Твоё имя счастье

Мюзикл закончился, все вышли на поклон, а зрители бурно аплодировали и дарили цветы. Маша решила, что сделает подарок только Ивану и то, когда они будут дома. Все уже почти разошлись, и Маша проникла к гримеркам, чтобы поздравить Ожогина. Но первое, что она увидела, это вошедшую в гримерку Ивана Юлию. — Что она там забыла? — прошептала себе под нос Исаева и на носочках стала подбираться к гримерке. Она знала, что подслушивать не хорошо, но любопытство взяло верх. — Зачем ты тут? — раздался вопрос из уст Ивана — Не знала, Ожогин, что ты такой двуличный бабник — посмеялась Юля, скрестив руки на груди и, с презрением посмотрела в лицо актеру. — Не понял? — Любишь ты, значит, меня, клянешься мне в вечной любви, а спишь с какой-то домработницей? — Прости, с кем я сплю? — Твоя домработница. Она теперь ласкает тебя по ночам? — Маша сразу поняла, что речь идет о ней, и потому хотела было уже ворваться и устроить скандал. Но только дернулась, как увидела в щель Грозовскую, положившую руку на плечо Ожогина. — Ты с ума сошла? Откуда у тебя такая информация? — спросил Иван, находясь в полном недоумении — Да так, случайно услышала — «Ну, Нина, я тебя прикончу!» — пронеслось в мыслях Маши. В следующий миг девушка заметила, как Грозовская переходит черту, проводя рукой по лицу Ожогина, плавно опуская ладони ему на грудь. Исаева еще больше вытаращила глаза от удивления, когда соблазнительница приблизила свое лицо к лицу артиста. «Какого…хрена она делает? Она же не любит его! Вот же коварная женщина» — подумала Маша, после чего перевела взгляд на своего босса. Его вид шокировал девушку еще сильнее. Умоляющий, одинокий, до безумия желающий прикосновения к любимой. Он смотрел на Грозовскую с особенной страстью и с трудом сдерживался перед ее прикосновениями. — Да она же мучает его! Разве можно так играть с чувствами человека? Вот гадина! — прошептала Маша себе под нос и стала быстро размышлять над тем, как бы спасти Ивана из ее коварных объятий. — Даже если и так, тебе не все ли равно? — с обидой спросил Ожогин — Ты что, правда меня больше не любишь? — спросила Грозовская. Иван открыл глаза, ранее закрытые ради того, чтобы сдержать себя и с болью посмотрел на любимую. — Почему ты так себя ведешь? У тебя разве еще есть чувства ко мне? — с надеждой спросил Ожогин. — Еще чего! — в этот миг выражение лица и поведение Юлии изменилось на 180 градусов — я всего лишь хотела проверить, правда ли, что ты ко мне остыл, и я избавилась от проблем. Но я разочарована. — Ну и методы! — озлобленно буркнула Маша чуть ли не вслух, но тут же прикрыла рот. К счастью, ее не услышали. — Мне жаль, что эта девчонка не смогла затащить тебя в постель. Так бы мне легче стало, и я избавилась бы от твоей надоедливой верности — резанула Грозовская. На глазах Ивана выступили слёзы. Слышать такое было обидно даже Маше, ведь сейчас принизили, пожалуй, одно из самых уважаемых чувств в мире. Юлию раздражало то, что Иван остается непоколебим в своих чувствах к ней, тогда как она очень быстро нашла ему замену. Сведя воедино все, что Маша знала об Ожогине, она сделала вывод, что этот человек обладает таким замечательным качеством, как верность. Тот глупый поцелуй по пьяни теперь казался ей простой ошибкой, временным помутнением рассудка. Может, он вообще в тот миг представлял перед собой Грозовскую. — Юля! — прикрикнул Ожогин в тот миг, когда женщина направилась к выходу — не смей пускать глупые слухи ради своей выгоды! Я стерплю, если ты скажешь что-то дурное обо мне. Но я не потерплю, если из-за твоей лжи пострадает Маша — О-хо-хо! — засмеялась Юля — каков герой. Ожогин, ты меня бесишь все больше и больше — ответила она и вышла из гримерки. Маша успела спрятаться за дверь. Ей очень хотелось поддержать Ивана и сказать, чтобы он не обращал внимания на слова Юлии, однако, было не просто