Треаварох

      Народ Хиндари населил прохладные долины Холморечья немногим позже сотворения мира. Древние рисунки на скалах рассказывают, что Великий Дух, увидев, как беспомощны и слабы люди, решил наделить их звериным умом и звериной силой, дабы уберечь от самих себя. У кого-то выросли когти и клыки хищника, у кого-то - крылья небесной птицы, у кого-то – рога и копыта быстроногих травоядных. Но самое главное – у людей появилась звериная интуиция, прозванная шаманами Тотемом – осколок великой мудрости самого создателя. Семерым Духам Вечности, хранителям времени, было поручено присматривать за новорожденным племенем и для каждого, кто того пожелает, выбирать подходящий тотем. Все люди без исключения приходили к духам за помощью, и так продолжалось до тех пор, пока в мире теней не осталось первозданного знания. Озадаченные, хранители обратились за помощью к Великому Духу, и он, немного подумав, приказал им обращать в тотемы умерших членов народа Хиндари. Так появилась Линия Предков, нескончаемый поток душ, сменяющих одна другую на протяжении вот уже многих тысячелетий. И только благодаря ей, считают Хиндари, мир под солнцем до сих пор стоит.       Было около полудня. Мягкие тени ложились на дорогу, пересекая ее поперек, словно шпалы на железной дороге. Где-то в траве негромко стрекотал кузнечик. Высокие заросли дубняка покачивались на ветру, издавая тихий, похожий на перешептывания сплетниц, шорох. Спокойствие было повсюду. И только таинственная фигура, шедшая по направлению к воротам столицы, заставила стражника забеспокоиться.       - Твой тотем? – спросил он, держа наготове арбалет.       - Лис, - отозвался гость. - Я из клана Рыжих.       - Оружие есть?       - Нет.       Несколько секунд стражник осматривал пришельца критическим взором. Его козий нос слегка подрагивал, тонкие щелки янтарных глаз подозрительно щурились. Клан Саблерогих всегда относился к хищным тотемам с большой опаской, особенно если дело касалось енотов, волков или лис. На всей территории Холморечьяэти тотемы считались опасными, так что, когда дело касалось доверия, их слова мало кто брал в расчет. Однако сейчас, во время Великого Фестиваля Снов, стражник был не вправе задерживать кого-либо у ворот, даже если это были ворота его родного клана.        Лис вздохнул. Привалившись к деревянной колонне, он терпеливо ждал, пока стражник примет решение. Его глаза настороженно поблескивали из-под прикрытых век, попеременно перебегая то на арбалет упрямца, то на узкие, длинные рога. Всем своим видом гость напоминал цыгана, пришедшего понаблюдать за детским праздником, когда солнце поползло за горизонт. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от подобного человека, если он смотрит на тебя таким взглядом. Наконец, стражник вздохнул.       -Ладно, проходи, - сказал он, - Но помни, нарушение перемирия карается смертной казнью.       Гость закатил глаза. Его черные уши прижались к скулам так, что почти полностью затерялись в густой копне медно-рыжих волос.       - Помню, - небрежно бросил он и, не сказав больше ни слова, вошел в город.       Улицы Вешнеграда кипели жизнью. Казалось, все здесь было посвящено празднику. Яркие флажки тянулись над улицами рядами пестрых треугольников, бесчисленные вывески зазывно поблескивали на солнце, приглашая гостей отведать знаменитого снотворящего напитка. Где-то с треском взрывались самодельные шутихи. Дети оглашали улицы веселым смехом, перебегая от одной лавки к другой в поисках лучших Холморечских игрушек. Даже самый мрачный из гостей улыбнулся бы при виде их белых, покрытых бестотемным пушком голов.       В кабачке на улице Цветения было достаточно тихо. Городская суматоха с трудом доходила до маленького заведения, затерянного в глубине извилистых Вешнеградских проулков. Эрхан, юный мечник из клана Гнуторогих, сидел за столиком у окна, внимательно слушая рассказ маленькой девочки.       - Эрхи, - она покачивалась на краю стула, возбужденно мотая ногами. – Мой тотем ведь будет самым сильным и лучшим в деревне, правда? Мне всегда хотелось, чтобы он был храбрым! Может, это будет наша мама? Я так волнуюсь!       Эрхан улыбнулся.       - Не знаю,Айта, - честно ответил он. – Даже если ма не успеет стать твоим тотемом, думаю, она обязательно заглянет тебя проведать.       - Как здорово!       Девочка захлопала в ладоши и засмеялась, но как-то странно, напряженно. Эрхан понимал ее. Ему вспомнилось то недалекое время, когда он сам был наивным ребенком и с нетерпеливым страхом ждал свой тотем. В голове тогда проносилось полчище самых неудачных сценариев, как бывает накануне важного экзамена. А потом все закончилось.В воображении вспыхнул миг, где он впервые нащупал на голове два маленьких бугорка – первые в жизни рога. Весь мир в тот день окрасился новыми красками – он почувствовал себя взрослым.       - Ваша капуста! - крикнул продавец, выставив на стойку исходящую паром тарелку.       Эрхан встал, взял угощение и вернулся к сестре.       - Кушай, - сказал он. – Сегодня тебе понадобится много сил. Только смотри, не обожгись.       Айта взяла ложку и, аккуратно сдувая с капусты пар,принялась за еду. Эрхану есть не хотелось. Он положил голову на ладони и стал смотреть в окно. Мимо прошел запоздалый торговец, прогрохотала повозка с овощами, тенью шмыгнула пугливая кошка. Близились сумерки. Вдруг внимание юноши привлекла необычная фигура, неторопливо двигавшаяся по улице. В последних отблесках солнца были видны медно-рыжие волосы, руки с коготками вместо ногтей и узкие, хитрые глаза. Рыжий.       Эрхану стало не по себе. В отличие от волков, лисы, конечно, не были заклятыми врагами бараньего клана, но доверия к ним он питал не больше, чем к Серым. Еще мать предупреждала о коварстве, на которое способны лисы при желании добиться цели. Им неведом голос чести, как неведом голос справедливости, и доверять им – то же самое, что сунуть голову в пасть разъяренного волка.       Гость подошел к кабачку и опустил ладонь на ручку двери. Еще раз взглянув на вывеску, он решил проверить, что творится в окне. Их с Эрханом взгляды встретились. Эрхан вздрогнул и поспешил отвести глаза.       - Вкусно? – спросил он у Айты как можно непринужденней.       - Угу, - кивнула та. – Офень.       Лис вошел внутрь. Его плащ на мгновение заколыхался и обнажил широкий тканевый пояс, украшенный всевозможными узорами. В золотой с серебром вышивке мелькнули рыси, олени и даже бараны с витыми рогами. Эрхан, словно завороженный, продолжал наблюдать за незнакомцем. Никогда прежде ему не доводилось видеть представителя клана Рыжих так близко, тем более своего ровесника. На вид ему было не больше двадцати, и выглядел он так, будто совсем недавно прибыл в кишащий событиями Вешнеград. Было в нем что-то дикое, бродячее, как в цыгане без рода и племени, страннике, большую часть жизни не знавшем дома.       - Мышиной настойки, - потребовал гость, остановившись у прилавка.       Только сейчас Эрхан заметил, что все внимание в кабачке приковано к посетителю. Кто прямо, кто украдкой – все травоядные внимательно следили за его движениями, повинуясь древнему зову звериной природы.       Ложка Айты проделала половину пути до рта и внезапно остановилась.       - Это что, лис? – девочка испуганно глянула на незнакомца. – Здесь?       - Да, - шепнул Эрхан. – Не волнуйся, пока действует перемирие, он ничего не сможет нам сделать.       Услышав краем уха их разговор, незнакомец вздохнул и, взяв с прилавка настойку, прошел к столику в углу. В его вздохе было столько усталости, что на секунду Эрхану стало совестно, словно он отобрал у него каплю праздничного настроения. Через мгновение это ощущение пропало.        