Проклятая ведьма

      Был поздний вечер. Вертэнди сидела на террасе своего крошечного дома и медленно потягивала вино, наблюдая за закатом солнца. Прошло уже два года с тех пор, как её прокляли. Угораздило же её приготовить зелье для выпадения волос верховной ведьме! Кто ж знал, что та карга была верховной. А ведьмы мстительные женщины, даже мстительнее обычных женщин. За зелье с эффектом выпадения волос та ведьма поквиталась в стократном размере. Теперь Вертэнди не может ни к кому прикоснуться, чтобы не увидеть и не почувствовать его будущую смерть. Не то, чтобы это сильно мешало жить, она и так недолюбливала людей, и не было острой необходимости касаться их, но какое же это унижение! Пришлось собрать вещи, временно покинуть ковен, чтобы не терпеть их постоянные издевательства по этому поводу, и отправиться в свободное плавание — временное изгнание. Если ведьму проклинают, она уходит из ковена и становится изгоем до тех пор, пока в одиночку не снимет проклятие. А накладывать его куда легче, чем снимать. Черт.       Первый год Вертэнди активно пыталась избавиться от проклятия, но не получалось. Что-то с ним было не так. А на второй год своего изгнания Верти расслабилась и нашла хобби. Спустя десять месяцев свободной и ленивой жизни ведьма поняла, что не хочет возвращаться в ковен. По крайней мере не в этом десятилетии. Хочешь — читай, хочешь — пиши эротические романы, хочешь — пей вино в восемь утра, а хочешь — просыпайся в шесть вечера. Не жизнь, а сказка. Иногда колдунья готовила приворотные-отворотные зелья или насылала проклятья на пьяных мужчин, которые любят выпить и поколотить своих жен. Денег хватало на все с лихвой. Не зря последние пятнадцать лет Верти ввязывалась в прибыльные авантюры, сколотила целое состояние. Когда она только ушла в изгнание, то думала купить большой замок или особняк вдали от людей, нанять дворецкого, который будет без рубашки расхаживать рядом с ней и наливать ароматный чай, и парочку горничных. Но это же сколько лишних забот. За всеми следи, проверяй, бюджет расписывай, зарплату выплачивай. Еще и дворецкого в постель не затащишь с её-то проклятием. Всем должна и всем обязана. Жизнь на отшибе, где ты сама себе хозяйка, ей нравилась больше. Ведьмы вообще любители одиночества и независимости. Поэтому особняк, который принадлежит их ковену, и в котором они все могут жить, практически всегда пустует. Не считая шабашей в дни равноденствия и полнолуний в високосный год. На самом деле чародейки не любят собираться вместе, но таков порядок. А не хочешь быть в ковене — иди в вольное плавание. А если ты в вольном плавании, то стоит тебе влезть куда не следует, как на тебя пойдут с виллами и сожгут на костре. Ведьм не любят, и если ведьма одна, то она становится легкой мишенью. Поэтому хоть и косвенно, то они держаться вместе. Если за одной женщиной стоят еще три десятка, то ни у кого не хватит духа поднять на нее руку. Даже императору.       Сейчас Вертэнди одна, вне шабаша, но не распространяется об этом. Поэтому все в городишке трясутся от страха, когда видят или слышат о ней. Ради такой репутации женщина работала очень давно. Последние лет двадцать пять. Раньше ее имя было на слуху у всех гончих и мирных жителей, так что ей крупно повезло, что лишь единицы вне ковена знают об изгнании. Это бы сильно усложнило ей жизнь. Ведьмы не любят говорить о других ведьмах, и даже в период временного изгнания они имеют права приходить в особняк на ремесленные праздники, хотя и не имеют защиту от других «коллег». Но и здесь Верти повезло. Глава ковена — её бабка, так что если потребуется помощь, то все они тут как тут. Констанция — бабушка Верти —вырастила её буквально с младенчества. Мать Верти влюбилась в торговца и собиралась покинуть ковен, чтобы жить с ним, но Констанция потребовала родить ей дитя, чтобы оно продолжило магический род, если уж ее дочь не хочет этого делать. Касандра — мать Вертэнди — отказалась и сбежала, потеряв защиту ковена. И когда на неё напали, торговец сильно пострадал, защищая её. Взамен на лечение мужа Касандра согласилась на условия матери, провела ритуал и родила дочку от императорского мага, которого никогда прежде не видела. Муж об этом не узнал. Сразу после родов Констанция вылечила торговца, и они ушли. Так как Вертэнди теперь находилась в ковене, то Констанция могла гарантировать защиту дочери, где бы та не была, хотя это и было против правил.       