«The sunset of our time. Закат нашего времени.»

Он всегда был для неё кем то особенным. Сенджу считала его лучшим другом, но разве можно назвать другом того, кого настолько сильно любишь? И какова эта любовь? К сожалению об этом Цунаде Сама узнала только после его смерти. После смерти Джирайи она поняла, насколько сильно он был ей дорог. Разве его смерть была равносильна её осознанию? Не зря говорят, что мы ценим когда теряем. ~***~ Хокаге сидела у себя в кресле и устала тёрла виски. Сейчас бы напиться до безпаметсва, но даже её любимое сакэ напоминало о нём. О том как они вместе пили его и наслаждались теми спокойными и безмятежными мгновениями, мгновениями когда всё было хорошо. И казалось, что так будет всегда и что по другому не должно быть. Но тот злополучный день, останется навсегда в её сердце. Пересилив свою усталость, пятая побрела к своему дому. Почему же всё так? Казалось ещё немного и она свалиться с ног, мысли спутанно били её по сердцу, а голова беспощадно пульсировала. Но болела не только и без того задурманенная от стаи мыслей голова, болело где-то под рёбрами. Это странно чувство заполонило всё пространство в лёгких, не давая подступиться кислороду. Это чувство у неё уже было дважды, когда умер её братишка и возлюбленный Дан. Идя по улице, она смотрела в небо, как и в тот день, дети весело резвились на улицах, везде был хохот и смех. И всё же Каноха должна быть у неё на первом месте. Даже в свои года, она вела себя безрассудно, продолжая гореть в этой беспечной глупости. А самой большой ошибкой в её жизни было отпустить его. Но она же хотела, хотела чёрт побери встать и схватить его за руку, вцепиться в его грудь, сказать что не отпущу, но нет. Глупая гордость и чувство долга перед древней. Сжала в руке край своей кофты, вместо его руки. Наконец после того как она преодолела расстояние до своего крова и открыла выходную дверь, ноги предательски подкосились. –Дурачьё старое! –Приложив руку к голове, она старательно сдерживала поток слёз, подступающих к глазам. Её финишная черта была кухня. Уже не сдерживаясь, она жалко на четвереньках доползла до столешницы, над которой кросовалась полка. Открыв её створки, женщина достала бутылку, но та была пуста. Такой расклад не устроил её и бутылка полетела куда-то за спину, звонко разбиваясь на многочисленные осколки. Наконец найдя нужную ёмкость с тёмно алой жидкостью, она отбросила все сомнения и не в силах больше сдерживаться, судорожно открывая её и глотая за одно солёные слёзы, Цунаде зашла в свою комнату. Упав перед кроватью и облокотившись на её край она жадно заглатывала вино в надежде, что это поможет хоть как-то ей забыться, хотя-бы на время. Когда в бутылке не осталось содержимого и она стала не нужной, её постигла та же учесть, что и первую. С большим усилием поднявшись, Цуна упала на кровать. Казалось, что если она сейчас напьётся, всё забудется и она уснёт. Но её ожидания не оправдались. В голове безжалостно всплывали образы, не давая закрыть глаза ни на секунду. Такого ещё не было. Хотелось кричать и бить всё вокруг одновременно, но благо не было сил ни на то, ни на другое. Безоружная она, сжала у себя в руках простынь, рядом с ней уже образовалось небольшое пятно из солёных рек, голова стала болеть ещё сильнее, а на лбу проступили маленькие синие венки. Прижавшись всем телом к кровати она закричала без голоса. Это как в немом чёрно-белом кино, только тут она пыталась вымолвить хоть слово. Резкая боль в голове пронзила Цунаде, как лань, быстро проскочила от головы до ног, но остановилась на сердце. Цунаде зажмурилась от боли, но вдруг чьи-то руки легли на её голову, пробежали по позвоночнику и опять вернулись к голове. Мягкие и нежные касания успокаивали лучше всех обезболивающих. Чьи же это руки? Чьи? Чьи... ~***~ Солнце билось сквозь шторы, пропуская прямой