Делай с ним, что хочешь

Эльза с Анной восседали за большим столом, уплетая горячий чай с множеством разных вкусностей, почему-то до сих пор Анна не могла отогреться, руки были холодными, несмотря на то, что заклятие спало. Эльза с удовольствием проводила как можно больше времени с сестрой, согревая ее чаем, своей любовью и заботой. Они о чем-то говорили, смеялись и шутили, не утруждая себя соблюдать манеры, которые тут были и не к чему. За окном царила настоящая жара, а мороз, что закончился несколько дней назад, казался сейчас всем страшным сном. Деревья выросли, цветы расцвели – всё стало ещё лучше, чем до зимы, которую случайно наслала Эльза. Люди, не скрывая своих чувств, гуляли по дорожкам и веселились с родственниками, славя своих королеву и принцессу. Лето не ценилось в здешних местах, но теперь, после разрушительных морозов, народ потянулся на улицы, проводя там почти весь день. Девушки в сопровождении служанок перешли из обеденного зала в спальню, где хотели провести время до ночи, обговорить некоторые неприятные моменты и наслаждаться приятными. Их вечернему спокойствию помешал Кристофф, вошедший к ним после стука: – Привет, Анна, Эльза, – он приветливо улыбнулся. – Здравствуй, Кристофф, – ледяная колдунья улыбнулась в ответ. – Что тебя привело к нам? – спросила ласково Анна. – Да тут такое дело... – парень почесал затылок, не зная, как сказать, чтобы не затронуть плохую тему. – Что же? – в один голос спросили девушки. – Что делать с Хансом? – наконец, решился блондин. Эльза презрительно отвернулась, демонстрируя нежелание говорить на эту тему, а Анна, которая до этого момента была весьма приветлива, помрачнела: – Я отдаю его в твои умелые руки, – с торжествующим выражением лица сказала девушка. – Я тебя понял, – ответил Кристофф и покинул помещение, не желая мешать Эльзе и Анне, тем более, что ему отдали Ханса в полное распоряжение. Рыжего предателя сразу с первых минут раскрытия его настоящего лица лишили всех статусов, званий и регалий, оставив только парадный мундир. Его домом стала скудных размеров тюрьма, в которой не так давно содержалась Эльза как потенциально опасная. Душно, сыро, и темно. Бывший принц чувствовал, как его разум медленно покидал тело... Какова же была его радость, когда Кристофф отворил железную дверь темницы и повел его в неизвестное место, заковав перед этим в наручники. Ханс понял, что он находится в небольшой уютной комнатке, где он когда-то бросил умирать Анну, наручники жутко давили на руки, а Кристофф загадочно улыбался, что он хочет с ним сделать? Убить? Покалечить? – Ну вот мы и остались одни, – проговорил блондин, снимая с себя рубаху, под ней ничего не было. – И что же ты сделаешь со мной? Убьешь? – спросил рыжий, пытаясь изображать уверенность. – Не-ет, что ты. Анна и Эльза отдали тебя в мои умелые руки, а, значит, я повеселюсь вдоволь, – проговорил, еще сдерживая себя, ледоруб и оленевод. – Да что ты имеешь виду?! И почему ты снял рубашку? – прикрикнул на него Ханс. – Ты ещё не понял? После своего вопроса Кристофф ухватил бывшего принца за волосы, прижимая к своей груди, а потом и к паху. Под толстыми штанами теснился большой член, его жар преодолевал даже плотную ткань, поэтому Ханс хорошенько прочувствовал и понял, что его ожидает. Глаза наполнились страхом, будто стакан водой, но после осознания предстоящего на предателе порвали обтягивающие синие брюки: веснушчатая и розовая, как у младенца, попа сразу привлекла внимание Кристоффа, который еще сильнее возжелал отыметь её так жестко, чтобы потом ходить не смог. Ханса небрежно бросили на миниатюрную кушетку перед горящим камином: – Любуйся огоньком и терпи, Анна так и сказала: делай с ним, что хочешь! – сказал напоследок Кристофф и исчез позади рыжего. Легкая дрожь от прикосновения невероятно сильных рук к своему седалищу переросла в дикую боль, когда эти же сильные руки ударили по ней до характерной красноты. Дискомфорт быстро сошел на нет, поэтому блондин заботливо ударил по попе повторно, оставив эту затею до лучших времен. Его следующим шагом стала быстрая, чтобы не дать привыкнуть, растяжка заднего прохода. Сразу два пальца заставили Ханса закричать, но его рот тут же заткнула вторая рука. Слёзы, так некстати навернувшиеся, стекали дорожками по щекам, а всё тело горело, эпицентром, конечно, была попа. Долгая стимуляция лишь растянула боль на долгий период, но частично снизило её. Третий палец вновь добавил в палитру негативных красок, однако Кристофф еще достаточно долго и терпеливо разминал задний проход бывшего принца, но