Синий дневник

Утро Поттер встретил в хорошем расположении духа. Лучи солнца гуляли не только по спальной комнате, но и по лицам спящих парней. Настроение было приподнято, а улыбка не сходила с лица. Хотелось обнимать каждого, кто попадётся под руку, танцевать и петь. Но ведь это было не без причины. Сегодня была пятница. День, когда Гарри на всех занятиях сидел вместе с Драко. И это не всё. Каждый перерыв между уроками они также проводили вместе. Если быть точнее, Гарри просто постоянно находился рядом с ним и не давал шанса спокойно, в одиночестве, вздохнуть. — Поттер, клянусь, однажды ты меня доведёшь и умрёшь от моих рук. Оно тебе надо? — каждый раз устало вздыхал Малфой без всякой угрозы и раздражения. Просто со временем он правда привык к этому парню, да и его общество совсем не казалось ему ужасным. Наоборот, очень даже нравилось быть рядом с Золотым Мальчиком, смотреть в его яркие зелёные глаза, больше похожие на сочную летнюю траву. Драко, если честно, хотел бы тонуть в этой траве постоянно, без попытки на спасение. Именно поэтому всего один день в неделе они проводили вместе. Блондин понимал, что рядом с объектом своих обожаний не сможет концентрироваться на занятиях. Он постоянно отвлекался на его пустую болтовню, глупые шутки. На руки, что зарывались в шелковистых волосах. В тайне от друга, Драко порой зарывался своими длинными изящными пальцами в любимой шевелюре, но только в моменты, когда Гарри засыпал у него на коленях. Он также отвлекался на его губы, которые расплывались в лучезарной улыбке. Улыбке, которая была предназначена только ему одному. Ну или Малфою просто хотелось в это верить. Стоя перед зеркалом в ванной комнате, Гарри не мог перестать улыбаться. Радость охватила каждую клеточку его тела. Он уже предвидел, как здорово проведёт все уроки рядом с другом, а после, уже вечером, они вдвоём отправятся на прогулку. И это время было предназначено только им двоим. Никому больше. Только Гарри и Драко. Только утро выдалось хорошим, кажется, у Поттера. Пока он улыбался от предвкушения прекрасного дня, Рон ходил и постоянно жаловался с причиной и без причины. Поначалу никто не обращал внимания. Ну, может человек встал не с той ноги, что поделать? Но ворчание настолько стало невыносимым, что перед выходом в Большой Зал на завтрак Гермиона не выдержала и отчитала друга. — Ну Гермиона, перестань. Я что, виноват, что у меня плохое настроение? — продолжал жаловаться Уизли, опустив голову. Кажется, ему правда было немного стыдно за своё поведение. Его голос был едва слышен. Он явно не хотел нарываться на скандал, но и прогнать своё паршивое состояние никак не получалось. — Ну и что с тобой делать? Взял бы пример с Гарри. Только посмотри! Ходит и улыбается всё утро. Это же залог хорошего дня! — Грейнджер растянулась в ласковой улыбке при взгляде в сторону счастливого друга. «Хоть кто-то же должен провести прекрасный день за нас за всех». И тут Поттер очнулся. Он, кажется, летал в облаках и представлял вечернюю прогулку бок о бок с Драко. И совсем не заметил, что пришло время идти на завтрак, где он сядет рядом с ним за столом, хотя не является учеником Слизерина, будет до бесконечности болтать обо всём, глупо хихикать, а потом получит лёгкий подзатыльник за то, что отвлекает Малфоя от утренней трапезы. В Большой Зал он не шёл, а мчался. Нетерпение заставляло вести себя максимально ребячески. Но какое кому дело? Друзья едва поспевали за ним, постоянно подшучивая ему в спину. Только времени на их безобидные издёвки у Золотого Мальчика не было. Мыслями он уже сидел на скамье, касался плечом чужого плеча и рассказывал про свой сон. Он уже было захотел накинуться к столу Слизерина с объятиями под ухмылки Панси и Блейза, которые уже смирились с постоянным «гостем». Только вся его радость