Это мой мир

Что такое жизнь, когда ты потерял веру, надежду и любовь в одно мгновение. Когда всё это скрывалось в одном человеке. Лишь он один способен снова впустить краски в жизнь Злой Королевы. Королевы, которая пожертвовала личным счастьем ради собственного города. Королевы, что поверила в себя и дала своему сердцу надежду на искупление. Но чего только оно ей стоило… Реджина видела его глаза, полные слёз, и улыбку на уголках губ с родными ямочками. Мальчик прошептал что-то вроде «Я тебя люблю, мам», а после огромная стена скрыла Сторибрук, унося её на страницы книги сказок. Сказок, что, возможно, будут слушать дети юного мальчика от папы или бабушки Эммы. «Они не из этого мира, твой сын должен научиться жить реальностью», — как ножом по сердцу отдавались слова Голда перед очередным заклятьем. Королева больше никогда не увидит мальчика, она пропустит его первую любовь, свадьбу, своих внуков и правнуков… Хотя, все мы не вечны, но от этих мыслей пробивало мелкой дрожью, а разум затуплялся на имени «Генри». Где дальше искать лучик света, что поможет пережить разлуку, а, возможно, и вечность? Сердце разрывало на осколки, ведь он даже не вспомнит о матери, которая слишком много отдала за счастье любимого сына. Она пыталась. Пыталась найти способ облегчить боль и даже сделала заклинание вечного сна, что должен разрушить поцелуй любви, а вернее, поцелуй сына, ведь сколько бы кто ни говорил, но любовь матери безгранична. По иронии судьбы появилась та самая зараза, что испортила момент. И это был разбойник из Локсли. Чёрт бы его побрал! Они совершенно случайно очутились в одном месте после заклинания, затем спасение его сына от летучей обезьяны, а после операция «Отвали от меня, если жить хочешь», которую королева проиграла вдребезги. Этот вечно бесящий и весьма харизматичный охотник с голубыми, как волны моря, глазами с самого начала полез не в свое дело. В итоге Миллс до сих пор не спит вечным сном, зато вино с прекрасной выдержкой лет из королевского погреба приятно наполняет желудок. Вечерний закат освещал замок. Пение птиц, которого так не хватало мрачному городку, наполняло атмосферу вечера, а последние лучики солнца играли на оливковой коже в догонялки. Её упругая грудь уже давно не была вульгарно открыта, а хрупкие рёбра забыли все прелести дамского корсета. Пышное чёрное платье отлично сочеталось с цветом вина в бокале, а карие глаза светились за счёт контраста алой помады на губах. Голова немного кружилась, но это лишь помогало расслабиться. Реджина мысленно поблагодарила Белоснежку за то, что та не начала приставать с расспросами или чрезмерным вниманием, что весьма в духе падчерицы. В глубине души ей, конечно, приятно внимание, но в данный момент забота обжигающего горло напитка куда необходимее. — Я смотрю, королева пошла по наклонной лестнице и спустилась до пьяниц? — послышался мужской голос, и пара карих глаз встретилась с голубыми. — А я вижу, что местному главарю шайки бродяг жить надоело! — зажгла на руке огненный шар и соблазнительно облизнула пересохшие губы. — Из нас двоих, кажется, жить надоело вам, — он продолжал стоять на месте, погружаясь в этот теплый, пьяный взгляд потерянной женщины, но вовсе не Злой королевы. Реджина недовольно шмыгнула носиком и, потушив сферу, перекинула ногу на ногу, продолжая смотреть вдаль, якобы не замечая лучника. Сложно было игнорировать такое хамское поведение и неуважение. — За что пьём? — присел рядом на скамейку, пытаясь привлечь к себе внимание. — В данный момент за то, чтобы поскорее отвязаться от надоедливого вора, который испортил мне жизнь. — Хм, — забрал бутылку из тонких