Гость опустился на стул и поставил настойку рядом. Она мерцала всеми цветами радуги, испуская сладковатый запах, похожий на аромат перезрелой дыни. Из глубокого кармана лис вынул флейту и принялся тщательно ее осматривать. Вскоре остальные посетители потеряли к нему интерес и в кабачке снова загудели разговоры. Даже Айта успокоилась и, вдоволь насмотревшись на острые черные уши, принялась за еду. Только Эрхан не мог отвлечься. Его охватило гадкое ощущение, словно за ними пристально наблюдали, изучали каждый волосок на кудрявой головке его маленькой сестры. «Грядет беда, - подсказывал тотем. – Будь осторожен. Будь осторожен. Будь осторожен».       В кабачке хлопнула дверь. На пороге, выпрямившись во весь необъятный рост, стоял отец. Поддерживая рукой тяжелую сумку, он торопливо скользнул взглядом по лису, затем обратился к сыну.       - Эрхан, вы готовы идти? У нас не так много времени.       Воздух в притихшей комнате снова стал как будто гуще. Рога нового посетителя упирались чуть ли не в самый потолок и представляли собой поистине невероятное зрелище. Украшенные традиционными бараньими рисунками, они светились красивым, золотисто-серебряным светом.       - Смотри, это же Агбай! – прошептал кто-то из завсегдатаев.       - Держу пари, на него-то разбойники не кидались.       - Еще бы, такая махина.       Агбай сделал вид, что не услышал. С тех пор, как по Холморечью разнеслась слава о его воинских подвигах, он научился мириться с тем, что на него всюду обращают внимание. В конце концов, за двадцать лет Клановой войны он был одним из сильнейших мечников среди Саблерогих, не считая, конечно, его собственной жены. Ходили слухи, что хищники, особенно Серые, начинали дрожать от страха, стоило им завидеть вдали знакомые посеребренные рога.       - А? – мысли Эрхана витали где-то далеко. – Д-да, конечно. Пойдем, Айта.       Дети встали и торопливой поступью направились к отцу. Все это время Эрхана не оставляло ощущение угрозы, но теперь, когда отец оказался рядом, ему стало немного спокойней. Айта едва слышно вздохнула.       Они вышли наружу и, не задавая вопросов, последовали за отцом. Могучий Агбай шел впереди с таким видом, будто сегодня ему предстояло столкнуться со страшным монстром из древних легенд. То и дело подбадривая маленькую дочку, сам он оставался печальным и беспокойным, как одинокий кролик посреди поля. Таким его видели крайне редко.       - Слушай, Эрхан, - сказал он вдруг. – Это ведь лис сидел недалеко от вас в том кабачке?       - Да, пап.       - Не люблю, когда в Вешенеград приходят такие тотемы, от них жди беды. Я сегодня видел рысь и пару волков, просто не представляю, как у стражников хватает духу их пропускать.       - Не могут не пропустить, перемирие ведь.       - Тут ты прав, но все-таки… Ладно, не обращай внимания. Это я так. Вот в наше время такого не было.       Эрхан едва заметно вздохнул. Айта хихикнула.       - Началось, - тихонько шепнула она.       - Угу, - буркнул Эрхан.       Пока отец рассуждал о былых временах, они добрались до центральной площади. Жизнь вокруг бурлила котлом, то и дело взрываясь пузырями шутих и праздничных фейерверков. Возбужденная атмосфера фестиваля здесь чувствовалась лучше, чем где бы то ни было, однако и в ней, казалось, засел вирус грусти.Так было всегда. Раз в четыре года праздник проводился накануне обряда избрания, когда детям предстояло получить долгожданный тотем. Отовсюду доносился смех и плавный говор Вешнеградских гостей, но Эрхан чувствовал – напряжение достигло предела. Люди устали от ожидания неизбежного, и сейчас каждый из них думал лишь о том, как помочь детям справиться с волнением. Ничего особенного, впрочем.       Рядом щелкнула искра, затем другая, третья, и вскоре вокруг площади засияла целая вереница цветных бумажных фонариков. В неровном свете на мгновение появилась подозрительная тень, но тут же исчезла, растворившись в сгустившемся море сумерек. «Будь осторожен. Будь осторожен». - снова предупредил тотем. Эрхан решил, что ему показалось и нарочно заглушил в голове назойливый голос. Вдруг Айта заметит его беспокойство и разволнуется еще сильней? Он этого не хотел. Сестре сегодня и так пришлось непросто. Ну и в конце концов, как что-то или кто-то сумеет испортить праздник такой милой малютке? Тем более, что совсем скоро ее ждет одно из труднейших испытаний в жизни.       