Кофе с элломским перцем

V-чип срабатывал вхолостую. Снова. Так случалось каждый раз, когда Коллуа — администратор и головная боль — издавала атакующий свист. Тскари ворчал и дёргал лапками, пытаясь стряхнуть назойливое жужжание, но ничего не получалось. Да и не получилось бы — этот звук, в отличие от свиста, не существовал в реальности. Он был в его голове. Хмурая Коллуа отвернулась от клиента — гуманоида в чёрной броне охраны — и погрозила Тскари когтистым пальцем. Будто это было в его воле: фонить или не фонить на всю округу помехами. И ведь просил же её… Бесполезно. Это выше сил Тскари, пси-гайты ему свидетели! Он сухо щёлкнул жвалами и заперебирал лапками на кухню. С привычным трудом протиснувшись в дверь, сделанную для двуногих, Тскари вошёл в светлое помещение. Всё оборудование специально сдвинули к стенам, освободив максимум пространства, чтобы он мог спокойно перемещаться, не боясь всё уронить. Пахло специями и ванильной отдушкой. Вайд — рассеянный, но трудолюбивый истер — суетился и быстро лопотал в микроконсоль о чувствах. Опять с «любовью всей жизни» заигрывал, какой уже по счёту? Тскари было любопытно, как скоро обиженные дамы соберутся и устроят осаду на стены их уютной кофейни. Розовые волосы Вайда угрожающе нависали над сковородами и вились от поднимающегося пара. Тскари подавил желание волосы эти оборвать — просил же носить колпак! Шестипалые руки — все четыре — резво нарезали и помешивали, и только за их ловкость Тскари терпел прочие недостатки своего помощника. И за поразительную слепоту. Вайд не замечал, а, может, замечал, но помалкивал, что Тскари почти ничего не готовит. Подделать отметку о специальности помог найденный хакер, но знаний и умений он, разумеется, не дал. А арсктерская кухня едва ли придётся по вкусу привередливым двуногим. Думать об этом до сих пор смешно. Где мог спрятаться хищный арсктер, чтобы не быть отправленным на родину, где его за слабость быстро сожрут свои же? Там, где его никто и не подумает искать — на кухне. Тем более, владелец-человек был до странного рассеян и не сведущ ни в политике, ни в понимании иных рас. — Шеф. — Вайд приложил нож к груди в приветствии, словно они не виделись десять минут назад, и снова залопотал с «любовью». У Тскари дёрнулись жвалы. Невыносимо захотелось кофе, густого и чёрного, с ложкой голубого элломского перца. Зажужжал барахлящий V-чип, посылая в конечности мерзкую дрожь. Тскари сжал в пальцах нож, добавляя на полипластик рукояти тонкие трещины. Рано. Кофе спасёт, но до него нужно ещё дожить — и дождаться, пока в кофейне никого не останется. Нужно всё делать правильно, и потихоньку таскать редкие дорогие продукты — тоже. Тскари глубоко вдохнул и в который раз подумал, что нужно было соглашаться на депортацию, а не выискивать по самым злачным отсекам Луноса дельного хакера. Хуже отсутствия V-чипа мог быть только V-чип бракованный, и Тскари радостно на него согласился. Идиот. V-чип был для его расы одновременно спасением и карой: крохотное устройство, подавляющее охотничий инстинкт. Когда-то, в незапамятные времена, до Изнанки и даже до полётов в космос, арсктеры жили в мире и гармонии… Потому что сожрали всех разумных (до рабства они не опустились), и им внезапно стало не с кем жвалиться. Но мир был недолог: учёные открыли Изнанку, по которой, как по тоннелю, арсктеры могли перемещаться из мира в мир. Заскучавшее сообщество обрадовалось открытию и тут же собралось в длительную и увлекательную экспансию, но… всё оказалось не так просто. Разумные их мира были слабы и потому неопасны. Чего нельзя было сказать о разумных иных миров. По Изнанке могли ходить лишь цепкие лапки арсктеров — факт. Но у других рас и пути были другими. И было другое оружие. Началась война. Тскари тихо заворчал, вспоминая. Он был недостаточно стар, чтобы знать это на своём опыте, но участвовал в иных войнах и много читал в антанете о минувших днях. Арсктерам, медленно, но верно проигрывающим, дали выбор: перемирие или смерть. К тому времени они растеряли былую уверенность, но кровожадность, заложенная в генном коде, не позволяла ничего изменить. Арсктеры физически не могли не охотиться на разумных. И тогда в одной из лабораторий, которой были официально разрешены любые опыты, появился V-чип. Его придумали элломы, такие же, как Коллуа, миролюбивые умники. Гениальные генетики и биоинженеры. Поборники чистоты крови. Волоски снова встали дыбом — сквозь дверь просочился атакующий элломский свист, — и Тскари тонко застрекотал. — Шеф? — насторожился Вайд, но Тскари от него отмахнулся. Миролюбивые и гениальные, как же. Коллуа не была ни вторым, ни первым — работала администратором-официантом в кофейне, не стеснялась бить излишне ретивых посетителей по голове и проявляла к Тскари очень странное внимание. Будь он более наивным — подумал бы, что Коллуа хочет с ним спариться. Но Тскари наивным не был. Импульсивным и опрометчивым — да, иначе не стоял бы сейчас на кухне той же кофейни и не мечтал о вечерней «дозе». Но не наивным. — Эй, Трещотка, — Коллуа приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Её сине-зелёные волосы растрепались и выбились из-под чепчика. Щёки порозовели, тон в тон к стёклам круглых очков. Такой — разгорячённой ссорой и довольной — Тскари её почти ненавидел, — дай два сэда «номер три» и карамельный бисквит. Он кивнул и криво ухмыльнулся, крепче сжимая нож. Коллуа улыбнулась в ответ и упорхнула обратно, наверняка насаждать доброе и вечное. Невыносимая. Радовало лишь то, что назойливое жужжание стихло, и Тскари смог расслабить сведённые судорогой плечи. Работать с Коллуа было тяжело: раздражённая, несдержанная, эллом, она сбивала инстинкты и заставляла коротить V-чип. Тскари каждый день клял космос, который свёл их на одной забытой пси-гайтами станции. И не перейти в другое место — кофе, так необходимый ему-нынешнему, можно было достать только здесь. И не улететь совсем — денег хватило бы только до дыры вроде Истероса-6, где даже медицины нормальной не было, что уж об экзотике. — Шеф! — Вайд тронул за плечо и тут же уклонился от нацеленного в голову ножа. Тскари низко застрекотал. Снова задумался и выпал из реальности. Он успокаивающе потрепал Вайда по голове — тот был на эту самую голову ниже — и кивнул на дверь, напоминая про заказ. Вайд вернулся к сковородам. …выпасть бы на Изнанку, где нет ни горестей, ни правил, ни осточертевшего жужжания. Ни Коллуа. Но старые шрамы ныли каждый раз, стоило об этом подумать, а в брюшке и вовсе, кажется, поселялись огненные черви. Тскари поморщился, впиваясь пальцами в левый бок. Выдох. До конца смены оставалось пять стандартных часов.