Так как ведьм недолюбливают почти везде, императором был издан указ, который позволял бы ему контролировать их рождаемость. Если чаровница хочет родить дочку, то она должна провести ритуал и разделить ложе с магом, который подчиняется императору. В таком случае всегда рождалась девочка и всегда с силами. Если ведьма хотела мальчика, то рожала его без ритуала и без присутствия мага. Его сила была ничтожна и вступление в ковен было невозможным. Маг же мог завести ребенка от кого угодно, но силой наделялся только один ребенок в семье и только с позволения императора. Девочка являлась магичкой и так же могла служить императору, чего император не желал. Все маги в его услужении были мужчинами, и это была одной из причин нелюбви ведьм к императору. Он был пропитан сексизмом до мозга костей, как и многие жители его империи. Женщины не терпели такого отношения к себе и могли дать отпор. За это их не любил император. Взаимная нелюбовь.       Водя чернилами по бумаге, женщина кусала свою нижнюю губу, силясь придумать продолжение истории. Это уже третий ее роман за последний год. Что удивительно, они издавались и продавалась. Похоже, в жизни многих женщин в этой империи не хватало романтики и эротики, вот они и с упоением читали романы колдуньи.       — Он опять приперся, — на соседнее кресло сел черный, как зелье медленной смерти, ворон. Мало того, что говорящий, так еще и волшебный. Он был фамильяром Верти, и мог принимать облик буквально любого животного. Желая сохранить репутацию злой стереотипной ведьмы, она разрешала ему принимать только форму черного кота и вороны, когда надо куда-то слетать. Он был дико недоволен, что его ограничивают, но приходилось мириться, она же его кормит.       — Скажи ему, чтобы убирался, я очень занята, расчленяю младенцев, — не отрываясь от бумаги, женщина пыталась придумать образ второго героя, который будет бороться за сердце главной героини, но ничего не шло в голову. А тут еще и герцог. Приходит уже третий раз подряд. Но Вертэнди не знала, что ему нужно, так как ни разу не открыла дверь. Откроет, еще что-то требовать будет. Что-то вроде: «Убирайся с моих земель, отродье тьмы, дочь дьявола, самая смертоносная и опасная ведьма в мире». Да, самооценка у Верти была немного завышена. Но это её право, кто ей что скажет?       — Я говорил. И вчера говорил, и позавчера. Открой ему уже дверь, достал стучать. И сегодня он пришел не один, с ним человеческий ребенок.       Нехотя, она поднялась с мягкого кресла, взяла в праву руку бокал с вином и, не торопясь, пошла открывать двери. Можно было открыть магией, но тогда герцог вошел бы в дом, а кому он тут нужен?       Открыв дверь, женщина оперлась спиной о дверной косяк, загораживая вход внутрь.       — Что привело Вас в дом одинокой и незамужней женщины, герцог Вэйлес?       — Мисс Дариус, это Вам, — мужчина кивнул вниз. Там стоял большой сундук, на вид тяжелый. Сам герцог был тридцатипятилетним мужчиной с короткими темными волосами и небольшим шрамом под правым глазом. Он был высок, особенно если сравнить с самой Верти. Она едва доходила ему до плеча. А мальчик рядом с герцогом был чуть выше её талии.       — Что в сундуке? — нагнувшись, мужчина открыл его. В нем было много золотых монет и пару золотых слитков. Что за… — Чего Вы хотите? Зачем Вы принесли мне золото?       — Мой младший сын болен. Проклят, — герцог закашлялся, — и вы единственная ведьма, кто может ему помочь. Если вы вылечите его, то получите еще один сундук. Вертэнди осмотрела сундук, герцога и кинула короткий взгляд на мальчика. И правда проклят. Пригубила вино и развернулась, махнув рукой.       — Не интересуюсь и не нуждаюсь, — послышалось с обратной стороны двери герцогу, как только она захлопнулась.       — Мисс Дариус, пожалуйста, откройте дверь. Мне нужна ваша помощь, прошу вас, — мужчина снова постучал. Два раза, потом еще два, и еще. Женщина стояла, прислонившись к двери, и ощущала каждый удар, потому что деревянная дверь вибрировала.       Дважды он приходил один, но сегодня пришел с ребенком. Надеялся, что женщина оттает, увидев его дитя? Злую ведьму охватит жалость к невинному мальчику и она решит ему помочь? Вертэнди невольно улыбнулась, но улыбка получилась кривой и немного печальной. Ничего, скоро он уйдет.       — Если вы не выслушаете меня и не поможете, я расскажу всем в городе, что вас изгнали из ковена, — жестко отчеканил герцог. Его раздражало упрямство ведьмы, хоть он и понимал, что она не обязана ему помогать. Но она была его последней надеждой. У неё с его сыном было схожее проклятье, так что есть шанс на исцеление. Эйс был незаконнорожденным сыном герцога, поэтому герцогиня, да и сам герцог не очень-то любили его, но чувство ответственности не позволяло бросить ребёнка после смерти матери. Проклятие было направлено на самого герцога, но должно было отразиться на его детях. Оба сына были здоровы, а на третьем оно отразилось. И герцогу было бы все равно, если бы в прошлом месяце, когда он случайно коснулся мальчика, не увидел свою смерть от его рук. Можно было убить его, чтобы предотвратить это, но духу не хватало, поэтому мужчина решил вылечить сына, чтобы у Эйса не было причин убивать отца. Наверняка из-за ненависти, которая горела в глазах Эйса в видении герцога. Если обращаться с мальчиком нормально, если вылечить его, то герцог и семья выживет. Мужчина вырастит Эйса, даст денег и отправит далеко-далеко. Он не был злым или жестоким, но, как и все люди, о себе думал в первую очередь. И поэтому решил угрожать ведьме. Сейчас Дариус вдали от ковена, а её бабка поможет только в крайнем случае, так что… Дверь открылась.       — Вздумал мне угрожать, Генрих? Совсем на жизнь плевать?       На плече женщины сидел черный птенец ворона. Будучи взрослым, он был слишком тяжелым и большим, чтобы сесть на плечо. Но ему было интересно, чем же все закончится.       — Я в отчаянном положении, ведьма.       — Для тебя госпожа ведьма, смертный. Будь ты хоть трижды герцогом и один раз императором, я не обязана выполнять твои просьбы.       — Просто прикоснись к нему, скажи, есть ли шанс. Он всего лишь дитя, — он замялся, но всего-таки сквозь зубы выдохнул, — госпожа ведьма.       Поставив бокал на тумбочку рядом с дверью, женщина вышла из дома, присела на корточки перед мальчиком, что смотрел на нее испуганными глазами, и прикоснулась ко лбу, убирая волосы. Его яркие голубые глаза, казалось, стали еще ярче, и тогда все пропало. Темнота. А потом черно-белое видение. Взрослый мужчина с такими же голубыми глазами и темными длинными волосами заносит меч, а в следующее мгновение по земле катится голова. Её голова.       Вздрогнув, женщина резко встала и отошла назад, больно ударившись спиной о косяк, и с испугом смотря на ребенка. Он убьет её. Но в каком случае? Сейчас она находится на перепутье дорог. Либо вылечит его, избавив от проклятья. Либо нет. И в одной из концовок она умирает. А, может, сразу в двух? Их проклятье похоже. Ведьма видит чужую смерть, прикасаясь к человеку. А мальчик может показать чужую смерть. Но когда она прикоснулась к нему, то видения о мальчишеской смерти не было. Только её.       — Вы сможете помочь? — мужчина был удивлен реакцией Вертэнди. Чем-то она напоминала собственную, стоило увидеть свою смерть.       — Я не знаю, — честно ответила женщина.       Мальчик уставился на нее в надежде на положительный ответ, но она молчала. Он напугал её, так же как пугал всех вокруг. Он знал только два типа людей. Одни боялись, как его матушка и отец, а другие ненавидели, как мачеха. Маленький семилетний ребенок, который не видел в жизни ничего хорошего, озлобится настолько, что, не моргнув и глазом, убьет ведьму и отца.       — Я могу попытаться, но он должен постоянно быть под моим наблюдением. И если что-то пойдет не так, то не гарантирую, что он вернется домой в целости.       — Я могу оставить его здесь, с вами. Здесь должно хватить денег на первое время, вскоре пришлю еще два сундука, чтобы отплатить вам. И если что-то будет нужно, то присылайте мне письма, дам всё, что может понадобиться.       Герцог хотел подтолкнуть мальчика к ведьме, но в последний момент передумал. Не было желания снова попасть в плен проклятья.       — Считаете, что я бедная ведьма, у которой не хватает денег на жизнь? Мало того, что угрожаете, так еще и оскорблять смеете?! — возмутилась Вертэнди, открывая дверь в дом.       — Извините. Прошу прощения, госпожа ведьма, я не хотел вас оскорбить.       — Но сундуки все равно пришлите. В знак вашего раскаяния.       Подтолкнув мальчика к двери, женщина вошла следом, и дверь захлопнулась прямо перед лицом и герцога. Он выдохнул с облегчением. Пришлось унижаться, но чего не сделаешь, чтобы сохранить свою жизнь?       В доме осталась ведьма, мальчик и фамильяр, который принял облик большого пса.