Против воли, Эрхан задумался. Перебирая в голове варианты, он смотрел в небо, где с треском рвались фейерверки. Может кто-то из хищников рискнет нарушить перемирие? Хотя с другой стороны, кому это может понадобиться? Они все собрались здесь с одной целью, охрана Вешнеграда сильна и надежна, да и само перемирие в последний раз нарушалось больше сотни лет назад. Сейчас это было бы безумием.       Колокол на центральной башне качнулся, и праздничный гомон потонул в гулком полночном звоне. Все взоры устремились вверх, к городской стене, где в торжественный ряд выстроились двенадцать главных шаманов. Тот, что стоял в центре, взмахнул богато украшенным посохом, и дюжина лиц тут же осветилась мягким голубоватым светом.       - Полночь минула! –громогласно объявил он, когда колокол стих. – Духи пробудились ото сна, и теперь, когда звезды зажглись, а луна висит высоко в небе, готовы избрать себе новых спутников на долгом пути вечности! Дети, коим сегодня предстоит пройти обряд посвящения, помните, выбор духа неприкосновенен, и его слово – ваша судьба. Удача сегодня пригодится каждому, и мы позаботимся о том, чтобы она сопровождала вас в эту нелегкую ночь. Да здравствуют Семеро и Великое Бремя Жизни! Удачи вам!       Айта вздрогнула. Эрхан почувствовал, как ее маленькая рука тихонько сжалась у него на запястье и вдруг ослабла, словно из нее высосали всю решимость. Он посмотрел на сестру.       - Ты в порядке? – спросил он с тревогой. – Тебе нехорошо?       Айта помотала головой и негромко всхлипнула. По щекам у нее бежали крупные слезы. Эрхан испугался. Иметь дело со слезами для него было самой жуткой из пыток – нужные слова никак не шли в голову, и он становился беспомощным, как бабочка в сырую погоду. Он посмотрел на отца. «Айте ведь десять, всего десять, - читалось в его глазах. – Ей слишком рано туда идти». Агбай глубоко вздохнул и наклонился к дочери так, чтобы ее лицо оказалось напротив его собственного.       - Не бойся, Айта, все будет хорошо, вот увидишь, - мягко проговорил он. –Что бы ни случилось, мы с Эрханом всегда будем поблизости и сможем прийти на помощь, слышишь?       Айта кивнула и утерла кулачком влажные щеки.       - Па-ап, - заикаясь, проговорила она. – А что, если я не пройду испытание?       - Не может такого быть, - категорично заявил отец. – Моя дочь самая храбрая, самая сильная и самая красивая из всех, кого я когда-либо знал. Она ведь так похожа на свою маму. Уверен, она справится с любым испытанием, каким бы сложным оно ни было.       Девочка слабо улыбнулась. Эрхан с восхищением слушал отца, вспоминая, каким мрачным он был только сегодня утром. Оба они понимали, - Айта больна, и если ей не удастся попасть под опеку тотема в этом году, духовная чума наверняка ее убьет.Но Агбай держался спокойно, а напоминание о матери – самое лучшее, что можно было сейчас придумать.       - А мама, - Айта запнулась. – Я ведь смогу ее увидеть, правда?       На долю секунды отец заколебался, но затем с уверенностью посмотрел дочери в глаза.       - Мама пройдет самые страшные из барьеров, чтобы тебя найти, моя милая, и ты обязательно ее увидишь.       - А она сможет стать моим тотемом?       - Уверен, она очень бы этого хотела. Если вы обе как следует постараетесь, все получится. Я вас очень люблю и верю, что вы сможете друг друга найти.       Айта снова всхлипнула. Отпустив руку Эрхана, она со слезами бросилась на шею отцу, и они обнялись. Эрхан с облегчением подумал, что на этот раз все обошлось. Вера очень важна, чтобы пройти испытание тотема, и если бы не отец, он даже побоялся представить, что было бы с сестрой.       