***

— Молодцы, молодцы. — Владелец — мистер Свитсон, щуплый человечек с дрожащими руками — довольно улыбался, считывая с рабочего терминала сегодняшнюю выручку. Люди были редкими гостями в этой части галактики, а уж устраивались среди иных рас с комфортом и того реже. Слабые, мелочные и хитрые. Единственные, кто выращивал и экспортировал живительный кофе. Коллуа закатила глаза, строя Тскари презрительную рожицу за спиной человека. Тскари ответил ей сложенными на груди руками. Каждый вечер одно и то же: подсчёт, «молодцы» или «немолодцы», обещание подумать о премировании/депремировании. Оплата. А после можно наконец-то уйти в свою каморку с кружкой честно сворованного из бара кофе и попытаться уснуть. Личный терминал щёлкнул, принимая заработанные кредиты. Мистер Свитсон ушёл. За ним ушёл Вайд, бросив на прощание «шеф» — в свою сторону Тскари от него других слов и не слышал — и молча кивнув Коллуа. Тоже её не любил отчего-то. Последней ушла Коллуа, одарив Тскари внимательным взглядом, из-за толстых стёкол кажущимся невинным и беззащитным. Обманчиво. Тскари опалённым нутром чувствовал, что она не так проста, как хочет показать своей агрессией. И не так глупа, как кажется. Однажды она заметит, что кофе расходуется быстрее, чем записано в рабочем терминале, и тогда придёт с вопросом к нему. Не может не прийти — лишь у троих есть доступ, но сама она ни при чём, а мистер Свитсон не приходит без них. Простая задачка. Тогда Тскари придётся её убить.

