На Краю Океана (The Edge Series: The Edge of the Ocean)

Понедельник, 13 июля 1903 года Всякий раз, когда Уилл смотрел на своих девочек, он видел Софи. Его мать Джейн уверяла, что Лилли и Кейти были похожи на него, как две капли воды. Возможно, дочки и унаследовали цвет его волос и глаз, но то, как они капризно выпячивали нижнюю губу, когда им не давали того, что они хотят, близняшки взяли от Софи; то, как девочки смотрели на него из-под своих длинных ресниц, также было от Софи; крутой нрав Лилли достался ей от матери (и, возможно, от бабушки Бет); нежный мелодичный голос Кейти был точь-в-точь как голос Софи. Было довольно странно то, что черноволосая и черноглазая женщина могла родить двух белокурых голубоглазых девочек, но, когда Уилл увидел их в первый раз, он сразу понял, что они его. Его и только его. Прошло почти одиннадцать лет с тех пор, как он впервые встретил Софи Алтон, обольстительную девушку, околдовавшую его в тот снежный день в Ливерпуле, и все же ему казалось, что он видел ее каждый день в их дочках. Уилл улыбнулся, вспоминая Лилиан и Кэтрин. С каждой секундой их долгожданная встреча была все ближе и ближе. Девочки вернулись домой, закончив первый год обучения в интернате, уже несколько недель назад, но только сейчас он смог поставить ногу на землю после долгого путешествия с одного континента на другой. Наконец-то его перевели на трансатлантические лайнеры – самые роскошные корабли компании. А это мечта любого офицера. Если бы только лошади несли быстрее ... Его отец, Сэмюэл, посмеивался над нетерпеливостью сына. Уилла встретили на вокзале в Далбитти, и, хотя Сэмюэл предложил отдохнуть в пабе, перед тем, как поехать домой, Уилл отказался – у него не было больше сил ждать встречи со своими маленькими девочками. Он чувствовал, что оставил их слишком уж надолго, хотя они и встречали Рождество все вместе. Ему хотелось многое рассказать им, и послушать про то, как они провели первый год в Оксфорде – одной из самых престижных академий, которую выбрали для них дедушка и бабушка ... - Мы почти дома, - посмеиваясь, сказал Сэмюэл сыну, хотя Уилл и знал дорогу из города к коттеджу, как свои пять пальцев. Наконец, его бесконечный путь закончился и, поднявшись на последний холм, он увидел вдали свой дом. Уилл вырос в этой местности, удобно устроившейся между рекой и лесом. Когда его старший брат Джеймс женился, они построили неподалеку коттедж для молодой семьи, а потом его старшая сестра Мэри и ее муж сделали то же самое. Но Уильям, чье сердце так же, как и сердце его отца, было навеки отдано морю, не собирался оставаться в Далбитти надолго. А потом была эта встреча с Софи Алтон. Дом, построенный для Уилла и его двух любимых дочерей, ныне чаще пустовавший, был большим и просторным. Он возвышался на вершине изумрудного холма, рядом с другими домами, фасадом выходил на лес, а позади текла река Урр, змеившаяся сквозь весь Дамфрис и Галлоуэй. Уилл поднял глаза, почувствовав легкий толчок отца. В дверях дома стояли две девчушки, не отличимые друг от друга. Солнце сверкало в их распущенных длинных волосах медового цвета и лучезарных улыбках. Мгновение спустя Кейт и Лилиан выскочили из дома, а Уилл бросился навстречу и прижал девочек к груди. Держа близняшек в своих крепких объятиях, он поочередно целовал их золотые головки, бормоча, как сильно он скучал по ним, и шептал «моя Кейти» первой девочке и «моя Лилли» второй, просто чтобы они знали, что он, в отличие от их одноклассников и собственных бабушки и дедушки из Филадельфии без труда может отличить их друг от друга. - Но, мама, я тоже хочу обнять дядю Уилла, - захныкал трехлетний Аластер, дергая за юбку мать, пока Мэри не шикнула на него, улыбаясь своему брату и его дочкам. Маленькая семья из трех человек не могла уединиться, пока не закончилось большое застолья в доме родителей Уилла, пока он не повидался со всеми своими братьями, сестрами и их семьями, и пока не выслушал все истории, произошедшие с семьей с декабря. И вот, наконец, их оставили одних. В каминной решетке горел огонь, Уилл сидел в своем любимом кресле, прижав к груди дочерей, сидевших на его коленях. Им было по десять лет и, возможно, девочки уже были слишком большие для отцовских нежностей, но Уилл надеялся, что еще некоторое время они не будут противиться. Отец и дочки немного посидели молча, прислушиваясь к уютному потрескиванию огня. - Я скучала по тебе, папа, - прошептала Кейт, нарушив тишину. Уилл поцеловал ее в макушку. - Я тоже скучал по тебе, моя маленькая мечтательница. Лилиан запрокинула голову и посмотрела на отца. - А я все еще твой лепесточек лилии? - спросила она, слегка надувшись. Уилл улыбнулся. - Ну, конечно, дорогая. Кэтрин бесшумно