Ярмарка поблекла, и людей со всех сторон охватило трепетное волнение. Шаманы на вынули из глубоких карманов дудочки и неровной мелодией стали призывать духов удачи. Толпа в сопровождении стражников двинулась в сторону храма. Неторопливый поток прошел сквозь ворота и потянулся к небольшому холму, укрытому черным покрывалом густого леса. Родители засуетились, и наигранный смех сменился приглушенным бормотанием, похожим на шепот ветра в дубовых ветвях. Эрхан огляделся. Травоядных тотемов было по-прежнему большинство, но на этот раз он различил в темноте безрогий силуэт рыси и кого-то, очень напоминавшего волка. Внутренний голос молчал.       - А ты у нас точно в порядке? – спросил Агбай, крепко держа за руку дочь.       - Да, все нормально, - Эрхан пожал плечами. – Просто волнуюсь немного. Столько воспоминаний.       - А ты что, тоже боялся? – вмешалась Айта все еще неуверенно. Голос у нее подрагивал.       - Конечно, - отозвался Эрхан, - это ведь нормально – бояться. Каждый проходит через страх, когда его собирается выбрать тотем.       Городские здания расступились, и перед семьей раскинулась широкая лесная опушка. Убегая под сень вековых деревьев, ее наискось пересекали несколько узких, как змеи, тропинок. Сердце у Эрхана ёкнуло. Вдали над лесом торжественно возвышались храмовые башни, похожие на громадные черные обелиски. Айта вдруг выпрямилась и с решимостью маленького воина устремилась вперед. Эрхан с Отцом последовал за ней.       На несколько минут они затерялись в толпе и совсем скоро вышли на широкую площадку, окруженную исполинами древних статуй. Семеро Духов Вечности смотрели на пришельцев свысока, напоминая, что дальше могут идти одни лишь дети. Олень, Баран, Цапля, Росомаха, Волк, Рысь и Сцинк – все они восседали на высоких камнях, сверкая волшебными пламенными глазами. Агбай покачал головой. Еще немного, и на несколько долгих часов он потеряет дочь из виду.       Эрхан тоже не на шутку занервничал. Не в силах справиться с чувствами, он посмотрел на сестру, и она ответила ему взглядом храбрым и грустным, как бывает при прощании.       - Ну, иди, - сказал отец, мягко подталкивая дочь к древнему храму. – Духи не любят, когда их заставляют ждать.       Айта кивнула и медленно пошла по тропе, изо всех сил стараясь не оборачиваться. Эрхан видел, как ее маленькая фигурка исчезла за деревьями вместе с серыми силуэтами других детей. Стало тоскливо и тяжело, ведь ей в одиночку придется справляться с задачами, о которых даже шаманы не имели представления.       Каждый год, независимо от родительских желаний и молитв, испытания тотема менялись, обретая новый, никому неведомый облик. Это могло быть что угодно: от запутанного лабиринта, до схватки с могучим зверем, порожденным изощренной магией тотемной иллюзии. Детей готовили к этому едва ли не самого рождения, и каждый надеялся, что его поход будет достаточно правильным, чтобы все вышло, как надо. Зачастую дети справлялись, но бывали случаи, когда они год за годом возвращались бестотемными, обрекая семью на позор и презрение. Таковы были обычаи Лесотравья. Каждый, кому духи отказывали в покровительстве, лишался прав и считался ничтожеством, недостойным внимания даже низшего из шаманов.       Где-то вдали пугающе затрубил рог. Послышался приглушенный грохот, – это открылись ворота, - и все снова затихло. Родители нахмурились и разбрелись кто куда, чтобы молиться и ждать. Агбай подошел к статуе барана и медленно опустился на траву, приглашая сына сесть рядом. Эрхан сел. Говорить не хотелось. Перед глазами вспыхнуло мгновение, когда он, так же, как Айта сейчас, стоял перед воротами, медленно расползающимися в стороны. Только ему, к счастью, было четырнадцать, а не десять. Яркий свет слепил глаза, сердце бешено колотилось, дыхание спутников казалось таким громким, словно слух стал острее в несколько раз. Он тогда очень боялся. Так боялся, что ладони потели, и маленький меч, который ему дали шаманы, едва не выпадал из рук. Но все закончилось хорошо. Он победил его, того гигантского паука с ядовитыми жвалами и сверкающими, словно рубины, глазами. Меч вошел точно в брюхо и с булькающим звуком вышел обратно. Монстр рассеялся, будто никогда прежде его не существовало.       - Как она там? – не выдержал отец, когда луна начала клониться к горизонту.Скоро должен был забрезжить рассвет.       - Думаю, все в порядке, - неуверенно отозвался Эрхан. – Ты ведь сам говорил, она очень похожа на мать.       Агбай покачал головой. Его взгляд помрачнел и вдруг сделался напряженным, как при опасности. Он вскочил. Рог затрубил во второй раз. Торжественный гул надломил тишину, объявляя конец испытания. Глаза у статуй потухли: можно было идти к храму. Родители снялись с мест и быстро, почти бегом, устремились к детям. Агбай был одним из первых. Перемахивая через камни и кочки, он летел так стремительно, что Эрхан едва поспевал за ним. Когда они выскочили на мощеную древними камнями площадь, шаманы почтительно расступились и с поклоном указали в сторону детей. Выстроившись ровной линией перед храмом, ребята с волнением высматривали родителей в приближающейся толпе. Айта, целая и бесконечно уставшая, стояла среди них со светящимися от счастья глазами.       Агбай бросился к ней, но в ту же секунду путь ему преградила странная, светящаяся серебристым светом стена. Вспышка, и его резко отбросило назад, с силой ударив о камни. Невероятный шум, похожий на грохотание грома, сотряс утренний воздух. Дети бросились врассыпную. Только Айта осталась стоять в центре площади, не в силах пошевелиться. Закатив глаза к небу, она задрожала всем телом, словно в припадке эпилепсии. Эрхан подбежал к препятствию и в панике выкрикнул ее имя, но сестра не только не отозвалась, но даже не заметила его.       - Айта! – снова выкрикнул он, безуспешно.       Что же делать? Отец лежал в стороне без сознания. Стена убегала в обе стороны и ей, казалось, не было конца. Сзади раздались крики. Родители тщетно пытались добраться до других детей, но каждого, кто приближался к стене, отбрасывало назад так же, как прежде отбросило Агбая.       - Сделайте же что-нибудь! – рявкнул кто-то, отчаянно цепляясь за рукава шамана. Тот растерянно кивал и только разводил руками.       Айта продолжала стоять, и со рта у нее комьями пошла пена. Земля дрогнула и завибрировала, деревья пугающе зашумели, словно приближалась страшная буря. Эрхану показалось, что сквозь шум и грохот он смутно различает звуки старинных гуслей. Тут он испугался по-настоящему. За спиной у сестры выросло черное облако, по форме напоминавшее две необъятные руки. Она нависли над ней угрожающим капюшоном, затем опустились и выудили из хрупкой груди нечто вроде сияющего шара. Шар мерцал и брыкался, увеличиваясь в размерах до тех пор, пока не обрел форму небольшой косули. Животное встало на дыбы и неистово замахало передними ногами, стараясь отогнать от девочки странного врага. Облако не отступало и, заходя то с одной стороны, то с другой, старалось схватить косулю за ноги. Наконец, оно разделилось и окутало ей копыта. Бой был проигран.       - Айтааа, - снова завопил Эрхан, стараясь вложить в голос всю свою силу.       Вдруг сестра замерла и повалилась на землю, словно из нее вырвали всю жизненную энергию.Воздух прорезал звук, который в такой ситуации не ожидал услышать никто. Флейта, легкая и спокойная, как трель соловья, подавила остальной шум и понеслась среди деревьев вместе с запахом горного вереска. Косуля перестала брыкаться и принюхалась, вглядываясь в мрачную лесную чащу. Из-под широких ветвей вышла призрачная фигура молодого лиса. Он подбежал к стене, аккуратно скользнул сквозь ее сияющий занавес и быстрой рысью направился к облаку. На середине пути он подпрыгнул, и его тело рассыпалось тысячью небесно-голубых звезд. То увеличиваясь, то уменьшаясь, они бросились на черное облако в попытке оттеснить его прочь. Флейта не замолкала. Гусли Эрхан теперь тоже слышал совершенно четко. Завороженный, он, не отрываясь, наблюдал за начавшейся схваткой.       