сползла с лица, когда он понял, что Малфоя всё ещё нет. Хотя обычно он приходит гораздо раньше и взглядом рассматривает каждого, кто появляется в проходе. Тревожные мысли начали нарастать огромным комом, вызывая табун мурашек. «Может случилось что-то?». Но Поттер решил не накручивать себя и надумывать самые жуткие сюжеты. Вместо этого он просто спросит у Паркинсон и Забини про местонахождения их друга. Это было самым логичным решением. — О, Гарри! Доброе утро. Ты снова к нам? — кажется, Панси была искренне рада гриффиндорцу. Это не могло не удивить. Удивление застыло на лице парня. — Да… да, к вам, — речь Золотого Мальчика превратилась в нечленораздельную. Блейз посмотрел на него с каким-то сочувствием во взгляде, но после лишь улыбнулся. «Да что же это такое» — пронеслось в голове. И тут Гарри вспомнил, что, вообще-то, собирался спросить у слизеринцев про Малфоя. Дал сам себе мысленно подзатыльник и собрался с мыслями. — А где Драко? Теперь и взгляд Панси стал немного печальным, но лишь на время. Эмоции проскользнули на лицах настолько быстро, что Гарри засомневался, видел ли их на самом деле? Ему даже показалось, что это галлюцинации или всё ещё сон. Но все эти сомнения развеялись, когда в Большой Зал вошла причина тревожности Поттера. Драко выглядел как всегда прекрасно. Одет с иголочки, идеальная укладка, полное хладнокровие на лице. В голове Гарри запищали головастики от осознания того, что с ним он совершенно другой. Улыбчивый, заботливый и краснеющий от болтовни друга. Что ему он доверяет, что показывает все искренние эмоции. Ведь всем известно, что Малфои никогда напоказ не станут выставлять свои чувства. А один из головастиков верещал громче всех, когда вспомнил, как Драко зарывался своими пальцами ему в волосы, наивно полагая, что Гарри спит. Но что-то было сейчас в нём не так. И это отображалось на его лице. Под глазами почти что чёрные синяки, оповещающие о том, что их хозяин не спал всю ночь. Руки слегка подрагивали. И тут Поттер заметил, что блондин держит синий дневник. Не то чтобы он никогда его не видел, нет. Он знал, что Драко очень часто что-то в нём пишет, но никому не показывает, даже ему. Только, как правило, он всегда его прятал где-то в своей спальне слизерина. И Поттер действительно начал переживать, ведь на его «доброе утро» Малфой не поднял даже глаз. Лишь молча уселся за своё привычное место, окинул мельком содержимое тарелки, даже не думая прикасаться к еде. Брюнет уселся рядом, не отпуская надежду узнать, в чём дело. Только вот нервы потихоньку начали сдавать, когда Драко не ответил ни на первый вопрос, ни на второй и даже ни на третий. А взгляд его казался абсолютно пустым. Будто парня здесь вовсе не было. Мысленно уж точно. — Драко Малфой, если ты продолжить так дальше молчать, я собственными руками вытащу тебя из-за этого стола и вытрясу всю необходимую информацию! — сорвался на крик Гарри, кидая молнии своим взглядом. Слизеринцы, сидящие неподалёку, замолчали. Кажется, даже им стало не по себе от такого тона гриффиндорца. И, наконец, это дало свои плоды. Блондин поднял свой сонный взгляд, пытаясь сосредоточиться на лице друга. Выходило у него, если честно, не очень хорошо. — Что? — его голос звучал слишком тихо и болезненно. Сердце Поттера сжалось. Ему захотелось прижать Малфоя к себе, захватить в свои крепкие объятия, зарыться носом в его мягких волосах, вдыхать приятный аромат, исходящий от блондина, очертить пальцами каждый позвонок, а потом медленно гладить всю спину. Хотелось шептать без перерыва успокаивающие глупости. Неужели действительно что-то случилось? — Я спрашивал, что с тобой случилось. Почему ты такой грустный? Не хочешь поговорить? — весь тот агрессивный настрой и тон, который минутой ранее грозился выплеснуться из Поттера, исчез. Ему на