Мир, в котором нет тебя

Оставшийся день прошёл в лихорадочных попытках собраться с мыслями и решить, что делать дальше… Гермиона настаивала, что Снейпу нужно написать письмо с извинениями. Гарри не считал это удачной мыслью. Он хотел поговорить с Северусом лично, заглянуть ему в глаза, почувствовать исходящие от него тепло и запах. Хотел убедиться, что Снейп жив, что он реален! Но все его «хочу» разбивались о железобетонное «невозможно». Не получалось придумать ни одной убедительной причины, чтобы спуститься в подземелья и постучать в заветную дверь. Оставалось только сидеть в гостиной и прислушиваться к чужим разговорам в надежде, что чья-нибудь случайная фраза наведёт на нужную мысль. Все вокруг только и делали, что обсуждали очередной скандал, и это бесило. После занятий вернувшийся из больничного крыла Рон снова попытался наехать и на Гарри за то, что он посмел обидеть свою невесту и поддержать Снейпа, и на Гермиону, которая пальцем не шевельнула, чтобы заступиться за его сестру. На свои выпады рыжий получил вполне закономерный ответ и с удивлением узнал, что они с Грейнджер больше не встречаются, а Поттер скорее женится на соплохвосте, чем на Джинни. При попытке качать права бывшие друзья, не вдаваясь в лишние споры, просто направили его по не оригинальным, но популярным адресам: «в» и «на» — и на том закрыли тему для обсуждений. Гарри сейчас было совсем не до рыжего и его претензий, срочно требовалось осмыслить произошедшее… Помимо тревоги за Северуса, Поттеру не давал покоя вопрос: «На что Джинни рассчитывала, затевая всё это?» На то, что Гарри поступит как настоящий рыцарь и в очередной раз защитит честь «дамы»? Или на то, что ненависть к Снейпу возьмёт верх над здравым смыслом? Ответ оказался так прост, что Гарри схватился за голову, мысленно отвешивая себе подзатыльники. В очередной раз он повёл себя как полный гриффиндурок. До сих пор ему не приходило в голову посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны, и, поддавшись искушению сделать так, как ему хотелось, он не учёл ответной реакции. Джинни всегда была слишком активной и темпераментной. Это было неплохо и даже забавно, до тех пор пока ты близко не имел с ней дела и сохранял более или менее дружеские отношения. Но за определённой чертой её напористость и самоуверенность, желание вести и подчинять вызывали сначала раздражение, а потом полное неприятие. И конечно же, при таком раскладе, как сейчас, она не могла не дать сдачи. Фактически, своими заявлениями Гарри выставил её перед всей школой перепившей, жаждущей внимания лгуньей. И она сделала то, что, дав себе труд хоть немножко подумать, мог ожидать от неё любой более или менее знающий её человек — перешла в атаку. Разумеется, за столько лет хорошо изучив характер Гарри, она не сомневалась в том, что он попытается её защитить и окажет поддержку, встряв в очередной конфликт со Снейпом и тем самым подтвердив при всех, что её слова правдивы. Конечно же, почти скопировав слова и поведение самого Гарри, рыжая имела все основания надеяться на успех. Ведь, по сути, она только немного перефразировала те глупости, которые он сам говорил Снейпу всего несколько дней назад. Тогда всё закончилось показательной дуэлью, а сейчас… Сейчас проблема заключалась в том, что Гарри был уже не совсем «Гарри». Расчёты на знание его характера по определению не могли оправдаться. Но Джинни-то об этом не знала! На уроке, сама того не подозревая, она поставила Гарри перед жестким выбором. Нужно было либо встать на сторону Снейпа, макнув её мордой в грязь перед всем классом и окончательно поставив крест на отношениях с Уизли, либо попытаться защитить Джинни, полностью разрушив ещё остававшуюся хрупкую надежду на создание отношений с Северусом. О том, чтобы остаться в стороне, не могло быть и речи. Вопрос: «Кто для него по-настоящему дорог?» — для Поттера не стоял, и, разумеется, он свой выбор сделал. Оставалось надеяться, что рыжая не надумает нанести