соскользнула с колен отца и села перед камином, теребя нитку, торчащую из платья. Уилл наблюдал за ней и не заметил, как Лилиан закатила глаза к потолку. - Как долго ты будешь с нами, папа? - поинтересовалась Кейт до того, как он спросил ее, почему она ушла. - До конца лета. Я с вами поеду на поезде до Оксфорда, а оттуда чем-нибудь доберусь в Саутгемптон. - Мне бы хотелось вернуться в интернат сейчас, - с тоской вздохнула Лилиан. Она поднялась, подошла к дивану в другом конце комнаты и картинно на него упала. Это ранило Уилла, но он ничего не сказал. Его радовало то, что его дочери так понравилось учиться… что она даже хотела бы полностью пропустить каникулы с отцом, чтобы побыстрее вернуться. Его немного успокаивало то, что Кейт была шокирована тем, что сказала ее сестра. - Как ты вообще могла такое сказать? - вспылила она. – Я бы никогда не возвращалась! - Но у тебя же нет выбора! - пропела Лилиан в ответ. - Почему ты не хочешь в школу, Кейти? - спросил Уилл, немного повысив голос, чтобы она могла слышать его несмотря на громкую веселую песенку Лилиан. Кейт посмотрела на него в упор. - Я хочу остаться здесь…с тобой. Уилл на секунду растерялся. Только он собрался что-то ответить, как Лилиан перебила его. - Просто Кейти сходит с ума от одиночества. У нее совсем нет друзей, - сухо сказала она. – А у меня миллион друзей. И единственные предметы, которые ей легко даются - французский и музыка. А на свете нет ничего скучнее! - Лилиан, - предостерегающе сказал Уилл. Но вдруг он заметил, что глаза Кейт наполнились слезами. Он хотел было сказать что-нибудь утешающее, но ему также важно было отругать Лилиан за ее грубость к сестре. Он тяжело вздохнул, понимая, что зря надеялся на то, что когда девочки, столь непохожие друг на друга, подрастут, ему с ними станет легче. Позже, когда отец укладывал дочерей спать, Кейт спросила: - Папа, что ты расскажешь нам на ночь? Раньше она часто задавала этот вопрос, но в последние два года все реже и реже. Лилиан часто жаловалась, что они уже слишком большие для сказок, но когда он рассказывал им про свои морские приключения, ей всегда было интересно слушать. И в этот раз, она немного приподняла голову с подушки, отодвинув в сторону мягкую игрушку, того самого плюшевого мишку, которого он купил для девочек в Нью-Йорке на прошлой неделе. Уилл улыбнулся. Он точно знал, какую историю рассказать; ту, которой ему хотелось с ними поделиться сразу, как только она случилась. - Однажды ночью был шторм, - начал он. Кейт сжала в руках своего нового плюшевого мишку и не сводила с него своих широко раскрытых глаз. - Это произошло всего месяц назад, прямо посреди Атлантического океана. Ночь была такая черная, что мы не видели океана за бортом. Как будто корабль скользил по стеклу. Он постарался описать во всех красках, как будучи на борту «Арабика» в качестве второго офицера, он и другие члены экипажа увидели корабль, неожиданно появившийся из мрака, словно призрак. Его начальник, офицер Фокс, приказал им резко повернуть направо, но Уилл понял, что это приведет к столкновению. Вопреки тому, что его учили слепо выполнять приказы, он оттолкнул рулевого от штурвала и сам удержал корабль на прежнем курсе. Корабль-призрак прошел всего в нескольких дюймах от них, и, если бы «Арабик» повернулся, как приказывал офицер Фокс, они бы не смогли избежать столкновения. - А как ты узнал, что нужно делать? - спросила Лилиан, буравя его глазами, круглыми, как монеты. Уилл на мгновение задумался, и пожал плечами. - Я просто сделал и все. Понял, что у другого корабля был тот же план, что и у офицера Фокса: повернуть корабль влево, то есть направо по отношению к нам, что неминуемо привело бы к столкновению. И я знал, что не могу допустить, чтобы мы утонули, мне было необходимо вернуться домой к вам, девочки. И ничто никогда мне не помешает, - сказал он, целуя обеих дочек в лоб. - Я всегда сделаю все возможное, чтобы вернуться домой к вам. Четверг, 11 апреля 1912 года Казалось, все вокруг обсуждали лишь то, что они были на «Титанике». Лайнер был просто великолепен: самый большой корабль в истории, самый роскошный дворец, пересекающий океан. Пассажиры. счастливые от того, что попали на его борт, не могли говорить ни о чем другом. И Кейт была уверена, что, когда все сойдут на берег в Нью-Йорке, тоже будут говорить только о том, что плыли на «Титанике». - Четыре трубы, вы представляете! Но последняя просто для красоты! - Двадцать четыре двухсторонних котла и пять односторонних! Это просто невероятно! До Кейт долетали обрывки разговоров, когда она прогуливалась по лодочной палубе на следующее утро. Было прохладно, и она подумала, что большинство пассажиров первого класса предпочли