смену пришёл мягкий голос, в нём слышались нотки нежности и волнения. Гарри окинул блондина тревожным взглядом, пытаясь заметить какие-нибудь изменения на его лице. Но тот лишь устало улыбнулся, измученно, и повернулся всем телом. — Всё в порядке, Гарри. Правда. Просто не выспался. — Драко пытался голосом и улыбкой показать, что всё действительно хорошо, только не учёл тот факт, что голос подведет и всё же задрожит, а улыбка вышла слишком натянутой. Фальшивой. Кого-кого, а Поттера такими трюками точно не обманешь. — Или не спал вовсе. Драко, хватит врать, я же вижу. Что тебя тревожит? — но на свой вопрос он также не получил ответа. Малфой вновь отмахнулся и заверил его, что ничего не произошло, он просто до поздна делал уроки, поэтому не выспался. Но верить ему брюнет не стал. Да и кто поверит в этот детский лепет? Во время занятий ничего не изменилось. Драко пропускал слова преподавателей мимо ушей, пару раз получил возмущения профессоров, практически ничего не писал и ни разу не возмутился на болтовню друга. Гарри едва сдерживал накатывающую внутри себя панику. Головастики отчаянно пищали, кричали и спорили, что заставляло думать о всех самых ужасных вариантах развития событий. Но ничего не мог поделать. Единственным верным решением оказалось молчание. «Если захочет, он поговорит со мной. Он обычно так и делал. Да, он однозначно скажет мне, если потребуется» — мысленно подумал гриффиндорец и, вытащив из-под носа засыпающего на ходу Малфоя тетрадь, стал конспектировать лекцию и ему тоже. Самым удивительным стало то, что даже на уроке зельеварения Малфой продолжал витать где-то в своих мыслях, игнорируя поначалу суровый, а позже взволнованный взгляд Снейпа. Наверное заметив, что Поттер внимательно слушает его и параллельно пишет два конспекта одновременно, Северус решил не придираться к нему сегодня. И Гарри был благодарен. Только вот выговоров от профессоров ему не хватало для полного комплекта. Всё прекрасное настроение осталось в кровати, под уютным и мягким одеялом. Да, Гарри безумно это печалило, но он считал лишним лезть в чужую личную жизнь. «Хотя стоит ещё поспорить, насколько жизнь Драко для меня чужая». И так он не лез не в свои дела, пока не наткнулся на тот самый синий дневник Драко. Кажется, он оставил его случайно, что было неудивительно. Весь день он ходил темнее тучки, был мыслями далеко от Хогвартса, так что ещё удивительно было так поздно найти дневник без хозяина. Поначалу Поттер честно держался, давил в себе всеми силами желание заглянуть внутрь и прочитать содержимое. Но и его выдержка не была бесконечной. Головастики упорно кричали, что там что-то важное. То, что Гарри должен прочитать и узнать. Что там будет ответ на все волнующие его вопросы по поводу поведения друга. Пару раз он соглашался с ними, уже даже было тянул руку к шершавой обложке, но сам себя ругал. Нельзя так делать. Он же доверяет Малфою? Доверяет. Значит не должен лезть в его личные вещи. Не должен он подрывать доверие и падать в глазах. Только вот Драко, кажется, совсем позабыл про дневник. Его носило где-то, везде, но не рядом с гриффиндорцем, из-за чего последний так сильно раздражался, но в то же самое время и переживал. Поэтому, не сдержавшись, всё-таки открыл случайную страницу и стал быстро-быстро читать. Первая же случайная страница оказалась интересной для Гарри. Поттер, Поттер, Поттер… да почему тебя так много в моей жизни? Нет, я не против, но я устал. Ты везде. Постоянно рядом. И физически, и морально. В моих мыслях, мечтах, в моих надеждах и снах. Ты заполонил всю мою жизнь, не даёшь шанса даже сделать вдох без своего существования. Я устал смотреть на тебя, на твои зелёные глаза цвета летней травы, на твою искреннюю улыбку. Почему ты улыбаешься так только мне? Что-то не припомню, чтобы Грейнджер