Мир, в котором нет тебя

Полученная информация дала новый толчок к размышлениям над поведением Уизли… Теперь, когда стало очевидно, что сохранение проклятия не может быть в их интересах, Гарри и Гермиона терялись в догадках, чего те хотели добиться своими провокациями?! Ещё на каникулах, попробовав настоять на публикации оставшихся порочащих Снейпа статей и получив жёсткий отказ, Молли успокоилась. Складывалось впечатление, что, устроив газетную шумиху и подгадив Северусу, она, как и её дети, удовлетворилась достигнутым результатом. И это казалось странным. Хотя с этой стороны странностей вообще было с избытком… И закомплексованный Рон, и самолюбивая Джинни, кажется, полностью утратили интерес и к Снейпу, и к чужому мнению: ничто их не задевало и ничто не раздражало… Это ставило ребят в тупик. Они потратили немало времени приглядываясь к обоим Уизли и пришли к выводу, что после зимних каникул те ведут себя… м-м-м… загадочно? Особенно непонятны им были метания Джинни. Похоже, она никак не могла выбрать какую-то определённую линию поведения и, начиная с Хеллоуина, бросалась из крайности в крайность. Все её действия выглядели бессмысленными, хаотичными метаниями, и в то же время в них чувствовалась какая-то закономерность, которую ни Гарри, ни Гермиона так и не смогли уловить… Безмерная обида и откровенные домогательства, ярко демонстрируемые сразу после дня Всех Святых, теперь сменились на какое-то дружеское одобрение… Да, именно так, не больше и не меньше! Джинни не навязывалась, стараясь привлечь к себе внимание, и не пыталась отомстить Гарри за равнодушие. Не афишировала отношения с кем бы то ни было, чтобы вызвать ревность, и не задирала Снейпа в попытках спровоцировать новый скандал. О Поттере она отзывалась только подчёркнуто благожелательно и, кажется, заранее одобряла всё, что он намеревался сказать или сделать! На ядовитые подколки и шуточки сокурсников в свой адрес только снисходительно улыбалась, всем видом демонстрируя превосходство. Будто знает что-то особенное, что другим невдомёк… Гарри прекрасно понимал, что немалая доля истины в этом есть… Да, что там «доля». Джинни совершенно точно знала тайну, которую они старались сохранить ото всех. Но её поведения это всё равно не объясняло. Поттер уже даже начал подумывать, не собираются ли рыжие с ним помириться. Но и этому предположению подтверждения не находилось. Некоторые выходки обоих Уизли выглядели до того необъяснимо… Переглядывания в Большом зале, странные жесты в коридорах, непонятное поведение на уроке ЗОТИ… Гарри гнал от себя дурные мысли, но они возвращались вновь и вновь. Вся ситуация заставляла чувствовать себя неуютно, словно вышел на сцену и не только роль не выучил, но и о содержании пьесы имеешь очень смутное представление. Утешало одно — здравый смысл никто не отменял. Не имея ни малейшего представления, чем может для них обернуться новая реальность, Уизли просто не могли желать сохранения проклятия. * * * * * Полученная из книг информация осела в памяти тревожной тенью, но, по сути, она мало на что влияла. Конечно, бывали моменты, когда становилось и страшно, и тревожно, но выработанная ранее тактика приносила отличные результаты, позволяя надеяться на абсолютную победу. Как это чаще всего и бывало в жизни Гарри, ответы на мучившие его вопросы нашлись неожиданно и совсем не там, где они с Гермионой их искали. Очередной посвящённый ритуалистике том пролил свет на оставшиеся неясными моменты. Конечно же, Гермиона была совершенно права — снимать, как и накладывать проклятие, должны были двое, но именно в этом, конкретном случае им всем несказанно повезло. Участие Снейпа и его согласие было полностью пассивным, выраженным только лёгким кивком головы, не подтверждённым ни единым словом, а значит, и для отмены с его стороны не требовалось никаких особых действий, кроме желания жить и чувствовать, что эта жизнь в радость. Теперь их ограниченное время из минуса могло превратиться в огромный плюс. В кои-то веки нерешительность и сомнения пошли на пользу. Ведь принять правду после отмены проклятия Северусу будет намного проще. Если бы Гарри хватило