Мир, в котором нет тебя

Хорошо было то, что Гарри точно знал: все последствия попавшей в Гермиону гадости можно нейтрализовать с помощью зелий. Плохо то, что Нереус, в отличие от Северуса, не имел ни малейшего понятия, что из себя представляет фирменное проклятие Долохова. Разбираться пришлось самостоятельно, и спустя пять долгих часов после нападения Гермиона всё ещё лежала без сознания. Обратиться в Мунго было невозможно. Семейного целителя Принцев не решились пригласить даже при условии принесения Непреложного обета или наложения «Обливиэйта» – слишком велик был риск. Малейшая оплошность или непредвиденное стечение обстоятельств, и поцелуй дементора показался бы за счастье и Нереусу, и Гарри с Гермионой. А потому пыхтеть и пытаться справиться с проблемой приходилось вдвоём, опираясь на не такой уж и обширный целительский опыт лорда Принца. Оставив бесчувственную девушку под присмотром домовиков, Поттер и Флинт отправились смотреть воспоминания в думосборе, куда Гарри слил всё, что помнил о лечении подруги по предыдущему разу. Как много, оказывается, человек не замечает, когда увлечен исключительно своими интересами и переживаниями… За болтовнёй в больничном крыле, мыслями о смерти Сириуса, обсуждениями битвы в министерстве и судьбы Амбридж и сам Гарри, и его друзья умудрились не заметить Северуса Снейпа, подробно инструктировавшего мадам Помфри о количестве и порядке приёма принесенных им зелий и о том, какие именно заклинания нужно накладывать, чтобы облегчить состояние пострадавшей мисс Грейнджер. После возвращения из думосбора пришлось в срочном порядке развить бурную деятельность. Можно было бы сказать, что всё отлично и им всем крупно повезло сходу получить необходимую информацию… Вот только одно из прописанных зелий было изобретено самим Северусом, второе – модифицировано им же, а в данный момент для экспериментов у Нереуса не было ни времени, ни возможностей. Пришлось незамедлительно подбирать альтернативы исходя из общей картины назначенного лечения. Подсказанные Снейпом заклинания тоже пригодились: во всяком случае через полтора часа проб и ошибок Гермиону удалось привести в сознание, а Флинт с куда большим интересом и уважением стал относиться к своему прототипу. Влив в девушку содержимое целой батареи разноцветных, разнокалиберных бутылочек и пузырьков и заполировав всё это щедрой порцией снотворного, Нереус предложил отправиться на боковую. Показалось Гарри или нет, но когда он наотрез отказался покидать комнату подруги, в глазах зельевара мелькнуло сожаление. Гарри так и сидел у кровати Гермионы, размышляя и переживая всё произошедшее с ними за последние несколько часов. Так странно… Давно, ещё в самом начале, Гермиона высказала предположение, что подобные различия в реальностях могло вызвать только очень большое и значимое событие, глубоко затронувшее жизни всего волшебного сообщества. Им тогда и в голову не могло прийти, что всё это — последствия отсутствия всего одного человека. Не министра магии, не главного аврора, не руководителя отдела Тайн, а обычного школьного профессора. Хотя, по мнению Гарри, слово «обычный» и имя Северуса Снейпа нельзя было ставить рядом не то что в одном предложении, а даже просто писать на одной странице… В его прошлом никому и никогда не могло и в страшном сне присниться, что отсутствие в мире самого нелюбимого преподавателя, самого одиозного директора, самого сомнительного борца за «Свет» может привести к таким катастрофическим последствиям. И меньше всего Поттер мог предположить, какой потерей отсутствие Северуса Снейпа станет для него лично. Удивительно, что этому человеку пришлось не родиться, чтобы Гарри наконец-то понял, сколько он значил в его жизни. Увлечённо предаваясь самокопанию, Поттер не сразу услышал тихие шаги. Похоже, Нереусу тоже было не до сна. Наложив на Гермиону ещё раз диагностические чары и по всей видимости успокоившись, хозяин дома тихо пристроился в соседнем кресле. – Может быть, раз