или Уизли тоже получали такие улыбки от тебя. Устал слушать твою пустую болтовню. Есть ли вещи в этом мире, события и прочее, что ты не обсудил со мной? Ох, нет! Не обсудил со мной, а просто рассуждал вслух, при мне. Как же ты раздражаешь! Ну почему, почему ты не можешь оставить меня? Я так много прошу? Хотя бы раз просто оскорбил меня, отослал, высказал всю ненависть, что когда-то была между нами. Была же? Хочется верить, иначе я сомневаюсь в том, что я не душевнобольной, а ты не плод моей фантазии. Что же я такого ужасного сделал в прошлой жизни, что в этой получил тебя? Наверное, я был врагом всего мира, не иначе. Губы Поттера сомкнулись в тонкую линию, взгляд стал одновременно и жестоким, и опечаленным. Не может быть. Этого просто не может быть! Неужели Драко лишь из уважения дружит с ним? Неужели он его действительно так сильно ненавидит? Неужели он правда дружит в одну сторону, отдаёт себя без остатка, а в ответ получает… это? Если бы он был один, в своей спальне, под тёмным пологом, то давно бы разрыдался и вышвырнул этот дневник далеко-далеко. А лучше бы сжёг. Порвал на мелкие кусочки. Залил огромным количеством воды. Но сейчас он не один, вокруг него много людей. Поэтому он лишь с невозмутимым видом продолжает читать. И глаза его по ходу чтения расширяются, становятся с блюдечко. Я так сильно тебя ненавижу, всем своим сердцем, что люблю. Люблю до безумия, до дрожи в коленках, каждой клеточкой своего тела. Люблю настолько сильно, что стоит тебе отойти от меня хотя бы на шаг, что я начинаю задыхаться, начинаю тонуть в омуте своих самых ужасных мыслей. Я готов быть рядом с тобой всегда. Будь то день, ночь, утро или вечер. В любой день, в любой час, в любую минуту и секунду, стоит лишь тебе попросить меня об этом. Я готов вечность слушать твою пустую болтовню, что не несёт смысловой нагрузки. Кто бы только знал, сколько сил мне приходится прикладывать для того, чтобы на наших вечерних прогулках не взять тебя за руку. Хочу зарываться пальцами в твои волосы тогда, когда захочу, а не лишь тогда, когда ты спишь. Перебирать каждую прядку. Хочу целовать твои такие манящие к себе губы. Смотреть в твои зелёные глаза и тонуть в их омуте. Хочу обнимать тебя днями и ночами, признаваться в своих чувствах и получать любовь в ответ. Нет, даже не так. Я готов любить в одну сторону до конца своей жизни, лишь бы ты просто был рядом со мной. Кому, как не тебе знать, что взаимная любовь слишком быстро обесценивается. Но ведь это всего лишь мои несбыточные мечты, да? Да и ты никогда об этом не узнаешь. Ты всегда будешь выбирать других. Но я не виню тебя. Это только твоя жизнь и твой выбор. Я приму любое твоё решение. Хотя бы потому, что я не могу ничего более сделать. Не смогу обижаться. А ещё не узнаешь о моих чувствах потому… Потому что я трус. Потому что я слишком жалок. Потому что я ужасен. Потому что я боюсь быть отвергнутым. Боюсь потерять нашу дружбу. Я боюсь потерять тебя. И потому, что я всего лишь твой друг. Был, есть и буду. Гарри несколько раз прочитал последние строчки, смотрел неверящими глазами и не моргал. «Это шутка? Он так решил меня разыграть?». Только вот, как оказалось, это не было шуткой. За его спиной стоял Драко. Сам Драко Малфой. Молчал, смотрел обезумевшим взглядом. В его серых глазах читалось отчаянье, тоска и что-то ещё, но Гарри уже не смог разобрать сразу. Только через небольшой промежуток времени до него дошло. Поттер понял, что там было ещё. Любовь. Это была любовь. Драко любил его на протяжении всей их дружбы, если ещё не с времён их детской вражды, мучился и терпел все его выходки, а он просто этого не знал. Не замечал. — Это… это твоё, — голос предательски дрогнул, когда Гарри протянул дневник его же хозяину. Блондин спокойно забрал его, провёл пальцами по тёмной обложке