***

…и убить прямо сейчас. Коллуа укоризненно цокала, глядя на то, как он судорожно открывает банку за банкой в поисках кофе. Тщетно. Каждая ёмкость встречала его пустотой. — Я всё спрятала. — Коллуа была столь довольна собой, что кончики пальцев чесались от желания оторвать её длинноухую голову. — Что ты ищешь? Ты из-за этого к нам устроился? — Очевидно, она считала это заведение отчасти своим. — А я всё гадала: арсктер-боевик — и повар в кофейне, смех да и только. Тскари вжал голову в плечи и щёлкнул жвалами. Что бы она понимала. Коллуа присвистнула, верно расценив его жест — и V-чип привычно коротнуло. Лихорадочная жадность растеклась по телу, напоминая, как здорово вонзать жвалы в тёплую, ещё живую добычу, а после наблюдать, как ферменты пожирают её изнутри, превращая жёсткие жилы и мышцы в питательный коктейль. Тскари кинулся вперёд, обхватывая Коллуа руками и вонзаясь жвалами в плечо сквозь синтетику кофты. Рот ошпарило приторной сладостью. Руки разжались, отпуская ядовитую добычу. Лапки ослабели. Тскари отползал от Коллуа, глядя на неё с непониманием и почти паникой: в глотку попала её кровь, раздражая внутренности. Его стошнило отвратительной мутной жижей. — Бедненький, — Коллуа в притворном сочувствии покачала головой, придерживая раненое плечо. Казалось, она вовсе не чувствовала боли. Кровь под её пальцами была прозрачно-синей. — Хотел деликатес из эллома, а получил ядовитого иаллатэ. Тскари вскинул голову, хотя перед глазами всё расплывалось, и недоверчиво посмотрел на неё. Гибрид? Какой же… Коллуа отогнула высокий воротник, показывая тонкие полоски жабр. Идиот… Голова закружилась, и мир канул в темноту.