не настолько долго, чтобы дать ему привыкнуть. Не правильно будет порвать его и причинить только страдания – нужно, чтобы он получил максимальный комфорт и удовольствие, тем самым застыдить его. Закончив дело, оленевод и ледоруб навалился всем телом на бледную тушку лежащего Ханса, проталкивая свой пенис между его сомкнутых полупопий, пока не вошел внутрь. Это действие подготовило рыжего к более масштабным событиям в будущем, от которых он, хочет или не хочет, но получил удовольствие. Хансу не осталось ничего, кроме как терпеть унижение, представшее в виде получения неземного блаженства. Когда Кристофф ввел свою приличных размеров головку внутрь рыжего, тот вновь закричал, но его крик потонул в ладони блондина. Нестерпимая боль терзала всё тело, ядом разливаясь по венам, расходясь от попы до конечностей. Кристофф же более не мог себя сдерживать: внутри было настолько тесно и жарко, что даже камин рядом казался лишь слегка теплым, безумно хотелось войти настолько, насколько позволял случай, но случай не позволял ничего, оставалось только собрать крохи терпения и выждать подходящий момент. Такой момент пришел далеко не сразу, но Кристофф дождался его, начав понемногу входить, а позже последние сантиметры вогнав сразу. Хриплый вскрик вновь потонул в ладони, а блондин начал грубо двигаться, выдавливая из Ханса тихие стоны, граничащие с криком. На несколько минут оленевод убрал руку ото рта рыжего и тот жалобно застонал во всё горло, а в соседней комнате Эльза и Анна получали моральное удовлетворение: – Я знаю, что Кристофф очень большой в этом плане, поэтому Хансу сейчас одновременно плохо и хорошо, – подметила младшая. Эльза на ее реплику только хихикнула. После длительных однотипных действий Ханс уже больше получал от соития удовольствия, чем боли. Таких ощущений он никогда не получал: приятный жар сзади, тяжесть тела и легкая шлюховатость мыслей. – Тебе ведь нравится, а, Ханс? – спросил Кристофф, отстранившись и войдя во всю длину. Ответа не последовало, да он и не нужен был – визгливый стон лучше любого содержательного ответа. Блондин сжимал обеими руками сладкий зад, входя внутрь под разными углами, нащупывая ту самую точку, на которую стоит надавить посильнее, чтобы Ханс выгибался, как струна в руках мастера. Кристофф подхватил на руки пассива, его ноги взял руками, а руки, обремененные наручниками, запрокинул себе за голову, чтобы иметь неограниченный доступ к делу. Голова беспечно болталась, глаза немного съехали вверх, а рот был открыт от явного удовольствия с примесью кипящей боли на фоне. Блондин всё спрашивал: – Тебе же нравится, да? И снова долбился в него, не получив четкого ответа. Удар за ударом, а его собственный член всё набухал, требуя разрядки, которая наступила мгновенно, однако легче от этого не стало. Тем более, что Кристофф всё издевался: – Надеюсь, ты запомнишь свою поездку в Эренделл, – продолжая долбить своей дубиной его хрупкий, оскверненный зад. Ощущать себя слабой девой в руках сильного мужчины было для него чем-то неприемлемым, но настолько прекрасным, что скрывать этого Ханс не мог, однако тяжкий стыд съедал его изнутри. От одного только вида мускулистых рук, покрытых набухшими венами, наглой улыбки, что ни на секунду не сходила с прекрасного лица, яркого взгляда, будто фонарь в ненастье ночью, испарина на лбу он тащился, но всё это обесценивалось перед тем, что так бесцеремонно сейчас входило в него снизу, следствием чего являлись все вышеперечисленные пункты. – Ну как тебе? Последний вопрос перед тем, как Кристофф кончит настолько много, что раскаленная пуще стали сперма будет стекать на пол по попе Ханса и его мошонке. – Прекрасно, – рыжего положили на кушетку перед огнем камина. Блондин покинул его, забрав одежду, чтобы тот отдышался, а потом его заберут обратно в камеру стражники. Кристофф вернулся к Эльзе и Анне: – Ты хорошо поработал, но как насчёт того, чтобы повторять эту процедуру каждую неделю? – спросила волшебница льда. – Ну почему же каждую неделю? Необходимо каждый день давать нашему горячему парню выпускать пар, – откорректировала предложение сестры Анна. Кристофф, будто кот, объевшийся сметаны, стоял перед ними, предвкушая в своих мыслях завтрашний сеанс. В соседней комнате Ханс медленно приходил в себя, отгоняя осознание того, что ему понравилось... Чёрт! Какое понравилось? Это было великолепно! Рыжий хотел повторения. Пускай его будут принуждать к самой грязной и унизительной работе, но он хотел, нет, он желал продолжения. Ханс сам еще не знал, что скоро получит его в полной мере.