и прижал к груди. И было заметно, что он хочет вдавить в себя личную вещь, слиться с ней воедино. Он словно знал, что именно прочитал там Гарри. — Прости. — Драко? Но тот не ответил. Его нижняя губа поджалась, в глазах застыли слёзы (Гарри надеялся, что ему показалось). Он просто выбежал из кабинета. — Драко! Но слизеринец его уже не слышал. Либо просто игнорировал. «Что же, этот день окончательно испорчен». Вечером Поттер лежал на своей кровати без эмоций на лице. Рон и Гермиона, что заходили к нему пару раз, пытались его развеселить и узнать, в чём дело, но ответа так и не получили. Так что оставили попытку. В голове Золотого Мальчика было всё и одновременно ничего. Он не знал, что ему думать, что ему чувствовать. Он, правда, не думал о Драко в таком ключе. Конечно, Малфой был безусловно прекрасным другом, которому можно доверить все свои самые сокровенные мечты и желания без опасения на то, что о них кто-то узнает. С ним было легко и просто, он понимал его буквально с полуслова. Что ещё нужно для полного счастья в жизни? Но воспоминания накрыли его с головой, и он понял, что правда наслаждался проведённым с ним временем. Драко был ему симпатичен. Это не вопрос, не тема для рассуждений, а факт. Только вот симпатичен как друг или как парень? На этот вопрос ответа не было… Потом уже разыгралась фантазия, из-за чего в мыслях прорисовались сюжеты на всю жизнь вперёд, если бы они были вместе. В отношениях. Он бы, наверное, обнимал его каждое утро при встрече и целовал в уголок губ. Желал бы самого удачного дня и говорил кучу приятной ерунды. Гладил по щеке, очерчивал пальцами скулы и тонул в серых глазах. Ходил бы везде с ним за руку. (Сам себе Гарри умолчал о том, что это, отчасти, для публики. Чтобы все знали, кому принадлежит Драко). Улыбался только ему. Водил бы его гулять в Хогсмид или просто поиграть в квиддич. Зимой бы грел его руки своим дыханием и поил тёплым чаем, укутывал бы в плед и обвивал руками, выдыхая в кожу на шее. (Опять умалчивается о том, что хотелось бы, на самом деле, ставить метки на бледной шее). А летом бы лежал с ним в траве, разглядывал облака и покрывал бы всё лицо невесомыми поцелуями, пока никто не видит. Вдыхал бы аромат, что исходит от белоснежных волос. Он бы выполнял любое желание Драко, любую его мечту. Да даже любую прихоть — пусть только скажет. «О чём я только думаю? Поттер, прекрати!» — мысленно дав себе подзатыльник, он поспешил покинуть школу и прогуляться на её территории. Всё равно делать больше нечего было, а свежий воздух должен помочь и привести чувства в порядок. И это оказалось верным решением. Воздух приятно обдувал лицо. И то, что он был прохладным, только сыграло на руку Гарри. Мысли начали строем укладываться в нужном порядке, по полочкам. Головастики тоже замолчали. Будто чувствовали, что сейчас не самое подходящее время для словесной паники. И оказались правы. Взгляд ничего вокруг себя не замечал, ни на чём не заострялся. Ноги шли в неизвестном направлении, попутно пиная маленькие камушки на пути. Было непривычно пятничным вечером гулять в одиночестве. Обычно в это время они шли рука об руку с Драко, болтали обо всём и в то же время ни о чём. Может быть, Гарри сходил медленно с ума, а может ему просто было слишком одиноко. Но рядом с ним зашагал образ друга (друга же?). Он всё так же улыбался и изредка посмеивался. Только вот между ними кое-что изменилось после того, что сегодня узнал гриффиндорец. Кто бы только знал, сколько сил мне приходится прикладывать для того, чтобы на наших вечерних прогулках не взять тебя за руку. Эти строчки сами по себе всплыли в памяти, из-за чего рука Гарри дрогнула. Внезапно она показалась такой чужой и холодной, что захотелось погреться о чужую руку. Он потянулся к длинным изящным пальцам Драко, но быстро