бы прогуляться по защищенному от ветра променаду на палубе ниже, но Кейт нравилось смотреть на небо и серый океан, плещущийся у корпуса гигантского корабля. Как бы ни было ей горько оставлять позади свой дом в Шотландии и плыть в Америку, она не могла не восхищаться «Титаником». Девушка всегда чувствовала себя прекрасно в море, хотя и плавала только по одному и тому же маршруту – от одного дома до другого. Эстер очень удивилась, когда Кейт попросила разбудить ее в семь утра. Ей хотелось получить как можно больше положительных эмоций от путешествия, до того, как лайнер достигнет берега Нью-Йорка, и все изменится навсегда ... Когда девушка подошла к передним спасательным шлюпкам, она увидела его. Джеймс оживленно беседовал с другим офицером, который стоял к ней спиной. Кейт замерла, не сводя с него глаз и не в силах сдержать улыбку, пока Джеймс описывал что-то, выразительно размахивая руками. Поскольку ветер дул в противоположном направлении, она не могла расслышать, что он говорил, но, другой офицер озадаченно качал головой. Когда Джеймс наконец заметил, что Кейт наблюдает за ним, он мгновенно застыл прямо с открытым ртом и раскинутыми в стороны руками, будто описывал что-то огромное. В общем, выглядел он невероятно комично. Другой офицер обернулся, и Кейт увидела, что это был пятый офицер Гарольд Лоу, с которым она познакомилась накануне возле парадной лестницы. Однако вместо того, чтобы улыбнуться, он нахмурился, коротко кивнул и ушел в сторону мостика. Улыбка Кейт мгновенно сползла с лица. Джеймс наконец опустил руки, закрыл рот и подошел к ней, бросив быстрый взгляд на уходящего друга. - Я сделала что-то не так? - нервно спросила Кейт, глядя через плечо Джеймса на удаляющуюся фигуру Гарольда. - И тебе доброе утро, - голос Джеймса звучал бодро и весело, как обычно, несмотря на грубую выходку коллеги. – Нравится ли вам путешествие? - Ты не ответил на мой вопрос. - Выглядишь просто сногсшибательно, если позволишь мне это сказать. Кейт вздохнула, но сердце ее затрепетало от комплимента, и она снова невольно улыбнулась. - Спасибо. Но правда… Что с твоим другом? Почему он ушел так внезапно? Джеймс нахмурился и еще раз оглянулся через плечо, хотя мистера Лоу уже нигде не было видно. - Гарольд? Он заступает на дежурство. В конце концов, уже восемь, а моя вахта только что закончилась. Но это не убедило Кейт. - Но, казалось, вы прекрасно проводили время, пока не увидели меня, - настаивала девушка. - Ты так увлеченно жестикулировал… - Он…- Джеймс тяжело вздохнул и покачал головой. - Честно говоря, он отчитывал меня за то, что я собираюсь с тобой встретиться. - О! – у Кейт загорелись щеки. Это была абсолютно невинная встреча, убеждала она себя всю ночь, просто чтобы двое друзей могли получше узнать друг друга. Но почему же она чувствовала себя такой виноватой, когда думала, что мог бы сказать об этом ее отец? - То есть это из-за того, что «никто из экипажа не должен проводить время с пассажирами» - той чуши, которую отец все время твердит? Но ведь формально ты же не будешь на дежурстве, не так ли ... - Я не думаю, что такое оправдание сработает, Кейт, - тихо сказал Джеймс. Но, как только он заметил, что она расстроилась, поспешно продолжил. - Но мне все равно. Я очень хочу встретиться с тобой сегодня вечером. Его слова, казалось, были наполнены скрытым смыслом, и Кейт задрожала. - Зачем? - спросила она, оглядываясь по сторонам, словно боясь, что Уилл появится в любой момент и столкнет Джеймса за борт. - Все, что ты хочешь сказать мне вечером, можешь сказать прямо сейчас, не так ли? Джеймс нервно укусил губу. - Нет, не могу. Не здесь. Мне нужно… ох, черт, всего доброго, мисс Алтон. Джеймс неожиданно развернулся на каблуках и бросился обратно к мостику. Совершенно сбитая с толку, Кейт смотрела ему вслед, пока не услышала голос отца позади. - Кэтрин. Девушка медленно повернулась и увидела, что он очень зол, чего и следовало ожидать. - Сколько раз тебе говорить… - Не иметь собственной жизни? - прервала его Кейт. - По крайней мере еще раз, папа, ведь похоже все прошлые слова были сказаны впустую. - Я не хочу с тобой ссориться… - И я с тобой. - Но ты должна меня слушаться, - вспылил Уилл. – Твое общение с мистером Муди уже длится достаточно долго. Он офицер, а ты пассажир, вот и все. Пока «Титаник» не коснется бортом причала, ты не должна говорить ему ничего кроме «С добрым утром», проходя мимо. - А как насчет тебя? – настаивала на своем Кейт. - Ты же офицер, не так ли? - Во-первых и самое главное, я твой отец, и это значит, что ты поступишь правильно, если сделаешь, как я сказал. Кейт хотела ответить, но остановила себя. Неподалеку стоял Кэл Хокли и вглядывался в рифлёное окно