ответный удар… Все метания, размышления и разумные мысли закончились за два часа до отбоя. Джинни хотела причинить Снейпу боль и добилась этого доступными ей средствами. И это было вдвойне ужасно после того, что наговорил ему сам Гарри. Он же видел, насколько тяжело было Северусу, и как это ещё на нём отразится? Вдруг именно сейчас, в этот самый момент, он готов окончательно сдаться?! Поняв, что больше просто не выдержит неизвестности, и схватив мантию-невидимку, парень ринулся в подземелья. Всё что угодно, только не этот кошмар, только не мысли о том, что Северус сейчас казнит себя за мифические злодеяния и страдает от произнесённых ими глупых слов! У двери в личные покои профессора Поттер резко затормозил. Он даже не заметил, что весь путь из гриффиндорской башни нёсся, словно за ним акромантулы гнались. Не дав себе времени отдышаться и усомниться в правильности принятого решения, Гарри забарабанил в дверь. Что можно сказать человеку, которого так неистово ненавидел и так отчаянно старался вернуть? Что скучал? Что боялся потерять навсегда? Что готов отдать последнее, лишь бы не лишиться хотя бы того, что было, не надеясь на большее? Как он будет убеждать Северуса, Гарри так и не решил, он просто знал, что не может его не увидеть. * * * * * Глухая тоска и апатия затягивали всё глубже, и Северус всё чаще приходил к мысли, что уходит в себя, переставая воспринимать реальность и окружающих. Железный самоконтроль трещал по швам. Всегдашняя концентрация и внимательность уступали место апатии и рассеянности. И хуже всего, что он стал поддаваться им не только в личных покоях, где его никто не видит, но и на людях. И, кажется, это не осталось незаметным для окружающих. Ганимед, заглядывая в глаза, пытался выяснить, что происходит… Ещё несколько дней назад Северус поверил бы в его искренность. Сейчас же такое поведение не вызывало ничего кроме раздражения и вопроса: «Что на этот раз от него требуется?» После слов Поттера он не просто чувствовал — знал! — что не может ни в ком вызывать искренней симпатии и интереса. А раз так, значит и Ганимед тоже хочет его использовать, просто потому что ни на что другое Северус не годен. Похоже, что его рассеянность заметили и учащиеся. Во всяком случае Поттер сегодня вёл себя ещё более подозрительно. В течение всего урока Северус просто чувствовал, что мальчишка прожигает его взглядом. Вообще, сегодняшнее поведение Гарри на уроке озадачило. Разумеется, он был не настолько наивен, чтобы допустить хотя бы тень мысли, что хоть что-то сказанное Поттером имело своей целью его защиту… И всё же, сам факт, что парень при всех поставил на место абсолютно зарвавшуюся рыжую Уизли, повергал в шок. Каковы бы ни были причины этих поступков, они были для мальчишки совершенно несвойственны. Северус, разумеется, мог частично допустить вариант, что открытие о похождениях так настойчиво навязываемой ему невесты не доставило парню ни малейшего удовольствия, но чтобы так… Гарри, которого он всегда знал, должен был с пеной у рта броситься защищать честь рыжей шлюшки перед всем классом. Возможно, потом, в тихом, уединенном местечке он и попытался бы порвать с ней отношения, чувствуя себя при этом безмерно виноватым... А скорее всего терпел бы и дальше, с ослиным упрямством не признавая очевидного. Сегодня же ровно ничего из того, что было ему свойственно и ожидаемо, Гарри не продемонстрировал. Если только… Затеяли какую-то новую игру и решили использовать его, Северуса, вслепую? Для чего? Чтобы как можно сильнее унизить ненавистного учителя? А недалёкого Рона Уизли нейтрализовали заранее, чтобы всё не вышло из-под контроля? Да нет, не получается… Уизли номер шесть провёл время его урока в больничном крыле стараниями слизеринцев — это Северус точно знал. Тогда, возможно, план Поттера сам по себе, а рыжий сам по себе? Кстати, в последнее время что-то наметилось охлаждение в их отношениях. Это заметили даже его змейки и теперь активно обсуждали в своём