without a rival

       Клара считает, что ей очень повезло. Её жизнь вряд ли можно описать словами, но единственное, что приходит ей на ум: «Феерия». Каждый её день незабываем и прекрасен, и даже от одних только воспоминаний о собственных приключениях дух захватывает.        Клара слегка склонна к романтизации, но она не питает иллюзий о происходящем.        Ничего из того, чем она жила последнее время, не случилось бы, если бы не Доктор. Клара каждый день видит, как Доктор появляется где-нибудь, принося с собой веселье, безумие и какой-то ураган хаоса, ломая размеренную жизнь и превращая её во что-то фантастичное. Ещё Доктор приносит с собой её, Клару.        Ведь она — его спутница. Можно сказать, что она что-то вроде якоря, тормозящего его. Ведь если бы не она, то Доктор бы уже давно и сам потерялся бы в круговороте своей жизни. Конечно, Клара знает, что она не особенная. Она не первая, кто ступает на борт его причудливой машины времени, которая снаружи меньше, чем внутри, и далеко не последняя.        Клара даже не может думать о том, что она особенная хотя бы сейчас, ведь, честно говоря, она не представляет что такое это «сейчас». И Доктор никогда не говорит, что она особенная. Он называет её «невозможной», «отважной», «прекрасной», и это уже больше, чем она могла представить.        У Доктора за плечами тысячелетия, а впереди — ещё больше. Максимум, на который Клара имеет право надеяться, это то, что он, спустя века, однажды вспомнит её. Что она не исчезнет из его памяти так, как исчезла из дома. И как в будущем исчезнет из Тардис. Ещё Клара надеется, что её время исчезать наступит ещё очень не скоро.        Странно рассуждать о времени, когда ты сам давным-давно в нём потерялся. И Клара сейчас не про Доктора, ведь он находится где-то за пределами обычного, там, где начинается невероятное. К сожалению, Клара — всего лишь человек, который, просто взглянув туда, где Доктор чувствует себя также комфортно, как в своём доме, теряется навечно.        Клара потерялась уже давно, но она не потеряна. Она знает, что это её место. Не потому, что такая жизнь принадлежит ей, это, разумеется, неправда, но потому, что её пустили, приняли и разрешили остаться. Клара давно заметила, что Доктор любит всякие бессмыслицы.        На самом деле, Доктор любит многое. Ему нравится бегать, бабочки, глупые шляпы, спасать мир и ворковать со своей машиной времени. Клара знает, что он не любит оружие и когда он — не самый умный человек в комнате, что, разумеется, не происходит никогда. Ещё Клара знает, что она вообще ничего не знает о Докторе.        Всё, что ей известно о Докторе — это то, что он позволил ей узнать. И это всё ещё не делает её особенной, ведь то, что знает Клара никак не отличается от того, что о Докторе знает любой человек, пробывший с ним вместе больше часа. Таких людей во Вселенной, конечно, не так уж и много, но счёт идёт на миллионы.        Всего лишь миллионы.        Того, что Клара знает — ей хватает, чтобы точно знать, что она окончательно и бесповоротно влюблена в сумасшедшего человека из синей будки. Ещё она знает, что это — абсолютно безнадёжно, и, на самом деле, её это даже устраивает.        В смысле, неужели вы, получив весь мир в подарок, будете сожалеть о том, что тот, кто вам его подарил, всего лишь ваш друг?        Клара, конечно, знает, что у неё нет ни шанса, но ей нравится пытаться. Доктор, правда, похоже совершенно этого не замечает. Да и вряд ли заметит — в его глазах вся Вселенная, и Клара слишком маленькая, чтобы выделяться на этом фоне.        Что, конечно, не совсем правда. У Доктора множество друзей по всей Вселенной, об этом Клара знает не понаслышке. Каждый из них — абсолютно необычный в его глазах, для каждого есть место в его сердцах — их два не просто так — и Клара точно среди них. Ведь в Тардис он взял именно её, а не кого-то ещё.        