Pleasureland

      Вы когда-нибудь чувствовали прилив чистейшей энергии вперемешку со взрывом эндорфиновой бомбы внутри черепной коробки? Когда перед глазами пляшут цветные пятна, все мышцы напряжены до предела, язык становится таким сухим, что начинаешь трогать его непослушными пальцами и прекрасно замечаешь блеск слюны на них... Обман. Организм начинает тебе нагло врать, подкидывая несуществующие в данной реальности образы, чувства, неподдельные эмоции. Хочется закрыться в туалете и реветь навзрыд, лишь бы хоть как-нибудь это прекратить... ибо это слишком прекрасно. Все такие красивые, музыка приятно обволакивает потные тела на танцполе, хочется трогать своими пальцами каждого из рядом находящихся, а если они воспримут это не так как хотелось бы, то любая фактурная (ни раз облеванная и отмытая) стена - отлично подойдёт. Сложно поверить в эти моменты, что кончики пальцев могут быть такими чувствительными, ибо проведя ими по шершавой поверхности мозг уже рисует пейзажи Гранд-Каньона с каждым его камнем, а ты именно тот большой Создатель, который проверяет свою работу, мол "мм, неплохо я постарался, люди будут восхищаться этим пейзажем". Что-то из ряда дизайнера ландшафта. Тэхёна кроет. Не так как в дешевых фильмах про "проблемных подростков", где сценаристы прыгают из одной крайности в другую. Либо их персонажи бьются об стены и уле=еле* стоят на ногах, либо веселятся так, что иногда появляется ощущение, что у них прямо сейчас оторвется их тупая башка. Нет, его мажет качественно, мягко и максимально чисто. Настоящая волна... нет - цунами эйфории! Яркие огни то и дело, что мигают не давая и малейшей возможности сосредоточиться хоть на чем-нибудь, кроме всепоглощающих басов из колонок и уже ноющей челюсти.

***

Тэхён не знает этого пацана, ибо раньше не заметить его в этом клубе было бы просто невозможно. Плавные движения бедер в явно очень узких джинсах под ритмичную музыку заставляют залипать, шикарная мордашка уже волнует нутро, а пальцы, прямо в такт, оттягивающие ворот широкой футболки, будто играются. Чонгук знает, что он хорош. Знает, что несколько человек из толпы уже набираются смелости подойти и "оригинально" познакомиться. Но не всем сегодня повезет, а кто-то даже может отойдёт от него с явно заниженной самооценкой. Чонгук эстет. Он именно из того разряда людей, которым как никому важен внешний вид человека, как завязаны шнурки, сколько колец на пальцах, какого они бренда, ухоженны ли ногти и разношен ли уже ремень. Что может быть хуже потрескавшегося ремня с раздолбленным отверстием? За какими целями люди вообще ходят в подпольные техно-клубы, где на каждой стене при включенных лампах видны слюни, капли пота, кровь, да и в принципе почти все остатки жизнедеятельности человека. Выпить непонятной, скорее всего паленой текилы? Снять девчонку на пару часов, а потом пинком выгнать до рассвета, чтобы она не обратилась в тыкву? А может что-то более банальное... потанцевать? У каждого в этом месте свои поставленные задачи, не Чонгуку их осуждать, ибо он здесь ещё за более аморальной целью, которая лежит в кармане джинс, в прозрачном zip-пакетике и приятно предвкушающе греет кожу. Он ищет компаньона. — Я могу тебя угостить какой-нибудь выпивкой? - возле Чонгука стоит девушка, что весьма удивительно, учитывая с каким вопросом к нему подошли. Пытаясь перекричать неугомонные басы, мягко касаясь его спины, она тянется к его уху, чтобы повторить свой вопрос, но Чонгук уже знает, что она ему не подходит. Вычурно одетая девушка с явно поддельной парой обуви от Jimmy Choo, хоть и очень качественной, но самое отталкивающее - голос. Не в его вкусе. Он молча проскальзывает между ней и еще парой человек, чтобы выйти из жаркого плена танцующих людей и уверенно направляется в сторону подсвеченного неоном бара, замечая краем глаза блондина с весьма длинными и аккуратными пальцами, которыми он держит дешевый красный пластиковый стаканчик с каким-то местным пойлом. Бинго. Оплачивая два шота Дона Хулио, которые он с перерывом в пару секунд опрокидывает в себя, а потом уверенно идет в сторону блондина, пока от алкоголя не повело, Чонгук видит недопонимание в глазах последнего и мысленно ухмыляется. — Выйдешь со мной покурить? - и не дожидаясь ответа, уходит в сторону лестницы, которая ведет на свежий осенний воздух. Чонгук не оборачивается, по пути доставая пачку синих Данхилл и вытаскивая одними губами две сигареты. Одну из них он заводит за спину и расплывается в ехидной улыбке, когда чувствует, что она переходит в чужие красивые пальцы. Ветер бодрит, нагло забираясь под футболки молодых людей, облизывая