Не смотри на меня так!

      Садовница неожиданно и быстро оказалась прижата к стене здания. Эмили, стоящая перед ней приблизилась, уткнувшись носом в рубашку и вдыхая родной аромат цветов и чего-то вроде сырой земли, что заглушал запах медикаментов, которыми пахло от доктора, и это несомненно нравилось им обоим. Пока они так стояли, Эмма взяла девушку напротив за руки, сплетая пальцы в "замочек", чувствуя сквозь перчатки жар чужих ладоней. Дайер оставляет дорожку невесомых поцелуев от ключицы и до уха, проводя языком по его краю, а после чуть отстраняясь, чтобы посмотреть в глаза садовницы. При встрече взглядами Вудс чуть кивнула, подтверждая, что ей всё нравится и она не против продолжения, каким бы оно не было. А Эмили в это время подняла свои и, соответственно, руки девушки вверх, над головой последней. Доктору было прекрасно извинестно, что садовница смущается от такой позы сильнее, поэтому одну из рук она оставляет на месте для удержания, а второй тянется к фартуку, который немедленно расстёгивается и падает под ноги. Всё также смотря в глаза, Эмма потянулась вперёд, но из-за того, что её держат, достать до манящих губ так и не получилось. Это вызвало улыбку на лице Эмили и она сама приблизилась, мягко целуя, а в скором времени и углябляя поцелуй, не чувствуя никакого сопротивления. Языки сплетались в непонятных танцах, а взгляды передавали все ощущения и желания девушек. Пока сие действо происходило, Вудс даже не заметила, что рубашка на ней перестала быть застёгнутой, а одна из рук доктора гладила её бока, пересчитывала рёбра и сминала в ладоне аккуратную грудь. Такие движения заставляли Эмму тихо постанывать, удовлетворяя слух Дайер. Доктор снова приблизилась к шее, провела языком по ключицам и коротко поцеловав, оставила на одной из них засос, под ещё бо́льшие стенания веснушчатой. Так хотелось пометить её прекрасную шею, оставить укус, чтобы все знали, что садовница занята, но Эмили сдерживает себя, ведь не хочет проблем и нужды нелепо оправдываться для своей девушки. Поэтому кусает лишь там, где всё закрывает рубашка. К примеру, сейчас красная отметила осталась ближе к оголённому плечу, ибо одежда, закрывающая его до селе, сползла вниз. Весомыми поцелуями осыпается кожа на пути до уха, после чего доктор прикусывает мочку, а рукой сильно сжимает грудь, заставляя Эмму прикрыть глаза, трепеща ресницами, и снова сдержанно застонать.       —Хэй, Эмма, ты помираешь или после того, как мы поебались тебе снится, как мы делаем это вновь?— ухмыляясь и смотря без единой приличной мысли спросила Даер.       Вудс, чьи щёки и уши и так были красными, покраснела ещё больше, осознавая, что это лишь сон — выдумка её воображения, а на самом деле, лежит она в объятиях доктора на кровати, находящейся в комнате последней. И да, у них правда был секс до этого, но это первый случай таких влажных сновидений.       —Не смотри на меня так,— садовница притягивается ближе и утыкается в плечо своей девушки.       —Ну расскажи мне хоть что-нибудь, интересно же. Я была хороша?,— Дайер с улыбкой спрашивает и даже не думает осуждать, тем более, у самой такое было, скорее умиляется реакции Эммы, да и правда интересуется.       —Да, даже лучше, чем..,— договорить не дают.       —Что?!?,— возмущается доктор.       —Как обычно, чертовски хороша. Это было в матче,— садовница хихикает и подтягивается выше, чтобы поцеловать Эмили в лоб и, чуть подумав, губы.       —Хочешь повторить?,— ответ уже известен, но всё же.       —Конечно,— улыбается Вудс и устраивается обратно в объятия,— А теперь спим. Я всё ещё уставшая.       —Добрых снов,— Дайер укрывает голые плечи девушки сползшим одеялом и прижимает её ближе, слушая тихое дыхание и любуясь столь родным милым личиком с веснушками.