луч света прямо в глаза. Пятая открыла сонные и красные от вчерашнего вечера глаза. Голова не болела. Странно. Цуна осмотрела туманным взглядом комнату и потёрла тыльной стороной ладони лоб. Стоп. А где бутылка? Первым делом встав с кровати, девушка решила зайти на кухню. Идя по коридору она думала о вчерашнем дне. Как же так быстро заснула? Может так подействовал алкаголь? Неожиданный стук заставил Хокаге остановиться. Звук шёл из кухни. Может это Шизуне? ~***~ Химэ Приоткрыла щелку в комнату. Яркий солнечный луч ослепил её на мгновение и она зажмурила глаза. Но единственное что отчётливо были видно это фигура стоящая у плиты, колдующая над вкусно пахнущим завтраком. И это уж точно была не Шизуне. Высокий силуэт переворачивал зажарестое блюдо, которое то и дело что возмущалось, шкварча и шипя. Ещё немного. Вот вот и она приглядится. Чёрт. Дверь звонко закрипела и на всех парах понеслась открываться. Вот же блин. Цунаде-Сама чуть ли не упала, оказавшись в паре сантиметров от пола. Тряхнув головой, она снова обратилась к залитой советом комнате. Своим всё ещё пьным и помутневшим взглядом она осмотрела всё и остановилась на этой высокой фигуре… Сон ли это? –Ну надо же, ты наконец проснулась! –Перед пятой стоял тот из-за которого и случился тот вчерашний конфуз. Из-за которого она пролила сотню слёз и была бы ещё тысяча, но перед ней стоял он. Джирайя. –У Цунаде свело челюсть. Я всё ещё пьяна? Нет… Нет… Такое бы точно ей не показалось. А может это прекрасный сон? Сон, в котором она может сделать. Сделать всё, что взбредёт в голову. Всё что взбрело в голову когда она ощутила то, что он не рядом. Если это последняя возможность попрощаться с ним, то даже во сне эта возможность сделает её счастливой. –Давай, завтрак уже стынет. Я тут похозяйничал, ты же не против? Увидел, что у тебя двери на распашку и. –Раставляя тарелки с завтраком он обернулся чуть ли не врезаясь в «Легендарную неудачницу». –Цуна-. –Не давая ему договорить, она приложила палец к его нижней губе и наклонила его голову к себе. Его лицо нужно было тогда видеть. Серьёзно? Вот так просто? Он годами добивался её любви, а потом просто решил остаться рядом. Ведь любит её. Просто быть рядом с ней, не смотря на всю его извращённость, ему было достаточно быть просто рядом. А другая и не нужна была. Было достаточно смотреть ей в глаза и видеть её улыбку. Пить с ней. Говорить с ней. Смотреть на неё… –Мысли о последних 40-ка, может больше лет, прожитых без её губ, таких желанных, тянущихся к нему, возбуждали, заставляя тело гореть в жарком порыве страсти. Этот поцелуй был таким сладким и вкусным. Но была и горечь, печаль, это всё солёные слёзы стекающие по щекам Госпожи Цунаде. –Цунаде… –Ошарашенный он, стоял как вкопанный и смотрел как из её глаз текут струйки сверкающих на свету слёз. В любой другой момент, он был бы уверен в себе и в своих действиях, но сейчас же… –Я хочу. –С её уст слетели желанные слова для них обоих. Лёгким движением она стянула с него накидку и вновь принялась целовать. Хотелось зацеловать каждый сантиметр его тела, каждый уголок губ. Джирайя колебался между тем как ему поступить, но после того как Химэ скользнула по его брюкам, здравый рассудок покинул его и он подхватил Сенджу и рывками сдёргивая с неё одежду, дошёл до спальни. Без всякого стеснения Цунаде скользила по его плечам, торсу, заводила руки ниже паха, доставляя возлюбленному дозу наслаждения. Джирайя любил её руками, губами, языком, всем собой, любил Цунаде и её тело. Первые толчки были резкими, но в тоже время нежными и любящими. Будто горячее молоко проникающее внутрь и обжигающее стенки желудка, он проникал в неё, сцеловывая слёзы стекающие по её раскрасневшимся щекам. Дойдя до пика вдвоём, Хокаге обмякла в его сильных руках и прижалась к его груди как маленький ребёнок. ~***~ Проснувшись в