спортзала. Сразу же Кейт почувствовала, как все внутри сжалось от неприятного предчувствия. Что он услышал? Насколько она знала, мистер Хокли не из тех, кто сплетничает, но, если бы он узнал, что настоящий отец Кэтрин и Лилиан Алтон был корабельный офицер, а не покойный богатый Джон Виддик, как утверждали их бабушка и дедушка ... Словно почувствовав ее взгляд, Кэл обернулся и посмотрел на них. Он улыбнулся и подошел ближе, заложив руки за спину, на голове, как обычно, котелок. - Доброе утро, Кэтрин, - поздоровался он и поцеловал ей руку. Кейт с трудом выдавила из себя улыбку. - О, пожалуйста, зовите меня Кейт. Доброе утро, Кэл. Уилл молча переводил свой взгляд с Кейт на Кэла, и когда она собралась представить их, то чуть не проговорилась и не назвала его «Отец». - Мистер Мердок, - запинаясь, произнесла она, - это мистер Каледон Хокли, совладелец «Хокли Стали» в Филадельфии. Кэл, это первый офицер корабля Мердок. Мы с ним только что… обсуждали путешествие. Уилл натянуто улыбнулся. Кейт прекрасно понимала, что не смогла придумать ничего гениального, но, возможно, как раз потому, что так хорошо знала Кэла. Если он и слышал что-нибудь из их разговора, то не выдал себя. Он пожал Уиллу руку, и они немного поговорили о корабле и о том, насколько он прекрасен. Кейт пыталась улыбаться и выглядеть заинтересованной, но в душе она чувствовала себя ужасно. Никогда прежде ей не приходилось лгать прямо перед Уиллом. В большинстве случаев, когда спрашивали о ее отце, она отвечала что-то очень неопределенное, чтобы поменьше врать, но, чтобы отказаться от отца прямо у него на глазах ... Ей хотелось убежать и спрятаться, но настоящая леди никогда бы не позволила себе этого. Они обсудили «Титаник» и бизнес Кэла, которым он управлял вместе со своим отцом Натаном, и Кэл ушел, на прощание коснувшись кончиками пальцев своего котелка. Когда он ушел и уже не мог их слышать, Уилл снова повернулся к дочери. - Я приду к тебе сегодня вечером, около восьми. К этому времени ты закончишь обедать, не так ли? Не желая больше спорить, Кейт кивнула. Если он хотел отложить ссору на потом, она не была против. - Хорошо, - кивнул Уилл. - Тогда я приду к тебе в каюту. Уилл развернулся, чтобы уйти, но вдруг замер и снова обернулся к ней. - Ты завтракала? Кейт не любила есть рано утром и покачала головой. -Нельзя ходить голодной. Ты знаешь, как важен завтрак. Он еле заметно улыбнулся и ушел. «Титаник» прибыл в Квинстаун, Ирландию, около одиннадцати часов утра. Многие пассажиры собрались на лодочной палубе и променадах, чтобы посмотреть, как маленькие паромы «Ирландия» и «Америка», доставят людей к новому лайнеру, уже ставшему легендарным. Рядом с паромами стояло несколько небольших судов, с продавцами местных безделушек для пассажиров первого класса. - Ну теперь мы можем сказать, что были в Ирландии, - задорно усмехнувшись, сказала мужу какая-то женщина, держа в руках только что купленную кружевную салфетку. - Да, забавно, - согласился мужчина, которого Кейт приняла за ее мужа. Он взял женщину под руку, и они неспешно пошли гулять по лодочной палубе. Кейт перегнулась через перила, чтобы посмотреть, как паромы, такие крохотные в сравнении с «Титаником», подплывают ближе и прячутся в тени гигантского судна. Она заметила, что большинство людей, ожидающих посадки, это пассажиры третьего класса, за исключением пары, поднимающейся по трапу первой: женщины в шубе и мужчины в твидовом костюме. Они смотрели время на золотых часах, которые достал мужчина из нагрудного кармана. В то время как большинство людей, садившиеся на борт в Саутгемптоне и Шербурге, были веселыми и возбужденно махали на прощание своим близким, оставшимся на пристани, в Ирландии многие из тех, кого Кейт могла видеть с такой высоты, выглядели грустными и несчастными. Кто-то стоял, опустив голову, а кто-то с тоской смотрел на покидаемый ими берег. Когда Кейт разглядывала толпу, какая-то молодая женщина на ближайшем пароме подняла глаза, и их взгляды встретились. Кейт смутилась, а молодая рыжеволосая женщина, закутанная в шаль, толкнула локтем девушку, стоящую рядом, и что-то прошептала. Когда ее спутница тоже подняла глаза, Кейт отошла от перил и направилась к корме. - Ты только посмотри на эту изнеженную богатую девушку, которая наблюдает за нами, - Кейт представила, что могли о ней сказать, и почувствовала, что ее лицо горит от стыда. Она действительно была «изнеженной богатой девушкой», хотя и против своей воли. Если бы ее бабушка с дедушкой по материнской линии так и не вспомнили про нее несколько лет назад, Кейт путешествовала бы третьим классом, как и эти девушки на пароме и то бесчисленное множество людей на нижних палубах. А вообще, она бы и вовсе не