разгоряченные алкоголем и танцем тела, заставляя Тэхёна поёжится. Тэхён не курит и откровенно не понимает зачем пошел за незнакомым парнем и прямо сейчас впускает горький дым в свои лёгкие. Языки пламени красиво подсвечивают правильные черты лица блондина, призывая Чонгука сказать это ему лично. Ни капли смущения, неловкости, будто это обыденная вещь для него, Тэхён кивает и затягивается ещё раз, теперь тоже в наглую оценивая парня перед ним. Хорошо сложенная фигура не может скрыться даже за футболкой с непонятным анархичным принтом, размера явно больше, чем Чонгук, благо хоть джинсы подчеркивают накаченные ноги. Темные длинные волосы завились от пота, а накрашенные черные ногти на одной руке так и мелькают перед глазами, когда Чонгук затягивается никотином. Наблюдать как он курит оказалось так же захватывающе, как и когда он танцует. — Чон Чонгук. Может хочешь закинуться со мной? — Ким Тэхён. Может и хочу. Чонгук широко улыбается и кивает в знак уважения его смелости и безбашенности. Чертовски красивый, так ещё и не сдрейфил, от чего Чонгук не раздумывая забивает свой номер в контакты тэхёновского телефона и ведет, но уже за руку, обратно в клуб. — Если потеряешься или захочешь потом ещё повеселиться - звони, - и их снова накрывает волна спертого воздуха с запахом алкоголя, травы и блевотины. Тэхёна уверенно ведут в сторону клубного туалета, прикупив сперва бутылку воды, ибо расстраивать маму, которая учила Чонгука не пить из-под крана - не хочется. А насчёт того, что её любимый сын сейчас глотает таблетку экстази в паре с малознакомым парнем и морщится от жуткого жжения и противного вкуса - не так уж и важно. — Двадцать минут и приходи ко мне. Чонгук сажает блондина на диван и оставляет недопитую бутылку воды на столе, а сам растворяется в танцующе-дрыгающейся толпе, если это можно так сказать, ибо просто "раствориться" у него явно не получится. Первая стадия - страх, который оковывает тело от ощущения неизвестности, от незнания реакции организма и в целом нового состояния. Вторая - непонимание. Ладони начинают потеть, пульс учащается, а жевательные мышцы напрягаются до такого состояния, что зубы вот-вот посыпятся в трясущуюся ладонь. Свет рассеивается, басы становятся мягче, но проникают глубже, нога перекинутая через колено начинает покачиваться в бит. Тело уже там, а вот мозг ещё не понимает всю ситуацию до конца. Третья - приход, когда просто окунаешься в омут с головой. Резко обволакивает вся грязная атмосфера клуба, тело то бросает в пот, то заставляет трястись от несуществующего в данный момент холода. Ноги сами поднимают тело и по велению каких-то невидимых сил сами ведут в центр похоти и разврата. Четвёртая - пик. Тэхён без проблем находит черноволосого искусителя в толпе и нагло заглядывает в бездонные зрачки, которые уже поглотили всю, не менее темную, радужку. И он понимает, что их обладатель тоже уже там. Кто-то назовёт это Раем, кто-то Эдемом, Элизиумом, а кто-то Pleasureland. Названий много, смысл один - грязное наслаждение, эйфория и любовь ко всему живому. Укладывая горячие руки на бедра Чонгука, парень вообще теряет контроль над своим разумом и телом, хаотично сжимая джинсовую ткань под пальцами. Хочется всего и сразу, но и одновременно рвотные позывы скручивают желудок, заставляя хозяина ещё сильнее сжимать челюсть. — Эй, если ты и дальше будешь так напрягаться, то от твоих зубов и щек ничего не останется, расслабься. Чонгук сует в рот блондина две подушечки сладкой жвачки и у Тэхёна от очередной волны эйфории закатываются глаза, показывая белки, которые поглощают и отражают все цвета мигающих стробоскопов. Это лучшая жвачка в жизни Тэхёна, хоть на трезвую он и ненавидит клубничную. Сейчас - это пик блаженства. Для знающего Чонгука это выглядит забавно, хотя он немного и завидует такому яркому приходу, ибо у самого таблетки перестали вызывать такой всплеск эйфории, а серотониновые провалы затягивают всё глубже и глубже. Но об этом он подумает потом, а пока перед ним раскрывается вид на такого шикарного парня со зрачками размером с космос. Тэхён отдаётся чувствам, уходит в забытье с головой, всё чаще закатывает глаза, распускает руки и трогает абсолютно всех, кто хоть чуть-чуть соприкасается с ним телами - девушки, парни, трезвые, пьяные. Тактильные ощущения на кончиках пальцев заставляют волны мурашек бегать по телу парня туда-сюда, чуть ли не крича от удовольствия. — У меня язык сохнет. — Не ври. — Я серьезно, сам посмотри. Организм мешает ощущения, какие-то притупляет, чтобы выдать на микшере все сто процентов. Чонгук прекрасно знает, что это всё его проделки, но