Порез

RK500 — Милтон Чемберлейн — очень рад здесь находиться; он улыбается во весь рот улыбкой номер пять, стоя в полицейском участке Батл Крик, расставляет руки в приветственном жесте, а светодиод его виске ровно светится синим, оповещая о стабильной работе всех систем. Стоящий в стороне Расс Эгню смотрит куда-то сквозь коллег, сквозь Холли и оставленную на чьем-то столе коробку эклеров с клубничным кремом, принесенную андроидом, и игнорирует протянутую им ладонь, с отвращением отодвигаясь от новичка. На его большом пальце саднит свежий порез от тонкого и жесткого кукурузного листа, и мужчина рассеянно касается его языком, то и дело поднося руку к лицу; никто из полицейских не замечает, как диод мигает желтым какую-то пару секунд, словно Милтон вдруг не понимает, что к чему. В Батл Крик все оборудование на ладан дышит — металлический красавчик из «Киберлайф» долго не протянет, Расс в этом уверен. У него самого на лбу перманентным маркером — несчастливое детство с безалаберной матерью, нервная неблагодарная работа и неудовлетворенность в интимной жизни, о чем андроид ему любезно сообщает между делом (Расс смотрит на напарника так, будто хочет прожечь взглядом в его искусственной коже дыру размером с весь их штат). Милт-будь-же-он-проклят-Чемберлейн — «с наилучшими пожеланиями из «Киберлайф», и детектив Эгню объяснил бы всем этим программистам и инженерам, куда они могут засунуть себе свои пожелания (туда же, куда и инструкции); RK500 весь из себя отвратительно идеальный — все эти рубашечки с личным номером, жесткая линия волос, одинаковые услужливые оскалы-улыбки на хорошеньком (детективу почти стыдно в этом признаваться: правда, хорошеньком) лице, которые почти режут. Рассу не нравятся эти сравнения, Рассу вообще ничего в RK500 не нравится. Когда его ранят во время первого совместного с Чемберлейном расследования, он упорно не думает о крошечных красных искрах, на мгновение очертивших на виске нового напарника круг (почти как кровь — и это тоже что-то совсем уж больное). Светодиод Милта мигает красным, когда Расс проходит мимо него к выходу из участка, грубо оттеснив напарника плечом, чтобы снова отправиться на место преступления одному, игнорируя протокол — Эгню отмечает это краем глаза и ухмыляется сам себе: несчастной консервной банке так и до сбоя всех систем недалеко. Процессор RK500 — не Чемберлейна, нет, к чему бездушной машине человеческое имя? — сбоит в полностью контролируемой истерике, когда детектив оказывается в заложниках; андроид платит по счету всем своим механическим богам, не иначе, жертвуя собой ради освобождения Расса. На виске у Милта понимающе-синий, когда Эгню все-таки говорит ему «спасибо», почти не разжимая губ. Кукурузный лист рассекает-режет Чемберлейну ладонь, и тот с недоумением смотрит на свою кровь — хитрый химсостав, — будто никогда ее не видел; детектив поджимает губы и отводит глаза, только бы не смотреть на грязно-синюю жидкость на белой искусственной коже. RK500 отвратительно — Рассу в насмешку — настоящий, и Эгню и сам не замечает, как с языка впервые срывается обыкновенное человеческое «Милт», будто это нормально звать тостер именем, будто нормально думать о нем, как о ком-то из живых людей. Светодиод Чемберлейна секунду-другую непонимающе пульсирует желтым, как будто бы тот обдумывает только что полученные сведения, а потом андроид улыбается — добродушно и просто, еще больше выбивая напарника из колеи. Все оборудование в Батл Крик на ладан дышит, а у Эгню чувство, будто ломается он; будто кто-то «с наилучшими пожеланиями» схватил его за лодыжку и бросил в пропасть. Тугие кукурузные стебли смыкаются над их головами и гнутся на ветру; светодиод Милта мерцает ровным синим, пока сердце Расса Эгню беспокойно прыгает где-то в горле. Пропасть пахнет химической синей кровью на чужой белой ладони.