нам обоим не спится, вы всё же похвастаетесь своей добычей? – голос Флинта звучал спокойно и очень устало. – Какой добычей? – не понял Гарри. – Той самой, ради которой вы влезли во всю эту кучу драконьего навоза. Поттер удивлённо похлопал глазами, и тут до него дошло! Со всеми этими событиями он ни разу даже не вспомнил о книгах и о том, что в них может быть написано! Быстро призвав из Гермиониного рюкзачка оба украденных в Хогвартсе тома, они углубились в чтение. Абсолютную тишину нарушало только хрипловатое дыхание Гермионы да шелест переворачиваемых страниц. За окном уже светало, когда, просмотрев всё, что, по его мнению, могло относиться к нужной теме, Гарри потянулся, стараясь распрямить затёкшую спину, переглянулся с Нереусом, обменялся с ним книгами и снова погрузился в чтение. Несмотря на выматывающие последние дни и насыщенный событиями вечер, сна не было ни в одном глазу… Информации существенно прибавилось, вот только легче от этого не стало… * * * Некий Гвидо Скорсо провёл сложный ритуал, чтобы спасти девушку, которую он любил в юности. Его возлюбленная была насильно выдана родителями замуж за другого, самого же Гвидо женили, подобрав ему выгодную партию. У нелюбимой и ревнивой жены, узнавшей о стараниях благоверного спасти свою бывшую возлюбленную, начались преждевременные роды. Закончилось всё предсказуемо плохо… Мужчина, потерявший жену и будущего наследника, проклял свою бывшую пассию, которую в минуту душевного раздрая счёл виновной во всех свалившихся на него в жизни несчастьях. Результат оказался закономерным – проклятие «Аболитионем Нативитатис» вступило в силу в день летнего солнцестояния. Новая реальность лично для Скорсо была не так уж и плоха, в ней были живы родители и погибшие во время войны братья. И всё же, видя, как страдают его друзья, как из-за непрекращающихся гонений уходят в небытие древние семьи, как рушится всё, чем он дорожил, Гвидо решился вернуть свою реальность, пожертвовав родными и собственным благополучием. Жертва была принято благосклонно, и все вернулось на круги своя… Заодно прояснился вопрос и с «великой жертвой» Рандгрид. Девушка накосячила аккурат на зимнее солнцестояние, праздник, по тогдашним меркам приравнивавшийся к почитанию Хель и её владений. Соплеменники Рандгрид верили, что именно в этот день открываются врата в Хельхейм и воды северных морей смешиваются с водами Гьёлль [1];[2]. Во искупление Рандгрид провела сложный ритуал, пожертвовав всю свою немалую волшебную силу на защиту соплеменников, а затем добровольно отдала свою «чистую душу» главе дементоров, в обмен на обещание стать союзниками и защитниками её народа. * * * Чем дальше, тем больше Гарри понимал, что ничего равноценного их жертве предложить не может. Скорсо добровольно отказался от своих любящих и любимых родных, чтобы вернуть реальность, в которой они были давно мертвы, и этим дать возможность выжить многим другим. У Гарри не было ни семьи, ни друзей — никого, кроме Гермионы и теперь ещё Нереуса. Рандгрид отдала душу и силу, правда, было не очень понятно, что значит «чистая душа» применительно к человеку, сумевшему сотворить такое страшное проклятие и ставшему убийцей как минимум один раз. И тем не менее… Но Гарри некому было предложить такие дары в обмен на помощь, те же дементоры уже давно служили Волдеморту, а что ещё можно придумать, он не знал. Ведь даже если бы он решил в очередной раз всех спасти ценой своей жизни и лично полез в озеро, полное инферналов за утопленным в нём медальоном, это всё сделало бы только хуже, ведь пророчество никто не отменял и согласно ему победить Риддла мог только Гарри Поттер! Кстати, попутно прояснились и ещё некоторые подробности. Слышала ли что-либо Рандгрид было непонятно, зато Гвидо постоянно преследовали слуховые галлюцинации колокольного звона и петушиного крика, что, как позже объяснил Нереус, тоже можно было считать своеобразным признаком течения времени. Кого победил Скорсо, таки осталось