Давай, продолжай

      «Давай, Вал, продолжай проёбывать остатки», — говорит себе мужчина, наливая в стакан всё больше.       Они познакомились год назад по чистой случайности. Он не знал чем себя занять, оклемавшись от гнилой трагедии, а она переходила в выпускной класс, даже не думая, куда идти дальше. Так совпали звёзды, что она решила лично завязать с ним разговор. Он много рассказывал всем и обо всём, но ей открыл самое-самое. Подпустил ближе всех, разрешив сокращать своё имя до мягкого «Вал».       Так постепенно всё и началось.       Сначала он не говорил ей о красоте — ограничился определением «милая», зная, что девчонка глубже копать не станет, а приятно ей всё-таки будет. А Блум сразу сразили его манера общения, образ и голос. Да, пожалуй, голос — это первое, на счёт чего Вал получил от девушки комплимент. Начинали они общение ещё в разгар душного августа под общее улюлюканье компании.       В то дождливое первое сентября грозные пасмурные небеса стали свидетелями начала чего-то прекрасного. И сентябрь был рад за них в ноябре.       «Мне очень нравится классическая литература, хотя многим подругам и одноклассницам не заходит», — как-то роняет в разговоре рыжая. А Валтору этого достаточно, чтобы литература и творчество стало их самым крепким первым звеном в цепи судьбы.       Его впервые за долгие полгода прорывает на качественную работу, и вот уже появляются её рисунки к его сюжетам. Они перестали замечать усталость, подпитывая друг друга энергией и эмоциями. Им не нужно было говорить «спокойной ночи» и «до встречи», потому что их разговоры не заканчивались. Было легко греть заботой друг друга прохладными вечерами. Блум была счастлива за окрылённого влюблённостью Валтора. А он радовался успехам девочки в учёбе и не позволял ей вешать нос при неудовлетворительной оценке.       Январь накрыл их с головой, так и не отпустив обоих. Они не поняли, в какой момент свернули не туда.       Валтор был очень далеко от Блум, когда в её семье начались проблемы, и девочка потеряла саму себя. Рядом с ней появился Скай, поддерживая и окружая мнимой романтикой. Валтор не смог разобраться в токсичных отношениях, отравляя себя сильнее и ища утешение в алкоголе, пока Скай давал Блум всё больше поводов для улыбки. Но они ещё держатся вместе, веря, что всё вот-вот станет лучше.       Блум забывает о себе и думает о проблемах Ская, бегая за ним и всё прощая. Валтору не нужно лишних слов, чтобы понять суть их общения. Это были даже не отношения. А мужчина уже чувствовал неладное. Он не мог вытащить самого себя после очередной драмы, но рвался спасти её.       Уже в январе он замечает, что на деле глаза у девочки красивые и необыкновенные, а улыбка не просто милая, а самая желанная. Всю утомительную дорогу домой он думает о ней, гадая как помочь. Он не задумывался тогда, почему так остро переживает и может чувствовать её боль.       Весной начинается самое интересное, когда Валтор идёт на поправку, а Блум, наоборот, срывается и стремительно падает. Этого он ждал и боялся сильнее всего. Измена Ская разбивает хрупкое сердце его Блум. Только с каких пор Валтор воспринимает Блум как свою? Скай стал первым поводом для ссор, отдавая слабой трещиной. Нет, они выше этого, их связь сильнее.       Так они думали, уже признавая связь, когда Валтор чувствовал похмелье Блум. Много шутя, никто не придавал этому большого значения.       Валтор в бреду с высокой температурой видит ближе всех только Блум, понимая, что привязался хуже некуда. На него накатывают мощными волнами прошлое и страх за их будущее. Он до дрожи и нервной улыбки боится представить себя без неё. Теперь до него дошло, что девочка снаружи мила, но внутренняя красота дороже. Он чувствовал внутренний огонь силы, знал, что она уникальна. Такую он нигде не сможет больше найти. Такую он не позволит себе потерять.       С первой капелью в их общение врываются первые серьезные ссоры с его грубостью и её слезами. Сладкий сон превращается в кошмар и бешеные качели. Он знает, что она не бросит Ская; под конец Блум начинает его даже защищать, не веря самому близкому, тому, кто чувствовал её и хорошо видел ситуацию со стороны. Ревность захватывает мужчину, которому и без этого не хватало терпения. А Блум уже выучила его, знает, как приручить дикого зверя в самый опасный момент.       Майское тепло топит лёд, в который Вал давно заковал себя ещё до встречи со счастливым огоньком. В удушающей жаре мир напоминает ад. Валтор ведёт их в самое пекло, срываясь чаще, ударяя больнее. Он никак не может набраться терпения, сказать себе «стоп». Блум была предупреждена одним из осенних вечеров, но почему-то сейчас даже со здравыми мыслями чувствует слишком глубокую рану.       Её учёба летит в тартарары, прихватив самооценку и силу воли, пока Валтор на другом конце по телефону бьёт в бронированное стекло, пытаясь достучаться до запутавшейся в собственных страхах девушки. Блум не слушает его, бросает всё и всех, ограждаясь даже от него.       «Ну, правильно, молодец! Давай, продолжай делать хуже!» — Не выдерживает от молчания мужчина.       Для него «всё в норме» услышать недостаточно. А на «кого ты пытаешься обмануть?» он ни разу не получает ответ.       «Я не хочу, чтобы ты меня знал», — самое худшее, что он слышит.       Боль.       Ноющая и неугомонная боль на протяжении нескольких дней беспрерывного скандала заставляет обоих серьёзно задуматься о будущем.       «Я уже не уверен, что в будущем мы будем общаться», — вымученно сознаётся Валтор, не зная как разорвать замкнутый круг.       Они чувствуют боль друг друга, словно стали одним целым за этот почти год.       «Я не думала, что ты будешь тем, кто уйдёт от меня первым. И хоть тебе кажется, что ты меня не знаешь, на самом деле ты знаешь меня лучше всех. Вот такая ирония», — грёбаная ирония! Он разражается в нездоровом хохоте до слёз отчаяния.       То, что они взяли паузу (которую мужчина ещё сезон назад полностью отрицал и называл концом) до Вала доходит не сразу — только спустя несколько дней, когда разум более или менее трезвеет. На душе скребут кошки, а дождь нагоняет всё больше тоски. Он чуть не сбился со счёта дней в ожидании повода для связи — отправить подарок к её совершеннолетию.       Скоро памятная дата, а он даже не знает, как она, сдерживается, чтобы не написать — обещал самому себе, что попытается её спасти хотя бы от себя. Оставил в покое, чтобы не сделать хуже. Всё для её блага, лишь бы не страдала лишний раз.       «С годовщиной, лютик», — говорит куда-то в пустоту, отставляя в сторону стакан и уходя глубоко в себя.