путешествовала, а жила бы спокойно дома в Шотландии. Как только «Титаник» покинул побережье Ирландии, Кейт отправилась в ресторан «А la carte», чтобы встретиться с Райерсонами за ланчем. Она понимала, что ей будет неловко в их компании, зная, что они спешили в Нью-Йорк на похороны Артура. А несчастная Эллен осталась одна в своем горе, дома без поддержки своей семьи, и ждала, когда приедут остальные. Но когда Кейт встретила Райерсонов в ресторане, они уже выглядели лучше, чем накануне и тепло приветствовали ее. Только тринадцатилетний Джон, самый младший сын, был замкнут в себе, коротко кивнул ей при встрече и старался ни с кем не встречаться глазами. Кейт знала, как он обожал своего старшего брата. - Как вы? - спросила Кейт, когда они все расселись. - Честно? – отозвалась Сюзетт. – Тяжело, - и натянуто улыбнулась. – Никто из знакомых на борту не знает о причине нашего возвращения в Америку, и мы стараемся держаться, как обычно. Миссис Райерсон кивнула. - Мы были бы признательны тебе, Кэтрин, если бы ты сохранила наш секрет. Мы знаем, как люди любят сплетничать. - Конечно, - поспешно согласилась Кейт. Ее подруга Эмили тепло улыбнулась. Джон молча смотрел на свою тарелку. Райерсоны были очень известной семьей в Филадельфии. Если бы они были сейчас дома, известие о смерти Арта было бы в местных газетах, и все их знакомые знали бы об этом. Но на борту корабля, изолированного от мира, никто не мог узнать. Маловероятно, что весть о смерти Арта Райерсона в Пенсильвании дойдет до Европы, и даже если это произойдет, то никто из пассажиров первого класса не успеет ее услышать до отплытия. - Вы, наверное, с нетерпением ждете свадьбы своей сестры? - спросила миссис Райерсон, после того как все сделали заказ у официанта, чинно стоящего у стола. Разговор затронул все главные темы в их обществе. Они обсудили предстоящие свадьбы в июне Лилиан и Дэниела Норкросса и Кэла Хокли и Роуз Девитт Букатер, а также дебют Эмили в мае. Эмили оживилась, когда упомянули ее бал, рассказывая о платье, купленном в Париже специально для этого мероприятия, и о том, что она надеялась, Уэстон Захариас пригласит ее на танец. - Он будет полным дураком, если не пригласит тебя, - с улыбкой заверила ее Сюзетта. «Это так непривычно, - подумала Кейт, - видеть двух сестер, которые так хорошо ладят, и, можно сказать, даже дружат.» Они также общались и с их младшей сестрой, шестнадцатилетней Эллен. В детстве, когда Кейт жила в окружении своих двоюродных братьев, тёть и дядь, они с Лилиан отлично ладили, но все же никогда не были подругами. А когда они начали посещать школу-интернат в Оксфорде, они совсем перестали находить общий язык. Чем ближе ужин подходил к концу, тем больше нервничала Кейт. Что такого хотел ей сказать Джеймс, чего не мог сказать на лодочной палубе? Почему его друг Гарольд так категорически осуждал их встречи? Ты знаешь, почему, - прошептал ей ее внутренний голос, когда Кейт сидела за своим письменным столом в каюте и собиралась сделать запись в дневнике. Потому, почему и отец против. Кейт взволнованно вздохнула. Она боялась признаться самой себе и даже записать это в дневник - настоящую причину, почему ей так хочется встретиться с Джеймсом, и почему у нее все трепетало внутри при мысли об этом. Дрожащей рукой она прижала кончик авторучки к странице и написала: «Думаю, у меня к нему есть чувства». В этот момент дверь каюты открылась, тихо проскрипев и впустив Эстер внутрь. Кейт чуть не вскрикнула от неожиданности, захлопнула дневник и швырнула его через чуть ли не через всю комнату, будто он горел. Эстер застыла, испугавшись, и начала извиняться взахлеб, пока Кейт не удалось успокоиться и убедить свою горничную в том, что она ни в чем не виновата. Возможно, Эстер вспомнила, что сделала бы Лилиан, если бы к ней так неожиданно вошли. - Не хотите ли сейчас одеться к ужину? - спросила Эстер, когда пришла в себя и поняла, что Кейт не собирается ругать ее и увольнять. Кейт достала свои карманные часы из расшитой бисером сумочки. Времени было мало; если она сейчас не начнет одеваться, Хелен Ньюсом и ее родители будут думать, куда она пропала. Вздохнув, Кейт кивнула и положила часы на место. Потом девушка аккуратно устроила свой дневник в китайской швейной шкатулке. Ужин с Беквитами в «Café Parisien» был бесконечно долгим и скучным. Помимо мистера и миссис Астор к ним присоединилась любопытная группа незнакомых пассажиров: Куигг Бакстер с матерью, Элен с сестрой Мэри из Монреаля, и их спутница Берта де Вилье из Брюсселя. - Кэтрин рассказала нам, что у нее франко-канадское происхождение, - вспомнила миссис Беквит, когда Бакстеры упомянули, откуда они родом. Мадам и мадемуазель Бакстер просто вежливо