***
Вечером, когда всем им чудом удалось устроить перерыв от занятий, Сандер и Робби пригласили Йенса и Лукаса на ужин. Эта небольшая встреча должна была состояться в квартире их друзей, но Хиро и его энергии хватило бы на десяти слонов, поэтому они решили остаться дома. В этот момент Хиро сидел на коленях у Лукаса, наблюдая, полностью пораженный, за людьми вокруг него. — Я с самого рождения жду момента, когда он назовет меня дядей. Все засмеялись, и Йенс посмотрел на своего парня с такой любовью в глазах, что Робби был уверен, если бы они оба не были все еще загружены универом, он бы давным давно попросил бы Лукаса выйти за него замуж. — Но когда вы подарите мне еще одного племянника? Робби нахмурился, как будто у Лукаса внезапно выросла еще одна голова, а Сандер рассмеялся, сделав еще один глоток единственного пива, которое он решил выпить за этот вечер. — На данный момент, если бы мы были натуралами, я бы сказал тебе, что мы снова используем защиту, но это не совсем так. — Значит, вы проверились? — Нет. Они ответили в унисон. Сандер был по-прежнему спокоен, Робби уже окончательно смутился. Он не понимал, зачем Лукасу понадобилось обсуждать эту тему. Вино, которое он пил, вероятно, уже начало действовать, разрушая его фильтр, находящийся между его мозгом и ртом. — Что? Почему? — У меня ни с кем не было секса, пока мы были в разлуке. — Я говорю не о тебе. Робби изо всех сил старался не вмешиваться в этот разговор и бросал неловкие взгляды на Йенса, умоляя его найти способ сменить тему, но, когда в комнате воцарилась тишина и он увидел, что все смотрят на него, он понял, что его будто вызвали на допрос. — Оу. Сандер все еще мой первый и единственный. — Что? Он, должно быть, действительно хорош, если ты не чувствуешь потребности быть с кем-то еще. Даже просто из любопытства. Я имею в виду, что по моему опыту Дризены довольно страстные любовники, так что я понимаю. — Лукас, я люблю тебя, но просто заткнись. Этот твой большой рот в один прекрасный день доставит тебе неприятности. — Это именно то, что ты сказал мне вчера вечером, когда я тебе отсас... — О боже. Йенс уткнулся лицом в ладони, продолжая бормотать непонятные слова, а Лукас с ухмылкой Чеширского кота поглаживал своего парня по спине. Затем разговор каким-то образом вернулся к менее неловким темам, когда Сандер встал и пошел к двери за едой на вынос. — Он уже называл тебя папулей? Робби покачал головой. Это была очень щекотливая тема для него. Прошло два месяца, и, хотя Хиро уже называл Сандера папой, а Элис — мамой, он, похоже, не хотел называть Робби папулей. Это породило бесконечную череду мыслей о том, что Хиро никогда не увидит в нем родителя, и часто они с Сандером ссорились, потому что, в конце концов, это была его вина, что они расстались. Сандер, который держал в руках три пакета, подхватил разговор. То, как реагировал его парень, заставляло его чувствовать себя плохо, но он был уверен, что Хиро скажет это волшебное слово через несколько дней, а также потому, что всякий раз, когда Робби не было рядом, он пытался заставить Хиро повторить это, пока они оба не устанут. Он подошел к Робби и поцеловал его в висок, прежде чем поставить контейнеры с едой на стол и сесть рядом с Лукасом. — Это скоро случится, не расстраивайся. Сандер был безмерно благодарен Йенсу за его слова, и Робби тоже, потому что улыбнулся ему. Хиро, все еще сидевший на коленях у Лукаса, поймал взгляд Сандера и позвал его по имени, чтобы убедиться, что тот обратил на него внимание, а затем указал своими маленькими цепкими ручками в сторону Робби, вызвав бесконечную серию «о-о-о-оу». — Ты не видел меня целую неделю и хочешь уйти к своему папуле? Спасибо, я запомню это, когда ты попросишь меня выпить вместе твое первое пиво! Услышав раздраженный комментарий Лукаса, все расхохотались, а Робби подошел к Хиро и поцеловал его в макушку. Жест ребенка только подтвердил предположение Сандера. Ему просто нужно было произнести это слово, чтобы собрать паззл. — Ты его любимец! — сказал Йенс, поворачиваясь к своему лучшему другу. — Эй, у тебя действительно были сомнения на этот счет? В конце концов, у него мои гены.***
После ужина Хиро заснул на руках у Сандера, который тут же отнес его в постель, и разговор стал более интимным и серьезным. — А что ты будешь делать, если Шарлотта захочет вернуть Хиро? Услышав вопрос Йенса, Сандер напрягся и стиснул зубы. Это было то, с чем он боролся с тех пор, как решил стать отцом, и потому, что он не мог простить сестре то, как она обращалась с Хиро, и потому, что близнецы не разговаривали друг с другом уже почти год, а раньше такого никогда не случалось. — Моя мать — законный опекун Хиро, потому что здесь, в Бельгии, вам должно быть не менее 25 лет, чтобы усыновить ребенка. Я использую этот год, чтобы найти работу, чтобы официально усыновить его, и Шарлотта ничего не сможет с этим поделать. Если она вернется раньше, я не позволю ей забрать его. Мы с Робби растили его. Мы его родители. Она для него никто. Его слова были резкими, грубыми и злыми. Робби знал, что Сандер будет биться изо всех сил, чтобы оставить Хиро у них. Они уже говорили об этом раньше, но его тон никогда не менялся. Всегда такой грубый и эмоциональный. Робби положил руку на спину своего парня, начав рисовать ею круги, пытаясь успокоить его. Они договорились, что, как только они поженятся, Робби официально усыновит Хиро, но также и о том, что все должно развиваться естественно в этом направлении, без необходимости торопить вещи из-за бюрократических проблем. Сандеру было достаточно того, что Робби чувствовал такую же эмоциональную привязанность к Хиро, как и любой другой родитель. Ему не нужны были документы, чтобы доказать это. — Однако она, кажется, не хочет делать ничего подобного или возвращаться на эту сторону света. — Как будто она никогда не делала ничего импульсивного. Сандер знал, что Лукас и Шарлотта все еще общаются и ничто не может разорвать их связь. Ему казалось неправильным, что его лучший друг не принимает его сторону, и еще потому, что он очень хорошо знал, что любит Хиро с самого первого дня. Может быть, Лукас был хорош в том, чтобы не смешивать свои чувства и эмоции. Или, может быть, он просто научился управлять этими вещами. — Гнев, который ты испытываешь, заставил тебя забыть, что желание отдать Хиро на усыновление было единственным эгоистичным поступком твоей сестры за всю ее жизнь. Она никогда не заберет его у тебя. Поверь мне. И, возможно, Лукас был прав, но его слова не могли стереть странное чувство, которое Сандер испытывал в животе в течение нескольких месяцев.