неизвестным, но если учесть, что война на тот момент всё-таки имела место быть, без чего-то подобного, скорее всего, тоже не обошлось. Также не осталось сомнений в том, что все случаи срабатывания данного проклятия были тесно связаны с самыми сильными волшебными датами. * * * * * Что-то тихонько звякнуло, и сознание Поттера поспешило покинуть белую мглу, которая с недавних пор заменяла Гарри сновидения. Парень открыл глаза, чтобы тут же упереться взглядом в спину склонившегося над Гермионой Нереуса. Рука подруги безвольно свисала сбоку, и спустя мгновение с кровати послышался тихий, сдавленный стон. «Он что, домогается её, пока Гермиона без сознания? Так может Нереус поэтому расстроился, что я отказался уходить?!» Воображение немедленно нарисовало довольно фривольную картинку, и Гарри бросился к кровати, чтобы тут же густо покраснеть от осознания собственной испорченности. Девушка была вполне себе в сознании, во всяком случае её взгляд был ясным и разумным как обычно. Слегка навалившийся на неё Нереус одной рукой поддерживал подругу под спину, пальцами фиксируя голову, а второй по капельке вливал в рот зелье, и по всему было видно, что процесс даётся с трудом обоим. – А, Гарри, вы проснулись. – пробормотал зельевар, не отрывая взгляда от медленно стекающей в губы девушки малахитовой жидкости. – Очень вовремя! Помогите мне! Поттер затоптался рядом, не зная, какой именно помощи от него ждут. – Пусть Гермиона обопрётся спиной на вас, а вы чуть-чуть запрокиньте ей голову и придержите. Гарри сделал, как было велено, и дело пошло веселее, во всяком случае через несколько минут Гермиона была уложена обратно на подушки. Выглядела она бледной и нездоровой, но вполне себе живой. – Следующее зелье нужно будет дать через пятнадцать минут. – Нереус вызвал «Темпус». – Так что если вам нужно отлучиться… – он сделал лёгкую паузу, давая Гарри время сообразить, куда именно он мог бы отлучиться, встав после сна, – то было бы желательно, чтобы вы вернулись к этому времени. Всё-таки одному это делать очень трудно, а эльфы тут не помощники – они со своим усердием скорее всё напортят, чем принесут пользу. Прислушавшись к себе Гарри решил, что уборную посетить всё-таки нужно. На душ времени, конечно, не хватило, но и просто умывание холодной водой хорошенько взбодрило. К моменту его возвращения всё уже было готово. Процедура повторилась, и спустя ещё несколько минут Гермиона слегка улыбнулась и, как ему показалось, задышала несколько свободнее. – Что в меня?.. – слова дались ей с трудом. – Фирменное проклятие Долохова. Ты словила точно такое же у нас на пятом курсе, когда мы вломились в Отдел Тайн. – подруга взглядом потребовала продолжения, Гарри пожал плечами. – Я не знаю, в чём именно оно заключается, но восстанавливаться тебе тогда пришлось почти неделю. Зато всё прошло без последствий! Гермиона грустно улыбнулась и прикрыла глаза: – Значит неделю… не смогу… помогать… – Это неважно, мы и так уже много всего выяснили! Зато ты цела и ты… Ты такая молодец! Ты смогла! Смогла вызвать самого настоящего патронуса! Это был самый лучший, самый замечательный кенгуру, которого я только видел жизни! Щёки подруги порозовели от удовольствия: – Ты говорил родители… живы… в Австралии… Дружат с кенгуру… Может быть, это тот самый?.. Я подумала о них… мы нашли книги… – неожиданно румянец сошёл, и Гермиона робко и виновато покосилась на Нереуса, а перехватив его взгляд смутилась ещё больше. Вероятно, она подумала о том, что если всё получится, Флинту придётся просто исчезнуть, и жизни её родителей окажутся оплачены его жизнью. Гарри решил поддержать подругу, сделав вид, что ничего не заметил: – Гермиона, ты умница! Без тебя бы я не справился! Девушка кивнула: – Ребята они…успели? – Да. – кивнул Гарри. Вдруг лицо его омрачилось. – Успели… Надеюсь, у них всё будет хорошо. Во всяком случае мы сделали всё, чтобы спасти хотя бы этих троих, а сколько их ещё там? – Мистер Поттер, вы не можете вдвоём