пальчиков. — Прекрасный тост! — чокнулся стеклом с ошарашенной брюнеткой и сделал глубокий глоток. — Ты ненормальный? — скорее уточнение, чем вопрос. — Все бегут за километр от меня, а ты просто так нарываешься на верную смерть? — Я много раз смотрел смерти в лицо, — его взгляд упал на очаровательную девушку, чьи глаза переливались под закатным солнцем. — И, поверьте мне, ваше величество, это ангельское личико совершенно не подходит под описание смерти, — улыбнулся так, что по бокам выступили милые ямочки, приковавшие карий взгляд. — Скажи, тебя в детстве головой не ударяли? — протянула брюнетка, отпив огромный глоток вина. — Что ты вообще забыл в моём саду? — Видите ли, я гулял по этим дорогам, мечтая о вас… — с наигранной интонацией произнес он. — Хм, — ещё глоток, этот лучник явно умеет подбирать слова, поэтому она продолжила игру. — И что же ты успел выдумать обо мне? — словно лиса, соблазняла похотливым взглядом. — Ну, например, то, — он перевел взгляд на пухлые губы, стараясь не опуститься к откровенному декольте, — что у вас прекрасная улыбка, но её можно застать очень редко. — Хм, — усмехнулась своим мыслям и выпила из бокала последние капли. — Ну, на самом деле, я пришел сказать, — резко остановился, когда королева провела по его шершавой щеке. Реджине явно следовало бы пить поменьше. — Я хотел сказать… спасибо… за Роланда, если бы не вы… — перехватил женское запястье и поднес к губам, поцеловав тыльную сторону хрупких пальчиков. — Если бы не ты, я даже не знаю… — Да ладно, Локсли, подумаешь, ты мне испортил вечный сон, а я всего-то спасла твоего сына… Мы в расчете, — она резко подорвалась со скамейки, а после чуть не упала на землю. — Тихо… — поймал и прижал к себе брюнетку. Он согревал теплом рук, а запах леса напоминал о детстве. Голубые глаза уставились в карие. Робин нежно убрал упавшую прядь волос, но от такого маленького движения в груди ёкнуло, а ноги подкосились с большей силой. — Отпусти меня, вор! — в приказном тоне рявкнула Миллс. И будь на его месте кто-то другой, то он уже точно бы повиновался. — Да ты на ногах не стоишь! — так же повысил голос лучник. — Во-первых, не ты, а вы! — её возмущению не было предела. — А во-вторых… — но голова с большей силой начала кружиться так, что Робину пришлось подхватить королеву на руки. — А, во-вторых, королеве пора спать! — подкинул её на руках, и девушка сильнее обхватила шею Робина руками, в то время как голова упала на мужское плечо. Светлая комната с запахом лаванды встретила сумерками. Огромный балдахин над королевской кроватью развивался по ветру в такт ажурным занавескам. Туалетный столик под зеркальцем и шкаф с ширмой дополняли интерьер комнаты, а белоснежный коврик придавал уют этому холодному каменному замку. Робин аккуратно занёс девушку и уложил на пуховые подушки. Реджина слегка сморщилась от прикосновения с холодными простынями, но затем подняла тяжелую голову и, резко приподнявшись, вцепилась в запястье мужчины. — Тебе нужно поспать. Ты слишком устала, — гладил по угольным волосам, заправляя прядки в выпавшую причёску. Переход на «ты» стал весьма приятным новшеством, который Миллс пока не заметила, а может, просто промолчала. — Останься… — шепотом протянула королева, горящими глазками смотря в бездну морской пучины. Она боялась оставаться одна. После Сторибрука её начали мучить кошмары, а просыпаться в холодном поту каждую ночь — то ещё развлечение. Реальность одиночества была куда страшнее, а за маской, которую стирает только алкоголь, на самом деле прячется беззащитный котёнок, брошенный на произвол судьбы. — Чтобы ты утром, когда протрезвеешь, спящего