пришёл в себя. Мотнув головой, Поттер остановился на одном месте. Смотрел перед собой, и со стороны казалось, что он призрака увидел, не иначе. Он едва смог подавить в себе вырывающийся смех. — Поздравляю, Поттер. Ты сходишь с ума. Уже пытаешься держать за руку вымышленного друга, — Гарри хмыкнул себе под нос. Но всё-таки внутри зияла дыра разочарования. Он правда хотел подержать Малфоя за руку. — Друга, говоришь? До боли знакомый голос послышался за его спиной. Гриффиндорец вздрогнул и поспешил обернуться в сторону источника звука. И обомлел. Тело налилось свинцом, не получалось вообще сдвинуться с места. Ноги будто приросли с земле, а с губ срывались нечленораздельные звуки. Неизвестно, сколько он так стоял, и сколько бы ещё простоял, но в чувства привела горькая усмешка слизеринца. — Драко… — единственное, что смог выдавить из себя Гарри. Малфой вздрогнул при упоминании своего имени, словно его не по имени позвали, а кинули одно из непростительных. Ему было слишком больно слышать собственное имя из уст того, кого он любил. И уж тем более после того, как предмет его воздыханий узнал о своём новом «статусе». Они стояли буквально в паре метров друг от друга. Так близко, всего пару шагов и вот, получи желаемое. Но и так далеко, что Драко хотелось заплакать. Все мысли были об одном. «Он знает. Я ему больше не нужен. Я больше ему никто». Блондин хотел уже было развернуться и уйти в спальни Слизерина, чтобы выплакаться, выпустить из себя все эти мучения и переживания, но не смог. Он почувствовал чужие объятия. Они вытащили его из размышлений. Это был Гарри. Его Гарри, такой родной и близкий, который прижимал крепко к себе. Было настолько хорошо, что казалось сном. — Что ты… — он не успел договорить. Его лишь сильнее сжали в объятиях, а после медленно начали отстраняться. «Ну вот и всё, сейчас ты получишь всё то, чего заслуживаешь». И в этот момент как никогда ощущалась собственная ничтожность и слабость перед тем, кто прижимал его пару секунд назад к груди. — Я боялся, что ты мне мерещишься. Даже не думал, что ты придёшь сюда сегодня. — Боялся? — неверящим, будто совсем чужим, голосом спросил Драко. Тёплая надежда начала зарождаться внутри него, под рёбрами. — Ты правда хочешь это услышать? Гарри не верилось. Всё происходящее было настолько странным, настолько нереальным, что было дикое желание зажмуриться, дать себе пощёчину и очнуться в спальне Гриффиндора. Очнуться и понять, что всё сегодня случившиеся всего лишь кошмар, который следует забыть. Но только это всё было правдой. Драко действительно стоит очень близко, он чувствует чужое дыхание на себе и видит заинтересованность, тлеющий огонёк надежды в глазах. В конце концов, при виде этих серых прекрасных глаз, он больше не мог молчать. Он просто чувствовал, что обязан высказать всё, что думает. Всё, что чувствует. — Хочу. — Прости меня. Драко, пожалуйста, прости меня, — Поттер шумно сглотнул и попытался держать себя в руках, чтобы не кинуться вновь с объятиями и слезами. — За что ты извиняешься? — Малфой выглядел как никогда растерянным. Он не понимал ничего того, что тихо говорил Золотой Мальчик. — За то, что не замечал. За то, что ты держал это в себе. За то, что влез в твою жизнь и нагло в ней обосновался, совершенно не поинтересовавшись у тебя, не получив на это разрешение, — слова стали слишком быстро слетать с уст. Парень словно боялся что-то забыть или упустить, только вот от спешки блондин едва мог усваивать поток информации. — Гарри, не надо… — Нет! Нет, Драко, прошу, просто помолчи. Выслушай меня, ладно? Прошу, только выслушай, а потом можешь идти. Ладно? — Гарри взглянул на него так, будто видел последний раз. Будто они сейчас говорят в последний раз, а потом их будут разделять километры, города и страны. Будто потом они больше