глупости признаться сразу, Снейп ни за что бы не поверил, что попытки сблизиться продиктованы искренним чувством, а вовсе не желанием снова спасти весь мир. А ведь сколько вариантов они обдумывали. Даже думосбор использовать хотели. Слава Мерлину, что они с Гермионой так и не нашли ни одного убедительного предлога, чтобы предложить Снейпу посмотреть воспоминания. Конечно, всё это им ещё предстоит в будущем… Но это будет позже, когда с проклятием будет покончено. Сейчас же оставалось только дождаться нужной даты и сделать всё возможное, чтобы к назначенному сроку Северус Снейп подошёл пусть и не счастливым, но хотя бы просто довольным жизнью. До конца прояснив вопрос, чем им всем грозит провал плана и что нужно для успешного завершения их дела, Поттер и Грейнджер удвоили усилия по поднятию Снейпу самооценки и хорошего настроения. Так и оставшийся в счастливом неведении Невилл не отставал. В конце концов, придя к выводу, что глупо заниматься одним и тем же порознь, ребята решили объединиться. Временами Гарри приходило в голову, что они все похожи на участников какой-то странной игры под названием «Осчастливь профессора». Начавшееся сотрудничество с Лонгботтомом вылилось в неожиданную просьбу. Невилл, отчаянно смущаясь и с лёгким заиканием, попросил Гарри передать Снейпу несколько великолепных образцов растительных ингредиентов, выращенных в домашней теплице Лонгботтомов. Ревность тут же подняла клыкастую морду и подозрительно принюхалась — не пахнет ли вокруг недозволенными чувствами? Нет, не пахло. Невилл был искренен и бескорыстен в своём предложении. Как оказалось, когда Снейп ещё находился в Мунго, бывший уничтожитель котлов навестил его, попросил прощения за все предыдущие недоразумения и выразил благодарность. После эмоциональной речи Поттера о настоящей роли зельевара в развернувшихся событиях Невилл ужаснулся слепоте и своей собственной, и окружающих. Словно пелена с глаз упала. Только теперь он понял, каким могло оказаться настоящее наказание за кражу ценного артефакта из кабинета директора-Пожирателя! Они что, правда решили, что Снейп настолько глуп, что может счесть наказанием визит в Запретный лес вместе с Хагридом?! Ужас Подземелий оказался куда милосерднее Дамблдора. Предыдущий директор отправил в лес ночью первокурсников, наверняка зная, что там бродит кровожадное существо. Ведь тот, кто посмел напасть на единорога, без сожаления убьёт любого!.. Теперь же Невилл, желая выразить своё уважение, и рад был бы поделиться редкими экземплярами из своих теплиц, но не решался, без всякой причины опасаясь, что его предложение может быть воспринято как подхалимство. Внимательно выслушав Лонгботтома и убедившись, что с его стороны конкуренция не грозит, Поттер с радостью согласился помочь, и всё стало ещё лучше! Северус был невероятно рад получить редкие растительные ингредиенты для опытов. А уж хищные растительные монстры, за пару недель отъевшиеся на мясе всё того же василиска привели его в восторг настолько, что мужчина даже улыбнулся Невиллу, чем заставил парня неделю проходить под впечатлением от такого невероятного события! За выполнение своего плана — увеличить количество занятий со Снейпом — Гарри взялся со всем усердием. Как ни крути, а вечеров в его неделе было ровно столько же, сколько и у всех остальных, и все они, за исключением выходных, были заняты… Самым разумным представлялось освободить время, занимаемое консультациями Вектор или Хикса… К профессору Вектор Гарри даже подходить не решился бы, а вот с рунистом могло и выгореть, особенно если учесть, что у того были и свои резоны не отказаться от заманчивого предложения! Надежды себя полностью оправдали. К обоюдному удовольствию, благодаря малочисленности выбранных предметов, не составило никакого труда перенести консультации с Блендамедом на дневное время. Теперь Гарри мог проводить лишний вечер со Снейпом, а Хикс с Георги. Оставалось дождаться удобного момента и озвучить свою просьбу Снейпу... Когда в конце месяца в «Пророке» начали выходить заранее оговоренные с Поттером статьи, восхваляющие храбрость и таланты лучшего зельевара магической