улыбнулись, а вот мсье Куигга оживился и с горящими глазами спросил: - Вы были в Монреале? - Да, - Кейт смутилась от того, что теперь все сидящие за столом смотрели на нее. - Я бываю там довольно часто, и, вообще, я там родилась. Куигга заулыбался во весь рот. - Et parlez-vous français? – спросил он ее, говорит ли она по-французски. Остальные за столом также ждали ответа, все еще не сводя с нее глаз, и Кейт почувствовала себя еще более скованно. В школе французский язык давался ей легче других предметов, но она была настолько застенчивой, что никогда не говорила по-французски за стенами класса. - Oui, - робко кивнула она. -Un peu. Куигг обрадовался и хотел было ей что-то ответить, но его мать, Элен, мягко прервала его: - Давайте не будем искилючать всех остальних из разговора, - она говорила с необычным акцентом, не с типично французским, но не менее красивым. Оказалось, что мадам Мейн - бельгийская певица кабаре, ехавшая в Монреаль в первый раз. Они с Куиггом встретились в Брюсселе, и это все, чем они хотели поделиться с обществом за столом. Элен и Мэри улыбнулись им натянуто, но Куигг и Берта посмотрели друг на друга так, как будто никого кроме них не существовало. Кейт одернула себя и подумала, что, возможно, она просто примеряет на них свои чувства. Разговор перешел в другую сторону, и Кейт вдруг представила, что Джеймс сидит с ними рядом, одетый как подобает случаю в смокинг с белым галстуком-бабочкой, как и все мужчины. Хотя представить его в такой одежде было трудно; Джеймс ей вспоминался в офицерской форме или в обычном костюме, в котором она видела его в парке. И когда она представила его рядом, все вокруг, казалось, исчезли, будто только она и Джеймс сидели за столом, и никто им не мешал. - Как это странно, что девушка путешествует одна, - сказал позже Куигг, глядя на Кейт. - А ви когда-нибудь раньше пересекали Атлантик океан? Кейт кивнула: - Да, много раз. Обычно я с сестрой, но она осталась в Филадельфии, когда я отправилась в Шотландию. Хелен Ньюсом кивнула. - Вы же были в гостях у семьи своего отца, не так ли? Когда Кейт ответила «да», мистер Астор очень удивился. - Я припоминаю, Рут Девитт Букатер говорила, что вы навещали семью в Англии, - заметил он, отпив вина. – Но, возможно, я ослышался. Кейт мысленно прокляла себя трижды. Первые сплетницы уже начали обсуждать ее выдуманные истории. Конечно, бабушка Кейт рассказывала всем, что она навещает семью в Англии, поскольку именно оттуда родом лорд Коуэншир и покойный муж Софи, но Кейт проговорилась и сказала Хелен, что она была у родственников в Шотландии. Любой из высших кругов общества прекрасно понимал, что у лорда Коуэншира не было никакой семьи в Шотландии; все давно знали, что она на три четверти англичанка и на четверть франко-канадка, следовательно, в ее жилах не было ни капли шотландской крови. Кейт никогда не умела быстро придумывать какую-нибудь мало-мальски правдоподобную ложь, это всегда было сильной стороной Лилиан, которая врала так же легко, как дышала. - О, мне очень жаль, - усмехнулась Хелен после того, как не услышала от Кейт объяснений, - это я все перепутала: вы же ездили в Шотландию после того, как побывали у своей семьи в Англии, не так ли? Простите, ради Бога! Сердце Кейт, будто сжатое в тиски, опять забилось в обычном темпе, и она поняла, что сидела, затаив дыхание. Кейт кивнула, с благодарностью глядя на Хелен: - Да, так и есть, - сказала она, взволнованно отпив вина. Когда разговор зашел о красотах Англии, Кейт посмотрела на Хелен, и та подмигнула ей. После обеда мужчины - мистер Астор, мистер Беквит и Куигг пошли в курительную пить бренди, а миссис Беквит, мадам Бакстер, Мэри и мадам Мэйн сели ближе друг к другу, заняв освободившиеся за столом места. Кейт и Хелен, однако, извинившись, тоже покинули общество вместе с мужчинами. Куигг подошел к Кейт и, галантно отодвинув стул, поцеловал ей руку. - Было очень приятно познакомиться с вами, мадемуазель, - радостно улыбаясь, сказал он по-французски. – Если вам понадобится мужчина для сопровождения, не стесняйтесь, и обращайтесь ко мне. Кейт улыбнулась и поблагодарила его. Хелен, посмеиваясь себе под нос, взяла Кейт за руку и вывела ее из кафе. - Спасибо тебе, - шепнула Кейт, поднимаясь по парадной лестнице. Ей хотелось признаться Хелен, почему пришлось лгать, но не могла придумать ничего, кроме правды. Хелен пожала плечами. – Не за что. Иногда нам всем нужно находить выход из ситуаций, когда начинаются сплетни, - она закатила глаза и вздохнула. - Знаю по опыту. Кейт удивленно подняла брови. - Вы? Озорная улыбка осветила лицо Хелен. - Да. Но эту историю я расскажу потом. Давайте встретимся завтра на ланче, и, поделимся друг с другом своими