Ещё у Доктора множество секретов, в этом Клара даже не сомневается. Взять хотя бы слово «особенный». Такое простое слово, но разве Доктор его использует? Он говорит столько, сколько ни один человек не может слушать, но Клара старается и замечает, что Доктор лучше скажет миллион слов, чем именно это. С чем это связано? Такая же тайна, как и всё остальное в этом человеке.        Клара даже не знает, видит ли Доктор то, что она так отчаянно пытается ему показать. Зато видят все его многочисленные друзья — не то, чтобы она вообще это скрывала — и Клара в их глазах читает, что она далеко не первая девушка, влюблённая в Доктора. Но это и понятно, ведь как можно не любить его? Он невероятен.        Кроме понимания, Клара видит в их глазах жалость. Они, наверное, думают, что она страдает из-за своих неразделённых чувств, но Клара привыкла и научилась довольствоваться тем, что Доктор просто её друг. А ещё там есть что-то, говорящее о том, что они все знают что-то, чего не знает она. И вот это уже раздражает.        Клара не несчастна, её более чем устраивает её жизнь, и всё что в ней есть. Кроме понимающих и сочувствующих взглядов друзей Доктора, которые заставляют её чувствовать себя какой-то неполноценной. Разве так сложно просто понять её? Ей просто нужен Доктор, и если он будет где-то поблизости, то Клара будет абсолютно довольна.        Вастра понимает Клару лучше других, но в то же время вообще не видит самой сути их с Доктором отношений. Её долгие взгляды Клара особенно сильно не любит.        — Дорогая Клара, — начинает Вастра, отводя её в сторону. — Поверь, я понимаю тебя, но то, что ты делаешь — бессмысленно. Доктор — это гора. Такой же большой, старый и не способный понять человеческих чувств.        — Мадам Вастра, — Клара улыбается, стараясь не показывать того, как сильно эта… ящерица давит на самые больные места. — В таком случае, я как раз та, кто будет кричать на гору.        Вастра как-то измученно кивает, слегка улыбаясь. Что-то мелькает в её глазах, и Клара раздражённо кусает губы. У неё опять есть ощущение, что все знают что-то, что не знает сама Клара.        — В этом и проблема, — внезапно говорит Вастра, положив ей руку на плечо. — Здесь нужен тот, кто гору разрушит, и это не в твоих силах.        Клара вежливо и максимально натянуто улыбается Вастре, а затем убегает в Тардис следом за Доктором. Ей некогда думать о горах, потому что чем дольше она пытается хоть что-то понять, тем сильнее запутывается, и вся жизнь ускользает от неё. Кларе не хочется терять ни минуты.        — О, Клара, — вздыхает их внезапный попутчик, когда она сталкивается с ним в Тардис — машина времени опять спрятала её комнату. — Даже Старушка ревнует его, да?        Клара улыбается, даже близко не представляя, как машина времени может ревновать. Но Джеку, наверное, виднее — он, кажется, знает Доктора уже не первую жизнь. И Клара сейчас не только про жизни Доктора, но и самого Джека.        — Даже? — рассеяно переспрашивает Клара, пытаясь припомнить, кто ещё ревнует Доктора. Джек смеётся.        — Все мы любим этого парня, — говорит Джек, и Клара поднимает на него взгляд. «Все мы». Джек кивает, отвечая на её немой вопрос. — Надеюсь, ты сможешь с этим справиться.        — А ты смог? — скептически выгибает бровь Клара, и ей даже не нужен ответ. Она видит это в глазах Джека — нет, он не смог. И вряд ли когда-либо сможет. Клара слегка раздражённо бубнит. — Почему никто не верит, что у меня получится? Ведь бывают же исключения…        Джек фыркает, гладит её по голове, и Клара даже не психует. Сейчас он — единственный, кто действительно знает, что она чувствует. Не так как остальные, нет. Он ведь перенёс это на себе, а значит, не будет пытаться ей сочувствовать.        — Они есть, — хмыкает Джек, и Клара вскидывает брови. Есть? Джек поправляется. — Были. Спокойной ночи, мисс Освальд. И я надеюсь, что у тебя получится.        