его объятиях она улыбнулась и погладила его по щеке. –«Всё ещё сон? Какой долгий.» –От её касаний, мужчина проснулся и взял её за руку. Они смотрели друг на друга около минуты, но после ощущая чётко его касания и уже полностью отошедшая от алкоголя, Цунаде вскочила с кровати, кинув подушку прямо ему в лицо. –Джирайя?! –Цунаде?! –Забежав в ванную комнату, Цуна, закрылась и села на холодный кафель перебирая прядки своих золотистых локонов. –Этого не может быть! Он же погиб! Погиб! А если. ~***~ –Цуна, открой дверь и мы нормально поговорим, я тебя не укушу! Честно! –С нотками смеха в голосе произнёс отшельник и постучал в дверь ванны. Прождав под дверью ещё несколько мгновений, он услышал неуверенный голос куноичи. –Отойди. –Она открыла дверь. Сделав пару шагов назад, он демонстративно сложил руки на поясе и посмотрел на неё озорным взглядом. Цунаде же стояла как провинившийся котёнок, которого собрались отругать. Кивком она показала на кухню, где они сели за стол, на котором уже стоял остывший завтрак. ~***~ –Так чего ты испугалась, Цуна? –Наконец спросил отшельник, доедавший свою порцию. –А ты как думаешь? Я слепо верила, что ты погиб! Идиот! –Нервно заглатывая последний кусок, она подёргивала ногой и старалась не смотреть ему в глаза. Он же прожигал её пожирающим взором насквозь и только и делал, что усмехался над густо покрасневшей женщиной. –А то что ты мне тогда сказала. –Я думала, что мне это снится, и эти слова нечего не значили! Ясно?! –Цунаде вскочила со стула и опёрлась руками на стол, тем самым показывая своё недовольство. Вот только на самом деле недовольством там так и не пахло. За этой глухой маской скрывалось лишь смущение, стыд и страх. Страх, что он узнает о её чёртовой слабости к нему и будет смеяться над ней. Как же по детски она тогда думала. –А я не знал, что вам снятся такие сны с моим участием, Хокаге-Сама. –Эронично подметил он и наклонился к ней. Он хотел чтобы она сдалась, окончательно решила сдаться ему. Но сдаться, это значит проиграть? Не кому другому, как Великой Неудачнице знать то чувство, чувство собственного поражения. –Дурак! –На этот раз она не нашла что сказать. Решив, что сейчас та самая пора убегать, она подорвалась с места. И плевать, что из собственного дома, плевать, что в одном халате, плевать, что он о ней подумает. Всё. Плевать. Плевать. Плевать. –Его крепкая рука уже даржала её запястье, когда беспорядочные мысли бегали в голове, пытаясь подтолкнуть на какой-нибудь безрассудный поступок. Его взгляд уже не был похабным и извращённо унизительным. Нет. Оказывается не только он скрывает эмоции за масками безразличия. –Теперь она уже не могла сдерживаться, дав волю эмоциям, по её щекам вновь потекли реки, а где-то из глубины души, вырвался отчаянно приглушённый крик. Нечего не отвечая, он обнял её, прижимая голову к своей груди. –Извини. –Это всё, что тогда нужно было. Этим единственным словом он добил её, и больше не осталось сомнения, что она проиграла. –Прижавшись к нему сильнее, она заревела на взрыд как маленькая девочка, упавшая с велосипеда. –Я думала ты умер! Я… Думала, что больше никогда тебя не увижу! Думала, что…потеряла и тебя… –Он гладил её по голове, утирая солёные слёзы большим пальцем по её щеке. –Я больше никогда не заставлю тебя плакать, Химэ. –Его рука перестала касаться волос и щёк Цунаде. –Больше никогда. Ну и я. буду ждать тебя. –Удивлённо распахнув глаза, она отстранилась и подняла голову вверх, чтобы посмотреть ему в глаза. Наконец решилась. Из-за света солнечных лучей, было плохо видно лицо, но основные черты уловить всё же она смогла. Он улыбался, он не был ранен. Он был с ней. Он обнимал её. Не было больше грусти и боли. –Буду ждать тебя. –Всё растворялось в тысячи мелких частицах, пока сознание полностью не покинуло больной и уставший разум. Цунаде Сенджу проснулась.