секретами. Спокойной ночи. Кейт вернулась в свою каюту и снова взглянула на часы. Когда она увидела, что ей оставалось всего тридцать минут до встречи с Джеймсом, ее сердце снова возбужденно забилось. Эстер не было в каюте, возможно, она еще ужинала или отдыхала у себя. Кейт сказала, что горничная ей не будет нужна до девяти, и сейчас была рада тому, что может побыть одна. Она села за письменный стол и опять достала дневник из китайской швейной шкатулки. Кейт открыла страницу, на которой остановилась в прошлый раз, написав лишь одно слово: Джеймс. А потом дописала: Думаю, у меня к нему есть чувства. Дрожащей рукой Кейт взяла ручку и начала писать. Вечер Я встречаюсь с Джеймсом на променаде сегодня в восемь. Вчера он попросил меня увидеться с ним, и я пытаюсь убедить себя, что ему просто хочется немного развлечься, подурачиться и отвлечься от напряженной службы офицера корабля. Я говорю себе, что хочу встретиться с ним, потому что мне нравится его легкомысленность и то, как быстро ему удается меня рассмешить. Я правда в это верю, но все же понимаю, что нечто большее притягивает меня к нему. Во мне родились чувства, которые я никогда раньше не испытывала даже к Артуру Рейерсону, хотя он был невероятно очарователен, когда мы с ним танцевали. Мне нелегко писать эти слова, но еще труднее то, что я осознанно лгу своему отцу, чтобы видеться с Джеймсом. Я пообещала встретиться с отцом в восемь, не знаю, о чем я думала, когда соглашалась. В любом случае, какую причину для отказа я могла придумать? Сегодня вечером я в очередной раз поняла, что не умею быстро придумывать правдоподобную ложь, да и вообще лгать. Надеюсь, папа не сорвется на Эстер, когда поймет, что я намеренно избегаю его. Но у меня впереди долгие годы, которые можно потратить на ссоры с отцом… и всего несколько дней, которые я могу провести с Джеймсом. Кейт увидела его первой. Он стоял у перил, золотая лампа на стене прямо за ним освещала его спину. Его руки лежали на гладком дереве, а глаза искали невидимый горизонт. Ей было интересно, о чем он думает, и в глубине души надеялась, что о ней. Она подошла, гулко стуча по палубе каблуками, и Джеймс резко обернулся. Его красивое лицо озарилось счастливой улыбкой, и ее сердце бешено застучало. Джеймс совершенно забыл о горизонте, который только что разглядывал, и был поглощен только ей. Хотя было всего восемь часов, им казалось, что они одни на огромном корабле. - Ты пришла, - сказал Джеймс, нежно сжав ее пальцы. По ее телу пробежали мурашки, когда он прижался губами к руке. Она не могла понять, как ему удавалось так влиять на нее. Многие мужчины целовали ей руку, и ни от одного из них у нее не подкашивались ноги. Ей хотелось навсегда сохранить ощущение его губ на своей коже. - Конечно, я пришла, - Кейт надеялась, что голосом не выдаст свое волнение. – А ты сомневался? Джеймс пожал плечами, его губы тронула робкая улыбка. - Может быть, немного. Я видел, как с тобой разговаривал отец, и подумал… ну… теперь это не имеет значения. Ты здесь! Вина заполнила сердце Кейт при мысли о том, что сейчас ее ждет Уилл в каюте. Он будет в ярости, когда поймет, что ее там нет, но она знала, что он не станет обыскивать весь корабль. Нет, она была уверена, что он вернется на мостик, который находится в противоположной стороне корабля. Позже она выдержит его приступы гнева. Прямо сейчас все, что ей было нужно, - это побыть рядом с Джеймсом, и ничего приятнее не будет до конца ее дней. - Как ты провела свой первый день на Титанике? - спросил Джеймс, опять отвернувшись к черному безбрежному океану. - Тебе понравилось? - Даже больше, чем я ожидала, - призналась Кейт. - Сначала я чувствовала себя ужасно одиноко, должна признаться, но потом встретила своих знакомых из Филадельфии. Я познакомилась с одним джентльменом из Монреаля, и он был очень рад, что может поговорить с кем-то по-французски. Джеймс с удивлением посмотрел на нее и, склонив голову набок, спросил: - Ты говоришь по-французски? Кейт рассмешила его реакция. - Да. Разве я не говорила тебе? Моя бабушка по материнской линии родилась и выросла в Монреале, поэтому она сделала все, чтобы мы с Лилиан владели французским языком, в особенности ее диалектом. Для бабушки это было очень важно. Она наняла для нас репетитора, который приехал из Квебека в Оксфорд специально, чтобы у нас было такое же произношение, как у нее, а не французское. - Похоже, у тебя очень… необычная… семья. Тебе понравилось жить в Оксфорде? У тебя такое произношение, будто ты родилась и выросла там. - Выросла, но не родилась, - вздохнула Кейт. - Несомненно, это красивый город, но там я никогда не чувствовала себя, как дома. У моей сестры было много друзей, а вот у меня