему повезло и одновременно нет. Готов драть горло в громких звуках, но наедине с собой и своими мыслями. Он сам себе психолог, сам себе друг и враг. Хватается за голову, охватывая её костлявыми пальцами, вцепляясь в волосы и кожу головы, скатывается по стене и садится на пол. Всем телом дрожит, словно эта вибрация пробирает всю квартиру, заставляет трястись люстру, лежащие на полу осколки. Чтобы оставаться с Аме на этой грани, приходится приносить в жертвы самого себя.