никогда не встретятся. И слизеринец не мог ничего более сказать. Только лишь одобрительно кивнул, готовясь ко всему тому, что ему могут сказать. — Прости меня за всё. Я правда чёртов эгоист, я не спросил твоего мнения. Так что ты вправе на меня обижаться. Знаешь, у меня никогда не было настолько близкого и родного человека. Только не смейся, хорошо? Да, Рональд и Гермиона, безусловно, хорошие друзья, но почему-то я не могу им доверить всё то, что доверяю тебе. И я не знаю, что буду делать дальше. Что я буду делать без тебя? Ох, я понимаю, как жалко я звучу. Не жалей меня, ладно? Я не хочу влиять таким образом на твоё решение. Честно, я очень беспокоился за тебя сегодня. Почему… почему ты просто мне не выговорился? Почему не попросил помощи? Неужели я как-то подорвал твоё доверие? Хотя я не замечаю того, что происходит у меня под носом, не удивлён… но знаешь что? Я правда готов исправиться. Правда! Ведь… ведь я не равнодушен по отношению к тебе. Просто… просто я не смел думать в этом ключе. Не мог. Но мы же… мы же можем попробовать, пробовать никогда не поздно! Я сделаю всё, что ты захочешь. Я постараюсь, правда постараюсь быть лучшим вариантом для тебя, хоть это невозможно. Только… только не уходи, прошу. Просто дай мне шанс, Драко. На Малфое не было лица, когда Поттер закончил свою речь и, виновато улыбаясь, поднял свой взгляд. И улыбка сразу же соскочила. Внутри предательски сильно застучало сердце. Стало невыносимо больно, в груди начала разрастаться чёрная дыра, что затягивала в себе всё больше и больше. Секунда сменилась минутой, а та — другой минутой, но ответа всё также не было. «Вот и ответ на твою просьбу, Поттер. И этот ответ отрицательный». — Драко, если не хочешь, то давай попробуем остаться хотя бы друзьями… — договорить гриффиндорец не успел. Его губы накрыли чужие и смяли в отчаянном поцелуе. Гарри широко распахнул глаза от удивления. Но вскоре со всем желанием подался на встречу и почувствовал чужую улыбку сквозь эту близость. Они целовались не страстно, не в порыве похоти. А в порыве тех чувств, что копили друг к другу. Для Драко это были настолько желанные губы, что он не мог оторваться. Ему было бы всё равно, не ответь Поттер взаимностью. Диким удовольствием было уже касаться их. Он вкладывал всю свою любовь, всю печаль и нехватку их близости. Гарри же пытался передать всю радость, счастье и облегчение, которое испытал. Ведь это можно было расценивать как положительный ответ. Через поцелуй хотелось показать всю решимость и серьёзные намерения по отношению к Малфою. Теперь он ни за что не отпустит его, не сможет. И не посмеет всё испортить. Это казалось сумасшествием. Они ещё утром были очень близкими друзьями, а уже вечером так оголодало целовались, будто были уже долгое время парой, просто их разделили обстоятельства и только сейчас вновь воссоединили. Гриффиндорец понимал, что так нельзя, что первый поцелуй не должен быть таким долгим и таким… таким. Но ничего не мог с собой поделать. Оторваться от Драко сейчас означало отступление назад. А назад возвращаться не хотелось. Он просто поддался чувствам, позволил утонуть в прекрасном чувстве. В чувстве зарождающейся влюблённости. Или всё-таки любви? — Так ты дашь мне шанс, Драко? — нехотя отстранившись, Поттер всё же повторил свой вопрос. Ему необходимо было знать ответ. Поцелуй мог оказаться простым порывом чувств. И, если сейчас слизеринец скажет, что всё это случайность, что он просто не контролировал себя, Гарри серьёзно потеряет всякий смысл в жизни. Все раздумия вырисовывались эмоциями на его лбу. Блондин расплылся в улыбке, но продолжал молчать. Нервы у Золотого Мальчика сдавали, поэтому следующие слова вышли слегка грубыми. — Что смешного? — Я уже давно тебе его дал, Гарри. И эти слова оказались решающими в жизни обоих.