Что имеем, не храним

      Закатные лучи золотили не освещенную ничем иным комнату. С улицы, из открытого окна, доносились голоса соседских мальчишек, играющих в мяч, изредка перекликающиеся с женскими, звавшими их домой. Но летний вечер, прохладный и ласковый был слишком приветливым после дневной жары и духоты, чтобы вот так просто вернуться домой, не «отработав» положенного за день баловства и игр.       Но до всего этого ему не было дела. Он стоял напротив небольшой фотографии в рамочке, что висела на стене. Одна единственная. Самая ценная. Парень коснулся изображения кончиками пальцев, и стиснул зубы, сдерживая непрошеные слезы. Он не заплачет. В память о ней. О той, которая была всем для него. Непослушная, упрямая, своенравная. Как же он любил ее. Ее "голос" разгонял кровь в его венах, а гладкость "кожи" сводила с ума. Он ничего не жалел для нее. Вкладывал всего себя. И наслаждался результатом своих трудов. Ему завидовали все друзья. Прохожие засматривались. И вдруг... Ее не стало. Она исчезла ночью. Кто-то говорил, что под утро ее увезли трое пьяных подонков. А кто-то сказал, что ее нашли на окраине города, в карьере. В тот момент земля ушла из-под ног. Внутри него все оборвалось и похолодело. Он не смог поехать туда, не хотел видеть того, что с ней сделали. Он потерял ее из-за своей невнимательности, глупости и разгильдяйства. И теперь только и мог, что пялиться на ее фото, и биться головой о стену.       — Больно. — шепнул он, лбом прижимаясь к холодной стене.       Чушь, что мужики не плачут. Плачут, еще как. Особенно, когда теряют все за один короткий миг совершаемой глупости. Он отстранено тыкался лбом в стену, будто не желая верить в произошедшее. Все, к чему он стремился, все, чего так долго добивался… Все полетело к черту!       — А из-за чего?! — он отвернулся от стены, и нахмурился, бубня себе под нос, — из-за того, что ты олень. Да-да, Кирюха, ты олень. Такой тупой, с ветвистыми рогами, лесной олень. Он от всей души пнул кресло, стоявшее около уже полюбившейся стены, и в ту же секунду скорчился от боли, схватившись за ногу.       — Да блять же! — прорычал он, прыгая на одной ноге, — сука, еще «грабли» сломать не хватало. Что за ебу…       Договорить он не успел, споткнувшись о журнальный столик, перелетел через него, смачно врезавшись носом в тумбочку, на которой возвышался, недавно купленный им, огромный телевизор. И не успел Кирилл издать болезненный стон, как вышеупомянутое чудо цифровой техники, рухнуло на него.        — Бляяя…— еле слышно простонал парень, выползая из-под телевизора, потирая далеко не маленькую шишку на затылке одной рукой, и прикрывая кровоточащий нос другой.       — Да где ж я так нагрешил-то? — прошипел он, медленно шаркая тапками по паркету, на пути в ванную. — Сначала мою девочку, теперь херов телевизор. А он, блять, в кредит взят. Дальше что? Какой пиздец еще меня ожидает?!       Умывшись, и затолкав вату в обе ноздри, Кирилл вернулся в гостиную, осматривать «руины». Но не успел он коснуться ручки двери, как эта самая дверь резко распахнулась, треснув ему по многострадальному носу. Парень завыл.       — Ой, Кирка, а я думал, ты еще в ванной виснешь. Зашел в квартиру, вода шумит. Ну, думаю, не буду отвлекать, смотрю, твоя плазма «узорами» по экрану пошла… ой, а это что, кровь? Это я тебя так?       Кирка тихо всхлипнул, вновь зажимая нос ладонью.       — Какого хера приперся-то? — «радушно» поинтересовался он у высоченного рыжего детины, по совместительству лучшего друга, Семена.       — Так это…— парень моргнув, почесал в затылке, — я съездил к карьеру.Твоя азиаточка цела.Только бок поцарапали, и все, да акустику увели. Ремонта на копейки. Вон, под окном стоит, сам посмотри.       Кирилл так и рванул к окну, забыв про вновь кровоточащий нос. Слезы радости хлынули из глаз, стоило ему увидеть свою малышку, черную Mitsubishi, переделанную им лично в отличный спорткар, хоть и стоило это огромных денег и труда, а его девочка, даже потрепанная и грязная была краше всех тачек во дворе.       — Милая, — просопел Кирилл, шмыгая носом.       Он и не заметил, как сзади подошел Сема, присел на подоконник, и улыбнувшись, протянул другу ключи:       — На, извращенец. И больше не забывай окна в машине закрывать