серпентарии… Нет! Стоп, стоп! Мысли уехали куда-то не туда. Что-то во всём этом не складывалось… При любом раскладе Джинни Уизли слишком эгоистична и самолюбива, чтобы позволить так прилюдно опустить её, пусть даже и по предварительному сговору! Северус нахмурился, пытаясь припомнить детали. Откровенно говоря, он был не в лучшем состоянии. Что-то в последнее время излишне обострилась тяга к самобичеванию. Но что-то там точно было не так, как следовало бы. Что же, что же, что же… Взять бы у Минервы думосбор, да идти на поклон не хочется… Придётся вспоминать самому. Что же так царапнуло его ещё в классе? Грейнджер! Она не пыталась урезонить Поттера. Наоборот, смотрела на него понимающе и с молчаливым одобрением. Так что же получается? Может, решила присвоить героя себе? А зачем? Их отношения никогда даже близко не походили на романтические. Это стерва Скиттер сплетни выдумывала, и дураки им верили. Северус с первого курса мог точно сказать, что объект сексуального влечения они друг в друге в упор не увидят никогда и ни при каких обстоятельствах. Брат с сестрой сколько угодно, но только не любовники. И даже если они останутся последними людьми на земле, парой совершенно точно не станут. Итак, Поттер зло и оскорбительно обращается с Джиневрой, вставая на сторону ненавистного учителя. Грейнджер, крутящая роман с Уизли номер шесть, его молчаливо одобряет… И какие выводы из этого можно сделать? Гарри осознал свою ориентацию, и Грейнджер его поддержала? Что ж, возможно… Но при чём здесь он, Северус? И при чём мелкая Уизли? Она же совершенно явно изначально рассчитывала на поддержку Поттера. Гарри решил расстаться таким экзотическим способом? Но он совершенно противоречит его характеру. Скандал был разыгран, чтобы усыпить внимание Северуса и потом побольнее ударить? А в чём смысл? Не мог же мальчишка в самом деле рассчитывать на его доверчивость и снисходительность. Следовало хорошенько подумать, ведь должны же существовать какие-то причины, при которых всё произошедшее перестанет выглядеть бредом! Северус так и не пришёл ни к какому выводу, когда раздался заполошный стук в дверь. Вероятно от растерянности мужчина взмахнул палочкой. На пороге стоял совершенно очумевший Поттер с огромными, как блюдца, глазами. Мальчишка рванулся в комнату, схватил его за руку, всхлипнул, что-то невнятно промычал и вдруг залился слезами. Истерика Поттера была последним, с чем Северус сейчас готов был иметь дело. Гнев, боль, обида, чувство вины — всё жарким пламенем вспыхнуло внутри, и мужчина вырвал руку не в силах справиться со своими чувствами. Гарри попытался заглянуть ему в глаза, но прикоснуться больше не решался. Он что-то лепетал, глотая слова и так невнятные из-за слёз и сбившегося дыхания. Наконец, примерный смысл стал ясен. Продолжать смотреть этот спектакль у Северуса не было ни сил, ни желания. — Уходите, мистер Поттер. — Даже такая короткая фраза потребовала невероятных сил, чтобы сдержаться и не выдать бушующие внутри эмоции. — Пожалуйста, я… — Не нужно, мистер Поттер. В Хеллоуин вы уже озвучили своё мнение обо мне, и я вас понял. — Северус… — взмолился Гарри. Мордред! Он так часто повторял это имя, так привык произносить его вслух и про себя, что совершенно забыл, что никто не давал ему право на такую фамильярность. Снейп рвано выдохнул, словно его ударили, и резко развернулся, впиваясь взглядом в его глаза: — Что-о-о? — вопрос больше походил на змеиное шипение. Гарри мысленно зажмурился: «Неважно, неважно, неважно… Всё неважно, главное, чтобы он выслушал! — Прошу вас выслушайте меня! — Вы уже имели возможность высказать мне всё, что сочли нужным, и уверяю вас, этого было более чем достаточно, — Снейп почти шипел. — Вон! — Но, сэр, я не… Прошу вас, дайте мне объяснить! — Вон! Или я выкину вас из этой комнаты как нашкодившую кошку. Убирайтесь! От холода звучавшего в словах Гарри отшатнулся и слегка пришёл в себя. Всё, что он сейчас попытается сделать, только ухудшит