Облако и звезды перемешались, превратившись в подобие космической галактики. То закручиваясь спиралью, то сворачиваясь в шар, она танцевала над бедной девочкой и лежащей рядом косулей. Временами в стороны летели снопы сбитых, стремительно гаснущих звезд.       Внезапно справа от себя Эрхан заметил какое-то движение. Обернувшись, он увидел стражника, который вскинул арбалет и теперь аккуратно целился в кого-то, сидевшего на высоком камне. Он присмотрелся. На возвышении утроился тот самый юноша, что так пристально наблюдал за ними в кабачке. В руках у него блестела флейта, и он был так сосредоточен на игре, что совершенно не замечал опасности. Знакомая сила, похожая на инстинкт, толкнула Эрхана вперед. «Останови», - приказал тотем. Руки сами собой вцепились в арбалет и, когда стражник спустил стрелу, она с тихим свистом пролетела далеко мимо цели.       - Ты что, ненормальный! – взбеленился стражник, снова вскидывая оружие. – Он нарушает перемирие!       - Не он! – запротестовал Эрхан. – Прошу, поверьте!       Он не сомневался в том, что говорил. Раз тотем подсказывал защищать незнакомца, значит, так нужно было сделать. С предупреждением он не ошибся.       - Оставьте, - приказал подоспевший шаман. – Лис тут ни при чем. Он пытается помочь.       Стражник фыркнул, но арбалет опустил. Спорить с шаманом – гиблое дело.       Наконец, черное облако начало слабеть и уменьшаться. Звезды напирали и терзали его до тех пор, пока оно не растворилось совсем. Краем глаза Эрхан заметил, как в небе мелькнул необычно черный силуэт летучей мыши. Стена треснула и разлетелась на крошечные световые осколки, которые исчезли, едва коснувшись земли. Звезды тоже рассеялись, не оставив после себя и следа. Над храмом повисла густая, невыразимо печальная тишина. Из-за деревьев к родителям побежали перепуганные дети.       Медленно встав, Эрхан обернулся к отцу. Шаманы уже привели Агбая в чувство, и теперь он стоял на своих двоих, неуверенно придерживаясь за дерево.       - Что произошло? – тревожно спрашивал он. – Где Айта?       Тут его взгляд упал на Эрхана, затем на дочь и ее защитницу, оставшихся на площади. Айта сидела на камнях неподвижно, но выглядела теперь совершенно здоровой, как будто никто не посмел ее и пальцем тронуть. На губах у нее играла теплая улыбка, полная радости и невыразимой благодарности. Косуля стояла рядом и ласково, едва касаясь призрачными губами, перебирала девочке волосы. Айта смеялась.       Агбай отстранился от дерева и прошел мимо сына, не обратив на него никакого внимания. Казалось, для него больше не существовало ничего, кроме нежной сцены на площади. Пошатываясь, он сделал несколько шагов, протянул руку, и тихо, почти не слышно, проговорил:       - Саяна?       Косуля подняла голову и взглянула на него большими, мягко сияющими глазами. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, как смотрит будущее на давно минувшее прошлое. Косуля кивнула. Затем ее тело стало растворяться, становясь все прозрачней, и так, за пару мгновений, превратилось в туман. Мягкая дымка ненадолго задержалась над камнями и неторопливо поплыла к лесу, подгоняемая ветром.       - Саяна… - тихо повторил отец и улыбнулся. – Саяна…        - Пап! – Айта бодро подбежала к нему и бросилась обнимать. – Это была мама! Она теперь мой тотем, представляешь? Помогла решить все загадки!       - Хорошо, Айта, хорошо.       Эрхан готов был поклясться, что по щеке могучего Агбая пробежала слеза. Он поспешил отвернуться. Лучше им не мешать и пока заняться другим, не менее важным делом: найти загадочного незнакомца. Сердце в груди возбужденно бухало, эмоции рвались наружу с силой бушующего вулкана. Он постарался их укротить, и на их месте тут же закружилось немыслимое полчище вопросов. Что же все-таки произошло?