Британии, всё прошло как по писаному. Благодаря активной поддержке героев потребовалось всего три недели, чтобы абсолютно все восприняли очередную писанину как должное. Никто даже не удивился. А чему удивляться-то? Поттер, Грейнджер и Лонгботтом столько о подвигах профессора рассказали, что теперь ученики сами могут и интервью давать, и статьи писать. * * * * * Сплетни и выдумки, вызванные статьями, закончились на удивление быстро, и, конечно же, основная заслуга в этом принадлежала Поттеру и компании… Теперь со страниц «Пророка» на Северуса лились похвалы… И почему-то он был абсолютно уверен, что «золотой мальчик» и тут руку приложил… Такая забота грела душу, но ещё больше приводила в недоумение. Северус вообще сбился с ног, пытаясь найти объяснение творящимся в школе многочисленным странностям… Уизли, активно занимавшиеся провокациями в прошлом семестре и в довершение всего организовавшие на каникулах травлю в прессе, совершенно утратили к нему интерес. Зато теперь рыжие ходили с таким загадочным видом, словно у каждого под подушкой лежал лично созданный ими философский камень… На очередном уроке, когда он рассказывал о тёмных проклятиях, Дин Томас возмутился, что такое вообще не должны преподавать в школе, на что Поттер тут же поддержал Северуса, заявив, что подобные знания необходимы, ведь если они не в курсе, что к ним могут применить, то как смогут защититься? Джинни Уизли моментально встала на сторону Гарри, Рон Уизли поддержал Томаса… Поняв, что поют вразнобой, рыжие, вопросительно взглянув на Поттера, закрыли рты, и начинающийся конфликт рассосался сам собой, позволив уроку идти по намеченному плану… Реакции Гарри Северус не видел, поскольку имел возможность наблюдать только его затылок, но с какого-то Мордреда этот эпизод не желал уходить из памяти, оставив очень неприятное ощущение… Северус так и не сумел понять, какие отношения теперь связывают рыжих с Поттером. С одной стороны, он так ни разу и не увидел, чтобы Гарри хоть раз заговорил с кем-то из них… С другой стороны, глядя, как ведут себя Уизли по отношению к Поттеру, складывалось странное ощущение, что они связаны какими-то общими задачами и никак не могут прийти к компромиссу… В то, что после всего произошедшего на каникулах Гарри продолжает якшаться с этой семейкой, Северус в общем-то не верил, но и логических объяснений поведению Уизли не находил… Ганимед, внезапно полюбивший задавать глупые вопросы про Болгарию, потихоньку доводил его до точки кипения. Любопытные взгляды, которые Хикс всё чаще бросал на Гарри, от внимания Северуса тоже не укрылись, возродив в душе былые подозрения и заставив чувствовать себя… обманутым? На лице Поттера при этом всё чаще проскальзывала довольная усмешка… Но ни малейшего сексуального подтекста в их взглядах не просматривалось. Северус мог сколько угодно комплексовать и сомневаться на свой счёт, а вот в отношении других он в подобных вещах, как правило, не ошибался. Окончательно измотав себе нервы и лишившись сна, Снейп попробовал осторожно расспросить Ганимеда. Боясь выглядеть жалким и смешным, задать вопрос прямо он не решился… Пришлось идти окольными путями… Сначала Хикс казался растерянным, затем смущенным, а потом… Потом завёл туманный разговор о внебрачных детях. Рассуждения о внебрачных детях применительно к Поттеру выглядели по меньшей мере странно. То, что Ганимед мог вообразить Гарри своим ребёнком казалось несусветным бредом. В том, что Лили бы «никогда», Северус был совершенно уверен! А уж если учесть склонности самого Хикса… Шанс был меньше, чем нулевым. Идея, что внебрачный ребёнок может быть у самого Поттера, выглядела в глазах Северуса ещё глупее. Нет, конечно, отцами и раньше становятся, дело-то не хитрое, но почему-то Снейпу это не представлялось возможным… Да и потом, откуда Хиксу знать столь пикантные подробности поттеровской жизни? В общем, разговор не только ничего не прояснил, наоборот — добавил новых вопросов и загадок, сделав ситуацию ещё более бессмысленной и глупой. Но и на этом странности не заканчивались… Поведение слизеринцев было не совсем ожидаемо, но вполне объяснимо, а вот