Забота и принятие

Юрио опаздывает на тренировку. И честно говоря, это тревожит. Не только потому что Яков ужасно из-за этого недоволен. Просто Юри хорошо знал, что пренебрегать тренировками было не совсем в духе Плисецкого. Японец смотрит на экран своего телефона несколько секунд, а затем решается написать сообщение. «Юрио, где ты? Яков сильно злится. Надеюсь, все в порядке.» Сообщение отправлено и вздохнув Юри возвращается на каток отрабатывать прыжки. День, кажется, обещает быть трудным. Когда наступает перерыв японец уже чувствует себя более уставшим, чем обычно. — Тц, Яков сегодня еще строже…— Вздыхает за бортиком Мила. — Еще и Юры сегодня нет… Кстати, интересно почему… Юри мысленно произносит «ох, точно» и идет в раздевалку, где оставил телефон. На экране высвечивается оповещение о сообщении и Кацуки нажимает на него, чтобы прочесть. «Я заболел. Скажи Якову. И живи там, кацудон.» Юрио. Кацуки хмурится, а затем убирает телефон в сумку. Если он и правда выживет сегодня, нужно будет обязательно проведать его. И вот теперь Юри стоит перед дверью в квартиру Плисецкого. Правда вот на звонок отчего-то нажать никак не решается. «Вдруг он спит… Или ему так плохо, что не может встать… Но с другой стороны, вдруг ему нужна помощь и лучше будет удостовериться…» Мысли хаотично метались в голове, сменяя одна другую и Юри все больше сомневался, не зря ли он вообще сюда пришел. Однако в какой-то момент японец все же потянулся к звонку, неуверенно нажимая на него. И еще раз спустя несколько долгих секунд или минут, просто на всякий случай. — Да иду я, иду… Черт, кого там принесло-то? —По ту сторону слышится приглушенный, но такой знакомый голос. Тихий щелчок, дверь медленно открылась и прежде чем Кацуки успел подумать, что его сейчас просто выгонят, он увидел Плисецкого. Будто бы сонного, растрепанного и в домашней одежде Плисецкого. — Кацудон? Ты чего здесь делаешь?.. — Лицо Юрия хмурое и голос звучит в нос. —Ээээ… Я это… Просто… Хотел узнать, как ты…— Под хмурым взглядом русского Юри, как всегда, чувствует себя растерявшимся. — Да нормально вроде. — Про себя Кацуки отметил, как Юрио пытается сдержать кашель. — Х-хорошо, ладно… — Как-то неловко кажется просить войти, но и уходить так быстро не хочется. Юрий по-прежнему наблюдал за мнущимся японцем, стоя в проеме. — Ты зайти что ли хочешь? — Русский наконец обрывает внезапно повисшую между ними тишину. — А можно?.. — Юри вновь звучит тихо и неуверенно, Плисецкий лишь фыркает и уходит вглубь квартиры. — Как хочешь. Только чай не предлагаю, сделай сам как-нибудь. И если заразишься или еще что, я не виноват. — С-спасибо… — Юри переступает порог, по привычке извиняется за «вторжение» и закрыв за собой дверь оставляет верхнюю одежду с обувью в прихожей. — Как тренировка? — Кацуки проходит в гостиную на хрипловатый голос. — Неплохо…— Юри неловко улыбается и оглядывает комнату. Небольшой бардак, впрочем, кажется, вполне в духе хозяина квартиры, отчего-то так даже уютнее. Улыбка сама собой становится теплее и шире. — Представляю. Старик, наверное, как обычно был в бешенстве, а? — Юра устраивается на диване, откидываясь на подушку позади себя. — Нуу…— Кацуки переводит взгляд на подростка. — Я разбудил тебя? — М? А это… Да нет вообще-то… Я пытался, но все равно не спится толком…— Плисецкий шмыгает носом, а затем тянется к пачке салфеток на столе. — У тебя жар? — Японец хмурится, когда Юрий в ответ молчит, так что все становится понятно и без слов. — Где у тебя лекарства, Юрио-кун? — Кажется где-то в шкафу… — Юра даже не сразу понимает, к чему был этот вопрос, пока Кацуки не начинает греметь дверцами шкафов и осматривать полки. — Эээ, погоди! Ты чего? — Ты же не хочешь болеть и пропускать тренировки? — Нет, но… — Прежде чем подросток успевает высказать свое недовольство в привычно грубой манере, его прерывают. — Нашел. — В руках у Кацуки Юра успевает заметить пачку с жаропонижающим порошком. — Сейчас подожди. Юри выходит из комнаты, оставляя возмущенного Плисецкого одного. Слышится шум где-то на кухне. В голову вдруг приходит мысль о грязной посуде в раковине, но странная слабость во всем теле убивает любое желание сдвинуться с места. — Вот, выпей пожалуйста. — Японец появляется через минуту, держа в руках кружку с лекарством. Юра прожигает парня