напасть на школу и отбить у Пожирателей всех, кто нуждается в спасении! Гарри кивнул: – Я просто подумал… Может быть, где-то там же был Колин Криви. Он погиб во время Последней битвы в моём мире, и, возможно, я не сумел его спасти и в этом. Гермиона удивленно приподняла брови: – Криви? – Да, Колин Криви – маглорожденный гриффиндорец. Он учился на курс младше нас, везде бегал с фотоаппаратом. Из него бы получился отличный фотограф. Гермиона отрицательно покачала головой: – У нас не было… Колина Криви…никогда… – Что? – Гарри опешил. – Может… может, он попал на другой факультет? – неуверенно пробормотал он. Гермиона слегка дёрнула плечами. – Я не помню… такого имени… – Ты и не должна… Он был младше. Нереус решил вмешаться: – Гарри, на данный момент не суть важно, куда делось ваше юное дарование. Нам не следует волновать Гермиону, ей нужен покой. Сейчас эльфы помогут вашей подруге привести себя в порядок, а вас я приглашаю выпить кофе. Едва перешагнув порог столовой, Поттер тут же обернулся к Нереусу. – До сих пор все, кого я знал в своём мире здесь существовали! А Гермиона говорит, что слыхом не слыхивала ни о каком Криви! То, что она раньше не слышала о близняшках Патил – понятно! После всего, что пережил в школе их отец, неудивительно, что он решил отдать дочерей в Шармбатон! Но Колин, он же маглорожденный, ему должны были прислать письмо, и вряд ли у него был выбор между школами! Не могло же моё проклятие повлиять и на него?! – Гарри, мне не хочется вас огорчать, но если вы не в теме – примерно с моего пятого курса и до самого своего развоплощения Тёмный Лорд лютовал особо. Я даже близко не хочу представлять, сколько маггловских семей было истреблено в тот период! – Но как же так? Ведь в моём… Вы намекаете на то, что его семья была убита?! Но в моём мире Колин выжил! – В вашем мире выжил не только Колин. Я думаю, вам нетрудно догадаться, чьими стараниями погиб Ивен Розье и выжили все те, кого он не успел убить? Гарри закусил губу. Конечно, семья Криви вполне могла оказаться среди тех, кого в его мире сумели спасти, пользуясь информацией добытой Снейпом, но всё же отчаянно хотелось верить, что родители Колина и Дениса просто успели вовремя сбежать из страны. * * * * * Несмотря на слабость, боли и возможность с трудом говорить, да и то только шёпотом, Гермиона наотрез отказалась удовольствоваться пересказом содержания книг Нереусом и Гарри. И даже пригрозила, что в случае, если её ограничат в получении информации и её обсуждении, будет хоть ползком гоняться за ними по всему поместью, пока твердолобые мужики не сдадутся и не признают её право участвовать в дискуссии на равных. В этот раз появление Дракулы было особенно некстати. Гермиона все ещё не вставала с постели, а встреча была назначена через два дня. Как бы подруга ни сопротивлялась и ни возмущалась, ей пришлось согласиться с тем, что Гарри пойдёт туда один. Об отказе от встречи и речи не могло идти – слишком уж ценен и необходим был сделанный заказ. Большую часть оставшегося времени Поттер проторчал в думосборе, пытаясь выучить назубок все тайные тропки, повороты, развилки и пещеры, которые узнала за эти годы Гермиона. Назначенный для встречи день настал до обидного быстро. Девушка просто разрывалась между нежеланием отпускать друга одного и пониманием, что в данном случае она будет только лишней обузой. Не имея возможности встать с кровати и не желая отпускать Гарри, она то держала его за руки, то хватала за край одежды, всячески оттягивая момент расставания. Закончилось всё тем, что Нереус всё-таки напоил её сначала успокоительным, а затем и снотворным, и, пожелав Поттеру удачи, протянул ему с собой мешочек с полным комплектом зелий. «Феликс Фелицис» Гарри взять не решился: слишком часто в последнюю неделю они прибегали к этому зелью и очередное его использование могло грозить большими неприятностями. Уходил Гарри с тяжёлым сердцем, словно предчувствуя, что ничем хорошим эта вылазка не закончится.