учителя… Создавалось полное впечатление, что никто из преподавателей ничего необычного не замечает… А самым странным во всём этом бедламе было поведение «героев». То, что вначале выглядело как попытка поддержки, оказываемой в противовес творящемуся в школе безумию, теперь превратилось во что-то вроде мощной рекламной акции: «Расхвали профессора Снейпа»! Поттер, Грейнджер и Лонгботтом просто из кожи лезли, чтобы донести до всех и каждого, каким замечательным человеком он является… Грейнджер вообще всегда страдала чрезмерным чувством справедливости и, несмотря на все придирки, относилась к нему на редкость лояльно. Но Поттер и Лонгботтом?! Хотя с Невиллом тоже было более или менее понятно… Извинения за своё поведение он принёс ещё в больнице, но мог бы этим и ограничиться. Так нет же! Теперь он не только расхваливал его, Северуса, на все лады, так ещё и снабжал своего бывшего боггарта отличными ингредиентами, за которые наотрез отказался брать плату. Мальчишка был вовсе неглуп и очень тактичен, но вряд ли понимал истинные мотивы его поведения. Глядя, как раскрываются характер и возможности бывшего недотёпы, Снейп одновременно испытывал чувство гордости и вины. С одной стороны, ему было жаль, что столько лет пришлось третировать закомплексованного ребёнка… С другой стороны, Северус как никто другой понимал, что потакание страхам и комплексам нанесли бы непоправимый вред, превратив слабого подростка в одинокого мужчину, живущего под каблуком вечно недовольной старухи. Ладно, можно было считать, что мотивы Логботтома до определённой степени тоже были объяснимы… Но Поттер?! Ничто из того, что касалось этого зеленоглазого чуда, не укладывалось ни в какие рамки и предположения. И Ганимед, и Септима по-прежнему нахваливали успехи и сообразительность парня. Но куда подевались его внезапные озарения в зельеварении? Куда делись те самые поправки и предложения, которые ещё в прошлом семестре вызвали такое жгучее любопытство самого Северуса? Гарри многое узнал из его учебников и понял, что неоригинален? Но это же бред! Он выдавал свои идеи спонтанно, без расчёта произвести впечатление, зачастую даже не задумываясь над тем, что делает. Так что же случилось?.. От очередного предположения Снейпу стало натурально нехорошо… А что, если во всём виноват он сам? Что если своей резкостью он задавил начавший просыпаться в парне талант? Ну зачем он начал огрызаться на мальчишку, когда тот захотел его поддержать?! Да, Гарри его тут же простил и зла не держал, но ведь не всё же можно исправить так просто. Теперь Северус корил себя за несдержанность. Зациклился на собственных переживаниях: "Ах, его бедного никто не любит и не жалеет". И не важно кто после этого попадёт под раздачу. Сломал мальчишке крылья и не заметил! Но… Стоп, стоп, стоп… Поттер на трепетную, впечатлительную фею и раньше-то не особо тянул, а уж сейчас и подавно. И на загубленный талант он даже с натяжкой ну никак не походил. И странности его поведения лежали совсем в другой плоскости… Северус не забыл ни непонятный эпизод со слизыванием крови, произошедший перед каникулами, ни стремление парня доказать свою непричастность к газетной шумихе, ни чуть было не состоявшийся поцелуй над останками убиенного василиска… Не случившийся поцелуй. Ведь было же, было! Не показалось! Потому что, когда кажется такое, пора бронировать себе палату по соседству с Логботтомами, а к этому он был совершенно не готов. Хотя все психи считают себя здоровыми… Может, он спятил от тоски и одиночества? Невозможно… ведь глаза ясно видят то, чего быть не может… Каждым взглядом, каждым движением Поттер выдавал чувства, которые ни при каком раскладе к своему профессору испытывать не мог. Больше всего Северус боялся, что выдаёт желаемое за действительное, пытался убедить себя в ошибочности собственных наблюдений и с каждым днём всё больше убеждался в обратном, чувствуя, что начинает сходить с ума от полной нелогичности происходящего. Ведь как ни крути, всё указывало на то, что Гарри испытывает к нему вполне определённый интерес, пытается наладить отношения… И тут эта странная, глупая ложь. Поттер не настолько