ситуацию. Оставалось подчиниться требованию… Он осторожно двинулся к выходу, но на пороге всё же не сдержался: — Простите, сэр, я не хотел вас обидеть… Дверь захлопнулась прямо перед носом, не дав договорить. Видимо, «сэр» не особо поверил в его искренность. Северус так и завис посреди комнаты, пытаясь понять, смысл только что произошедшей сцены. С одной стороны, всё вполне укладывалось в его версию о разыгранном на уроке спектакле, с другой… Гениально выполнить первую часть плана, чтобы так бездарно провалить вторую? Хотя великим актёром Поттер, по мнению Северуса, никогда не был. А вот его имя, сорвавшееся с губ мальчишки, заставило призадуматься. По всему было видно, что произносили его не один десяток раз, уж очень естественно оно прозвучало. Других Северусов на своей памяти Снейп не помнил, да и сильно сомневался, что ещё чей-нибудь матери пришло бы в голову наградить сына таким именем… Когда и зачем Гарри наловчился звать его по имени? И к чему такой накал страстей? Столь эмоциональное поведение Поттера при его импульсивности было обычным делом, но раньше он никогда не уступал и не отступал. Тем более никогда не подчинялся требованиям Северуса без возражений. Получается, всё же ломал комедию… А по имени назвал… зачем? Чтобы вывести из себя? Но тогда зачем встал на его сторону на уроке? Хотел расположить к себе и задобрить? Но мальчишка не мог не понимать, что это глупо и при их отношениях он скорее добьётся прямо противоположного результата. Голова шла кругом. Извиняющийся перед ним Поттер, целенаправленно нарывающиеся на неприятности Уизли, одобряющая скандал Грейнджер. В этой картинке ничего не складывалось! Пожалуй, с этим стоило разобраться. * * * * * До гриффиндорской гостиной Гарри добирался как в тумане, совершенно не представляя, что ему делать. Его не хотели видеть, его не хотели слушать, ему не хотели верить. Он с самого начала знал, что будет трудно, но понятия не имел, как пробиться через отчуждение. Стена, которой отгородился от него Снейп, стала ещё прочнее. Гарри понимал, что безмерно виноват, и всё-таки подспудно надеялся, что правильный выход найдётся сам собой. Но в этот раз удача не спешила развернуть перед ним красную дорожку, ведущую прямо к цели. Поттер видел, что всё получилось даже хуже, чем он предполагал. Понимал, что всё делает не так. Боялся, что удар, нанесенный Северусу, оказался слишком тяжелым даже для такого сильного человека, и совершенно не представлял, как им из всего этого кошмара выбираться. Ему нужна была поддержка, и единственный человек, к которому Гарри мог обратиться, ждал его сейчас в гриффиндорской башне. Гермиона выслушала друга как всегда внимательно, стараясь максимально разобраться в произошедшем. Большим облегчением стало узнать, что для девушки его чувства секретом больше не являются и что важнее всего, она его не осуждает. Как и предполагала Гермиона того мира, этой тоже не составило труда догадаться, откуда у эмоций Гарри ноги растут, хоть и призналась, что произошло это достаточно недавно. Видя, как ему плохо, она даже не стала корить за необдуманные действия, только печально вздохнула, понимая, что своей глупостью и безрассудством Гарри наказал сам себя и ещё больше осложнил и без того трудное положение. Теперь её затея с письмом потеряла значительную часть надежды на успех… И всё же это оставалось единственным приемлемым вариантом. Возможно, идея имела бы больше шансов, если бы… Через десять минут ребята стояли у двери директорского кабинета. Сказать, что директриса им не обрадовалась, было бы преуменьшением. Вдвойне она «не обрадовалась», услышав их просьбу. Но разрешение на отлучку из школы всё же дала, с условием, что пообещают вернуться до завтрака и, по возможности, сохранят своё отсутствие в тайне. Поверила она в то, что они собираются провести ночь в библиотеке на площади Гриммо, или нет, ребят не особо беспокоило. Главное было успеть за ночь найти хоть что-то заслуживающее внимания Снейпа!