Wir treffen uns wieder

      Он выглядит немного иначе. У него, должно быть, и имя другое. Дирк не помнит «правильное» имя, но уверен абсолютно: это он. И плевать, что он думал точно также о Йорге, когда познакомился с ним. Во снах так часто он видел эти светлые волосы, улыбался в ответ на греющую улыбку, и так долго всматривался в зеркальный лед в глазах, что в конце концов проваливался в него. И его утягивало в глубину. — Смотри какой молокосос, — Дирка вырывают из раздумий друзья. Он оглядывается, чтобы посмеяться вместе с ними. Но ему показывают снова на того же парня. Блондин оборачивается с застывшим глуповатым выражением на загорелом лице, будто почувствовав взгляд сквозь толпу. В руке у него… сок? О Боже… Одет он в нелепую футболку и клетчатые штаны. Он похож на показушника. Он даже не панк. С ним никто не разговаривает. И видок у него, будто мамочку тут потерял. С таким точно не стоит общаться, если хочешь быть крутым. — А мне кажется, он милый, — отвечает Дирк друзьям и под их гогот расталкивает людей, чтобы добраться до блондина.  *** Сны, преследовавшие Дирка с пятнадцати лет, перестают его беспокоить, стоит начать дружить с Яном. Значит ли это, что он нашел, кого искал — он не уверен. Образ арийца, гитлерюгенда постепенно растворяется, сливается с новым. Он успевает забыть жгучий холод тихих вод. А потом, в одну из ночей в их общей с Яном квартире, снова проваливается под лед. Он никогда не чувствовал страха или боли. Ледяная вода напротив приносила покой и удовлетворение. Он не знал, почему. Не понимал, почему во сне он не боится собственной смерти. Зато наверху, сквозь толщу льда, каждый раз он видел перекошенное страданием лицо дорогого человека.  — Мы обязательно встретимся, Фридрих, — его слова маленькими пузырьками поднимались к поверхности воды. Фридрих его не слышал. Он лишь умолял остаться. — Мы встретимся, я обещаю. Мы увидимся, когда войне придет конец. Надо льдом он видел, как горько плачет Ян. Дирк просыпается, резко вдохнув, будто только выплыл из воды. Он чувствует, как кто-то толкает его в плечо. И только потом видит силуэт в темноте. — Дирк? Ты в порядке? — беспокойно спрашивает лучший друг. — В полном, — отвечает Дирк грубее, чем намеревался. — Почему ты здесь? — он трет глаза, надеясь, что в темноте не видно, как они взмокли. — Ты кричал, у тебя не заперто, вот я и… — А если б я тут трахался? — фыркает Дирк. В голову ударяет похмелье, когда он делает попытку подняться. Дирк морщится. Ян смотрит неодобрительно. — С кем? С «Фридрихом»? — усмехается Ян. — Ты так и кричал: «Фридрих! Нет! Фридрих!». Кто это? Твой бывший? — он откровенно смеется. — Заткнись, Ян! — рявкает Дирк. Ян замолкает и сверлит его взглядом. Сжимает челюсти, будто пытаясь удержаться от рвущихся наружу реплик. А потом выходит из комнаты, громко хлопнув дверью. — Черт, — вздыхает Дирк.  Ему начинает казаться, что Ян не имеет отношения к его снам. Просто опять ошибка. *** Больше они не возвращаются к этой теме. Дирк не решается рассказать, боится. А Ян больше не спрашивает, но Дирк уверен, что изнутри его пожирает интерес. Сны хлынут с новой силой. Всегда разные эпизоды, будто воспоминания, будто чья-то чужая жизнь, зрителем которой Дирк случайно стал.  Он ищет ответы в мистике, в некромантии, в эзотерике, погружается с головой в новые области знаний. Он пытается практиковать выход в астрал, осознанные сновидения, он встречается с сатанистами на кладбище. Он режет руки и пускает свою кровь, как плату за тайны. Он ищет свою прошлую жизнь. Ищет, кто же такой был Фридрих, почему был так дорог, и где его теперь найти. Яну все это не по душе. Он скептик, и не верит во всю эту, — как он считает, — ерунду. Но он не мешает Дирку в его поисках и пытается не смотреть на свежие порезы. Он настолько старается не мешать, что однажды они оказываются по разные стороны света, в разных странах, не связанные больше ничем, кроме короткого отрывка общей жизни. *** Дирк впервые так остро ощущает потерю. Ощущение незаконченности из сна перебирается в его реальность. В поисках друга из снов он потерял друга в реальности — какая ирония. Наркотики, которые должны бы расширить сознание, дарят лишь порцию отменного бреда и серьёзные проблемы со здоровьем. Дирк так и не находит ответов. Теперь ему плевать. Он знает лишь, что без Яна жизнь совсем не складывается. Алкоголь помогает приглушить боль. А еще, если отключаться, напившись в дрова, никаких снов не последует. И его в состоянии ужасного опьянения в очередной раз подбирает скорая. — Дирк Альберт Фельзенхаймер! — зовут его. Пьяный мозг хочет исправить на «Альбрехт». Очнувшись, он не забывает ничего, сколько бы ни пытался. Он ничего почти не делает. И он просто верит, что они с Яном еще встретятся.