с этим были проблемы - возможно, потому, что я всегда была застенчивой и замкнутой. Когда я была одна, я много читала и немного пела. Джеймс радостно заулыбался. - У тебя просто невероятно красивый голос! Когда же я услышу в твоем исполнении «Ярмарку в Скарборо»? - Скорее всего, никогда. Я не певица. Моя grand-mère не видела никакой необходимости в том, чтобы мы с Лилиан занимались музыкой, поэтому меня никто не учил. Я пою только для себя. Джеймс пожал плечами. - Может быть, просто у тебя никогда не было поблизости благодарных ушей? - Возможно. Кейт почувствовала, как загорелись ее щеки. Она старалась не смотреть ему в глаза и вместо этого уперлась взглядом в лампу за его головой. - Давай больше не будем обо мне. Расскажи лучше что-нибудь о себе. Ты любишь музыку? - Да, очень, - улыбнулся Джеймс. – Правда я очень плохо пою и совсем не владею никакими музыкальными инструментами, поэтому единственное удовольствие для меня - это слушать песни. Хотя боюсь, и на это у меня мало времени. - Так чем же ты занят в свободное время? - спросила Кейт. Он снова улыбнулся. - В последнее время? Либо сплю, либо думаю о тебе. Иногда и то, и другое. У Кейт затрепетало сердце, а лицо стало пунцовым. - Я снилась тебе? – едва слышно спросила она. Кейт не могла поверить в то, что они обсуждали такие темы. - Однажды, - ответил Джеймс. Кейт заметила, что ямочки на его щеках тоже начали краснеть. - Ты пела «Скарборо»… - Это единственная песня, которую ты знаешь? – дразнящим тоном спросила Кейт. - Пожалуйста, не перебивай, это очень невоспитанно. Как я уже говорил, ты пела «Ярмарку в Скарборо», гуляя по главной улице моего родного города. - Я даже никогда не была в Скарборо. Джеймс пожал плечами. - А я никогда не слышал, как ты пела эту песню, за исключением первой строчки. Забавно, как наш разум заставляет нас видеть то, что мы хотим, как бы это ни было маловероятно. Улыбка скользнула по лицу Кейт. - Не знаю, может я когда-нибудь и приеду в Скарборо. Джеймс снова засиял. – Прекрасно! Я очень рекомендую. Я покажу тебе все самые интересные места. Скалы, например, где я однажды чуть не сломал себе шею, и пляж с плоскими камешками, такими, которые скачут по воде. - Звучит прелестно. - А ты выглядишь прелестно. - Ты самая прелестная девушка во всем океане. Кейт смущенно рассмеялась. - Я думаю, ты немного преувеличиваешь. - Нет, правда, - настаивал Джеймс. - Я не знаю, чем я заслужил внимание такой леди, как ты. - Меня вряд ли можно назвать леди. Если бы было так, как хочу я, то я жила бы в коттедже в Шотландии, а не пересекала бы океан, чтобы жить в настоящем дворце в Америке. - Ты разозлилась, - это было скорее утверждение, а не вопрос. Кейт вздохнула. - Я всегда злюсь, - сказала она, не поднимая на него глаз. – И ничего не могу с собой поделать. А если я не злюсь, то меня обвиняют в меланхолии. Джеймс повернулся к ней и облокотился о фальшборт, отделявший их от океана. - Ты для меня загадка. Ты прекрасна и сильна, внучка виконта, наследница богатой американской династии, и все же ты ведешь себя так, как будто хотела бы избрать другой путь в жизни. И это тебя злит. - Я хотела бы избрать другой путь в жизни, и это действительно меня злит, - довольно резко ответила Кейт. - Джеймс, я не могу вспомнить ни одного раза, когда бы я принимала решение сама - серьезное решение, которое повлияло бы на что-то, кроме того, что я буду носить в течение дня. Всю мою жизнь бабушка говорила мне, что делать, куда идти, с кем поговорить, а с кем нет, а теперь мой отец начал делать то же самое. Это сводит меня с ума. - Твой отец, - тихо повторил Джеймс. - Ты имеешь в виду то, что он запрещает тебе разговаривать со мной. - Да, - ответила Кейт, посмотрев ему в глаза. - Он запрещал мне это несколько раз. Джеймс кивнул. - И все же ты здесь. Почему? Он смотрел ей прямо в глаза, на что, заметила Кейт, не осмеливается большинство мужчин. Конечно, это было дерзко, но не нахально, и не высокомерно. Кейт сначала хотела отвернуться от его пристального взгляда, но вместо этого не могла насмотреться в его голубые глаза. - Потому что я сделала свой выбор, - мягко ответила она. Джеймс улыбнулся, и Кейт поймала себя на том, что тоже улыбается. - И я тоже, - сказал он. Несколько мгновений они слушали плеск волн о корпус корабля-гиганта и крик чаек над головой. Джеймс подошел поближе, коснулся ладонью ее щеки и нежно провел большим пальцем по ее коже, она вздохнула, наслаждаясь его теплом и гадая, слышит ли он, как громко бьется ее сердце. Когда он наклонился, и их губы встретились, Кейт, наслаждаясь мягкостью его губ, закрыла глаза. Кровь возбужденно стучала в ее венах и разносила тепло по телу от его поцелуя до самых кончиков пальцев.