Никогда в жизни он бы не подумал, что лисы способны на благородный поступок, однако сейчас он торопился к человеку, который спас его сестру. Неужели родители ошибались? И вообще, кто такой этот лис и почему пришел именно сюда в этот день? Где выучился такой странной тотемной магии?       Он побежал камням и вскоре различил среди зарослей яркую копну медно-рыжих волос. Лис накинул на плечо сумку и приготовился уходить, но Эрхан в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние.       - Погоди, - попросил он и вдруг растерялся. Незнакомец посмотрел на него пристально и зло, как на настырную муху. – Я хотел бы сказать… Ты так храбро… В общем… О великий Феарон!       Тут лис узнал его и улыбнулся.       - Не стоит поминать гнуторогого бога всуе, - сказал он спокойно. - Но в прочем, это ваше баранье дело. Рад был помочь. А теперь прости, я должен идти.       Эрхана немного задело такое обращение. Он подумал было рассказать лису о том, как спас ему жизнь, но решил, что лучше все же не стоит.       - Что это было? – спросил он вместо этого.       - Что «это»? – не понял лис. - Ты про облако?       - Да, про него.       - Треаварох, летучая мышь и похититель тотемов. Я подозревал, что он явится за духом великой воительницы Саяны и, как видишь, не ошибся.       Эрхана захлестнул испуг.       - Похититель тотемов? Но зачем?       - Я не знаю.       Лис нахмурился. Рука, придерживавшаяся сумку, напряглась так, что на костяшках заиграли белые пятнышки.       - А как ты понял, что именно сегодня… - начал было Эрхан, но собеседник угадал его мысли.       - Это несложно определить. Дух становится тотемом через десять лет после смерти, а Саяна умерла в Вешнеграде как раз десять лет назад. Она ведь твоя мать, я правильно понимаю?       - Да.       - Тогда тебе очень повезло.       - А как твое имя?       - А мое имя – это мое дело. Я же сказал, мне пора.       Было видно, что разговор, мягко говоря, не приносит лису удовольствия. Эрхан отступил, но тут тоненький голос окликнул его сзади. Айта подоспела очень не вовремя.       - Ты что, разговариваешь с лисами? – она ошарашенно уставилась на незнакомца.       - А что плохого в лисах, юная леди? – осведомился лис.       - Ничего, - растерялась девочка. – Все в полном порядке, господин ммм… эээ....       -Шуко.       Эрхан удивился. Видимо, к детям лис питал легкую слабость.       - Приятно познакомиться, господин Шуко, - добродушно отозвалась Айта – Вы же видели, что случилось у храма? Там была моя мама! Она меня защитила!       - Конечно, видел.       В тоне Шуко было что-то, что заставило девочку смутиться. Она посмотрела на Эрхана, затем на лиса, и в ее умных глазах мелькнула догадка.       - Это ведь мама меня спасла, верно? – неуверенно спросила она.       Эрхан хотел было ответить, но замялся. Он очень хотел убедить сестру в ее правоте, но присутствие Шуко мешало ему это сделать. Ему не хотелось никого оскорбить.       - Разумеется, она тебя спасла, кому же еще это делать? – неожиданно проговорил лис. - Она ведь великий и храбрый воин, разве не так?       - Так! – подхватила Айта. – Конечно же, так!       Она подпрыгнула и бегом полетела к отцу. Волосы у нее потемнели, и Эрхан мельком заметил два маленьких бугорка, камушками темневших на детской головке. Неужели так быстро пробились?       - Я должен идти, - снова повторил лис. – Прощай.       Эрхан хотел поблагодарить его, но когда обернулся, Шуко рядом уже не было. Как настоящий Рыжий, он в мгновение ока растворился среди высоких деревьев и густых северных трав. Даже его запах, легкий аромат вереска, теперь едва ощущался сквозь запахи утреннего леса. Может, это был призрак? Эрхан пожал плечами.       - Спасибо, - тихо прошептал он в пустоту. – Спасибо тебе.