наивен, чтобы не понимать ни того, насколько Северус мнителен и недоверчив, ни того, что умышленный обман не может способствовать доверию. Так к чему было это нелепое враньё? При любом раскладе сумма собранных фактов противоречила всему, что можно и нельзя было допустить в предположениях. Сколько мужчина ни пытался найти причины, способные объяснить и все внезапно произошедшие с Поттером перемены, и повод для обмана, — ничего не получалось. Как только на место вставал один кусочек мозаики, из неё тут же вылетали два других, и общая картина снова выглядела нелогичной и кривобокой! * * * * * К огромному облегчению Гарри отношения между Хиксом и Георги развивались примерно так, как он и предполагал. Общение наладилось без малейших проблем. Мужчины с первого взгляда прониклись друг к другу уважением и симпатией, и Гарри был этому невероятно рад, во всех смыслах. Георги обживался на новом месте и получал искреннее удовольствие от их занятий. Изначальный интерес, вызванный у руниста сильным сходством болгарина со Снейпом, довольно быстро сменился желанием узнать самого парня поближе, и он охотно проводил время с новым учеником. Всё-таки Георги и Северус были по-своему похожи не только внешне, и это давало дополнительные шансы на успех затеи. Теперь за обедами в Большом зале Поттер присматривался к Хиксу, а Хикс, насколько он заметил, присматривался к Северусу, при любом удобном случае изводя его странными расспросами о Болгарии. И о расспросах, и о раздражении Снейпа, вызываемом непонятным и неуместным интересом, Гарри знал от Невилла, который, как и все остальные учителя, не понимал, какой смысл расспрашивать о стране человека, который и бывал-то там от силы три раза в жизни?! Проще заказать портключ и посмотреть все своими глазами. Гарри давился тихим смехом, представляя, как бы отреагировал Северус, если бы узнал, что его подозревают в случайном отцовстве. Видимо поняв, что с этой стороны ему никакой информации не светит, Хикс, отбросив сомнения, взялся за Поттера… О, у Гарри было много сведений, которыми он был готов делиться часами, лишь бы повысить привлекательность болгарина в глазах Блендамеда! Всё, что он мог рассказать, было давным-давно оговорено с Георги: от тяжелой судьбы его выросших в приюте родителей до того, где и как он умудрился пересечься с золотым мальчиком, чтобы завязать настолько прочную дружбу… К сожалению, нестись навстречу счастью, как опрометчиво пообещал Гарри, не получалось, и недоверчивость Снейпа, вызванная ложью, была тому не последней причиной. Хотя всё складывалось очень даже неплохо. Просьбу Гарри увеличить частоту их занятий настолько, насколько это только возможно, зельевар воспринял с удивлением, но без неудовольствия. В меру поязвив на тему таланта Гарри в чистке котлов, он согласился добавить ещё одно вечернее занятие и каждую субботу проводить с ним всё время от обеда до отбоя. Может быть, желание быть рядом с Северусом и страх не суметь всё исправить всколыхнули пресловутое гриффиндорское безрассудство, заставляя Гарри вести себя опрометчиво и терять осторожность рядом с мужчиной… Он так стремился насмотреться на Северуса, надышаться им, что не замечал, как раз за разом выдавал свои чувства с головой, сначала понемножку — слишком пылкими взглядами, потом всё больше и больше. Гарри выдавало всё: слишком частое дыхание, стремление прикоснуться, очевидная жажда находиться всё время рядом, ловить каждый взгляд, каждое движение, каждое слово, каждый вздох… Любая, даже случайная встреча превращалась в битву с собой и Гарри безнадежно проигрывал. С каждым днём в нём крепла вера, что его интерес взаимен. Так хотелось надеяться, что Нереус не ошибался, отпуская свои язвительные замечания об их отношениях. Но ещё страшнее было оказаться обманутым в своих ожиданиях. И всё же… Гарри не мог не видеть, как смягчается вечно суровое лицо, как теплеет взгляд, как раз за разом всё бархатнее становится голос. Потихоньку у него получалось пробраться сквозь наращенную на чувствах Северуса броню, отогнать горечь и отчаянье, раздуваемые проклятием и пившие его силы и стремление сопротивляться невзгодам.