Перевоспитание.

В голове, точно так же как и в помещении творился самый настоящий хаос. Кругом бегала толпа неугомонных детей, во главе который восседал Мирон, машущий палкой, он её нарёк «волшебной». Не то слово, волшебная, ведь от её удара Ксения пострадала уже три раза! — Ай, осторожнее, — реплика не помогала, очередной раз треснув управляющую по ноге, малыш сделал жалостливый вид, выпучил глаза, погладил место ранения и побежал дальше править своим «королевством». Плюхнувшись на диван, Ксения наконец достала смартфон, впервые за четыре часа. Так называемое «похмелье» после вчерашней тусовки никуда не ушло, голова просто раскалывалось на мелкие кусочки. Пока девушка очередной раз впахивала на очередном задании, её друзья по несчастью наверняка нежились в постели. Рита уж точно. Насчёт Юры она и подумать ничего не могла, да и не хотелось, стоило лишь подумать о нём всякий раз — уши вспыхивали. Слишком стыдно, да и вряд ли ему плохо, он же не пьёт. Хотя, скорее всего плохо. От её поведения, мерзкого, ужасного, совсем как школьница. Отогнать мысли не получалось, листать ленту в социальной сети надоедало. Дети занимались своими делами, вроде пока ничего не разбили. Может, ещё раз глянуть в галерею? Один разочек. Одним глазком взглянуть лишь на проблему вечную свою. «Нет, не надо». Галерея — открыть. Одно, второе, шестое фото. Вот на третьем Рита с размазанной тушью целует Ксюшу в щёку. На седьмой Юра, снова хмурый. На восьмой тоже, и на девятой, и на десятой. Одиннадцатая. Почему-то неприятное предчувствие разлилось по телу, не хотелось открывать именно это фото. Всё же открыла. Юра больше не хмурый, сидит, грустный…? Грустный. Ксюша рядом, кажется, шепчет что-то на ухо. Что-то неприятное, видимо. Заблокировав телефон, Завгородняя отложила его в сторону. Твою мышь, каких гадостей она вчера наговорила ему? — Ой, разбилось, — какой-то непоседливый мальчишка склонился на разбитой вазой, изумленно оглядывая свою руку. Крови не было, но уже через секунду ребёнок закричал, словно ему эту руку оторвали. Что же, Ксюша. Выход один. *** Юрий Сергеевич стоял на пороге с растерянным видом, в его руке был чемоданчик скорой помощи. Ксения отвела взгляд. — Где он? Кивок. Парень обходит девушку, подходит к ребёнку. — Где болит? — парень внимательно оглядел ребенка, тот лишь испуганно покосился на врача, пряча руку за спину, — Так, не бойся меня, — Юра улыбнулся настолько тепло, насколько мог, Ксения невольно повторила за ним, тут же спрятав эмоцию. Из кармана он выудил странную конфету, протянул ребёнку, — Держи. Мальчик недоверчиво посмотрел на лакомство, потом на врача, снова на конфету, опять на врача. Желание съесть что-то вкусное пересилило, и протянув пораненную руку ребёнок почти коснулся заветной цели, но тут же сморщился, прижимая руку обратно к себе. — Давай я её тебе обработаю, тогда ты сможешь взять это, — Симонов показательно покрутил конфетой перед лицом ребёнка, — Не бойся. Поколебавшись, ещё раз взвесив в своей голове все за и против, малыш смело протянул руку, склоняя голову набок. — Молодец. *** Наконец разобравшись с капризным малышом, Юрий поколебался у выхода из номера. С одной стороны у него было много работы и нужно было скорее уйти, но с другой стороны хотелось задержаться, немного побыть с Ксенией, узнать причину её странного поведения. В последнее время становилось всё труднее сдерживать свои порывы, особенно зная то, что сопротивляться она не будет. — Юрий Сергеевич, — Ксения подошла, встала рядом, виновата глядя на врача. Снова на «вы», значит. Интересный контраст, — Мне очень неловко за своё вчерашнее поведение, скажите, я наговорила много лишнего? Просто я… — с ноги на ногу топчется, губы поджимает, чего так волноваться, — Увидела кое-какие фото… Вы там были, скажем так, грустный. Очень, — на выдохе. — О каких фото речь? Покажете? — Да, конечно, — девушка выудила телефон из кармана, эта затея уже показалась ей бредовой, но отступать было поздно, — Вот. Одиннадцатая. Юра вгляделся, Ксения начала внимательно всматриваться в его