признаться в том, что она подслушала их разговор. Но не успела она уйти, как Иван следом за Юлией вышел из гримерки. Закрыв дверь, он увидел перед собой Машу. — Давно ты тут стоишь? — спросил он взволнованно — Достаточно… — Всё слышала? — Да — решилась признаться Маша — Прости, что тебе пришлось слышать такое о себе. Юля всегда говорит то, что думает, не обращая внимания на чувства других. Забудь все, что она сказала. Идем? — Ожогин направился к выходу, но Маша его остановила: — А как же ты? — мужчина остановился — ты в порядке? — Да, все нормально. Идем, я довезу тебя — Ты иди, я зайду в уборную на 2 минуты — Хорошо Маша зашла в туалет и просто расплакалась. По глазам Ивана она видела, что ему очень больно, просто он этого старается не показывать. А трогательная забота о ее чести раз и навсегда уничтожила последние капли злости, которую когда-то испытывала из-за провала на прослушивании. Наконец, успокоившись, она вышла из театра и сразу же была шокирована увиденной сценой. Одна из фанаток, очевидно еще более сумасшедших, чем Нина, прицепилась к Ивану. Женщина была явно выпившая, но даже в темноте смогла разглядеть своего кумира. — Иван Геннадьевич, вы меня обидите, если не выпьете бокальчик вина за моё здоровье — мямлила фанатка, вцепившись мертвой хваткой в руку Ожогина. — Женщина, я же говорю вам, что я за рулем. Мне нельзя пить — Ну, у меня же сегодня день рождения, хотите меня оставить без подарка? — А вы? Хотите меня оставить без прав? — смеялся Иван, поражаясь такой настойчивости. — Такси потом вызовете — Да поймите вы, мне домой нужно — Успеете вы домой! У вас что там, дети малые? — Да, да, дети плачут — пошутил мужчина. В этот миг фанатка ахнула и раскрыла рот от удивления. — Когда это вы успели детьми обзавестись? А кто ваша жена? — Послушайте, мне некогда сейчас говорить с вами, да и вообще вы себя неприлично ведете — пытался высвободиться из объятий Иван. Маша стояла в стороне, смахивая хлынувшие от смеха слёзы. Было довольно интересно наблюдать за тем, как Ожогин безуспешно старается улизнуть от сумасшедшей поклонницы. Понимая, что без ее помощи Ивану не обойтись, девушка махнула распущенными волосами и смело шагнула вперед. — Эй, ты кто такая?! — крикнула она так, что Ожогин вместе с поклонницей замерли на месте. — А это еще кто? — спросила поклонница — Ты как смеешь моего мужа лапать? Чего тебе от него надо? — выпалила Маша — М-мужа? — заикнулась пьяная именинница — разве Иван Ожогин твой муж? — увидев угрожающий взгляд Маши, женщина повернулась к своему кумиру и еще раз в свете фонарей стала рассматривать его. — Это Петя Иванов, какой еще Ожогин! — возмутилась девушка — глаза разуй, дамочка! И иди сначала проспись — Маша только хотела взять Ивана под руку, чтобы сделать вид женатой парочки, как поклонница выпрямила руку перед девушкой и словно шлагбаумом закрыла проход к Ожогину. Исаева сделала что называется «рожу кирпичом» и угрожающе посмотрела на женщину. — Руки! — сгрубила она — убрала! — фанатка немного дрогнула и тут же опустила руку. — Чего это? Ты врешь, ты не его жена! — Послушай, если не хочешь зубы по всему Питеру собирать, то шла бы ты — Э, я ведь тоже угрожать умею — Хах, не смеши мой маникюр — Чего не смеши? — Мелочные твои шестеренки — выругалась вновь Маша, раздражаясь на то, что та не понимает прямых намеков. Ожогин стоял и просто поражался речевым оборотам, которыми чихвостила Маша пьяную женщину — потеряйся уже, а — добавила она со вздохом — Ах ты, нахалка! — разозлилась женщина и толкнула Машу, благо рядом стоял Иван и во время подхватил девушку. — Женщина, что вы делаете? — Йа! Чугылле?! — вскрикнула Маша по-корейски. Чего-чего, а эту фразу она отлично знала. Никто, конечно же, не понял, что она изрекла — то ли матом ругнулась, то ли прокляла на веки вечные, но однозначно посыл был не добрый. Иван ощутил, что