недовольным взглядом, когда он подходит ближе. — Ого, даже чистую откопал. — Ехидно замечает русский, когда кружка буквально оказывается впихнута ему в руки. — Выпей, пожалуйста. — С нажимом повторяет Кацуки и Юрию все-таки приходится выпить это дурацкое лекарство. Кисло. — Раздражает. — Плисецкий кривится от неприятного вкуса и отставляет кружку на стол. — Когда ты такой заботливый, то раздражаешь еще больше, ты в курсе? — Да, конечно. — Юри снисходительно глядит на подростка и улыбается. — А теперь ложись, пожалуйста. Тебе нужен отдых. Юра в ответ смотрит почти по-кошачьи недовольно и едва не шипит, потому что этот взгляд и улыбка бесят его сейчас еще больше. — Шел бы ты уже. У тебя что своих дел нет что ли? Кацуки лишь продолжает улыбаться, пристально наблюдая за русским и тем самым вынуждая его все-таки взять подушку и лечь. — Удобно? — Японец отходит к шкафу, чтобы достать теплый плед. Плисецкий бурчит что-то непонятное, когда его укутывают потеплее. — Слушай, зачем ты это делаешь? Я не ребенок и не беспомощный какой-нибудь, или что ты там обо мне думаешь. Свою жалость можешь оставить себе. Честно говоря, Юра правда до конца не понимает, зачем столько заботы вокруг него. Ему не хочется думать о жалости, потому что это унизительно, особенно от Кацуки, но эта мысль сама собой возникает в голове, и без того отвратительное состояние становится еще хуже. — Я ничего такого о тебе не думал, Юрио-кун. — Без колебания отвечает Юри. — Просто беспокоился… В конце концов мы же… В-вместе… Вроде как…. Кацуки нелепо запинается в словах и Юрий замечает, как его щеки слегка краснеют даже от таких простых слов. Черт. Это абсолютно, совершенно нечестно. — «Вроде как»? Ты что не уверен, что ли, а, кацудон? — Плисецкий хрипло смеется, пытаясь поддеть Юри и тем самым скрыть свою взволнованность его словами. Беспокоился значит… — Да нет же, я… Извини, если такое давит на тебя, но я правда хочу заботится о тебе, если можно, и надеюсь, однажды ты сможешь это принять. — Кацуки заливается краской еще сильнее, глядя Юрию прямо в глаза, а затем мягко касается ладонью лба, убирая светлую челку. Горячий. Он осторожно наклоняется ниже и теперь легко прикасается губами к щеке подростка. — Отдыхай. Юри уходит, прикрыв дверь. Снова слышится приглушенный шум со стороны кухни. — Можно… Дурак. — Плисецкий прекрасно знает, что японца сейчас нет в комнате, но все равно зачем-то говорит это вслух, может и для себя тоже. Он устало вздыхает и закрывает глаза. В голове все еще звучит «я ничего такого не думал, просто беспокоился», а на коже невесомо ощущаются чужие прикосновения. Незаметно для себя, Юрий проваливается в сон. Просыпается Плисецкий через несколько часов. В горле противно сухо и нос все еще заложен, а разум затуманен после сна. Внезапно дверь в зал тихо скрипит, открываясь и из-за нее показывается знакомое лицо. — О, Юрио-кун, ты проснулся. — Японец быстро оказывается рядом. — Я думал, ты уже ушел давно. — Как себя чувствуешь? — Кацуки игнорирует фразу и просто снова проверяет температуру. Кажется, немного спала. Юри чувствует облегчение. — Хреново. И жарко. — Подросток раздраженно фыркает, пытаясь выбраться из своего «кокона» в пледе. — Но хоть голова не так болит. — Тебе нужно что-нибудь поесть. Я что-нибудь приготовлю, ладно? — Юри выходит и поднявшись с дивана Юрий плетется следом. Кацуки копошится с продуктами, а Юра внимательно наблюдает за ним. — Знаешь, из тебя вышла бы хорошая женушка, кацудон. — Русский усмехается, явно довольный, что сумел застать парня словами врасплох. — Не говори таких странных и смущающих вещей, Юрио-кун. — Юри поворачивается к подростку с неловкой улыбкой на лице и невольно задерживает взгляд. Видеть Плисецкого среди домашней атмосферы, будто бы каждый раз видеть его по-новому и с новой стороны. И сейчас, еще больше растрепанный после сна, в старой растянутой футболке с тигром он кажется очень милым. — Ты что еще и всю посуду перемыл? Ну точно, как…— Юра тихо смеется, почти наверняка зная, что Кацуки опять покраснел. Сегодня в квартире будто даже уютнее, чем обычно. Возможно, только совсем немного, это из-за Кацуки Юри. — Я зайду к тебе завтра, Юрио-кун. — Говорит Кацуки одеваясь. Возможно, только совсем немного, Юрий Плисецкий ждет этого. А может и не немного. — Спасибо.