когда Тэхён с полными серьезности глазами вытаскивает свой язык и начинает его трогать, дабы убедиться в своей правоте, темноволосого накрывает так, будто только сейчас пришел его пик. Он резко прижимается к худому телу и собственнически опускает руки на задницу, пряча явно мокрый язык его "компаньона" в своём рту, изо всех сил пытаясь не откусить. Горячо, мокро, липко. Руки блуждают по заднице, а язык Тэхёна выписывает такие пируэты, явно не поддаваясь контролю его обладателя. Вокруг взрываются фейерверки, пол плывёт под ногами, музыка насилует перепонки. Чонгук целуется так, будто над ним возвышается извергающийся Везувий и это последние секунды его жизни. Целуется до тех пор, пока легкие не начинает жечь, а на теле Тэхёна не остается ни одного нетронутого места в досягаемости рук Чонгука. — Теперь точно не сухой, - выдыхает в ухо и Тэхён опять тянется за новыми ощущениями, но широкие ладони останавливают, настойчиво подталкивая в сторону угловых плохо освещенных столиков. Дешевый кожзам дивана неприятно скрипит под пытающимися сжать его пальцами эйфорирующего блондина. Всем отдыхающим без разницы на то, что происходит в углу их глаза. Как нулевой пациент в Докторе Кто, он точно существует, но только в мире бокового зрения. Так же как и этим двоим плевать на то, что кто-то может их заметить, припозорить или выкинуть за шкирку на холодный мокрый асфальт ночной улицы. Губы Чонгука горячие, двигаются так плавно, расходясь с битом на заднем фоне, от чего мир вокруг Тэхёна плывёт ещё сильнее. Волосы под пальцами жесткие. Тэхён пытается самостоятельно задать какой-то виданный только ему ритм, попутно облизывая пальцы Чонгука своим (точно мокрым) языком, пока пальцы второй чонгуковской руки обводят узоры вен и подхватывают капающие слюни с собственных губ. Блондин внутренне мечется, желая вырвать прядь темных волос, но усадить Чонгука на диван рядом, пытаясь помочь ему в достижении блаженного взрыва, а другая его сторона пытается толкаться глубже, думая только о том, как, чёрт возьми, это шикарно. Губы Чонгука смотрятся за работой просто великолепно - раскрасневшиеся, опухшие и мокрые. Тихое "блядь" и Тэхён отодвигает парня от себя, показывая глазами на двери туалета, которые через секунду громко ударяются об стенку. Сейчас они представляют собой сгусток чистой эйфории и энергии, который не должен быть удержан в рамках одной туалетной кабинки, но остатки разума пытаются сдерживать хоть какие-то рамки осознанности и приличия. Чонгук эстет, Чонгук смотрит на худые ноги со спущенными до колен штанами, изрядно помятую светлую футболку, на девственно чистую загорелую кожу, на длинные пальцы на собственном возбуждении и мысленно кричит про себя, что это явно самая яркая его ночь, после знакомства с миром "неправильного веселья". Как подростки-девственники, только осознавшие свою сексуальность, парни бегло трогают друг-друга, оставляя обжигающие ощущения на коже, а в следующую секунду Тэхён уже вжимает своего искусителя в грязную стенку туалета, используя его плечо вместо ставшей невкусной на фоне чонгуковской кожи жвачки, не специально оставляя следы от ровных зубов. Это до безумия похоже на игру, где каждый хочет заполучить главный приз при помощи другого. Только вот в ней нет первого и последнего места, каждый из них остается в выигрыше, оставляя очередные следы на стенах. — Мне кажется, что меня уже подпускает, - Чонгук бегло застегивает ширинку своих джинс и поправляет выбившиеся пряди белых волос Тэхёна, отдергивая край задравшейся футболки, прикрывая кусочек плоского живота. От греха подальше, если это можно так назвать. Пятая стадия - отход. Вместо теплых рук и путевки в часть загробного мира, обителя душ блаженных - Элизиума, тело будто окатывают ведром самой холодной воды. Музыка играет где-то на задворках черепной коробки, зрение опять может фокусироваться, а челюсть ноет так, будто только что бился об эти самые туалетные стены. Если описать это состояние более художественно, то сразу встает перед глазами картина "Падение Икара", где Тэхён - это как раз и Икар, который падает с высоты в море, а вокруг никто этого не замечает, будучи занятыми своими делами. Никому нет дела до его состояния... кроме Чонгука. — Ты, конечно, можешь поехать ко мне, но не обещаю, что с утра, на трезвую голову, ты будешь всему этому рад. — Пошли покурим? - Тэхён сам лезет в карман джинс Чонгука, вытаскивая уже знакомую синюю пачку и не оборачиваясь, выходит из кабинки. Тело всё ещё напряженно, сигарета приятно ощущается под пальцами, а Чонгук, ухмыляясь, плетется сзади, наблюдая за длинноногой худой фигурой.