если сейчас не вмешаться, между ними точно завяжется драка. Но не успел он и слова сказать, как девушка схватила его за руку и побежала, куда глаза глядят. Позади все тише и тише разносились крики пьяной женщины. Добежав до аллеи в парке, они остановились, чтобы передохнуть и, наконец, просто посмеяться от души. — Что это было? — смеялся Иван, усевшись на скамейку — Это называется «фанаты разные бывают» — ответила девушка — Ох, впервые сталкиваюсь с такой сумасшедшей. Вцепилась в меня, словно я кусок золота — Для кого-то ты дороже, чем золото. — Спасибо тебе, Маша. А что ты там последнее ей сказала не по-русски? — Аа — махнула рукой девушка — йа, чугылле. В переводе «эй, умереть хочешь?» — Мощно ты ее. А где ты таких выражений набралась? Про маникюр и шестеренки? — Из дорам корейских — Необычно звучит — Иван усмехнулся — Почему ты смеешься? — Ты мне напомнила одну девушку сейчас. Такая же бойкая. — А кто она? — Я не знаю. Примерно месяц назад она пробралась в мой автомобиль и угрожала мне — Серьёзно? Ножом? — удивилась Маша, не подозревая, что та бойкая девушка она и есть. Ожогин посмеялся. — Нет. Мороженым — в эту секунду девушка поняла, что речь идет о ней. Она стиснула зубы, и прикрыла немного лицо волосами. — Мороженым? Надо же. И что она хотела? — Я сам толком не понял. Она ненавидела меня за что-то, только не знаю, за что. Не понимаю, где я мог перейти ей дорогу. — И чем все закончилось? — Да ничем. Я ее отпустил. Болтала много — И что, она больше не попадалась тебе на глаза? — Нет, кажется. — А что бы ты сделал, попадись она тебе сейчас на глаза? — Да мне как-то все равно. Прошел бы мимо. Может она тоже была одной из таких же сумасшедших, как эта дамочка — Ну, да, все может быть. — Кстати, а вы действительно подруги с Ниной, той девушкой, что работает у нас швеёй? — А, да нет. Мы случайно с ней столкнулись, когда я приезжала в тот раз в театр, чтобы отдать тебе документы. Судя по всему, она подумала, что я твоя фанатка. — А ты не сказала ей, что работаешь у меня? — Нет. Побоялась — Чего? — Что она пристанет потом, и будет постоянно расспрашивать о тебе — Зачем ей это? — Ну, она твоя фанатка, если ты не знал. — Серьезно? Не знал — Вот теперь знай. Ах да, Иван. Хотела спросить тебя, ты сказал сегодня, что даришь мне билет на мюзикл в качестве извинений. За что ты извиняешься? — Ожогин нервно сглотнул, глаза его забегали в разные стороны. — В тот вечер — начал он. Маша сразу же поняла, о чем пойдет речь, поэтому с волнением потупила глаза в землю — я совершил ошибку. Я был пьян и не понимал что делаю. Прости меня за тот поцелуй — А, ты об этом — расстроенно сказала Маша. Всё-таки он поцеловал ее, не имея при этом никаких чувств — я в порядке, не стоит извиняться. — Всё равно. Я не смог признаться сразу, и переживал, вдруг, ты не правильно меня поймешь, придумаешь лишнего. — Не переживай. Я знаю, кто у тебя на сердце. — Давно знаешь? — Ну, можно сказать, что давно. — Что ж, ты знаешь почти все обо мне. Знаешь о моих сердечных муках. Не поделишься своими переживаниями? — Маша улыбнулась и ответила: — Да что там рассказывать. Мой парень изменил мне. — Ц — мотнул головой актер — Начистить ему физиономию? — Да не стоит. Я поняла, что он не доверял мне. А без доверия не построить крепких отношений. — То есть, он думал, что ты ему не верна? — Да. — А разве был повод сомневаться? — Был. Но он сделал ошибочные выводы. Хотя, сейчас это не так важно. Ведь он даже не попытался разобраться и очень быстро нашел мне замену. — Да, мы с тобой прямо друзья по несчастью. Ты его все еще любишь? — Нет. Я решила забыть его и начать новую жизнь. — Это, наверное, сложно? — Сложно. Но, если я буду топтаться на одном месте, то стану несчастной. — Думаешь, мне стоит тоже попытаться забыть свою любовь? — Если ты не хочешь всю жизнь задыхаться от тоски и боли, то да. Стоит.