лицо. Хмурит брови, поджал губы. Изогнул бровь, расслабил губы, усмехнулся, облегченно выдохнул. — Не переживайте, Ксения. Вы не говорили ничего что-то из ряда вон выходящего, — протянул телефон владелице, — Я пойду. Работы много. — Подождите, — она придержала его за запястье, — А вы не помните, что именно? Усмехнулся, пару секунд поколебался. Склонился на её ухом и очень тихо заговорил: — Клялись мне в вечно любви. — Почему у вас тогда лицо такое…грустное? Что, не рады? — Юра удивился. Даже не растерялась? Молодец. Девушка с каждым днём всё выше поднималась в его глазах, это не могло не радовать. — А чему радоваться, если вы даже этого не вспомнили бы, — парень заговорил ещё на тон тише, — Без моего напоминания. Покраснела. — Давайте поужинаем вместе, я вам всё расскажу. Всё, что вчера было, — Юра улыбнулся. Симонов прекрасно знал, что она не откажет, — В восемь часов в ресторане. Идёт? — Идёт, — она тоже улыбнулась, весь с её плеч только что свалился груз. Полегчало — не то слово. *** Довольный парень вышагивал по улице, на лице расплылась улыбка. Почему-то согласие Ксении обрадовало его, несмотря на то, что у них уже было несколько поцелуев и не только. В любом случае он радовался как влюблённый подросток предстоящему вечеру. Именно сегодня он хотел предложить ей, скажем так, официально начать встречаться. Этот шаг Симонов обдумывал уже долго, ещё после того самого поцелуя в лифте. Обдумал, решил. Он больше не сомневается в правильности своих действий. Всё идёт так, как нужно, он уверен в Ксении. Она именно та, которая ему нужна, да он бы с удовольствием женился на ней прямо сегодня, в ресторанном отеле. Ну да, это глупости, пожалуй. Свадьбу праздновать в отеле не комильфо, да и заморочек много. За день не решить. Не торопиться. Никуда не надо торопиться. — Юрий, — крик со стороны кустов, парень напрягся. Не любит, когда с мысли сбивают, — Помогите, мне плохо! Вот она, работа врача. Даже в кустах под окнами домика для персонала кому-то плохо, что же это такое. Ладно. Сам на это подписался. Отодвинул кусты руками, неспешно и оглядываясь скрылся за ними. Удар в районе головы. Ноги уходят из-под земли, и он уже не чувствует. Не слышит. Не видит. Семён ухмыляется. *** Ксения была счастлива как никогда. Она тщательно выбирала наряд, немного сменила причёску с обычного хвоста на распущенные волосы, немного собранные по бокам. Красный костюм, точно такие же туфли и прозрачный блеск — она готова. Готова сделать серьёзный шаг и признаться в самых светлых и сильных чувствах в своей жизни, но уже без какого либо воздействия алкоголя. Волнуется как школьница, ей богу. В очередной раз смотрит на часы, время тянется медленно, ей поскорее хочется увидеть его. Возможно, она даже поцелует его. Как же всё-таки скучает. Давно пора было признаться и не тянуть резину. Столько времени зря потрачено. Наконец, когда остается десять минут, девушка брызгается любимыми духами и покидает свою комнатку. Стоило бы опоздать на пару минут как все «приличные» дамы, но нет. Всё-таки практичность ей по душе намного больше. С широкой улыбкой Ксения входи в ресторан, она ищет его глазами. Пусто. Ни за одним из столов не мелькает его силуэт, обычно склонившийся над книгой. Ладно. 19:57. Девушка примостилась за центральным столиком, чтобы, если что, Юра сразу заметил её. Юра. Снова и снова хочется произносить его имя без такого мешающего отчества. 20:04. Опаздывает. 20:15. Забыл. Телефонный звонок. Абонент не доступен или находится вне действия сети. 20:20. Перебарщивает. 20:45. Не придёт. Улыбки больше нет на её лице, брови хмурятся, а уголки губ опущены. Она не понимает, совершенно не понимает его мотивов. Ну не мог же он просто забыть или передумать, это так на него не похоже. Голова плывёт, сопоставить пазл из фактов в своей голове не получается, Ксения шумно отодвигает стул, берёт телефон и тихо, словно мышка, покидает ресторан.

И вот она мелькнула в коридоре Точнее не она, поникший силуэт Ей больно, она хмурит брови Губы сжаты, сердце разрывает вновь

От горечи, обиды и печали…