Клара моргает, видя перед собой дверь в свою спальню. Джек уходит дальше по коридору, и Клара понимает, что он пожелал ей не стать исключением, а именно справиться с этим, забыть. Смотря на удаляющуюся спину Джека, Клара думает о том, что кому как не ему знать, что это невозможно.        Так заканчиваются не все встречи с друзьями Доктора, но большинство. Но что Клара замечает так это то, что никогда не звучат имена. Намёки, упоминания каких-то людей, которые Доктор обычно прерывал на корню, переводя тему на то, что им, в очередной раз, грозит опасность.        Клара не могла и представить, что первое имя она услышит от Винсента Ван Гога, но вот они, гуляющие в полях Прованса, а рядом с ними один из известнейших художников мира, и он вообще не удивлён появлению инопланетных монстров, похожих на маленьких летающих призраков.        — Я безусловно рад видеть тебя, мой безумный друг, — улыбается Винсент, когда они устало падают в лаванду, спасшись от истребления. — И необычайно польщён знакомством с Кларой, но где же Амелия?        Клара вздрагивает от того, каким становится взгляд Доктора. Невозможно представить, чтобы в глазах человека была такая боль. Но Доктор — не человек. Он улыбается, возвращаясь к своей привычной беззаботности.        — Амелия Понд, — тянет Доктор, и Клара впервые слышит, чтобы он произносил чьё-то имя так. — Она вышла замуж за своего Рори, родила дочь. Её жизнь прекрасна, Винсент. Но не переживай — она никогда не забудет тебя.        Винсент кивает, и Клара замечает, как он украдкой вытирает глаза рукавом. Ей кажется, что Доктор врёт. И по глазам Винсента, она видит — он тоже так думает.        Когда они оба возвращаются в Тардис, Клара видит, что Доктор устало прикрывает глаза, крепко хватаясь за приборную панель, прежде чем отправиться дальше.        — Доктор, — спрашивает Клара. — Ты ведь соврал ему? Насчёт этой Амелии, да?        Доктор крепко сжимает челюсти, но, пожалуй, впервые не уходит от ответа на вопрос, который ему не нравится.        — Не совсем. Винсент в какой-то степени любил Эми, и я… не мог сказать, что она мертва. Его бы это уничтожило, — Доктор, судя по всему, знает, что Винсент и так почувствовал ложь. — Амелия была особенной, и она прожила долгую жизнь, но я потерял её и Рори.        Клара кивнула. Она видела, сколько боли приносит этот вопрос Доктору, так что решила, что больше не будет спрашивать.        И она точно не пропустила слово «особенная» в отношении этой неизвестной девушки. Кларе подумалось о том, перестанет ли Доктор использовать слово «невозможная» после её ухода?        Как Клара уже говорила, мадам Вастра раздражала её даже больше других. Вероятно, из-за своего происхождения и очень долгой жизни, она считала себя гораздо мудрее других.        Клара не могла воспринимать её слова, ведь сама Вастра, вопреки своим словам о несовместимости кого-то старого и невозможного с точки зрения существования с обычным человеком, жила с Дженни. Они любили друг друга, и Клара не понимала, почему Вастра даёт ей совет отступить, если та же Дженни, готова зубами глотки рвать тем, кто попытается разлучить её с её любимой.        И, несмотря на всё раздражение, Клара не могла уйти от них — кто-то похитил Доктора, когда они залетели проведать Вастру, и теперь она слегка застряла с ними до тех пор, пока они не спасут Доктора.        Выручать Доктора Кларе совсем не впервой, но обычно его нужно спасать от самого себя, а с внешними врагами он и сам разберётся. И они даже не знают с чего начать.        — Мы не можем спасти Доктора без помощи самого Доктора, — отчаянно замечает Дженни. Клара с ней согласна, а вот на лице Вастры появляется странное выражение лица.        — Действительно, — кивает ящерица, а затем подходит к письменному столу. — В таком случае, нам нужно позвать того, кто сможет заменить Доктора.        — Заменить Доктора, мадам? — скрипит Стракс, а затем кривится. — Не говорите, что вы позовёте это?        Клара даже не представляет, чтобы существовал человек, способный заменить Доктора, но, почему-то, на лицах этих людей отражается понимание с примесью чего-то непонятного. Уважения, но какого-то испуганного.        Клара раздражённо думает о том, что она опять единственная, кто не знает, о чём идёт речь.        — Кого позовёте? — решает попытаться Клара, не сильно рассчитывая на то, что ей ответят. Кажется, Вастра считает, что без Доктора Клара — что-то вроде мебели.        — Профессора Сонг, — полушёпотом восклицает Дженни, покусывая губу.        Клара хмурится. Она никогда не слышала этого имени, так что всё ещё не представляет, как какой-то профессор Сонг может им помочь. Вастра, между тем, уже заканчивается, удовлетворённо фыркая. Она написала что-то бумаге, и Клара упорно не понимала, как им может это помочь.        До того момента, как в комнате не появилась женщина. Она просто материализовалась во вспышке света, откинув пышную копну волос за спину и поправив алое вечернее платье в пол.        — Мадам Вастра, — у этой женщины такой текучий голос, что Клару невольно пробирает до мурашек. — Вы так срочно вызвали меня.        Клара изучающе смотрит на женщину, которая, похоже, и есть профессор Сонг. И это совершенно не то, чего она ожидала. Всё в ней, начиная с того, что у неё на руке манипулятор временной воронки, который Доктор ненавидит, а из выреза на бедре виднеется кобура с оружием, которое Доктор ненавидит даже больше, чем «топорные и грубые пищалки», говорит о том, что эта женщина не может быть другом Доктора.        И всё же, позвали именно её.        — Доктор был похищен, — с придыханием сообщает Дженни, и Клара может видеть, как профессор Сонг сразу же мрачнеет.        — Ривер, можем ли мы рассчитывать на твою помощь? — спрашивает Вастра.        — Нет, мадам, — хмыкает Ривер, и Клара вздрагивает. Она отказывается? Разве это не их последний шанс? Между тем, по лицу женщины расползается улыбка. — Доктор очень ревнует, когда я пользуюсь его игрушками, так что я справлюсь без вас. Ждите.        Никто ничего не успевает сказать, потому что Ривер выходит из комнаты, громко хлопая дверь. Клара поражается её самоуверенности — она буквально заявила им, что сможет в одиночку найти и спасти Доктора. Впрочем, ни Вастра, ни Дженни, ни Стракс не выглядят так, будто произошло что-то необычное.        — И это всё? Вы ничего не будете делать? Доверите спасение Доктора какой-то женщине в платье и на шпильках? — Клара не могла сдержать своего шока. — А вдруг она одна не справится?        Мадам Вастра одаривает её такой отвратной снисходительной улыбкой, что у Клары сводит зубы.        — Ривер Сонг всегда справляется, мы будем только мешаться, — спокойно отвечает она. — Тебе нужно только ждать.        Клара с трудом кивает. И ждёт. Она ненавидит ждать, но ей приходится. Она бродит по дому, смотрит в окно, и пытается сделать так, чтобы время ускорилось. Минуты идут нескончаемо долго, и с каждой секундой ей всё сильнее хочется вырваться из дома, отправившись самой искать Доктора.        Но проходит пятнадцать минут, полчаса, час, а она всё ещё находится в гостиной, забравшись на наверняка очень дорогое кресло с ногами. Что-то вроде маленькой мести Вастре за то, что та считает её говорящей обезьяной.        А потом дверь в гостиную распахивается, заставив Клару и Дженни, молча вздыхающих в ожидании, вздрогнуть. Доктор выглядит слегка помятым — на его костюме есть дыры и грязь, а вот из причёски Ривер Сонг даже волоска не выбилось. На её платье нет ни складочки, а макияж с преступно яркими губами не смазался нигде.        — Мне не нужна была помощь, — кипятится Доктор, очевидно, продолжая долгий спор с женщиной. — У меня всё было под контролем.        — Тебя растворили бы в кислоте, если бы я пришла на минуту позже, — поёт Ривер, подходя к зеркалу и поправляя свои идеальные волосы.        — Это тоже был под контролем! — Доктор машет руками. — У меня был план…        — Какой? — фыркает Ривер, поворачиваясь к Доктору и поправляя ему бабочку. — Умереть здесь и оставить свою маленькую подружку доживать жизнь в Лондоне Викторианской эпохи? Лучше начинай благодарить меня, сладкий.        Доктор морщит нос, выпутываясь из рук Ривер, которая по-нормальному поправила ему воротник. Женщина просто усмехается, прислоняясь к стене спиной. Она просто стоит, а создаётся впечатление, что позирует. Доктор что-то бубнит, ругаясь на Вастру и попутно стараясь пригладить рубашку и пиджак.        Клара удивлённо замечает, что Доктор улыбается. Обычно, когда всё идёт не так, как ему хотелось бы, он готов себя съесть от негодования, но сейчас он просто ругается, а сам украдкой улыбается, думая, что никто не видит.        — Прости, Клара, — кивает он. — Мне не стоило оставлять тебя одну, этот Лондон такое недружелюбное место.        — Ничего, Доктор. Ты в порядке? — Клара опускает ноги с кресла, но не потому, что перестала обижаться на Вастру, а потому, что рядом с Ривер она и так чувствует себя ребёнком, и ей хочется казаться серьёзнее.        — О, я был бы в порядке, но вы позвали миссис Робинсон, — Ривер оглушительно цокает, а Доктор, кажется, изо всех сил развлекается, потому что в его глазах что-то сверкает.        — Я ненавижу тебя, — тянет Ривер, пока Доктор быстро наводит у себя на голове привычный хаос.        — Это не так, — машинально отвечает Доктор. — Вастра, Дженни, Стракс, приятно свидеться, Клара, пойдём, нам ещё нужно подбросить Ривер.        Клара не понимает, зачем Ривер куда-то подбрасывать, если у неё есть манипулятор временной воронки, но Доктору, видимо, лучше знать, так что она просто поднимается, следуя за ним. Она уже привыкла без вопросов следовать за ним.        А вот Ривер идёт впереди. И не останавливается перед Тардис — двери сами распахиваются для неё. Клара знает, что их не открыть без ключа — она сама пыталась попасть внутрь, когда Доктора похитили, но её ключ машина времени расплавила, а второго у них не было. Но, похоже, сейчас Тардис была более благосклонна.        Доктор уходит к консоли, Клара занимает своё кресло, а вот Ривер просто скрывается в каком-то коридоре. Клара понимает, что, видимо, она здесь не впервые.        Доктор что-то делает, из-за чего Тардис трясёт.        — Голубые кнопки, сладкий, — доносится голос Ривер откуда-то из глубин Тардис.        — Голубые кнопки, — передразнивает Доктор, а потом нажимает на голубые кнопки.        — Тормоза отжать не забудь, — весело комментирует Ривер, и Доктор чуть ли не рычит.        Клара практически видит, как из его ушей валит пар. Это… забавно. А ещё Доктор, видимо, слушается Ривер, поскольку нажимает на какие-то рычаги. Тардис больше не трясёт и не мотает. Клара впервые понимает, что, похоже, всей этой трясучки и не должно быть.        Ривер возвращается из коридора, но уже не в платье. Её волосы свободно распущены, а на ней тёмная майка и белые брюки. Она даже от туфель избавилась, надев нечто более подходящее к её новой одежде, но всё ещё на каблуке.        — Откуда тебя вытянула Вастра? — на удивление спокойно спрашивает Доктор, а Ривер садится на кресло Доктора, скрещивая ноги. Перед ней тут же появляется чашка чая.        — У меня было свидание, — мечтательно вздыхает Ривер, и Клара не верит глазам, но видит, как Доктор недовольно морщится. — Мой муж был ужасно расстроен, когда я ушла.        — Какой из твоих мужей? — переспрашивает Доктор, и Клара невольно фыркает. Ривер мягко растягивает губы в хищной улыбке.        — Теперь — мёртвый, — Клара удивляется, а вот Доктор только качает головой, опираясь на консоль задницей и скрещивая руки на груди. — Я получила от него прекрасный ужин на Титанике и редчайшую рубиновую подвеску императрицы Сисси. К сожалению, мой благоверный не успел эвакуироваться с тонущего корабля. Наверное, не стоило приковывать его наручниками в трюме.        — Разве можно забирать вещи из их времени? Это ведь может поменять ход истории, — замечает Клара.        Доктор только кивает, закатив глаза на Ривер, с улыбочкой отпивающей из чашки.        — А ты всем своим спутницам скуку прививаешь? Я не могла позволить такой ценной вещи кануть вместе с Титаником, — хмыкает Ривер, а затем поднимает, а руку, на которой, переливаясь, блестят рубины на тонкой золотой цепочке. — Не поможешь, сладкий?        Доктор, всё ещё делая вид, что он крайне недоволен, подходит поближе, вставая позади Ривер. Он аккуратно отодвигает её волосы, застёгивая подвеску на её шее. Ривер довольно улыбается, а Клара внезапно думает о том, что чувствует себя здесь лишней.        — Ну, и как я выгляжу? — игриво спрашивает Ривер, а Доктор, к неверию Клары, краснеет.        — С платьем было бы лучше, — наконец, выдаёт он. Ривер фыркает.        — Я спрашивала не у тебя, ты понятия не имеешь, как должна выглядеть женщина, — улыбается Ривер, поворачиваясь к Кларе. — Что скажешь, Клара?        — Вам очень идёт, — кивает Клара. — Но больше бы подошли изумруды, у вас глаза зелёные.        Ривер выглядит довольной, а Доктор что-то бубнит себе под нос.        — Тебе нужно куда-то, или ты задержишься? — спокойно спрашивает Доктор, и Клара вообще не представляет, какими полномочиями должна быть наделена эта женщина, чтобы выбирать, будет она с ними или нет.        — Меня подождут, — просто говорит Ривер.        Доктор пожимает плечами, затем уже собирается отойти, но потом передумывает и целует Ривер прямо в копну волос.        — Спасибо, Ривер.        Кларе почему-то кажется, что он благодарит её не за спасение. И, похоже, Ривер тоже так думает.        Она мягко улыбается, а затем поворачивается, и сама целует его, притягивая к себе за воротник. Клара вздрагивает, поскольку видит, что Доктор вообще не удивлён и не сопротивляется. Она довольно быстро отворачивается, чувствуя, как у неё краснеют уши.        — Вот так нужно благодарить, сладкий, — её весёлый тон резко контрастирует с её глазами, полными какого-то негласного понимания.        — Ага, — кивает Доктор. — Проследи за Старушкой, мне нужно сменить рубашку.        — Увижу шляпу — пристрелю, — роняет Ривер, даже не оборачиваясь к уходящему Доктору. Клара задумчиво смотрит на неё, но не решается ничего спросить. — Я много слышала про тебя, Клара.        — Боюсь, не могу сказать того же, — пожимает плечами Клара. — Доктор редко говорит со мной о своих друзьях.        Ривер понимающе кивает.        — Доктор не любит думать о прошлом, он всегда просто бежит вперёд. Приходится догонять, — улыбается Ривер, и Клара думает о том, с какой скоростью нужно бежать, чтобы догнать Доктора. А на каблуках Ривер… Скажем так, она должна лететь. — Он тебя не обижает? Доктор бывает очень невнимательным. Он похитил мою маму в ночь перед свадьбой и даже не понял этого.        Клара слегка улыбается. Вполне в духе Доктора.        — Вашу маму? — переспрашивает Клара. — Это было давно?        — Я не знаю, — смеётся Ривер. — Я живу совершенно не так, как люди. И Доктор. И мама с папой. С точки зрения этого времени, я ещё не родилась.        — Понятно, — кивает Клара, хотя ей вообще ничего не понятно. — Вы профессор, верно? Профессор чего? Или как Доктор, но только Профессор?        — Археологии, — улыбается Ривер. — Я не совсем как Доктор, скорее, я наполовину человек, наполовину Повелитель Времени. Это сложно, не вбивай себе в голову, мы и сами ничего не поняли.        Клара кивает головой, а потом слышит, как Доктор что-то кричит, ругаясь на Ривер. Судя по её улыбке, ругается совершенно не напрасно. Ривер извиняющееся смотрит, а затем быстро убегает к Доктору. Клара смотрит на её спину.        Археолог. Тот, кто разрушает горы, верно?