***

Укоризненное цоканье — первое, что Тскари услышал, приходя в сознание. Голова тяжёлая, а мысли мутные, точно он выпил дрянной истерский алкоголь на пустой желудок, а после заполировал высохшим мозгом разумного. Тскари помнил это чувство — на войне и не такое бывало. Но чтобы в относительно мирной жизни? Он замер, обдумывая мелькнувшую мысль. Последнее, что помнилось — приторная сладость на губах и жар внутри. Тошнота и боль. Отвратительно. — Я знаю, что ты очнулся, — проворковал низкий голос Коллуа, заставив волоски на лапках завибрировать. V-чип оставался тих. Привычная жадность, призывающая вгрызться жвалами в ещё дёргающуюся добычу, отступила. Память вернулась разом, точно ледяной ветер ворвавшись в распахнутое окно. Тскари распахнул глаза, осматривая пространство. Они всё ещё были в кофейне, в уголке за стойкой. Эти безвкусно оранжевые стены и стоящие рядком бутылки со сладкой смертью Тскари бы ни с чем не спутал! Коллуа сидела между кофемашиной и кассой, легкомысленно болтая ногами. Двуногая, маленькая — она показалась Тскари беззащитной и совершенно беспомощной. Ни цепей, ни «клея» — он был абсолютно свободен и волен сейчас же вскочить, чтобы оторвать Коллуа голову. Она не понимала этого? Тскари напрягся, собираясь атаковать. Один прыжок, один взмах рукой — и всё, проблемы больше нет. Но конечности сохраняли неподвижность. Ни лапки, ни руки не шевельнулись, неподъёмные, словно заполненные титаном. Отвратительное ощущение. Коллуа улыбалась, довольная своей проделкой. Мерзавка. Тскари дробно застрекотал, — ну хоть это удалось! — спрашивая, какого вакуума происходит. Его уже не удивляло, что она понимает — о тонкости слуха элломов ходили легенды. — О, это скоро пройдёт, — она перебрала пальцами воздух, — интересная реакция. Знаешь, я не думала, что ты настолько нервный. Хорошо маскируешься. Она обиженно насупилась, кивая на криво перевязанное плечо. Тскари отчего-то стало стыдно и одновременно радостно, что он не успел впрыснуть яд. Он тихо прострекотал извинение, но тут же вскинулся, готовясь разразиться долгой прочувствованной тирадой. Коллуа остановила его коротким смешком: — Вообще, то, что я гибрид — большой секрет. Так что цени моё доверие. Доверие, как же. Тскари щёлкнул жвалами и с трудом приподнял голову. Медленно, но верно паралич отпускал. Коллуа слетела со стойки, лёгкая, как паутинка, опустилась перед ним на колени. Её лицо стало строгим и сосредоточенным, кончики длинных ушей задрожали. Прохладные пальцы коснулись кожи на плече Тскари, обводя линию кланового тотема. — Трещотка, что ты искал? — мягко спросила она, заглядывая в глаза. Будто её не пугали ни четыре зрачка, ни чёрная склера. Тскари замер. — Это связано с V-чипом? Я могу помочь? Подозрительная доброта. Белый свет ночника пронизывал её волосы, создавая мерцающий ореол. Так похоже на плетёное из паутины кружево, которым устилали гнёзда. — Кхоффе, — жвалы с трудом отщёлкали непривычные звуки. Тскари поморщился, чувствуя нарастающее жужжание помех. — Пер-рц. Коллуа нахмурилась. Окинула взглядом заставленные сиропом полки и уточнила: — Серьёзно? Тскари дробно застрекотал. Коллуа захихикала, и этот звук раздразнил улёгшиеся было инстинкты. Тскари подобрал под себя лапки и притих, настороженно и жадно следя за её движениями. Коллуа достала банку с кофе едва ли не из воздуха. Терпкий тяжёлый запах поплыл по помещению, заставляя Тскари сглотнуть. Невыносимо. Она запустила кофемашину, отстучала по столешнице бодрый мотив, пока в недрах устройства что-то тихо гудело. Тскари с удивлением узнал арсктерскую колыбельную о паутинке и тучке. — Я тебе сейчас такой кофе сварю — жвалы проглотишь. — Коллуа обернулась через плечо и подмигнула. Тскари усмехнулся. Он совершенно не сомневался в правдивости её слов.

***

V-чип не сбоил. Третью декаду он был отключён, оставаясь лишь иллюзией сдерживающего ошейника. Тскари выглянул из-за двери, наблюдая за Коллуа. Та, в дурацкой красной шапочке и полосатом жилете, привычно жвалилась с посетителем. Грубиянка. Мистер Свитсон восхищённо смотрел на неё из-за углового столика, и Тскари сжал косяк до тихого треска, уговаривая себя не ревновать. Коллуа обернулась к нему, раскрасневшаяся и счастливая, и приветливо помахала рукой. Тскари кивнул ей в ответ и скрылся на кухне. Неловко. Вайд разговаривал по микроконсоли с очередной «любовью», взбивал тесто и нарезал овощи. Тскари выдохнул, передёргивая плечами, и открыл кулинарную книгу. Он учился готовить, потому что пообещал Коллуа довести легенду о специальности повара до совершенства. И потому что хотел угостить её едой, приготовленной своими руками. В конце концов, тот кофе, что она варила ему каждый вечер, стоил и больших усилий.