испепелила на королевский завтрак? — улыбнулся, оголяя ямочки. — Локсли, я просто прошу остаться, а не спать со мной… — закатила глаза и недовольно отвернулась всем телом. — Я и не хотел спать с тобой, — убрал женские волосы на другое плечо, задевая пальцами кожу бархатной шеи. — Ну, по крайней мере, не с пьяной… — прошептал в ушко, на что глаза королевы закатились ещё сильнее, а дыхание участилось. «Хочу его»,— пронеслось в голове, но она лишь повысила тон. — Спокойной ночи, вор… — недовольно фыркнула, прислушиваясь к каждому шелесту тканей простыни. — И что ты сидишь? — не оборачиваясь, высказалась Реджина.«Уходи, придурок» Внутри все кричало и выворачивало. Что таить, слабость к голубоглазым у девушки в крови, а тут ещё такой расклад, да и вино знатно давало о себе знать. Боже, если он не уйдёт, Миллс потеряет голову и набросится, как хищница, но ещё одного слабохарактерного Грэма терпеть не хотелось. — Я думаю, вам будет не удобно в этом спать. Реджина ощутила значительную легкость в груди и животе, а после поняла причину. Грубые пальцы медленно тянули за шелковые ленточки, освобождая шикарное тело от стягивающего корсета. — Не нужно… — почти во всхлипе шепнула брюнетка. — Давай так, я отворачиваюсь, а у тебя есть пять минут стянуть это платье и залезть под одеяло. Хорошо? — она и сейчас была повёрнута спиной, с которой по плечикам начали сползать лоскуты грубой ткани. — Угу… — закусив губу, кивнула Реджина. Робин встал и отвернулся к окну. Странно, но за такое короткое время свет превратился во тьму, а на тусклом небе появились едва заметные звёздочки, рассыпанные вокруг пастуха-месяца. Он услышал шелест хлопковой ткани, но попытался сдержаться. В его воображение поползли представления о женской фигуре. Она тут, рядом, безумно желанная, а вор, у которого было куча девушек, будет себя сдерживать? Господи, это же абсурд! Но… Да, он будет верен своему слову! Робин развернулся, когда девушка залезла под одеяло, и теперь горячий шоколад с капелькой зефира утонул в бескрайнем молоке его голубого моря. — Локсли, — из размышлений вывел бархатный голос, — расслабься, — она спустила взгляд к поясу, а потом заметно повеселела. — Я, наверное, пойду, — нервно сглотнул сухой комок, смотря на её открытые плечики из-под белоснежной простыни. — Нет! То есть… — опустила взгляд в пол от резкого ответа. — Хочешь, чтобы я остался? — медленный кивок королевы, и Робин снял куртку с жилеткой, а после потянулся к краям майки, видя на себе пристальный взгляд, но остановился. — Не буду тебя смущать… — лукавая улыбочка, и вор лёг поверх одеяла на отведённую ему половину кровати. — А такое хорошее настроение было, — закусила губу, поворачиваясь в противоположную сторону. Минут пятнадцать, и тихое дыхание лучника заставило развернуться. Он был прекрасен. Ямочки на щеках, выделенные скулы, сильные руки, обнимающие подушку, и русые волосы, в которые хотелось запустить пальчики. Миллс поймала себя на мысли, что если бы не вино, то подпустить к себе так близко этого вора точно бы не смогла. Реджина медленно вытащила белоснежную подушку из его кольца рук, а после слегка подвинулась, как моментально была захвачена в плен тёплых объятий. Его дыхание ощущалось на шее, а сильные руки по-хозяйски устроились в области талии. Выдохнув теплый воздух, девушка обняла мужчину, крепче прижимаясь. Её веки тихонько закрылись, а дыхание свидетельствовало о крепком сне. Рядом было так тепло, так спокойно. «Если спросит, то так получилось во сне, это всё алкоголь…» Их бесконечно тянуло друг к другу, но ни её сложный характер, ни он этого не стали признавать. А может, пока не стали…